ПСИХОЛОГИЯ ВРАЧА

Мотивацию выбора врачебной профессии опреде­лить достаточно трудно и не только потому, что мотива­ции весьма разнообразны. Изучать мотивации вообще сложно, так как чаще всего те исследования, которые проводились, использовали в качестве основного метода анкетирования студентов. При таком методе исследова­ния реальные, но скрытые мотивации как раз не вы­являются, а выявляются скорее некие декларируемые мотивации. Трудно предположить, чтобы студент или абитуриент признался, что его выбор профессии был определен следующим соображением: «это был един­ственный вуз, в который мне могли помочь поступить...» Кроме того, следует говорить о нескольких мотивациях: прихода в медицину, поступления в вуз, продолжения обучения в медицинском вузе, выбора узкой конкретной медицинской специальности и т.д. Мотивации нестабиль­ны (начало учебы в институте – и его окончание, начало работы в медицине – и в процессе работы) и могут быть существенно различными. Многие из них носят очень по­верхностный характер по принципу «мне скучна и неин­тересна математика, работа педагога вызывает у меня ужас, не хочу заниматься филологией, я выбираю меди­цину», – мотивация по методу исключения.

Мотивацию может определить атмосфера семьи, которая как бы программирует человека на поступле­ние в медицинский вуз, что особенно характерно для врачебных семей, где уже с самого рождения ребенка автоматически предполагается, что он станет врачом. Никто этого специально не обсуждает, родители могут даже произносить такие фразы: «Пусть человек выбирает сам свою дорогу, как он хочет!», но при этомувлеченность родителей профессией не оставляет со­мнений, что это самое интересное и благородное дело. Во многих странах мира абитуриентов из врачебных семей при поступлении в медицинский вуз встречают более благожелательно. Предполагается, что по опыту семьи эти люди знают, что такое жизнь врача: когда отца поднимают в три часа ночи по телефонному звон­ку или ему приходится сутками не выходить из клини­ки; какой усталой возвращается мать с ночного дежур­ства. Т.е. подрастающие дети врачей видят не только плюсы врачебной профессии, но и ее минусы.

Иногда мотивация стать врачом возникает после длительного лечения, которое было удачным, и выбор профессии врача превращается в своеобразную плату обществу за выздоровление. «Я хочу быть благодарным людям за то, что меня на ноги поставили, я буду вра­чом, чтобы спасать других». При этом выбирается та медицинская профессия, которой был обязан этот че­ловек своим выздоровлением.

Иногда мотивация – это стремление помочь сво­им близким, которые больны. Это довольно наивная мотивация, построенная на одной малореалистической идее: «до меня не умели это делать, я приду и сделаю это. Никто не смог вылечить мою маму, я выучусь на врача и смогу вылечить ее».

В настоящее время все чаще мотивацией выбора профессии врача становится престижность, которая имеет место в большинстве стран мира.

Иногда мотивация – чисто материальная выгода от профессии, особенно сейчас, когда все чаще возни­кает вопрос о возможности существования частной медицины и гипотетических высоких заработках.

За время работы врача у него могут возникнуть та­кие психологические защиты, как реакция отрицания или обесценивания. Возникает некий своеобразный профес­сионально-ироничный цинизм: «Все равно всех больных вылечить невозможно, значит, не обязательно и старать­ся». Если такие реакции врача продолжительны, то они вызывают деформацию личности. Профессиональная адаптация заключается в том, что человек учится адек­ватно реагировать на чужую боль, страдания, смерть и на какие-то ситуации, которые у людей неврачебной профессии вызывают отвращение, например, на вид по­лусгнившего трупа или, например, на общение с очень ему неприятным человеком, с которым бы в частной жиз­ни он не стал бы даже разговаривать, а в силу профес­сиональных обязанностей должен ему помочь. Адекват­ное реагирование на негативные стороны врачебной профессии и есть профессиональная адаптация врача. К адаптации стоит отнести и адекватное реагирование на безмерные похвалы пациентов. Пациент, избавленный от боли не столько врачом, сколько лечебным процессом, будет приписывать свое освобождение врачу и смотреть на него, как на Господа Бога. Очень важно здесь не ут­ратить чувство собственной ответственности за то, что сделал, и смотреть на себя, в отличие от пациента, дру­гими глазами. Также нельзя позволять себе испытывать чувство злобы и горечи в тех случаях, когда пациенты не оценили старания врача и даже пытались причинить ему какой-то вред жалобами в вышестоящие инстанции, угрозами, оскорблениями.

Любая адаптация может перейти в деформацию, когда человек вообще становится бесчувственным к чужим страданиям, когда, по механизму реактивного образования, он начинает цинично относиться к смер­ти. Очень характерна реакция у студентов второго курса в морге: на первом курсе они испытывали страх анатомического музея, а на втором – бравирование тем, что едят и играют в карты на анатомических сто­лах. Смерть есть смерть, и как не следует испытывать ужаса перед ней человеку, который стал врачом, так же не стоит быть рядом с ней циничным.

Профессиональная деформация происходит и в тех случаях, когда врач видит не пациента, а сумму воз­награждения, стоящую за ним. Или когда за человеком стоит только его болезнь. Эта знакомая фраза врача, о которой мы ранее упоминали: «Пришла больная рука, левая», говорит о том, что у врача произошла профес­сиональная деформация: человека перед ним уже нет, есть только больная левая рука, объект для манипуля­ций. Эта деформация приводит к тому, что становится неважно, какие страдания будет испытывать человек при врачебных манипуляциях, потому что человека-то и нет, а рука этих страданий испытывать не будет, ей наложат правильно гипсовую повязку и она будет до­вольна. В случае корыстной деформации будут удли­няться сроки лечения или врач может взяться за те случаи, в которых он малокомпетентен, лишь бы не упустить вознаграждения.