Остановка продвижения арабов в Европу

Поскольку практически вся Иберия была завоевана мусульманами, дальнейшая их экспансия могла продолжаться только через Пиренеи. Недавно назначенный вали Аль-Андалуса Аль-Самх ибн Малик в первый раз перешёл горы в 717 году, вторгшись в Септиманию. В 719 году арабы заняли Нарбонну, которая после этого была сильно укреплена и долгое время служила для мусульман военным оплотом во всех их военных компания против франков.

В 721 году армия аль-Самха двинулась к Тулузе и осадила её. Освобождать её пришлось герцогу Аквитанскому Эду. Герцог не располагал достаточными силами, чтобы встретиться с арабской армией в открытом сражении, однако ему удалось взять арабскую армию врасплох. 9 июня 721 года он разбил противника, причём вали был смертельно ранен, после чего остатки его армии бежали, сняв осаду с города. Остатки арабского войска, осаждавшего Тулузу, укрылись в Нарбонне.

Но уже через несколько лет арабы начали новую наступательную компанию в Аквитании. В 725 и 726 годах герцог Аквитанский дважды разбивал армию нового вали — Анбасы ибн Сухайм аль-Калби, — причём сам вали в 725 году был убит стрелой при переправе через Рону. Однако Эд Великий — герцог Аквитанский — не смог помешать арабам захватить в 725 году Ним и Каркассон.

Остановив продвижение арабов, Эд Великий, тем не менее, оставался в сложном положении, поскольку его владения граничили с завоёванными арабами землями. Новым вали в этих землях, называемых арабами «восточным пограничьем» (Сердань, Нарбонна, Септимания), был назначен Усман ибн Нисса, которого франки называли Мунуза. Согласно народному преданию, упоминаемому в «Хронике Альфонсо III», Мунуза, берберский вождь, был одним из четырёх мусульманских военачальников, первыми вступивших в Испанию во время арабского завоевания. В ходе одного из набегов на Аквитанию Мунуза захватил Лампагию — дочь Эда Великого. Красота девушки так поразила Мунузу, что он женился на ней. Благодаря этому браку Мунуза сблизился с отцом жены — герцогом Эдом.

Мунуза, недовольный тем, что на место вали Аль-Андалуса в 730 году вместо смещённого аль-Хайтана ибн Убейды аль-Келаби был назначен Абд ар-Рахман ибн Абдаллах, а не он сам, нуждался в могущественном союзнике. Эд хотел обезопасить свои владения от набегов арабов. В итоге в 730/731 году между двумя правителями был заключён союз, одним из условий которого было оказание Эдом помощи Мунузе в подготавливаемом восстании против вали Абд ар-Рахмана.

Одновременно у Эда начались разногласия с Карлом Мартелом (Karl Martell) — франкским майордомом, который хотел подчинить своей власти отпавшие от королевства франков владения. Карл обвинил Эда в измене, заявив, что тот является «союзником неверных». Пользуясь этим надуманным предлогом, он в 731 году совершил два похода в Аквитанию. При этом он дважды захватывал и разорял Бурж, прельщённый богатой добычей. Вторжения Мартелла в Аквитанию разозлили Эда.[13] Обезопасив тылы от арабов, он смог собрать силы, выступить против Карла Мартела и отбить Бурж.

В 731 году Мунуза открыто выступил против Абд ар-Рахмана, однако восстание потерпело неудачу. Абд ар-Рахман воспользовался мятежом Мунузы для того, чтобы собрать огромную армию. Часть её под командованием Гехди ибн Зийи он направил против Мунузы, запершегося в Аль-Бабе.Мунуза был застигнут врасплох и оказался не готов к отражению нападения, а Эд, занятый борьбой с Карлом Мартелом, не смог прийти на помощь союзнику. В результате Мунуза был убит, а его жена Лампагия была взята в плен и отправлена к Абд ар-Рахману, который, очарованный красотой пленницы, отправил её в качестве подарка в Дамаск халифу Хишаму ибн Абд аль-Малику, взявшему Лампагию в свой гарем.

После разгрома Мунузы Абд ар-Рахман решил расправиться с его союзником — Эдом Аквитанским. Имея в своём распоряжении огромную армию и став полновластным правителем Аль-Андалуса, он рассчитывал продолжить завоевания, начатые его предшественниками. Он разделил армию на две группировки. Одна армия Абд а ар-Рахмана вторглась из Септимании и дошла до Роны, захватив и разграбив Альбижуа, Руэрг, Жеводан и Веле. Легенды и хроники говорят также о разрушении маврами Отёна и осаде Санса.[19] Но в отличие от своих предшественников, которые нападали на Франкское государство с востока, Абд ар-Рахман нанёс основной удар с запада.

Пройдя Пиренеи через Ронсевальский перевал, он вначале подавил сопротивление баскских горцев, застав их врасплох. Далее он двинулся по старой римской дороге в направлении на Бордо. По дороге он опустошил провинции Бигорр, Комменж и Лабур, разрушил епископские города Олорон и Лескар, а также захватил Байону. Затем были разрушены Ош, Дакс и Эр-сюр-Адур, сожжены аббатства Сен-Север и Сен-Савен.

Герцог Эд пытался сдержать наступление арабов, однако потерпел несколько поражений и был вынужден отступать. В результате армия Абд ар-Рахмана осадила Бордо. Неподалёку от города на левом берегу реки Гаронна или Дордонь состоялась битва при Бордо. Эд сосредоточил свои силы на правом берегу реки, наспех собрав в свою армию всех, кого смог завербовать. Однако войску Абд ар-Рахмана удалось переправиться через реку, пройти вверх по течению реки и захватить Ажан. Эд отважно бросился на врага, но его плохо организованная армия ничего не смогла противопоставить арабской армии и, не выдержав лобового удара, бросилась бежать, увлекая с собой Эда. По сообщению Мосарабской хроники[18], в бою пало множество аквитанцев. Сам Эд смог спастись, но разгром был полный. В Мосарабской хронике[20] говорилось: лат. Solus Deus numerum morientium vel pereuntium recognoscat («Один Бог знает счёт убитым»)[21]. Больше никто не мог задержать продвижение арабов на север.

Однако армия Абд-аль-Рахмана задержалась возле Бордо, чтобы разграбить близлежащую местность. Сам город был захвачен и разорён, его окрестности полностью опустошены. По франкским хроникам, церкви были сожжены и большая часть жителей истреблена. «Хроника Муассака», «Мосарабская хроника» и арабские историки не говорят ничего подобного, но некоторые из них дают понять, что штурм Бордо был одним из самых кровавых. Неизвестно, какое значительное лицо, неясно обозначенное графом, было убито в числе других. Вероятно, бургграф города, которого мавры приняли за Эвдона, и которому, вследствие этой ошибки, сделали честь, публично отрубив голову. Грабёж был чрезвычайный, историки победителей говорят о нём с преувеличением, истинно восточным. Если принять на веру все, что они рассказывают, то на каждого солдата кроме золота, о котором уже и не говорят в подобных случаях, пришлось множество топазов, аметистов, изумрудов. Верно одно, что мавры вышли из Бордо, отягощённые добычей, и что с того времени движение не было таким быстрым и свободным, как прежде.

Оставив за собой Гаронну и повернув на север, арабская армия достигла реки Дордонь, переправилась через неё и устремилась на грабеж в страну, открывшуюся перед ней. Вероятно, что арабы разделились на отряды дабы легче добывать фураж и грабить страну. Если верить тому, что говорят современные им легенды и предания, и, что весьма вероятно, один из этих отрядов прошёл через Лимузен, а другой проник за горы, где берут начало Тарн и Луара. В таком случае не трудно будет заключить, что мавры успели побывать в самых доступных и самых богатых местах Аквитании. Вероятно, даже, что некоторые из отрядов армии Абд эль-Рахмана, переправились через Луару и дошли до Бургундии. То, что говорят легенды и хроники о разрушении Отёна и осаде Санса сарацинами, не может быть простым вымыслом потому, что из многочисленных вторжений мавров в Галлию, ни к одному нельзя отнести этих происшествий с такой достоверностью, как к вторжению Абд эль-Рахмана. О разрушении Отёна не сохранилось никаких подробностей. Но то, что говорит хроника города Моассака о разрушении этого города, не должно приниматься буквально. Что же касается Санса, то он или не был атакован таким сильным войском, как Отён, или лучше защищался. Город, вероятно, несколько дней был осажен и сильно стеснен, но Эббон, епископ и, скорее всего, светский сеньор Санс храбро выдержали частые наступления, находившись во главе осажденных. К тому же в одной вылазке они захватили врасплох и разбили мавров, которые, будучи принужденными удалиться, ограничились разорением окрестных мест.[стиль!]

Можно полагать, что в течение трёх месяцев отряды Абд эль-Рахмана в полном смысле слова обошли все долины, горы и берега Аквитании, не встречая ни малейшего сопротивления в чистом поле. Армия Эвдона была до того разбита на Гаронне, что даже остатки её исчезли и перемешались с массой доведенного до отчаяния населения. Затем Абд эль-Рахман решился идти на Тур, взять его и похитить сокровища знаменитого аббатства. Для этого он соединил свои силы, и во главе всей армии направился к Туру. Прибыв в Пуатье, мавры нашли ворота запертыми, а горожан на стенах, в полном вооружении и с решимостью смело защищаться. Но этим и ограничился его успех. Храбрые жители Пуатье, заключённые в своём городе, продолжали мужественно держаться, и потому мавры, не желая тратить времени, которое надеялись с большей выгодой использовать в Type, направились к этому городу. Некоторые арабские историки утверждают, что город Тур был взят, но это очевидная ошибка: неизвестно даже, дошло ли дело до осады.

Целью Абд ар-Рахмана было, скорее всего, знаменитое аббатство Сен-Мартен-де-Тур. По дороге были опустошены окрестности Перигё, Сента и Ангулема, а сами города захвачены. После этого армия мавров переправилась через Шаранту.

Бежав из-под Бордо, Эд направился к Луаре. Возможности собрать новую армию у него не было, поэтому Эду осталось только одно: обратиться за помощью к своему недавнему врагу — майордому Карлу Мартелу. Собрав остатки свой армии, Эд направился в Париж, где в это время находился Карл Мартел. Прибыв в город, Эд смог убедить Карла, занятого в это время борьбой с прочими германскими племенами, совместно выступить против арабов.[22]

По-видимому, надвигавшаяся грозная опасность на время прекратила многочисленные раздоры и распри, как среди самих франков, так и между франками и другими германскими племенами. Ради отражения арабской угрозы Карл остановил межплеменную войну, которую он вел против других германцев. Ему удалось за короткое время собрать большое войско, в состав которого вошли, кроме франков, и некоторые другие германские племена: алеманны, баварцы, саксы, фризы. С большой объединённой армией Карл двинулся наперерез войску мавров.

Абд эль-Рахман находился ещё под стенами или в окрестностях Тура, когда узнал, что франки приближаются к нему большими переходами. Считая невыгодными ожидать их в этой позиции, он снялся с лагеря и отошёл к Пуатье, преследуемый по пятам гнавшимся за ним Карлом Мартелом. Но огромное количество добычи и пленников и большие обозы, которые находились при его армии, затрудняло его марш, и сделало отступление более опасным, нежели сражение. По словам некоторых арабских историков, была минута, когда он думал приказать своим солдатам бросить всю эту пагубную добычу и сохранить только боевых лошадей и оружие. Такой приказ был в характере Абд эль-Рахмана. Между тем, он не решился отдать его и рассудил ожидать неприятеля на полях Пуатье, между рекой Вьеной и рекой Клэн, возлагая всю надежду на храбрость воинов. Около города арабы разграбили и разрушили аббатство Сен-Илэр, однако сам город осаждать не стали, обогнув его и двинувшись дальше в сторону Тура.

Армии встретились между Туром и Пуатье. Ни точное место, ни дата сражения до сих пор историками однозначно не установлены. Историки высказывают много версий, касающихся места проведения битвы, помещая её в разные места между Пуатье и Туром. Также называются разные даты битвы — от октября 732 года до октября 733 года, однако по превалирующей в настоящий момент версии битву относят именно к октябрю 732 года. Эта битва вошла в историю как битва при Пуатье (или битва при Туре).

Итогом этой битвы стал разгром арабской армии и гибель Абд ар-Рахмана. Остатки арабской армии воспользовались наступившей ночью и бежали. «Хроники Сен-Дени» свидетельствуют: «…Герцог Аквитании Эд, приведший во Францию народ сарацин, этот сверхъестественный бич, действовал так, что примирился с государем Карлом и впоследствии убил всех сарацин, уцелевших в этой битве, которых мог достать…», что может говорить о том, что герцог Эд с аквитанцами выступил для преследования беглецов. В то же время «Мосарабская хроника» рассказывает: «И поскольку эти народы вовсе не озаботились о погоне, они ушли, нагруженные добычей, и с торжеством вернулись в своё отечество». Это же отмечают и «Хроники Сен-Дени»: «Он [Карл Мартел] взял все шатры врагов и всё их снаряжение и завладел всем, что у них было».На основании этих и других свидетельств историки предполагают, что вслед отступающим маврам выступил один герцог Аквитании, в то время как Карл Мартел остался на поле битвы собирать оставленную мусульманами добычу. Франки и не думали преследовать неприятеля и весело разделили награбленное маврами у несчастных аквитанцев, которым пришлось таким образом переменить только одного врага на другого. Разделив захваченную добычу, Карл Мартел с почётом вернулся домой.

Тем не менее эта победа франков остановила продвижение арабов в Западную Европу, а Карл Мартел был единодушно признан борцом за христианство и правителем всей Галлии. Однако окончательно арабская угроза ликвидирована не была и Карлу пришлось провести ещё несколько военных компаний, чтобы выбить арабов из Прованса и Бургундии.

Армия арабов откатилась на юг за Пиренеи. В последующие год Мартелл продолжил их изгнание из Франции. После смерти Эвдона (около 735 года), который неохотно признал сюзеренитет Мартелла в 719 году, Карл решил присоединить Аквитанское герцогство к своим землям и отправился туда, чтобы собрать с аквитанцев причитавшуюся ему дань. Но аквитанская знать провозгласила герцогом Аквитанским сына Эвдона — Гунольда, и Карл признал его законные права на Аквитанию в следующем году, когда арабы вторглись в Прованс как союзники герцога Мавронтия. У Гунольда, который сначала не желал признавать Карла верховным властителем, вскоре не осталось иного выбора. Он признал верховенство Карла, а Мартелл подтвердил его права на герцогство, и оба стали готовиться к встрече с захватчиками. Мартелл был уверен в том, что арабов необходимо удержать на Пиренейском полуострове и не дать им закрепиться в Галлии.

Несмотря на это, Омейяды продолжали владеть Нарбонной и Септиманией ещё 27 лет, хотя продвинуться дальше не смогли. Они строго соблюдали заключённые с местным населением договоры, которые были подтверждены в 734 году, когда правитель Нарбонны Юсуф ибн Абд ар-Рахман аль-Фихри заключил соглашения с несколькими городами о совместной обороне от атак Карла Мартелла, который систематически подчинял себе юг в ходе расширения своих владений. Он уничтожил армии и крепости мавров в битвах при Авиньоне и Ниме. Армия, пытавшаяся снять осаду с Нарбонны, встретила его лицом к лицу в Битве при реке Берр и была уничтожена, но Карлу не удалось взять Нарбонну штурмом в 737 году, когда город совместно защищали арабы, берберы и горожане-визиготы.

Не желая связывать свою армию осадой, которая могла длиться годами, и считая, что не перенесёт потерь при фронтальном ударе всеми силами, как было при Арле, Мартелл удовольствовался тем, что изолировал немногих захватчиков в Нарбонне и Септимании. После поражения мавров при Нарбонне угроза вторжения слабла, а в 750 году объединённый халифат погрузился в пучину гражданской войны в битве при Забе.

Сыну Карла — Пипину Короткому — выпала задача добиться сдачи Нарбонны в 759 году и присоединить её к Франкскому королевству. Династия Омейядов была изгнана в аль-Андалус, где Абд ар-Рахман I основал Кóрдовский эмират в противовес Аббасидскому халифату в Багдаде. Кроме того, тяжёлая арабская кавалерия уже не представляла такой угрозы, поскольку западно-европейские христиане скопировали арабский образец и создали подобные войска, из которых выросла классическая фигура европейского рыцаря в рыцарских латах.