ШнейдерЯков (якоб) иванович (годы жизни неизвестны) — выходец из Германии, профессор (сначала почетный, затем ординарный) Московского университета. В 1782—1788 гг. читал курсы по истории римского права, основам положительного законоведения и русскому праву. О деятельности после 1788 г. сведения отсутствуют. Существо политико-правовой концепции Шнейдера определяется его мыслью о решающем значении «науки законодательства» для мудрого правления, которая только одна может дать государствам силу, наставить государей и других правителей. До Французской революции 1789 г. профессор мог себе позволить совет — чтобы на престолах царей и в сердце каждого власть имущего были начертаны правила правления, сформулированные Монтескье. Оригинально для своего времени звучала мысль Шнейдера о том, что нужны не только хорошие законы, но и средства к их исполнению. Примечательна также внешнеполитическая позиция профессора: он оценивал тогдашнюю европейскую обстановку как систему равновесия, которая сложилась после Вестфальского мира, заключенного по окончании Тридцатилетней войны 1618—1648 гг. Согласно этой системе, ни одна из действующих друг против друга держав не может привести другую к «конечному разорению». По Шнейдеру, в такой Европе могущество, богатство, важность и блаженство государств стали гораздо больше, чем прежде, зависеть от хорошего правления, от того, как защищена собственность граждан и обеспечена гражданская свобода, что обычно зависит от наличия хороших законов.
ШНЕЙДЕР ЯКОВ ИВАНОВИЧ РАССУЖДЕНИЯ НА МОНТЕСКИЕВУ КНИГУ О РАЗУМЕ ЗАКОНОВ, ИЛИ УРОКИ ВСЕОБЩЕЙ ЮРИСПРУДЕНЦИИ, ПРЕПОДАВАЕМЫЕ В ИМПЕРАТОРСКОМ МОСКОВСКОМ УНИВЕРСИТЕТЕ Рассуждение О ИСТОРИИ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА [...] Продажа Индульгенций, то есть позволений грешить, и другие сим подобные соблазны возмутили человеческий дух: наконец сделались совсем нетерпимы. Как сие происходило, Лютер и Кальвин явились, их мнения с жадностию были приняты; посредством печатания книг, которое незадолго перед тем было изобретено, они с удивительною скоростию свое учение распространили бы, они восторжествовали бы везде, если бы Государи, удержанные сомнением или устрашенные великостью сея перемены, не рассудили, что это должно остановить. С. Престол, видя себя страшным падением угрожаема, все возмущает, возжигает церковные войны, которые продолжались через 130 лет и кончились миром Вестфальским. В сию то славную Эпоху Европа получила тот вид, который она ныне имеет; в сие время установилась Система равновесия, по которой держава на державу действует и не может одна другую привести к конечному разорению; образ правления в Германии, во Франции, в Италии, в Англии, в Швейцарии, в Голландии, в Испании и в северных державах утвержден на долгое время. Европа успокоилась. Музы, убегая безумного мусульмана, возвратились паки в Италию и прошли в Испанию, Францию, Англию, достигнув в наши дни даже до ледяного севера. Напряжение сил, свойственное народам оставляющим междоусобные войны, заставило разум их действовать всеми своими силами, чему примеров в спокойное время никак найти неможно. Прекрасные изобретения умножали каждый день сокровище познаний, которые мы получили от Греков и Римлян. Изящные и словесные науки очистили вкус, смягчили нравы, возбудили все пленяющие чувствования в сердце человеческом. Через мореплавание, соединяющее все части света, мы познали il б ==516 ШНЕЙДЕР ЯКОВ ИВАНОВИЧ нравы, обыкновения, законы, богослужения, о которых прежде никакого не имели познания. Заведены поселения, надлежало им дать законы, торговля распространилась, надлежало установить ее течение, художества умножились, надлежало ими управлять. Государства получили силы из сих различных источников и соблюдение их стало драгоценнейшим предметом правления. Могущество, богатство, важность и блаженство государства начали гораздо больше нежели прежде зависеть от хорошего правления, защиты собственностей граждан, от свободы народной, которая обыкновенно растет под тению хороших законов. С сего времени сия наука сделалась предметом размышлений разумных людей, ей предались с великою охотою; но предрассудки и невежество народное остановили ее успехи. Италия и Испания приняли правила политики вредной и пагубной, не позволяющей вводить просвещение; Катерина де Медицис принесла ее во Францию, и прочие Государи ее же отчасти приняли. В то время науку управлять определяли искусством содержать людей под игом повиновения, все публичные дела покрыты были мраком таинства, умножение народа, свойство и душа коммерции, денежные доходы в государстве были предметы или неизвестные и тем самим, которые управляли, или непроницаемою завесою от всякого закрытые. Путь к достоинствам означен был не доверенностию и ей сродным притворством: самой драгоценнейшей части Философии трудно бы было превзойти оныя, если бы Англия и Голландия противными правилами и открытым образом не достигли степени могущества и не приобрели бы богатств, которые другие народы иметь хотели. Начали думать, что для усиления и обогащения государства надлежит ценить все его выгоды, какие оно может получить от своих народов, от своей земли и из своего местоположения, а, следовательно, все оное знать должно. Сие знание сделалось гораздо больше и важнее всех других: все, что служит ко блаженству человеческому, все прочие науки так с нею соединены, что, прервавши связь одной, должно обратиться всем в ничтожество. Усмотрено было всеми, что наука законодательства одна только могла дать такую государствам силу, о какой ограниченные умы едва помыслить могут; она должна наставить государей, министров и правителей народных, она должна показать все подробности правления, способы, благоприятствующие умнорению народа и возбуждающие к земледелию и трудам, чтобы пользоваться выгодами своего местоположения и чтобы таким образом все себе доставлять потребное. Сия наука 5 Г? ==517 ШНЕЙДЕР ЯКОВ ИВАНОВИЧ сделалась самою пространнейшею и обширнейшею. По причине системы равновесия, наблюдаемого в Европе, которая из множества государств составляет одно тело и имеет влияние во все перемены, основательные законы, гражданские законы и управление более ныне соединены с народным правом и более от него зависят нежели прежде. Ничто не происходит такое в государстве, чтобы не касалось до всех других, и от перемен правления зависит благосостояние целой Европы. Ныне уже нельзя надеяться умножить силу свою через опровержение других престолов; должно ожидать сего от мудрости правления: истина, о которой прежде смешенное имели понятие и которую Славный Монтеский ясно доказал. [...] Печатается по: Шнейдер Я. Рассуждения на Монтескиеву книгу о разуме законов, или Уроки всеобщей юриспруденции, преподаваемые в Императорском Московском университете. — №1.—Иждивением Н.Новикова и Компании.—М.: Университетская типография у Н. Новикова, 1782.— С. 85—93. ==518
|
