Уголовное право. В настоящее время кажется само собой разумеющимся, что уголовный закон должен быть определенно сформулирован и что только те действия влекут за собой

В настоящее время кажется само собой разумеющимся, что уголовный закон должен быть определенно сформулирован и что только те действия влекут за собой уголовное преследование, которые прямо и недвусмысленно предусмотрены законом как 'преступные.

Средневековая юстиция смотрела на это по-другому. Хотя и купомы и законы предписывали наказание за известные действия, судья не был связан этими предписаниями, особенно в том, что касалось преступлений, квалифицируемых как политические и религиозные.

То же самое следует сказать и о наказаниях. Каждый раз, когда преступление заслуживало особого наказания, судья изобретал казнь, которая должна была поразить воображение, была бы достаточно длительной, достаточно мучительной.

Преступлением считалось всякое проявление "неверности" по отношению к королю, сеньору, цеху, гильдии. Но что такое "верность", не было определено достаточно точно, и потому всегда существовала возможность произвола. От этого особенно терпели города, когда они были вынуждены бороться за вольности.

Таким же неопределенным было понятие "государственной измены" в английском уголовном праве.

Можно указать на множество действий, считавшихся преступлениями, которые не назовет преступными ни один современный суд. Так, анатомирование трупов рассматривалось как преступление, за которое вплоть до XVI века была установлена смертная казнь.

В то же время многие деяния, признаваемые преступными любым современным законодательством, не считались таковыми в средние века. Это прежде всего открытый грабеж на больших дорогах, которым систематически занимались конные отряды рыцарей, пленение и заточение в целях получения выкупа, так называемое право первой ночи, бывшее легализованным изнасилованием, и т. п.

Распространение инквизиции и преследование так называемых религиозных преступлений привело к необычайному расширению феодальной репрессии. Под видом еретиков истреблялись и уничтожались все те, в ком видели опасность существующим порядкам, все наиболее передовые умы, восстававшие против схоластики и суеверий.

Со спокойной совестью король Испании Филипп ІІ, дегенерат и садист, утвердил приговор инквизиции, которым осуждался на смерть весь народ Нидерландов, боровшийся за национальную свободу. Было казнено около 25 тысяч человек.

Светские суды мало в чем уступали судам церковным. В Англии, где инквизиции не было, но преследования за ересь были не менее жестокими, общее число казненных — по всем видам преступлений — было очень велико: из 4-5 миллионов человек населения было отправлено на смерть: при Генрихе VIII — 72 тысячи человек, при его дочери Елизавете (XVI век) — 89 тысяч.

Не существует возрастного предела, ограничивающего или исключающего применение уголовного наказания, особенно казни, в отношении детей.

Объективное вменение, то есть наказание без вины, наказание единственно с целью устрашения и мести, широко применяется при каждом крупном политическом процессе, при преследовании еретиков и "колдуний".

Английское право, впрочем, довольно рано обогатилось понятиями, заключавшими в себе идею группировки преступлений в зависимости от их тяжести. Самым тяжким стали признавать "тризн" — государственную измену (главным образом неверность сеньору); термином "фелония" охватывались особо тяжкие преступления против личности (убийство, изнасилование) или собственности (поджог).[2;98]

Это ничуть не мешало тому, чтобы приговаривать к смерти за убийство кролика на чужой земле, за кражу носового платка из кармана и пр.

Особую группу деяний, квалифицируемых как преступные, составляли те, в которых выражался протест угнетенного народа против эксплуатации.

Многочисленные постановления, касающиеся преследования крестьянских "разбоев", указывают на одну из наиболее распространенных, хотя и примитивных, форм сопротивления гнету. Но в то время, как законодательство и суд изощрялись в наказаниях для "разбойников", народные симпатии были на стороне последних.

Способствуя развитию буржуазных отношений (до известного времени), европейский абсолютизм использует уголовное законодательство с тем, чтобы принудить работника (особенно разоренного огораживанием крестьянина) принимать навязываемые ему условия работы. Так вырастает "кровавое законодательство", наиболее яркий пример которого дает Англия XVI века. Законы 1536, 1547, 1572 годов, изданные королями династии Тюдоров, предписывали отрезание ушей у так называемых закоренелых бродяг и смертную казнь при рецидиве; всякого человека, отказавшегося от работы на предложенных ему условиях, разрешалось обращать в рабство. Для этих категорий преступников закон предписывал унизительные телесные наказания: кнут, клеймение, заковывание в цепи.[5;210]

В официальной теории непреложной истиной считалось, что устрашение (или, как мы сказали бы сейчас, общая превенция, предупреждение) является главной целью наказания ("чтоб иным, на то смотря, не повадно было так делать", говоря языком старого русского права).

Следуя этому убеждению, смертную казнь стремились осуществлять в наиболее мучительных формах. Применялись кипячение в масле (при этом тело казнимого опускалось в котел не сразу, а постепенно — начиная с ног), колесование, четвертование, разрывание, распятие на кресте, закапывание живьем, вытягивание внутренностей из живого тела, вливание в горло расплавленного металла, засечение и т. п.

Во многих случаях наказание, помимо устрашения, заключало в себе заметный элемент мщения, как бы его ни прикрывали "священным писанием" или "государственным интересом".

Своеобразным обобщением средневековой теории и практики наказаний явилась так называемая "Терезиана" — австрийский кодекс 1768 года, сменивший "Каролину" в землях австрийской монархии.

В XVIII веке не только Австрия, но и другие германские государства выработали свои кодексы, сменившие "Каролину".

"Терезиана" не только узаконила пытку — это не было новшеством, — она содержала иллюстрации, разъяснявшие, как и какими средствами следует пытать. В том, что касается наказаний, авторы кодекса дали волю самому изощренному воображению. Разрешалось вырезывание ремней из человеческой кожи и т. п., и все это как дополнение к смертной казни.

При "просвещенном" короле Иосифе П "Терезиана" была заменена другим кодексом, несколько смягчавшим наказания (1777 г.).

Упование на суровость наказания как на самое верное средство предотвращения преступлений проходит через вею историю феодального права.

Между тем опыт самой же средневековой юстиции служит наиболее ярким свидетельством ошибочности этой точки зрения.

Самые суровые казни не производили должного впечатления на преступников. Карманные воры продолжали красть у самого эшафота, пользуясь стечением публики (несмотря на то что им самим грозил эшафот); в г.Тулузе (Франция) незадолго до революции банда убийц скрывалась за забором городской виселицы.

Среди прочих наказаний, применявшихся феодальными судами, следует выделить ссылку на галеры.

Галеры — это гребные суда. На каждой галере находилось до 300 гребцов.

Каждые 5-6 человек были прикованы к одной скамье и одному веслу. Здесь они ели и спали.

Ссылку на галеры стали применять начиная с XV-XVI веков. Она была, как правило, бессрочной — до смерти. Больных сносили в трюм, где, лишенные воздуха, света и нужной пищи, они быстро погибали.

При Людовике XIV на галеры стали ссылать не столько преступников, сколько протестантов, не желавших менять веры, а также авторов и издателей книг, почему-либо не понравившихся правительству.

С течением времени галеры стали заменяться каторжными работами в портах.

Излюбленным средством наказания в Германии было прогнать через строй. Оно применялось по отношению к лицу "податного сословия". Во Франции прогоняли через строй виновных солдат.

Тюрьма становится орудием наказания не ранее XVI века (до этого времени она только место задержания до суда).

Женщины и мужчины, взрослые и дети, новички и закоренелые преступники содержались вместе. О том, чтобы занять арестантов работой, никто и не помышлял.

Весьма нередко (особенно в Англии) в одной и той же тюрьме, в одной и той же камере помещались неоплатные должники и уголовники-рецидивисты, ждущие суда за преступления.

Для того чтобы арестованные не пытались бежать, применялись кандалы и приковывание.

Нередко оказывалось, что в таких условиях многие годы находились заключенные незаконно, случайно.

Основную массу арестантов составляли мелкие преступники, виновные в незначительных кражах и т. п.; виновные в более тяжких преступлениях наказывались смертью.[16;45]

В период средневековья широкое распространение получило "кулачное право". Обычай разрешал феодалу для охраны имущественных и личных интересов применять оружие, разрешать спор на основе силы. Процветали внесудебные респрессии и судебный произвол. Строго преследовались неверность сеньору, государственная измена, преступления против светской власти и церкви. Богохульство, атеизм, ересь, колдовство чаще всего карались смертной казнью. Широко практиковалась квалифицированная смертная казнь (колесование, четвертование, распятие на кресте, закапывание живьем, вытягивание внутренностей из живого тела и т.п.). Казнь часто осуществлялась публично и нередко приобретала массовый характер. По наиболее тяжким преступлениям преследовались родственники и даже опекуны виновного. Наказание сопровождалось конфискацией имущества. Среди других наказаний необходимо отметить ссылку на галеры, прогон через строй, каторжные работы, тюремное заключение. Нередко мужчины и женщины, взрослые и дети, новички и рецидивисты содержались в тюрьме вместе, закованные в кандалы или связанные цепью.

Английские суды различали преступления (филонии) и проступки (мисдиминоры). Последние исторически вели свое происхождение из гражданских правонарушений. К мисдиминорам относились лжесвидетельство, подлог и т.д.

В интересах нарождающегося класса буржуазии закон принуждал работника принимать навязываемые ему условия работы, преследовал бродяг. Последним предписывалось отрезать уши, а при рецидиве подвергать телесным наказаниям и смертной казни.

В XII-XIII вв. в странах Западной Европы на смену состязательному процессу приходит инквизиционный. Частное возбуждение уголовных дел заменяется государственным преследованием. Инквизиционный розыскной процесс был тайным и с применением пыток. Оценка свидетельских показаний велась по теории формальных доказательств. Защита не допускалась. Признание обвиняемого считалось царицей доказательств.

Некоторые особенности были присущи английскому процессу. Например, от обвиняемого не требовали доказательств невиновности, ему не вручалась копия обвинительного акта и об инкриминированном ему преступлении он узнавал в ходе следствия. Предварительное следствие проводилось возбудившей дело стороной с помощью адвокатов. Присяжные производили оценку доказательств, которые представляли суду стороны. По окончании следствия судья резюмировал его результаты перед присяжными, которые затем в отдельной комнате выносили вердикт (виновен - не виновен). После этого судья выносил приговор. При определении наказания наблюдалась свобода судейского усмотрения. В английском уголовном праве доказанное намерение совершить преступление влекло за собой такое же наказание, как и совершение его. Судьи Англии руководствовались правилом: злой умысел равносилен злому делу.