Другие концепции аномии

Понятие аномии, вошедшее ныне в лексикон всех социологов мира, надо считать удачным потому, что, охватывая и индивида, и общество, оно вместе с тем указывает на их качественную характеристику, т.е. общее состояние, которое лишено, быть может, самого главного, что необходимо как индивиду, так и обществу, а именно порядка. Действительно, a-nomos означает отсутствие в обществе регулирующих его жизнь законов, а у людей - мотивации соблюдать эти законы.

Т.Парсонс, адаптируя к своим целям дюркгеймовское понятие аномии, подчеркивал <состояние дезорганизации, при котором нормы, призванные координировать индивидуальное поведение, разрушены>[102]. Ему удалось создать собственную концепцию девиантного поведения, в основании которой лежит мертоновская типология способов адаптации[103]. Другие модификации либо расширения теории аномии Р.Мертона были предложены, в частности, Р.Дабиным[104], Р.Клоуордом и Л.Охлиным[105], А.Когеном[106]. При этом, разумеется, они, как и другие авторы, несколько отдалились от оригинальных идей, внеся в понимание аномии новые аспекты.

Аномичным является такое состояние общества, в котором значительная часть жителей, зная о существовании обязывающих их норм, относится к ним негативно или равнодушно. Законы не действуют потому, что люди им не подчиняются, а они этого не делают потому, что в обществе нет законов, которые защищают их от произвола. Худшего положения дел и не придумаешь.

Опираясь на фундаментальные идеи Дюркгейма и Мертона, американский социолог и психолог Лео Срол[107], специализирующийся в кросс-культурной психиатрии, подготовил социопсихологическую версию теории аномии. Согласно его воззрениям, аномия - это состояние нашего сознания, когда человек попадает в условия, описанные Дюркгеймом аномическими. Как ни странно, но одним из таких условий, как было доказано в эмпирических исследованиях[108], выступает городская среда мегаполиса. Ему удалось одним из первых разработать специальный тест аномии, при помощи которого измерялись уровни индивидуального аномичного состояния. Шкала индивидуальных уровней аномии Л.Срола включает пять пункто. Они представлены обычными анкетными утверждениями, с которыми респонденту надо согласиться, если он уверен в их правильности по отношению к себе, либо не согласиться. Каждое суждение характеризует один из пяти индивидуальных уровней аномии:

1) личное ощущение того, что лидеры местного сообщества отгораживаются от ваших интересов, проблем и потребностей;

2) индивидуальное восприятие социального порядка как непредсказуемого, ставящего человека в тупик, т.е. отсутствие порядка как такового;

3) индивидуальную точку зрения о том, что сам он и подобные ему люди двигаются назад по отношению к уже завоеванным позициям и однажды достигнутым рубежам;

4) непоколебимое чувство бессмысленности жизни вообще;

5) личное ощущение того, что система родственных и дружеских отношений, на которые до сих пор опирался человек, отныне не является столь же крепкой[109].

Данная шкала аномии использовалась ее создателем в исследовании в г. Спрингфилде, в ходе которого полученные Л.Сролом данные 401 домашних интервью подтвердили выдвинутую ранее гипотезу об аномии как минималистской (равнодушной, незаинтересованной) ориентации индивида к аутгруппам в целом и меньшинствам в частности. При этом между переменными <индивидуальный уровень аномии> и <социоэкономический статус респондентов (занятие и образование главы семейства) была обнаружена обратная зависимость.

В своем следующем исследовании, проведенном среди обычных жителей Манхэттена[110] (опрашивались 1600 негоспитализированных горожанина), Л.Срол среди прочего выяснял взаимосвязь между двумя переменными - умственными расстройствами и социоэкономическим статусом. Результаты интерпретировали два независимых эксперта-психиатра. Как удалось обнаружить, 18% респондентов ничем не страдают, 36% подвержены умственным и нервным расстройствам в очень незначительной степени, 22% - в средней степени, а 25% опрошенных выказывали явные признаки заболевания. Обнаруженная прежде обратная связь между уровнем аномии и социоэкономическим статусом подтвердилась[111]. Больше всего нервных и умственных расстройств обнаруживалось среди представителей низших классов.

Для Л.Срола аномия операционализировалась при помощи двух других понятий: 1) социальной неинтегрированности (social malintegration), описывающего индивидуальное восприятие социально-психологической дистанции по отношению к другим людям 'self-to-others distance), и 2) отчуждения по отношению к другим людям (self-to-others alienation). Признавая, что аномия у Дюркгейма и Мертона прежде всего характеризует состояние общества, Л.Срол в тоже время подчеркивал, что она может характеризовать, и не менее удачно, индивидуальное состояние человека.

Новый взгляд на проблему развивали затем другие американские ученые. среди них выделяются Р.Макивер и Х.Ласуэлл. Первый понимал аномию как утрату чувства или смысла своей принадлежности, причастности обществу и общественным делам[112], а второй - как недостаточную идентификацию той части личности, которая воплощает собственное Эго, с той, которая отвечает за связь с другими людьми[113]. В свою очередь Роберт Макивер[114] различал три типа аномии: 1) та, которая возникает, когда жизнь бесцельна из-за отсутствия ценностей, 2) та, которая возникает, когда люди стремятся получить средстваименно ради самих средств; 3) та, которая возникает, когда человек изолирован от осмысленных социальных взаимоотношений.

Лео Сроул, занимающийся психологией людей, ставших жертвами социальной аномии, описал типичный для них социальный портрет с характерными переживаниями утраты смысла жизни, ненужности, покинутости, обреченности. Аналогичные утверждения были получены в 1995 г. Р. Фрумкиной в популяции молодежи г. Москвы. В своей работе, посвященной аномии, она подробно останавливается на способах адаптации личности к аномии, выделяя как социально приемлемые формы, так и отклоняющиеся от принятых норм поведения.

Интересное исследование среди индейцев Тихоокеанского побережья США провел Вольфганг Джилек[115]. Для того чтобы описать взаимосвязь между социокультурными особенностями традиционного общества и специфическим видом умственных расстройств, ему пришлось употребить понятие аномической депрессии. Позже он (в сотрудничестве с другими учеными) применял этот подход еще как минимум дважды: изучая обряд инициации на Папуа-Новая Гвинея[116], последствия эпидемии коро на Таиланде[117] и психотические реакции у безработных бродяг в Африке[118]. В своем первом исследовании В.Джилек, изучая индейские церемонии хранителей духа. Сложные психические практики погружения и спиритических танцев вполне гармонировали с традиционным укладом жизни и не вызывали умственных расстройств, хотя постороннему зрителю они могли показаться определенным видом помешательства. Однако за долгие десятилетия колонизации Америки белым населением традиции индейцев были разрушены. Помещенные в резервации, утратившие культурную преемственность, нынешние индейцы уже не могут с прежним успехом повторять небезопасные для здоровья спиритические сеансы. Они разучились их правильно делать. Погружения в транс и естественный переход к ритуальным танцам происходит уже совсем иначе. Вырождение традиционной практики В.Джилек назвал трансформацией психогигенического ритуала в ритуал психотерапевтический. Новые социокультурные условия существования индейцев лишили церемонию истинного содержания. Теперь они уже никак несвязаны с циклом сезонных работ и хозяйственной деятельностью, требующей задабривания духов, а большинство индейцев трудятся в городе. Вызывая глубокое духовное погружение, современные индейцы получают совсем иной, чем прежде, эффект, который исследователи назвали аномической депрессией. Данное понятие призвано обозначать <аффективный, психофизиологический и поведенческий синдром, возникающий в ответ на отчуждение аборигенов от истоков своей традиционной культуры и необходимости приспосабливаться к влиянию западной культуры>[119]. Этот синдром выступает следствием переживания человеком состояния аномии, относительной депривации и разрушения культурной идентичности.

Для Д.Лейтона и других авторов[120] нарушение культурной идентичности означает ослабление эффективности норм группового членства в ситуациях, когда члены этой группы или сообщества вступают в плотный контакт с иной культурной средой либо с другой группой, придерживающейся противоположных либо существенно отличных социальных норм, в результате чего члены первой группы не могут соединить в целое две социокультурные системы требований. Именно в таком положении оказались изучаемые В.Джилеком индейцы Тихоокеанского побережья под давлением превосходящих сил белых завоевателей. Коренное население со временем превратилось в национальное меньшинство, которому ради выживания необходимо было согласовать две несовместимые системы ценностей - свою и чужую. Под давлением глобального процесса вестернизации, охватившего весь континент, структура традиционного индейского общества была дезорганизована. Этот процесс захватил и личность каждого человека. Появление случаев умственных и нервных расстройств послужило признаком общего неблагополучия. Каналом аккультурации выступило западноевропейское образование. Благодаря ему дети индейцев обучались передовым достижениям западной цивилизации и одновременно разобучались традиционному коду культурного поведения. Традиции и обычаи народа некому было передавать. Выросшее в новой среде, молодое поколение индейцев оказалось между двумя культурными берегами, к каждому из которых оно уже в полной мере не принадлежало. Ученые отмечали внутриличностный конфликт идентификации: молодежь чувствовало лишь частичную принадлежность к традиционной и современной культуре, не умея точно соориентироваться, к какой именно она на самом деле принадлежит. К этому добавлялось определенное отчуждение - своими их уже не считали старики-индейцы и еще не считали американцы. Аномическая депрессия нашла свое выражение в повальном пьянстве, пессимизме и моральной деградации. Жизненный цикл типичного индейца, прошедшего подобные перипетии, на теоретическом уровне предстал в виде следующей причинно-следственной цепочки: