Глава 24

 

— Что ты хочешь этим сказать? — воскликнула она.

— Тюрьма — это большой дом, зоопарк, где содержатся двуногие...

— Это я знаю! Но почему меня посадят?

Кейд ответил:

— Глаза у тебя серебряные. И этот демонский напиток будет сохраняться у тебя в крови несколько дней. Как только коп сломает дверь и увидит тебя и плоды твоих трудов — тю-тю, пожалуйте на перекличку, лапочка.

— О Боже, о Боже! Меня никогда не штрафовали даже за превышение скорости! — Кусая когти, она сказала: — Это все ты виноват! Ты это начал! — Она окинула комнату паническим взглядом. — Быстрее! Помоги мне навести порядок...

Стук повторился.

— Некогда, Холли. Но знаешь, я могу, наверное, уладить это.

— Как?

— Разреши мне позаботиться об этом.

Он живет на свете девять сотен лет — конечно, он знает, что делать в таких ситуациях. Она бросила на него благодарный взгляд.

— Но взамен ты кое-что сделаешь для меня.

Лицо у нее вытянулось.

— Значит, ты ставишь мне условия? Что ты хочешь?

— Посмотришь со мной кино по моему выбору.

И что здесь плохого? Она любит...

— А-а! Ты имеешь в виду один из таких фильмов? Никогда, Кейдеон. Даже через миллион лет.

— Даже если я улажу все это?

Полисмен за дверью сказал:

— Откройте! Мы получили жалобы на шум.

— О Боже! — прошептала она. — Одну сцену. Я посмотрю только одну сцену. Если ты сделаешь что-нибудь.

— Договорились. — Он повернулся к своей комнате, взял свою шляпу и конверт из своего вещевого мешка. Стоя в дверях между их комнатами, он сказал: — Постарайся больше не нарушать закон, пока я не вернусь.

И закрыл дверь.

Когда она услышала, что он вышел через свою дверь, она поняла, что он решил вести себя, как если бы был просто ее соседом. Умный демон... Но что, если ничего не получится? Что, если они все же потребуют осмотреть комнату? Она окинула разруху в номере.

Как избавиться от этих доказательств?

Она принялась убирать остатки стола, отламывать ножки и совать останки под кровать. Разбитая лампа и разрезанная подушка пополнили коллекцию.

Прошло тридцать изматывающих нервы минут, прежде чем вернулся Кейдеон.

— Что случилось? Говори!

— Я обо всем позаботился.

Она нахмурилась.

— От тебя пахнет пивом.

Он закатил глаза.

— Ну да, Холли, мы с копом выпили пива.

Конечно, они выпили пива.

Они сидели в будке в холле отеля, и Кейд рассказывал всякие небылицы, которые полицейский не слушал, потому что все его внимание было устремлено на пачку наличных, которую ему предложил Кейд. Коп из маленького городка казался довольно честным парнем, но у него было пятеро детей, и к тому же приближалось Рождество. Что ему оставалось делать?

— Никто сюда не войдет? — спросила Холли.

Он покачал головой:

— Нет, если только ты не начнешь все сначала. Кстати, номер выглядит великолепно. — Здесь стало чище, чем было, когда они вошли сюда, только вот мебели поубавилось. — Ну вот, свою часть я выполнил. Пришло время зрелищ.

— Не могу поверить, что ты хочешь заставить меня смотреть это.

— Ты осуждаешь то, чего никогда не видела? Суфражистка малость лицемерна?

— Ну и что же, я вот никогда не пробовала наркотики, но ведь я их осуждаю? И не называй меня суфражисткой! Ни к чему смеяться над моим феминизмом.

— Во-первых, я не высмеиваю, а посмеиваюсь. А во-вторых, я делаю это не исподтишка, а прямо тебе в лицо.

— Что это значит?

— Если мы обсуждаем какую-либо тему, ты хотя бы должна знать мою позицию, тогда у тебя будет возможность убедить меня в своей правоте. Ты можешь сказать такое же о других своих знакомых мужчинах? Мужчинах, которые тебе подпевают?

Она сузила глаза.

— Ты говоришь о Тиме.

— Он не такое уж совершенство, как тебе хочется думать.

— Да, возможно, он не совершенство, — сказала она. — Но держу пари, он не считает женщин уличными девками, удел которых находиться в постели мужчины двадцать четыре часа в сутки.

— Это была шутка. По большей части. Почти во всем.

Она сердито посмотрела на него.

— А по сути мужчины в Законе имеют более высокое мнение о женщинах, чем мужчины-люди. В нашем мире условия игры почти равные.

— Ха! Трудно поверить, что мужчины, которые прожили много столетий, верят в равенство больше, чем мужчины-люди.

— Закон — родина валькирий, фурий, ведьм и сирен. Ты недооцениваешь женщин, и вот — твои яйца уже прибиты к стене.

Пока Холли обдумывала эти слова, он сказал:

— Тебе не удастся отвлечь меня. Мы заключили сделку.

— Под давлением обстоятельств. Тебе не приходит в голову, что я моральный противник порнографии?

Он фыркнул.

— Ты уже не та хорошая девочка. Ты напиваешься в компании демонов, сидишь у них на коленях и на людях возбуждаешь их. Ты ведешь себя как рок-звезда в этом скромном семейном отеле. А вчера ночью ты заставила меня показать тебе мое добро, хотя я был беспомощен и слаб от пулевого ранения. — Он грустно покачал головой. — Нет, Холли, ты плохая девочка.

Она раскрыла рот. Хотя его версия событий была совершенно извращена, факт оставался фактом — все это до какой-то степени имело место.

Он с надменным видом похлопал по кровати.

— У нас с тобой вроде бы свидание? Давай, это всего лишь легкое порно. Оно стоит шесть девяносто девять, — значит, легкое. Ах, я мог бы научить тебя этому, малышка.

Стиснув зубы, она села на кровать как можно дальше от него. И сказала, положив руки на колени:

— Хорошо. Я обязалась просмотреть одну сцену...

Начало было довольно невинным. Привлекательная пара раздевала друг друга и целовалась. Но лицо у Холли вспыхнуло, когда они разделись и стали гладить друг друга между ног. Ее брови сдвинулись при виде того, с какой силой они тискали друг друга. Это, конечно же, больно...

К тому времени, когда мужчина вошел в женщину, во рту у Холли пересохло, когти ее изогнулись, и казалось, ей не хватает воздуха.

Ее смятенный рассудок кричал: «Отвернись! Отвернись немедленно!» Когда она заставила себя закрыть глаза, демон сказал:

— Ах-ах, Холли.

Она быстро повернулась к нему и нахмурилась. Кейдеон фильм не смотрел. Он не отрывал взгляда от нее.

— Ты даже не смотришь!

— Я мужчина — я смотрю на то, что меня возбуждает больше всего... — Они смотрели друг на друга, в комнате раздавались вздохи, стоны, и наконец послышались вопли — парочка кончила.

Когда сцена, наконец, завершилась, в голове у Холли вертелся один вопрос: будет ли она теперь той же, какой была? — но она не хотела, чтобы он понял, как все это на нее подействовало.

— Ну что же, это действительно поучительно. — Притворно зевнув, она встала и пошла в свою комнату.

— Ты уверена, что не хочешь остаться? После этого будут «Полногрудые красотки», альбом восьмой.

— Я обойдусь. — И она закрыла за собой дверь.

А если этот демон захочет войти, действительно ли ей не захочется впустить его? Она прижалась к стене и впилась когтями в обои.