В один из визитов на торжок Ахмет еще издали отметил необычное оживление.

Глянь, Серег. Че там за кипиш?

Метелят кого-то. Да крысу поди поймали.

Подойдя поближе, Ахмет засомневался - если крысу, то не многовато ли там крыс? Вон из клубка дерущихся вылетел один с разбитой мордой, второй... Если это крысы и есть, то кого метелят сейчас? Еще одну? Навряд ли... Над густеющей толпой стоял злобный гам.

Да прихуярьте его кто-нибудь!

Виталь, ты ж с ружьем, мочи его!

Да куда стрелять-то, дура?!

Не стрелять, бараны! Там же наши!

Вон татарин угловой пришел, с волыной! Эй, борода, ебни-ка вон того! А то тут все с дробоганами, наших еще зацепим!

Попытки выяснить, в чем, собственно, дело, ни к чему не привели - сразу несколько разбитых морд наперебой орали что-то свое, из-за боевого азарта крайне путанное и абсолютно непонятное. Кто-то кому-то перевернул прилавок, "а он ебнул такой, а тут Вася", "а тот дрыну хватать" - короче, без пузыря не разобраться. Тем временем в туче поднятой пыли все так же топтались, вскрикивали, рычали, из тучи порой слышались полновесные плюхи. Ахмет на мгновенье замер и прислушался к миру. Нет, вмешательство неприятностями не грозило....Ладно. Эх, жалко патроны, да хуй с ним; подзаработаем немного авторитета... Поднял ствол и дал очередь.

При выстрелах автоматического оружия клубок драки распался, обнажив центр событий. Этим самым центром оказался здоровенный худой мужик, прижатый торговцами к забору - весь в крови, на теле остались какие-то лохмотья; видно, досталось ему не хило, но руки держит, не опускает. Ахмет с Серегой аккуратно приблизились, держа его на прицеле.

Э, мужик. Ты че тут быкуешь?

Мужик качнулся вперед, но Серый тут же отсек два патрона в пятачок рядом с его развалившимися берцами - стой, типа, где стоишь. Мужик понял, снова привалился к забору, однако поза его продолжала выражать безнадежную дерзость.

Тебя спрашиваю. - Ахмет поднял волыну повыше, наведясь мужику в грудь.

Из толпы начали орать - давай стреляй, да хули ты с ним базаришь, и все такое.

А ты типа тут шентшовой(центровой)? Шпра-а-ашивает он... - передразнил мужик, шамкая разбитым ртом.

Типа. - Ахмет подвыбрал спуск, и мужик заметил это, только среагировал как-то странно: склонил голову набок, точно всматриваясь в ствол, из которого сейчас вылетит смерть.

Ни хуя ты покрутел, шапер(сапер). Шенштштавой, шмашри ты...

Че ты там кашляешь?

Че, че... Манчо... Не ужнал, шапер?

Еб тя за ногу... Жирик?

Хуирик. Штарший лейтенант Кирюхин Игорь Штепаныч, бля, а не Ширик.

Бля, сказал - Жирик, значит Жирик - облегченно выдохнул Ахмет, опуская ствол. - Слышь, "не Жирик", а я ведь чуть тебя не привалил.

Мужик, точнее Жирик, тоже расслабился, и сполз по забору, осев на корточки. Видно, наподдали ему хорошо, держался на одном гоноре.

Серый, не обращая внимания на кровь, щедро мажущую его чистый пуховик, поднял Жирика, Ахмет подхватил с другой стороны, и они увели его сквозь строй разочарованно галдящих торговцев. Жирику еще хватило завода обложить их мимоходом, и он радостно шепелявил им что-то матерное, брызгая кровью на Ахметову телогрейку.

Эй, успокойся ты нах, клифта мне всего законтачил! - прикрикнул на него Ахмет. - Не, Жирик ты и есть, самый настоящий, в цвет тебя погнали...

Оказалось, его выперли Нигматовские. Пока мылся да менял окровавленные тряпки, успел промеж сплошного мата объяснить, что с кем-то из помогальников зацепился, и когда почуял, что дело вплотную подошло к анонимному выстрелу в спину, свалил из Дома. Помытый, с наливными бланшами, Жирик сожрал половину ужина на четверых. Все уже давно выпили чай и закурили по второй, когда он наконец оторвался от миски.

Та-ак, че курим-то? Ух ты. Э, хозяин, кучеряво живешь!

Закурил, блаженно откинувшись в мягкой опелевской седухе. Тут же взял вторую, прижег, кратко обрисовал канву событий: свалил от Нигмата, поджился у знакомых чертей, попытался завести бизнес на торжке - выгнал весового, но до полудня так никто выручки ему и не сделал. Потом пришел бывший весовой с какими-то козлами, ну а дальше вы знаете. Милостиво позволил:

- А теперь вопросы, товарищи, пока я не уснул.

А че так, в чем был, и подорвал?

Дык че делать-то оставалось. Хорошо, с вечера один цинканул, а то к утру бы я точно сотни сложил. Че там, долго что ли, подошел, ткнул свинорезом. Эх, патроны с волыной прожрал, а то б эти васи у меня умылись...