Глава восьмая Камилла

 

Прекрасная, как яркая луна,

Заставила меня пылать она

И гаснуть, будто пламя под дождем.

Глаза закрыты – скорбь таится в них,

Печальны губы, словно розовый цветник

Прошедших дней, которых не вернем ^[63] .

Алджернон Чарльз Суинбёрн^[64] "Баллада жизни"

 

Тесс прошла лишь половину коридора, когда Уилл и Джем догнали ее и как ни в чем не бывало пошли рядом.

– Ты действительно подумала, что мы отпустим тебя одну? – спросил Уилл. Подняв руку, он позволил колдовскому свету течь меж пальцев, и в коридоре стало светло как днем.

Шарлотта, быстро идущая впереди, повернулась, нахмурилась, но ничего не сказала.

– Я знаю, что вы не можете позволить событиям развиваться своим чередом, – ответила Тесс, глядя прямо перед собой. – Но о Джеме я была лучшего мнения.

– Куда Уилл, туда и я, – добродушно пояснил Джем. – Кроме того, я не менее любопытен, чем он.

– Это едва ли предмет для хвастовства. Куда мы идем? – спросила Тесс, так как к этому моменту они уже достигли конца коридора. Столовую, оставшуюся позади, скрыли густые тени. – Мы что, ошиблись дорогой?

– Терпение – добродетель, мисс Грей, – объявил Уилл.

Они достигли длинного коридора, который шел вниз перпендикулярно первому. Тут стены были голыми – ни гобеленов, ни факелов, и Тесс поняла, почему Уилл прихватил с собой колдовской свет.

– Этот коридор ведет к нашему Святилищу, – объяснила Шарлотта. – Это самое безопасное место в Академии. Что бы ни произошло – пожар, взрыв, землетрясение, – эта комната останется целой. И еще это место, где мы встречаемся с теми, кто по той или иной причине не может ступить на освященную землю. Например, с проклятыми людьми или вампирами.

– А в чем разница? Разве это не проклятие быть вампиром? – спросила Тесс.

Шарлотта покачала головой:

– Нет. Мы думаем, что вампиризм – это своего рода болезнь, которой страдают демоны. Большинство их болезней не страшны людям, но некоторые из них вполне могут и передаваться. Например, вампиризм и ликантропия, когда через укус или царапину в человеческое тело попадает своего рода вирус.

– Демонический сифилис, – добавил Уилл.

– Прекрати, Уилл! Ты отлично знаешь, что никакого демонического сифилиса не существует, – отрезала Шарлотта. – На чем я остановилась?

– На том, что вампиризм не проклятие, а болезнь, – напомнила Тесс. – Но они все рано не могут ступить на освященную землю? Разве это не подразумевает то, что они прокляты?

– Это зависит от того, во что ты веришь, – возразил Джем. – И веришь ли ты в проклятие вообще.

– Но вы охотитесь на демонов. Вы должны вернить в проклятие!

– Я верю в Добро и Зло, – объявил Джем. – а еще в вечную, бессмертную душу. Но я не верю в то, что где-то на этом свете существует гигантская огненная яма, в которой сидят черти с вилами и только и ждут того, как бы замучить какого-нибудь несчастного грешника. А еще я не верю, что можно угрожать людям с благими намерениями.

Тесс посмотрела на Уилла:

– А вы? Во что вы верите?

– Pulvis et umbra sumus, – ответил Уилл, даже не взглянув на Тесс. – Я полагаю, что мы – пыль и тени. А разве нет?

– Независимо от того, во что ты веришь, а во что – нет, пожалуйста, не говори леди Белкурт, будто она проклята, – попросила Шарлотта и сразу же после этого остановилась – коридор закончился, и перед ними возвышались огромные металлические двери. На каждой створке был вырезан причудливый символ, напоминающий две сплетенные буквы "С", причем одна из них в зеркальном отражении.

Шарлотта повернулась и внимательно посмотрела на своих спутников.

– Леди Белкурт очень любезно предложила помочь нам, и нет никакой причины оскорблять ее. Особенно это касается тебя, Уилл. Если ты в принципе не можешь вести себя вежливо, то лучше сразу уходи. Джем, а вот в твое благоразумие я верю. Тесс… – Шарлотта перевела строгий и одновременно добрый взгляд на девушку, – попытайся не испугаться.

Она вытащила из кармана платья железный ключ и вставила его в замочную скважину. Навершие ключа было выполнено в форме ангела с распростертыми крыльями. Когда Шарлотта повернула ключ, крылья ангела сложились, и дверь распахнулась.

Комната, открывшаяся их взорам, походила на настоящую сокровищницу. Тут не было ни окон, ни дверей, кроме той, в которую они вошли. Массивные, бесконечно высокие колонны поддерживали сводчатый потолок, по углам которого играли тени. Комнату освещали свечи, расставленные в массивных канделябрах. Сами же колонны были покрыты искусной резьбой – магическими символами и руническими надписями, складывающимися в запутанные узоры, некоторые из которых человеческому глазу представлялись весьма хаотичными. Стены украшали огромные, висящие чуть ли не у самого потолка и доходящие почти до пола гобелены, па каждом из которых была вышита лишь одна руна. А еще в зале находилось огромное зеркало в позолоченной раме, отчего он казался вдвое больше, чем был на самом деле. В центре возвышался массивный каменный фонтан. Вода текла из глаз ангела, стоящего посредине широкого круглого бассейна, отчего казалось, будто он плачет.

Около фонтана, между двумя внушительными колоннами, стояло несколько массивных стульев, обитых черным бархатом. На одном из них, самом высоком, сидела женщина со столь надменным видом, какого Тесс раньше еще ни у кого не видела. Женщина была стройна и очень хорошо одета. На ее шляпке, по последней моде чуть сдвинутой вперед, от сквозняка слабо колыхалось пушистое черное перо. Первое, что обращало на себя внимание, так это кожа незнакомки – совершенно белая, без малейшего изъяна. Тесс присмотрелась внимательнее – и поняла, что грудь женщины, скованная лифом из красного бархата, не вздымается. Казалось, она не дышала вовсе. Рубиновое ожерелье на белоснежной шее напоминало кровоточащую рану. Ее густые светлые волосы были собраны на затылке и ниспадали на плечи искусно завитыми локонами. Неестественно ярко-зеленые глаза сияли, подобно кошачьим.

Тесс затаила дыхание. Так красив мог быть только обитатель Темного мира.

– Притуши свой колдовской свет, Уилл, – тихо приказала Шарлотта, поспешив поприветствовать гостью. – Так мило с вашей стороны, что вы подождали нас, баронесса. Я полагаю, вам удобно здесь?

– Как и всегда, дорогая Шарлотта, как и всегда. – Голос леди Белкурт звучал смертельно устало.

– Леди Белкурт, пожалуйста, позвольте представить вам мисс Терезу Грей. – Шарлотта указала на Тесс, которая, не зная, что еще делать, почтительно поклонилась. Она попробовала вспомнить, как положено обращаться к баронессе, но не смогла. – Рядом с ней мистер Джеймс Карстаирс, один из наших молодых сумеречных охотников, а это…

Но взгляд зеленых глаз леди Белкурт уже устремился на Уилла.

– Уильям Херондэйл, – пропела она и улыбнулась.

Тесс на мгновение напряглась, но зубы вампира оказались абсолютно нормальными – никаких заостренных резцов.

– Не хочешь подойти и поприветствовать меня?

– Вы знакомы? – Шарлотта выглядела удивленной.

– Уильям выиграл у меня двадцать фунтов в стос^[65], – вздохнула леди Белкурт, и Тесс не могла сдержать дрожь, пробежавшую по всему телу. – Несколько недель назад в Нижнем мире "Клуб Преисподняя" открыл очередной игорный дом.

– И он играл? – Шарлотта посмотрела на Уиллa, который только пожал плечами.

– Я проводил расследование, и это было нужно для дела. Я притворился дурнем мирянином, которому не терпелось как следует покуролесить, – объяснил Уилл. – Если бы я отказался играть на деньги, это вызвало бы подозрение.

Шарлотта опустила голову:

– Не лги мне, Уилл. Ты выиграл деньги, а соответственно правилам, ты должен был отдать их Анклаву.

– Я потратил их на джин.

– Уилл!

Тот снова пожал плечами:

– Изображать порочное создание довольно затратно.

– Но тебе с легкостью удалось с этим справиться – заметил Джем, и в его серебристых глазах вспыхнул озорной огонек.

Шарлотта всплеснула руками:

– Уильям, я поговорю с тобой позже! Леди Белкурт, я так понимаю, что вы тоже являетесь членом "Клуба Преисподняя"?

Леди Белкурт поморщилась:

– Конечно нет. Я была той ночью в игорном доме, потому что мой один мой друг, чародей, надеялся выиграть в карты. Он не рассчитывал сорвать крупный куш, однако справедливо полагал, что деньги всегда есть деньги, а игра – один из самых легких способов заработка. Двери Клуба открыты для большинства обитателей Нижнего мира. Создания, подобные нам, появляются там изредка. Как правило, миряне приходят в такой восторг, что сами лезут в бумажники и достают деньги. Я знаю, что управляют этим заведением обитатели Нижнего мира, но я никогда не стала бы членом подобного Клуба. Настоящий бизнес так declasse^[66].

– Де Куинси – член Клуба, – заявила Шарлотта. Фраза, сказанная спокойным тоном, была совершенно невинна, но Тесс вдруг отчетливо поняла, что Шарлотта может быть очень опасным противником. – Мне сказали, что он фактически глава организации. Вы об этом знали?

Леди Белкурт покачала головой, ее явно не интересовали подобные вещи.

– Много-много лет назад мы были близки с де Куинси, но наши пути уже давно разошлись. Не скрою, он предлагал мне вступить в правление Клуба, но я отказалась. У меня нет ни малейшего желания заниматься такими скучными вещами. Но думаю, с него станется встать во главе Клуба. Это смешная организация, если вас интересует мое мнение, но, несомненно, очень прибыльная.

Тут она наклонилась вперед, сложив на коленях тонкие руки в перчатках. Все ее движения, даже самые незначительные, были преисполнены какого-то неземного очарования. А еще леди Белкурт обладала какой-то животной грацией, словно большая черная кошка.

– Если уж речь зашла о де Куинси, то я хочу, чтобы вы понимали: во-первых, он – самый опасный вампир во всем Лондоне, – продолжала она. – Впрочем, не будь он тем, кто он есть на самом деле, вряд ли ему удалось бы встать во главе столь могущественного клана. Любой вампир, живущий в пределах Лондона, готов выполнить любой его каприз. – Ее алые губы растянулись в усмешке. – Во-вторых, де Куинси очень стар – стар даже для одного из детей ночи. Большая часть его жизни прошла еще до принятия Соглашения, и он ненавидит его, ненавидит так рьяно, что порой себя не помнит от злобы. Ему претит жить под ярмом Закона. Но еще больше соглашения он ненавидит нефилимов.

Тесс заметила, как Джем подался назад и что-то прошептал Уиллу, а тот криво усмехнулся.

– Посмотрите на нас, леди Белкурт. Разве мы не очаровательны? Как же можно ненавидеть таких обаятельных молодых людей, как мы? – поинтересовался Уилл.

– Уверена, вы знаете, что вас на самом деле не любит большинство обитателей Нижнего мира.

– Но мы думали, что де Куинси наш союзник. – Шарлотта положила тонкие руки на спинку одного из бархатных стульев. – Он всегда сотрудничал с Анклавом.

– Притворялся. В его интересах сотрудничать с вами, что он и делает. Но он бы с радостью понаблюдал за тем, как вы идете на дно.

Шарлотта побледнела, но по-прежнему держала себя в руках.

– А что вы знаете о Темных сестрах? Де Куинси как-то связан с ними? А может, вы еще и слышали о его увлечении всевозможными механизмами?

– Тьфу, Темные сестры! – Леди Белкурт аж передернуло от отвращения. – Уродливые, глупые существа. Думаю, они из колдунов. Признаться честно, я всегда старалась их избегать. Они, как известно, занимались тем, что вербовали в Клуб новых членов, всех этих гнусных людишек с низменными интересами. Они заманивали их опиумом, проститутками из Нижнего мира и прочей мерзостью.

– А автоматы?

Леди Белкурт всплеснула руками, и Тесс невольно залюбовалась ею.

– Если де Куинси и любит играть с механизмами, то я об этом ничего не знаю. Давайте говорить начистоту, Шарлотта. Вначале, когда вы спросили меня о де Куинси, я вообще ничего не хотела говорить. Одно дело поделиться с Анклавом парой-тройкой сплетен из Нижнего мира, и совсем другое – предать самого могущественного вампира в Лондоне. Но потом я услышала о меняющей форму… – И тут она посмотрела на Тесс своими не вероятными зелеными глазами. Красные губы снова растянулись в улыбке. – Я вижу семейное сходство.

Тесс не могла сдержать удивленного восклицания:

– Сходство с кем?!

– С Натаниэлем, конечно. Он же ваш брат, если я не ошибаюсь.

Т есс почувствовала себя так, словно ей на голову вылили ушат ледяной воды.

– Вы видели моего брата?

Улыбка леди Белкурт была улыбкой человека, который знает, что держит ситуацию под контролем.

– Я видела его в доме де Куинси, – сказала она. – Он был там почетным гостем. Было очевидно, что он совершенно очарован де Куинси и его гостями. Хороший мальчик ваш брат. Хороший, но несчастный.

– Он жив? – спросила Тесс. – Вы видели его живым?

– Был жив примерно две недели назад… – Леди Белкурт вновь взмахнула рукой. Ее перчатки были алыми, словно она мыла руки в крови. – Так вот, возвращаясь к нашему разговору… Мы говорили о де Куинси. Скажите, Шарлотта, вы знали, что он устраивает приемы в своем лондонском доме?

Шарлотта убрала руки со спинки стула:

– Я слышала об этом.

– К сожалению, он забыл позвать нас, – заметил Уилл. – Хотя, возможно, наши приглашения просто затерялись на почте.

– Не расстраивайтесь, молодой человек, потому что приемы эти проходят не по совсем обычному сценарию. Если говорить прямо, то в это время в доме де Куинси мучают и убивают людей, – продолжала леди Белкурт. – Полагаю, их тела потом выбрасывают в Темзу, и никому не известно, где они находят свое последнее пристанище. Вы знали об этом?

Даже Уилл выглядел ошеломленным. Первой нарушила молчание Шарлотта:

– Но Закон запрещает детям ночи убивать людей!

– Я же уже сказала, что де Куинси презирает Закон. Он делает это по двум причинам: хочет подразнить нефилимов и насладиться самим убийством. Однако не надейтесь, ошибок он не совершает.

Губы Шарлотты побелели.

– Как долго это продолжается, Камилла?

"Так вот как ее зовут, – подумала Тесс. – Камилла". Имя звучало по-французски, и это, возможно, объясняло ее легкий акцент.

– По крайней мере год. Возможно, и больше. – Голос леди Белкурт звучал спокойно, словно она говорила о меню на ужин.

– И вы сообщаете мне об этом только теперь… – А вот в голосе Шарлотты звучала неприкрытая обида.

– Де Куинси – истинный король ночного Лондона. Конечно, искушение раскрыть его тайны велико, но цена такого удовольствия – смерть, – проговорила Камилла, прикрыв глаз. – И если бы я даже рассказала вам обо всем чуть раньше, вы ничего не смогли бы сделать. Де Куинси один из ваших союзников. И как вы собираетесь вывести его на чистую воду? Однажды вечером с криками и проклятиями ворветесь в его дом, словно он обыкновенный преступник? Нет, если вы решите действовать против де Куинси, то у вас для этого должен быть очень серьезный повод. Как я понимаю, согласно новым соглашениям, вампир должен нанести вред человеку прежде, чем нефилимы смогут принять меры?

– Да, – неохотно согласилась Шарлотта. – Но если нам позволили бы посетить одну из этих встреч…

Камилла тихо рассмеялась:

– Де Куинси никогда не позволил бы случиться подобному! Увидев сумеречных охотников, он заперся бы в своем доме, и даже вам не удалось бы туда проникнуть. Вам бы никогда не позволили войти.

– Но вы ведь можете попасть туда, – продолжала Шарлотта. – И можете привести с собой одного из нас…

Перо на шляпе Камиллы задрожало – она запрокинула голову и стала задумчиво рассматривать потолок.

– Вы предлагаете мне рисковать собственной жизнью?

– Не думаю, что для вас это такая уж проблема, если учесть, что на самом деле вы вовсе и не живы? – заметил Уилл.

– Я ценю свое существование точно так же, как и вы, сумеречные охотники, свои жизни, – снова прикрыв глаза, заметила леди Белкурт. – Вам бы стоило это запомнить, молодой человек.

И тут заговорил Джем. Он открыл рот впервые с тех пор, как вошел в Святилище.

– Леди Белкурт, извините за вопрос, но не могли бы вы сказать, чего конкретно хотите от Тесс?

Камилла посмотрела прямо на девушку. Ее зеленые глаза блестели в свете свечей как драгоценные камни.

– Вы ведь можете превратиться в кого угодно? У вас будут тот же голос и те же манеры, что у человека, в которого вы "перекинетесь"? Совершенная маскировка… Так, по крайней мере, мне рассказывали.

– Да, – нерешительно согласилась Тесс. – То есть мне говорили, что я ничем не отличаюсь от человека, в которого превращаюсь. Но я не назвала бы такую маскировку совершенной.

Камилла внимательно посмотрела на девушку:

– Она должна быть совершенной. Если бы вы превратились в меня…

– В вас? – удивилась Шарлотта. – Леди Белкурт, и не понимаю…

– Зато я понимаю, – тут же перебил ее Уилл. – Если Тесс превратится в леди Белкурт, она сможет попасть на одну из вечеринок де Куинси. И она будет потом свидетельствовать против него. Тогда Анклав накажет его, не нарушая Соглашения.

– А я смотрю, вы весьма умный, молодой человек, – улыбнулась Камилла, вновь продемонстрирован свои белые зубки.

– И кроме того, можно было бы разузнать, почему дс Куинси так заинтересовался механизмами, – Продолжал Джем. – Не думаю, что, убивая мирян, он всего лишь идет на поводу у собственных капризов и ничего не делает просто так.

Джем выразительно посмотрел на Шарлотту, И Тесс поняла, что юноша в этот миг так же, как и она, вспомнил о телах в подвале Темного дома.

– Мы должны придумать, как связаться с Анклавом из логова де Куинси, – продолжал размышлять Уилл, его синие глаза светились азартом. – Возможно, Генри мог бы изобрести необходимую штуковину. И хорошо было бы получить проект, который использовали при строительстве дома.

– Уилл, – возразила Тесс, – я не…

Конечно, ты одна туда не пойдешь, – нетерпеливо перебил ее Уилл. – Я отправлюсь с тобой. Не позволю ему причинить тебе вред.

– Нет, Уилл! – отрезала Шарлотта. – Ты и Тесс, одни, в доме, переполненном вампирами? Да вы с ума сошли! Я запрещаю.

– Но кого вы можете послать с ней, если не меня? – спросил Уилл. – Вы знаете, что я действительно смогу защитить ее…

– Могу пойти я. Или Генри…

Камилла, которая до этого следила за перепалкой со скучающим видом, наконец сказала:

– Боюсь, в этот раз я соглашусь с Уильямом. На эти вечеринки пускают только близких друзей де Куинси, естественно вампиров, и их слуг – людей. Де Куинси однажды уже сталкивался с Уиллом, когда тот притворялся богатым и глупым мирянином, очарованным оккультизмом. Думаю, он не удивится, если теперь увидит Уилла в качестве раба одного из нас.

Рабы… Тесс читала о них в "Кодексе": это были миряне, поклявшиеся служить вампиру. Их еще называли затемненными. Эти люди кормили, вернее, поили вампира своей кровью и взамен время от времени получали капельку крови своего хозяина. Зачем им это было надо? Все очень просто. Регулярно употребляя кровь вампира, они после своей смерти сами должны были стать детьми ночи. К тому же хозяева привязывали к себе рабов посредством своей крови, и у тех даже мысли не возникало сбежать.

– Но Уиллу только семнадцать, – возразила Шарлотта.

– Большинство рабов стали таковыми еще в юном возрасте, – заметил Уилл. – Вампиры любят мирян в расцвете сил – так меньше шансов нарваться на дурную кровь. Кстати, эти люди живут чуть дольше, чем все остальные. – Он выглядел страшно довольным своими познаниями. – Большинство членов Анклава не сможет убедительно изобразить недавно порабощенного человека просто потому, что они не молоды и не красивы…

– Ты хочешь сказать, что единственный красавец, среди нас? Неужели все остальные на твой в взгляд так отвратительны? – с удивлением спросил друга Джем. – Почему я, к примеру, не смогу сыграть эту роль?

– Нет, – возразил Уилл. – Ты и сам понимаешь, почему не подходишь.

Последнюю фразу Уилл произнес совершенно равнодушно, и Джем какое-то мгновение еще пристально смотрел на друга, а потом пожал плечами и отвел взгляд.

– Я все еще не уверена, – неспешно проговорила Шарлотта. – Когда следующий прием, Камилла?

– В субботу ночью.

Шарлотта глубоко вздохнула:

– Я вынуждена буду посоветоваться с Анклавом, прежде чем дать согласие на эту авантюру. К тому же еще должна согласиться Тесс.

После этих слов все присутствующие в зале обернулись посмотрели на девушку. Та нервно облизала сухие губы.

– Мой брат может находиться в доме у де Куинси? – спросила она у леди Белкурт.

– Не могу вам этого обещать, но это вполне возможно. Натаниэль Грей прежде часто бывал на приемах де Куинси. Он был очень популярен.

Тесс почувствовала, как по спине ее пробежал холодок страха.

– Был ли он… Был ли он порабощен?

– Нет, – ответила Камилла после паузы.

"Она лжет, – решила Тесс. – Или на худой конец что-то недоговаривает".

– Хорошо, я согласна, – объявила она наконец. – Но я хочу, чтобы мне пообещали: если Нат там, мы спасем его. Я хочу быть уверенной, что все это устраивается не только для того, чтобы поймать де Куинси. Вы обещали мне спасти Ната, и я хочу знать, что вы не нарушите своего слова.

– Конечно, – согласилась Шарлотта. – Но я не знаю, Тесс… Это очень опасно…

– Ты когда-нибудь превращалась в обитателя Нижнего мира? – спросил Уилл. – Ты ведь даже не знаешь, получится ли у тебя такой фокус.

Тесс покачала головой:

– Нет, я никогда не делала ничего подобного. Но… я могу попробовать… – И она обратилась к леди Белкурт: – Не могли бы вы дать мне что-нибудь из своих вещей? Кольцо или носовой платок.

Камилла изящным жестом подняла руки, легко отбросила в сторону белокурые локоны, свободно лежавшие на ее идеальных, словно высеченных из мрамора плечах, и расстегнула ожерелье. Когда она протянула его Тесс, то девушка невольно залюбовалась ее тонкими и длинными пальцами.

– Вот. Возьмите это, – сказала леди Белкурт.

Нахмурившись, Джем шагнул вперед, забрал ожерелье и сам протянул его Тесс. Ожерелье оказалось тяжелым, а квадратный рубин, размером чуть ли не с кулак, был на удивление холодным, словно долго пролежал в снегу. Когда Тесс сжала его в кулаке, то на секунду ей показалось, что в руках у нее кусочек льда. Она затаила дыхание и закрыла глаза.

Странно, но теперь все было по-другому. В мгновение ока вокруг нее стало так темно, что хоть глаз выколи, а потом вдали вспыхнул свет – серебристое мерцание. Только вот свет этот не грел, напров, от него исходил прямо-таки арктический холод. Тесс, морщась от боли, потянула свет к себе, его лучи коконом завернулись вокруг ее тела, и девушука подалась вперед, пытаясь достичь самого его источника. Свет стал еще сильнее, и теперь вместо кокона ее окружали нестерпимо мерцающие белые стены…

Тесс почувствовала острую боль в груди, и на мгновение все перед глазами поплыло и стало алым, цвета крови. Тесс запаниковала. Ее глаза распахнулись…

Она по-прежнему была в Святилище, а все присутствующие не сводили с нее глаз. Камилла слегка и улыбалась, остальные же казались пораженными до глубины души. Во всяком случае, выражения лиц у них сейчас были точно такими же, как тогда, когда она превратилась в Джессамину.

Но что-то во всем этом было отчаянно неправильное. Внутри она чувствовала пустоту. Нет, ей не было больно, не было тоскливо, ей было… никак. Словно из ее тела исчезла душа. И тут по телу ее пробежала сильнейшая судорога, стало трудно дышать, и Тесс опустилась на стул, прижав руки к груди. Она дрожала всем телом.

– Тесс? – Джем присел рядом и взял ее за руку. В зеркале напротив отражалась Камилла, похожая на настоящую как две капли воды. Светлые блестящие локоны Камиллы растрепались и теперь свободно ниспадали на неестественно белые плечи. Девушка посмотрела вниз – ее грудь налилась, и лиф ее платья каждую секунду рисковал расползтись по швам. "По моим венам сейчас не бежит кровь, – с ужасом подумала она. – Мое сердце не бьется. Я даже не дышу. И эта пустота внутри, эта страшная пустота… Неужели я лишилась души?! Смогу ли я потом вернуть себя прежнюю?"

Теперь ей казалось, что ее мертвое сердце превратилось в камень. Она постоянно чувствовала его, и это ощущение сводило ее с ума. Она со стоном вдохнула и поняла, что может дышать, вот только ее новому телу это совершенно не нужно.

– Боже! – едва слышно прошептала она, обращаясь к Джему. – Мое сердце не бьется. Я чувствую себя так, словно умерла. Джем…

Он нежно погладил ее руку, посмотрел ей прямо в глаза и ласково улыбнулся, словно она по-прежнему была Терезой Грей.

– Ты жива. – Джем старался говорить так тихо, чтобы его могла слышать только Тесс. – Ты всего лишь надела чужую личину, но ты по-прежнему остаешься Тесс – и ты жива. Знаешь, как я это понял?

Она покачала головой.

– Когда ты пришла в себя, ты воскликнула: "Мой Бог!" Возможно, ты и сама этого не помнишь, но было именно так. И знаешь что? Ни один вампир не произнесет таких слов. – Он сжал ее руку. – Твоя душа по-прежнему с тобой, даже если ты этого не чувствуешь.

Девушка закрыла глаза. Мгновение она сидела не двигаясь, полностью сконцентрировавшись на ощущениях, которые дарила ей его теплая рука, прикасающаяся к ее ледяной коже. В конце концов она открыла глаза и слабо, едва заметно улыбнулась Джему.

– Тесс, – позвала Шарлотта. – С тобой… С тобой все в порядке?

Тесс с трудом отвела взгляд от Джема и немного растерянно посмотрела на Шарлотту, с беспокойсвом наблюдавшую за ней. Рядом с миссис Бранвелл стоял Уилл, но по его лицу было совершенно не возможно понять, о чем он думает.

– Великолепно, дорогая, – нарушила всеобщее молчание леди Белкурт. – Но быть похожей на меня внешне еще мало. Вы должны ходить, как я, говорить, как я, держать себя, как я, если вы, конечно, желаете действительно обмануть де Куинси. Я бы никогда не стала так резко садиться на стул. – Она склонила голову набок. – Однако в целом представление получилось впечатляющее. Кто-то хорошо обучил вас.

Тесс сразу же вспомнила о Темных сестрах. Да уж, они в свое время постарались на славу. Но теперь Тесс не могла не признать, что они в чем-то и помогли ей. Именно с их помощью она сумела развить способности, которые теперь должны были помочь ей выручить брата из беды. Хотя… Как было бы хорошо, если бы она так и осталась обычной американской девушкой, ведать не ведающей ни о Нижнем мире, ни о его обитателях.

Тесс решила, что на первый раз достаточно, и медленно расслабилась, позволив коже Камиллы сползти с ее тела. Ощущение было такое, словно она вынырнула из ледяной воды на яркое солнце. По телу пробежала сильная дрожь, и она машинально схватила Джема за руку, словно опасаясь не удержаться и снова свалиться в ледяную бездну. В груди, словно ударившаяся о стекло птица, которая вначале лежала неподвижно, а потом вдруг вспорхнула и заметалась по комнате, забилось сердце. Воздух горячей волной хлынул в легкие. Тесс отпустила Джема и прижала руки к груди. Она наслаждалась теплотой своей кожи, биением сердца, чуть прерывистым дыханием и с силой сжимала пальцы, впиваясь ногтями в кожу, стараясь не упустить ни одного вздоха.

Вновь посмотрев в зеркало, она поняла, что снова стала сама собой. И пусть теперь она не была утонченной красавицей, а стала всего лишь Терезой Грей, ее собственное лицо было милее ей во сто крат, чем совершенный лик Камиллы. Она почувствовала невероятное облегчение, словно только что избежала смертельной опасности.

– Мое ожерелье? – холодно напомнила леди Белкурт, протянув изящную руку.

Джем забрал украшение у Тесс и вернул его вампиру. В тот момент, когда он проносил ожерелье мимо ее лица, Тесс увидела выгравированную на серебряной оправе рубина надпись: Amor verus moritur numquam ^[67].

Л потом Тесс нестерпимо захотелось посмотреть на Уилла, хотя природы своего желания она и сама не понимала. Она бросила на него быстрый взгляд и, встретившись с ним глазами, тут же потупилась. Он поступил также.

– Леди Белкурт, ни один из нас никогда прежде не бывал в доме де Куинси. Не могли бы вы нарисовать. план первого этажа или хотя бы рассказать о расположении комнат? – На этот раз Уилл был сама вежливость.

– У меня для вас есть кое-что получше. – Леди Белкурт медленно надела на шею ожерелье. – Магнус Бэйн.

– Чародей? – Брови Шарлотты поползли вверх от удивления.

– Да, вы правы, он чародей, – согласилась леди Белкурт. – Он прекрасно знает лондонский дом де Куинси, потому как бывал у него в гостях не реже меня. Впрочем, вечеринки с убийствами ему не по вкусу так же, как и мне.

– Надо же, какой благородный, – пробормотал Уилл.

– Он встретит вас у де Куинси и покажет дом. Никто не удивится, увидев нас вместе, потому что Магнус Бэйн мой возлюбленный.

Тесс еле-еле сдержалась, чтобы не открыть рот от изумления, чего делать воспитанной девушке никак не полагалось. Впрочем, добропорядочные леди никогда не станут рассказывать о своих любовных отношениях людям малознакомым. Но возможно, у вампиров другие порядки? Тесс исподтишка оглядела остальных. Их, похоже, тоже поразило признание леди Белкурт. Одному лишь Уиллу, казалось, снова было наплевать на условности, и на губах его играла веселая улыбка.

– Хороший план, – после затянувшейся паузы сказала наконец Шарлотта.

– Несомненно. – Камилла поднялась. – А теперь пусть кто-нибудь проводит меня. Уже поздно, а я еще не ужинала.

– Уилл, Джем, проводите леди Белкурт, – сказала Шарлотта, все еще с беспокойством глядя на Тесс.

Девушка наблюдала, как юноши двинулись вслед за Камиллой, подобно солдатам из королевского экскорта. Впрочем, они и были воинами, так что чему тут удивляться? Уже в дверях леди Белкурт остановили, и оглянулась. Она медленно перевела взгляд с Шарлотты на Тесс и холодно им улыбнулась на прощание. Тесс в очередной раз подумала, что никогда еще ей не приходилось видеть столь красивую женщину. Однако ни красота леди Белкурт, ни ее хорошие манеры не могли уничтожить чувство отвращения, которое Тесс испытывала все время, что находилась в Святилище.

– Если вы отправитесь в дом де Куинси, юная леди и сделаете что должно – и не важно, преуспеете вы в своем деле или нет, – я обещаю вам, что вы не пожалеете о сделанном, – сказала Камилла.

Тесс нахмурилась и хотела было ответить, но Камилла уже скрылась в темноте коридора. Все произошло настолько быстро, что Тесс показалось, будто баронесса буквально растворилась в воздухе.

Нахмурившись, Тесс повернулась к Шарлоте:

– Что она имела в виду?

– Не знаю, – вздохнула леди Бранвелл и покачала головой. – Хотела бы я думать, что она имела в виду лишь удовольствие от осознания исполненного долга. Но для этого надо совершенно не знать Камиллу…

– Она похожа на других вампиров? – спросила Тесс. – Они все такие же… холодные?

– Многие из них прожили очень долго, – дипломатично ответила Шарлотта, – и видят происходящее в ином свете, нежели мы.

Тесс чувствовала, как на нее волнами накатывает головная боль, и прижала пальцы к ноющим вискам.

– Это точно, – пробормотала она.

 

* * *

 

Что же до Уилла, то его в вампирах больше всего раздражала лишь одна вещь. Его не пугала их способность беззвучно и стремительно перемещаться с места на место, его не раздражали их попытки всякий раз очаровать, а вернее, зачаровать собеседника. Он спокойно слушал их прекрасные, мелодичные, как у сирен, голоса, смотрел в их холодные, змеиные глаза… Но вот их запах он просто не выносил. Вернее, он не выносил отсутствие какого-либо запаха. Каждый из нас чем-нибудь да пахнет – потом, мылом, духами. Даже куклы, даже восковые манекены чем-то пахнут. А вот вампиры не пахли ничем.

Джем придержал дверь, пропуская Камиллу вперед. Они как раз прошли по коридору, ведущему из Святилища в особый зал Академии, расположенный на неосвященной земле. Сделано это было специально для того, чтобы вампиры и прочие создания ночи беспрепятственно встречались здесь с представителями Анклава и в то же самое время не могли проникнуть в другие помещения Академии.

Камилла прекрасно знала дорогу, так как бывала здесь неоднократно, и вряд ли по неосторожности могла ступить на освященную землю, так что молодые люди провожали ее лишь из любезности.

Леди Белкурт, проходя мимо Джема, едва удостоила его взглядом, а идущий за ней Уилл, притормозив на мгновение, прошептал другу:

– Она не пахнет.

Джем выглядел встревоженным.

– Ты что, нюхал ее?

Камилла, стоявшая уже у следующих дверей, повернулась и недобро улыбнулась:

– Я слышу все, что вы говорите. Что ж, вы правы молодой человек, вампиры не пахнут. Именно поэтому мы самые совершенные хищники на свете.

– А еще у вас превосходный слух, – добавил Джем и захлопнул дверь.

Они стояли в маленьком квадратном фойе. Рука Камиллы уже легла на ручку входной двери, словно она спешила, однако все ее движения были преисполнены спокойствия и величия.

– Вы прекрасно дополняете друг друга, – прошептала она. – Черное и белое. Вы, молодой человек, так бледны, что вполне могли бы сойти за вампира, – сказала она Джему. – А вы… – с этими словами она повернулась к Уиллу, – не думаю, что кто-то сможет усомниться в наших с вами отношениях. Вы выглядите как отменный раб. Возможно, только лишь старый хитрец де Куинси может заподозрить обман.

Джем посмотрел на Камиллу, и его острый взгляд, казалось, мог бы разрезать стекло. Уилл никогда еще не видел у своего друга такого выражения лица и даже внутренне содрогнулся.

– Почему вы, леди Белкурт, помогаете нам? Вы сами рассказали нам о преступлениях де Куинси, придумали план его поимки. Так почему же?

Камилла улыбнулась. Она была красива, отметил про себя Уилл. Впрочем, и сухие цветы порой бывают красивы, однако даже самые лучшие из них никогда не сравнятся с самыми простыми, но живыми.

– На самом деле это я виновата в том, что сейчас происходит. Де Куинси кое-что узнал от меня и теперь вовсю пользуется этим. Так что его преступления отчасти и на моей совести.

Джем покачал головой:

– Не думаю. Извините, леди Белкурт, но я не думаю, что вы способны сложить голову ради каких бы то ни было принципов. Да что там говорить, большинство из нас в своих поступках руководствуется лишь личной выгодой. Всеми нами, как правило, движут любовь или ненависть, а не честь и совесть.

– Да, это сладкое слово "месть", – поддержал друга Уилл. – В конце концов вы же знали о происходящем уже около года и только сейчас пришли к нам.

– Я пришла из-за мисс Грей.

– Да, но это ведь не все? – продолжал Джем. – Тесс лишь орудие, возможность добиться желаемого, но какова причина, повод? Мне кажется, вы что-то скрываете от нас, леди Белкурт. – Он склонил голову набок и внимательно посмотрел на баронессу. – Почему вы так сильно ненавидите де Куинси?

– А что вам за дело до моих чувств, маленький сумеречный охотник? – Улыбка Камиллы теперь напоминала оскал хищного животного, отчетливо стали видны острые резцы, белеющие на фоне ярко-красных губ. Но Уилла такими штучками было не напугать: на своем веку он видел уже достаточно вампиров и знал, как с ними справиться. – Зачем вам надо знать истинные причины моих поступков?

Вместо Джема ответил Уилл, который прекрасно знал, что его друг думает по этому поводу:

– Иначе мы не сможем вам доверять. Возможно, вы посылаете нас в западню. Шарлотта не хочет верить в это, но такой оборот дел вполне возможен.

– Посылаю вас в западню? – В голосе Камиллы звучала насмешка, она словно дразнила юношей. – Рискуя навлечь на себя гнев всемогущего Анклава? Нет уж, увольте, я не самоубийца!

– Леди Белкурт, боюсь, вам все же придется ответить на наши вопросы. Если вы этого не сделаете, то вряд ли сумеете воплотить в жизнь свой план. Во всяком случае, мы никогда не позволим Тесс ввязаться в эту авантюру, – спокойно ответил Джем.

– Что ж, ладно, – сдалась леди Белкурт. – Вижу, вы не успокоитесь, пока не получите объяснений. Вы, – она кивнула Уиллу, – правы. И вы, кажется, несмотря на юный возраст, многое знаете о