Конгруэнтность институтов

Основными факторами, влияющими на успех импорта институтов, являются степень и характер конгруэнтности господствующих в стране-импортере неформальных норм и формальных норм, на основе которых функционирует импортируемый институт. За неимением лучшего мы используем геометрический термин ⁵⁰, под которым подразумеваем наличие общих тенденций развития господствующих в обществе неформальных и импортируемых формальных норм. Наличие между нормами конгруэнтности позволяет получить их конвергенцию, сближение тренда, траектории институционального развития⁵¹. В свою очередь, конвергенция бывает позитивной и негативной, эволюционной, стабильной или гибридной. Позитивная конвергенция заключается в сближении формальных и неформальных норм на основе тенденции, ведущей к оптимуму. Негативная конвергенция, наоборот, принимает форму общей тенденции к неэффективному результату Эволюционная конвергенция (Й. Шумпетер, Дж. Гэлбрейт) видит в сближении норм динамический процесс. Гипотеза статической конвергенции (Ф. Перу) предполагает ситуацию, в которой формальные и неформальные нормы дополняют друг друга. Наконец, гибридная конвергенция (Я. Тинберген) заключается во взаимном влиянии формальных и неформальных норм, в итоге тенденция институционального развития не совпадает ни с трендом развития неформальных норм, ни с трендом развития формальных.

Итак, как мы можем оценить или даже измерить характер и степень конгруэнтности формальных и неформальных норм? Известно несколько методик, каждая из которых имеет свои недостатки, связанные главным образом с их нацеленностью на анализ конкретных случаев импорта институтов и, следовательно, ограниченностью сфер их применения.

Во-первых, юридическая методика оценки перспектив внедрения в корпус права элементов других правовых систем. Она строится на основе предположения, что «имплантируемая норма будет работать только при условии принадлежности юридической системы-донора и юридической системы-рецептора к одному и тому же классу эквивалентности»⁵². То есть импортируемые и существующие нормы должны описываться с помощью отношений рефлективности (xRx и yRy), симметричности (xRy и yRx) и транзитивности (xRy и yRz=> xRz), где х— импортируемая -норма, у — господствующая в обществе норма, R — отношение между ними.

Во-вторых, методика Дж. Ховстеда, разработанная для сравнения управленческих культур в различных странах (опросы проводились в конце 70-х — 80-х годах в 50 странах мира, выборка составила более 120 тыс. работников транснациональных корпораций), чтобы оценить перспективы использования одинаковых методов управления в странах с различными традициями организации трудовых отношений⁵³. Данная методика позволяет измерить расстояние между неформальными и формальными нормами по пяти следующим параметрам.

• Дистанция власти — степень, до которой менее властные члены институтов принимают как должное неравное распределение власти.

• Индивидуализм versus коллективизм — степень, в которой люди воспринимают себя как индивидов, идентичность которых отделена от их принадлежности к производственной или социальной группе или, наоборот, идентичность которых производна от факта

принадлежности к группе. В частности, индивидуалистские и коллективистские культуры отличаются преобладанием норм, отмеченных в табл. 3

Таблица 3

 

Индивидуалистская культура	Коллективистская культура
Социальное положение определяется на основе индивидуального успеха	Социальное положение определяется на основе пола, национальности, принадлежности семье
Право призвано защищать индивидуальные права	Право нацелено на защиту групповых интересов
Люди действуют свободно, на свой страх и риск	Люди должны ставить интересы группы выше индивидуальных
Допускается выражение непопулярного мнения	Выражение непопулярного мнения не приветствуется
Преобладает индивидуальный процесс принятия решений	Преобладает процедура принятия решения через консенсус
Лояльность (фирме, государству) не приветствуется	Отношения строятся на основе лояльности

• Мужское начало versus женское начало — степень различения ожиданий относительно мужских и женских социальных ролей. В культурах с преобладанием мужского начала (крайняя форма такой культуры — мачизм) ожидания относительно мужских и женских ролей максимально отличны.

• Избежание неопределенности — характер отношения к риску: нейтральность, склонность или отрицание⁵⁴.

• Ориентация на долговременные или на кратковременные цели в жизни — наличие склонности к сбережениям и ее интенсивность.

В-третьих, методика С. Корнела и Дж. Колта, предложенная, чтобы определить степень совместимости формальных институтов власти и неформальных норм, регулирующих властные отношения. Учитывая направленность анализа на институты власти, в методике используются следующие параметры ⁵⁵.

• Структура власти — существуют ли (на уровне формальных и неформальных норм) предпосылки разделения законодательной, исполнительной и судебной ветвей власти.

• Властные полномочия — какие права могут быть отчуждены в пользу институтов власти и какие являются неотчуждаемыми.

• Место институтов власти в социальной структуре — социальная структура, на которую опирается институт власти: семья, локальное сообщество, племя, нация.

• Источник власти — является ли власть наследственной, выборной, харизматической или экспертной.

В-четвертых, методика, основанная на сравнении норм, которые образуют идеальный тип господствующего в обществе неформального института и идеальный тип импортируемого формального института⁵⁶. При условии создания идеальных типов ⁵⁷ основных институтов общества (рынка, фирмы, домашнего хозяйства, государства) этот подход позволяет исследовать широкий спектр институциональной динамики. Например, идеальным типом рынка, как мы уже убедились ранее, является совокупность следующих норм:

• сложный утилитаризм;

• целерациональное действие;

• деперсонифицированное доверие;

• эмпатия;

• свобода в позитивном смысле;

• легализм.

Рис. 7

Именно эти нормы и задают параметры для анализа господствующих в данном обществе неформальных норм. В результате мы получаем шесть шкал, аналогичных следующей, описывающей уровень деперсонифицированного доверия в обществе (рис. 8).

Рис.8

На каждой шкале отмечаются значения параметра, соответствующие идеальному типу института рынка (рассчитанные либо аналитически, либо на основе эмпирических данных по странам — экспортерам данного института) и господствующим в обществе неформальным нормам. В случае с доверием уровень, с которого становятся возможными рыночные сделки, равен 33%, а эмпирически измеренный уровень доверия в российском обществе — 35% ⁵⁸. Однако критически низкий уровень параметра не означает, что доверие на микроуровне в России отсутствует, ведь 65% респондентов, несмотря на это, руководствуются доверием в своих отношениях с людьми. Просто доверие принимает максимально персонифицированную форму — люди доверяют лишь тем, кого хорошо знают, т. е. «своим». Не случайно именно институт семьи вызывает у россиян наибольшее доверие, его называют 71% респондентов (для сравнения — друзей называют 45%, а первый выходящий за локальные рамки институт — церковь стоит лишь на третьем месте — 24%). Иными словами, речь идет о господстве неформальной нормы персонифицированного и локализованного доверия, которая сформировалась еще в недрах советского общества⁵⁹. Лучшей иллюстрацией тезиса о центральной роли локального доверия является факт образования в период банковских кризисов в России (осень 1995 г., осень 1998 г.) «клубов банков», в рамках которых удавалось сохранять доверительные отношения, без которых невозможно осуществление самых элементарных межбанковских расчетов.