Щербатов михаил михайлович

(1733—1790)—князь, русский общественный и политический деятель, историк и публицист. Происходил из древнего и богатого рода Рюриковичей. Получил разностороннее домашнее образование. После службы в армии в 1762 г. вышел в отставку. Был депутатом комиссии о сочинении проекта Нового уложения (1767—1768). В дальнейшем — на государственной службе. В 1778г.—президент камерколлегии. В 1779 г.— сенатор, с 1788 г.— в отставке.

В 1759—1760 гг. опубликовал ряд статей, в которых заявил о своей социально-политической позиции. Щербатов — оппозиционер дворянско-консервативного направления, ревностно защищал сословные привилегии родовой аристократии. Много писал и печатался в 70-е гг. В 1784 г. издал утопический роман «Путешествие в землю Офирскую», получивший широкую известность. В нем/он нарисовал свой идеал монархического государства, опорой которого выступали, с одной стороны, родовая земельная аристократия, а с другой — крепостное крестьянство. В конце 80-х гг. Щербатов написал сочинение «О повреждении нравов», в котором резко обличал деятельность российских монархов, начиная с Петра I, особенно «славолюбие» Екатерины II. Щербатов вновь выступил против абсолютной монархии, ведущей к деспотизму, правовому беспорядку, упадку нравственности. Он последовательно отстаивал и развивал свои взгляды в многотомной «Истории Российской от древнейших времен» (доведена до 1610 г.). Всячески возвеличивал роль родовой феодальной аристократии.

РАЗМЫШЛЕНИЯ О ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ ВООБЩЕ

Страсть или побуждение государей и прочих правителей государств увенчить свое имя разными законами — в виде ли, чтобы разлить благодеяние свое на многие роды

5 il)

==519

ЩЕРБАТОВ МИХАИЛ МИХАЙЛОВИЧ

человеческие и сделать благословенно и прославленно имя свое на многие веки, или самолюбием побуждении желают сего рода славу, яко наиболее пребывающую, себе приобрести, — есть почти общая. Не вхожу я в таковые внутренние расположения сердец человеческих и охотно желаю к единым добрым намерениям и к склонности хорошо расположенной души приписать желания новыми законами облагодетельствовать народ.

По вышеписанному довольно видно, что колико есть государей, колико есть вельмож, колико есть правителей республик, колико есть участвующих в сих правительствах, и даже философы, более упражненные в своих кабинетах, нежели известные о гражданских обращениях, все желают законодателями быть или к законодательству споспешествовать. Но многие ли вникли в те обстоятельства, которые должны быть основанием законов? Взяли ли весь надлежащий труд сообразить политические и гражданские законы с божественными и с естественными? Рассмотрели ли умоначертание народное и расположение страны? вникнули ль в пребывающие законы, и с какими намерениями они были соделаны, и в самые обычаи? И мудро умеют ли соединить пользы народные с пользою государевою и государства?

Все сии суть такие обстоятельства, которые многотрудной работы и многого времени требуют. Государь и вельможа, быв заняты другими текущими делами, не могут на все сии пространные обстоятельства довольного внимания дать, а и самые собрания часто ко многим страстям подвержены, от чего и происходит, что многожды законы обнародуются непонятные (самим) судьям, неудобоисполнительные, противуборственные другим, которые пребывают, и отяготительные, а от сего или в неисполнении остаются, или подают способ судьям по изволению своему в суждении дел их прилагать, или отягощают и в ропот народ приводят; и не благом или доброй славой, но несчастиями народными увенчают [такие законы] имя дерзких законодателей, которые, забыв, что должны пред Богом и о малейшем соделанном ими зле строгой отчет дать, и, упоясь самолюбием и лестью окружающих'их, мнят единые возмочь обнять сию необъемлемую разумом единого человека пространность, единые т. е. без помощи других] законы сочиняют, предают имя свое в посмеяние, а народ в несчастие ввергают.

Я не законодатель, не льщу себя иметь таковые удобности, но есмь простой гражданин, чувствующий и разделяющий народную тягость, прилежавший к познанию законов моего отечества и по собственным моим делам, равно и по

Ϊ-

К оглавлению

==520

ЩЕРБАТОВ МИХАИЛ МИХАИЛОВИЧ

употреблению, где я имел честь быть по благости монаршей, имел случай несколько понять о законодательстве моего отечества; желаю, яко жертвою душевною, доброго гражданина мысли, какие мне встретились, начертать — не для того, чтобы видели они свет, но чтоб, по крайней мере, дети мои со временем узнали о мыслях их отца, исправили бы мои заблуждения и последовали бы тому, что полезное для отечества найдут; а общим бы образом научились тому рвению и усердию, которое меня ежечасно к службе отечества моего побуждает, кое влагает новый жар в охладевшую мою кровь и ослабевшее болезнями тело мое возбуждает.

Сего ради разделяю труд свой на следующие части: 1-е, как должно сочинять законы; 2-е, что они должны быть сходны с Божественными и с естественными; 3-е, что в них должно наблюдать в рассуждении политического состояния государств; 4-е, различить в них состояния людские; 5-е, чтобы были не противоречительны и просты; 6-е, предохранить безопасность личную и имений; 7-е, ничего не налагать, что весьма отяготительно или неудобоисполняемо быть может; 8-е, упредить злоупотребления. [...]

Часть третья

ЧТО ДОЛЖНО В ЗАКОНАХ НАБЛЮДАТЬ В РАССУЖДЕНИИ ПОЛИТИЧЕСКОГО СОСТОЯНИЯ ГОСУДАРСТВА

Дабы приступить говорить о сей причине, надлежит сперва рассмотреть о разных родах правления и может ли в Европейском государстве быть долгопродолжительное самовластие; дабы потом предложить мысли мои, каковы должны быть законы в монаршическом правлении.

В рассуждении политического положения обыкновенно разделяют роды правления на три рода, которые хотя по смешению между собой и многие другие составляют, но со всем с тем главное основание в каждом одно из сих трех родов составляет, ибо самовластие не есть род правления, но злоупотребление власти.

Сии же три рода суть: правление монаршическое, вельможное и народное. Все они естественные начала имеют: монаршическое является быть древнейшим и происходит начально от власти отцов родов над потомством их; вельможное или от того, когда рассеянные малые семьи, не могши какому сильнейшему неприятелю сопротивляться, 52~1

==521