Глава 27. В течение пятнадцати лет Холли носила слишком уж строгие наряды

 

В течение пятнадцати лет Холли носила слишком уж строгие наряды. Теперь демон одел ее в джинсы, а потом повел в шикарный ресторан. Пока они ждали заказ, она думала о том, что же ей подадут. Банку зеленой фасоли? Или фруктовый коктейль? Или банку тунца?

— Смотри, что я добыл, — сказал Кейдеон, сунув руку в пакет. Шляпу он снял, встряхнул волосами, прикрывая рога, и теперь вид у него был невыносимо великолепный. — Вот. — Он протянул ей два сверточка. — Я купил тебе часы. У тебя были красивые.

Значит, от него не укрылась даже такая мелочь?

— Себе я тоже купил.

Еще бы, ведь свои часы он смял всмятку, зажав в кулак.

— Они не... пара тем или что-то в этом роде, да?

— Холли, я демон. Я не машина.

— Да, конечно. — Он взяла коробочку и подняла брови. «Картье».

Она всегда избегала этот бренд. Зачастую часы Картье украшены чрезмерным количеством бриллиантов. Не очень подходит для нее, потому что всякий раз, узнавая время, она будет впадать в транс.

Открыв коробочку, она чуть не улыбнулась. Ни одного бриллианта. Платина, простота, элегантность. Почему он такой... такой заботливый?

— Кейдеон, это красиво, но правда же, это слишком мило. Я не могу позволить тебе оплачивать...

— Я их поставлю тебе в счет. А теперь закрой варежку и открой другую коробочку.

Она сердито посмотрела на него, но коробочку открыла. В ней были... ее очки. «Кошачий глаз». Она прищурилась, глядя на Кейдеона.

— Ты даришь мне мои же очки?

— Я велел поставить линзы без диоптрий. Ты сказала, что не можешь думать без очков, а от очков у тебя начинает болеть голова.

Она раскрыла рот и надела очки. Кто же больше ей помогает — Тим, поощряющий ее на словах, или Кейдеон, дающий ей возможность работать? Хватит сравнивать! Тим, например, не раздевает владелиц баров из породы сексуально ненасытных демониц.

— В них очень хорошо. Но, Кейдеон, я стану прежней. И зрение у меня тоже станет плохим, как и раньше.

— Тогда вставишь другие линзы. А пока тебе нужно работать, — сказал он и добавил серьезным тоном: — Холли, коды сами себя не напишут. — Он подал ей еще один пакет. — А теперь посмотри, какую куртку я тебе купил.

Она достала из пакета маленький облегающий лыжный жакет.

— Но он красный.

— Конечно. У тебя нет ничего красного. — И это он заметил.

Его хороший вкус удивил ее, но она все же сказала:

— Он, кажется, не очень-то тяжелый.

— Новые технологии, малышка. Тебе будет в нем тепло при двадцати градусах ниже нуля. Поверь мне. И потом, теперь ты не так страдаешь от холода, как было раньше, верно?

— Да, кажется.

Тут подошел официант с напитками — пиво для Кейдеона, а для нее охлажденная бутылка воды «Перье» — неоткупоренная, как просил Кейдеон.

Когда официант ушел, она спросила:

— Почему ты всегда так беспокоишься о том, что я ем?

Кейд вздохнул. Эта тема была ему неприятна. Потому что я плохой человек, и предам тебя самым жестоким из всех мыслимых способов... Казалось, каждый приятный момент в обществе этой женщины стоит ему новой лжи, он погружается в ложь глубже, и прощения ему не будет.

— Может, твое преображение пойдет медленней, если ты будешь придерживаться каких-то человеческих привычек?

Она вздохнула.

— Я все реже и реже ощущаю голод. Я вполне представляю себе, как вообще забуду о еде.

— Перемены уже пустили корни в тебе. Ты, кажется, даже не понимаешь, насколько сильнее ты становишься, насколько быстрее у тебя реакции.

Она долго молчала, складывая и разворачивая свою салфетку тонкими гибкими пальцами. Теми самыми пальцами, которые совсем недавно обхватывали его пенис. Он неловко заерзал.

— Кейдеон...

— О чем ты думаешь?

— Я просто подумала, каково это — жить вечно?

Утомительно. Без подруги и семьи это страшно утомительно. Но он ответил:

— Вечная жизнь имеет свои преимущества. Такие как отсутствие предсмертного периода. Ты думаешь о том, чтобы стать бессмертной?

— Не знаю, как на это ответить. Я определенно вижу преимущества в том, чтобы быть валькирией. Но я не хочу быть Сосудом. Не хочу быть либо мертвой, либо беременной. И я не знаю, как примирить мою обычную жизнь с этой переменой. Что, если я на занятиях покажу свое ухо?

— Ты удивишься, сколько существ из Закона живет среди людей и этого не знает.

Она наклонила голову.

— Честно говоря, я не уверена, что мне хотелось бы жить вечно... — Подошел официант с заказанными блюдами, и она замолчала.

Для Кейда — бифштекс. Для нее — неочищенные бананы и вареные яйца в скорлупе, набор пластиковой посуды в герметичной упаковке. Она перевела взгляд со своей еды на его, и лицо у нее стало несчастное.

— Хочешь кусочек бифштекса, да?

Она энергично покачала головой. Съесть кусочек бифштекса ей явно хотелось.

— У меня еще есть... проблемы.

— Понятно, понятно. Ты любишь, чтобы к еде никто не прикасался до тебя и чтобы она была герметично упакована.

Она нахмурилась, когда официант вернулся с новой тарелкой для нее, на которой лежали хвосты омаров и крабовые ножки в скорлупе. Когда они снова остались одни, Кейд сказал:

— Заметь, это идеальный образчик пищи, к которой никто не прикасался, и упаковки, которой никто не вскрывал. Ты можешь сама сломать скорлупки, так что ничьих микробов на нее не попадет, а потом съесть мясо пластиковой вилкой.

Она прищурилась, глядя на него:

— А ты знаешь, сколько времени я не ела свежих морепродуктов? — И тут ее губы изогнулись в улыбке.

 

— Хорошо посидели, да? — спросил он, когда они вышли из ресторана.

— Если бы ты только не был таким скромным, — ответила Холли.

Они действительно хорошо посидели — он творчески работал над ее причудами. И обед был феноменальный. Он подошел к мусорному ящику, выбросил коробки из-под часов. Потом повернулся и с этого расстояния неожиданно что-то бросил ей.

— Думай быстро! — сказал он.

Оно сверкает? Кольцо с бриллиантом. Ее широко раскрытые глаза уставились на кольцо, летящее по воздуху, она выбросила вперед руку, чтобы поймать его. Потом раскрыла ладонь и задрожала от изумления.

— Это для чего? — спросила она ошеломленно.

— Тренировка на отвращение. А теперь не смотри на него, — сказал он ей на ухо.

Когда это он успел подойти так близко? Она торопливо сжала кольцо, чтобы он не мог выхватить его, но не могла отвести взгляд.

— Оторвись от него.

Она раздраженно покачала головой. Он бросил ей кольцо, а теперь ждет, что она не будет на него смотреть?

— Отведи взгляд, или я брошу твой компьютер в мусорный бак. Представь себе, сколько в баке бактерий. Как ты думаешь, можно будет спасти жесткий диск?

От попыток отвести глаза Холли била дрожь.

— Не нужно... прошу тебя!

Он закрыл ее руку, а потом вытащил кольцо из ее стиснутых пальцев. Транс рухнул, и она сердито посмотрела на него.

— Это совсем не забавно!

— И не должно быть забавно. Тебе нужно практиковаться в этом, десять раз в день, если понадобится. Здесь у тебя слабое место, малышка. Очень слабое. Тебе нужно преодолеть это.

Хотя он был резок и несносен, казалось, что он действительно принимает ее интересы близко к сердцу.

— Бриллиант настоящий, иначе я не уставилась бы на него. — И когда он кивнул, добавила: — Сколько в наши дни зарабатывают такие наемники, как ты?

— Мое состояние в золоте. Интересно, а что означает искорка в твоих глазах? Нравлюсь ли я тебе больше теперь, когда ты знаешь, что я богат? — Он приподнял ее подбородок. — Потому что с этим у меня все в порядке.

И он коротко поцеловал ее в губы.

— Прекрати!

Он продолжал целовать ее крадучись, обращаясь с ней так, будто она его любовница. Это ее волновало. Но не раздражало.

— А теперь приготовься, — сказал он. — Пришло время тебе вести по-настоящему быструю машину.