Студопедия — Новое время» — первая информационная газета в России. СУВОРИН
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Новое время» — первая информационная газета в России. СУВОРИН






 

 

Русские журналисты и читатели привыкли к «большо­му», качественному газетному изданию. И «Московские ведомости», и «Санкт-Петербургские ведомости», и «Русские ведомос­ти», при всем различии направлений, взглядов издателей и со­трудников, принадлежали к одному типу — это были серьезные общественно-политические органы периодики, стремящиеся сформировать общественное мнение, завоевать внимание образованной аудитории. Эта привычка и помешала, вероятно, разгля­деть появление газет нового типа с другой — информационной — целью. А.В. Пешехонов и С.Н. Кривенко заметили возросшую информационную роль газет, назвали издания, по своим пара­метрам не относящиеся ни к одному из определенных ими типов, но не стали выделять их в отдельную группу.

 

Для анализа развития русской газеты начала XX в. необходимо рассматривать информационные издания как своеобразный тип га­зетной периодики.

 

Первой информационной газетой в России стало «НОВОЕ ВРЕМЯ» под руководством А.С. Суворина. На протяжении 36 лет это была самая влиятельная русская газета, с мнением которой счи­тались правительственные чиновники, министры, его должны были учитывать даже оппозиционно настроенные круги русского обще­ства. Исследование деятельности газеты — дело очень трудное, по­тому что «Новое время» дружно ругали современники, в последую­щие десятилетия, в советское время, негативное отношение к газете и ее издателю резко усилилось.

 

Пущенная в оборот М.Е. Салтыковым-Щедриным в начале 80-х годов XIX в. язвительная кличка «Чего изволите?» намертво при­липла к газете. Самого Суворина сатирик называл «флюгером», ему в вину ставилось «искательство» перед сильными мира сего, поддержка самодержавия, охранительство и т.д.

 

Существует некий феномен и издателя, и его газеты. О нем пи­сал, например, К.К. Арсеньев — обозреватель, а впоследствии ре­дактор «Вестника Европы», человек, которого называли совестью русской журналистики. «Все ругали беспринципное и «откровен­ное» «Новое время», но все читали бойкую, живую, интересную и полную газету, так что в 6 часов вечера на Невском ни у одного газетчика нельзя было найти сегодняшнего номера, хотя газета пе­чаталась одновременно в двух больших типографиях в небывалом Для русской печати количестве экземпляров»»1. Итак, все ругали, но все читали, и не только читали, но пытались подражать суворинскому изданию или создавали новые газеты в противовес «Новому времени».

 

 

Но прежде чем говорить о самом «Новом времени», надо сказа о его редакторе-издателе А.С. Суворине — личности противоречивой, неординарной и не оцененной в полной мере ни современниками, ни исследователями советского периода. На протяжении 80 лет после 1917 г. отрицательные оценки Суворина были заданы в статье В.И. Ленина «Карьера», опубликованной в «Правде» в 1912 г. по поводу смерти издателя «Нового времени».

 

В течение полувека имя А.С. Суворина было одним из самых заметных в русской журналистике. В 1862 г. бывший офицер, потом сельский учитель приехал в Петербург, обремененный большой семьей, без средств к существованию. Он начинал как памфлетист, его публикации в газете «Санкт-Петербургские ведомости», арендатором которой тогда был В.Ф. Корш, историк литературы С.А. Венгеров характеризовал как «лучшие опыты русского политического фельетона». Из-за статей Незнакомца — псевдоним А.С. Суворина — издатель потерял право на аренду газеты (кстати, впоследствии разбогатевший Суворин выплачивал престарелому В. Коршу пенсию). В 1866 г. после выстрела Д. Каракозова в Александра II повесть А.С. Суворина «Всякие», где под вымышленными именами были сочувственно показаны Н.Г. Чернышевский и его соратники, была предана суду и по его приговору сожжена. «Неожиданно для себя Суворин стал героем дня, поистине легендарной личностью»2.

 

Среди современников существовало представление о «двух» Сувориных. Об этом писал, например, Н.Я. Абрамович — автор пам­флета «Новое время» и «соблазненные младенцы», вышедшего в; 1916 г., после смерти «старика» Суворина. «Один» — светлый, ясный ум, живое «свежее» перо, приветливое обращение с людьми; «другой» — практичный Макиавелли, ненавистник и предатель. А вот мнение современного исследователя: «В одном человеке совмес­тилось, казалось бы, несовместимое. Умный, одаренный, эрудиро­ванный критик, публицист, стремящийся к независимости, духов­ной свободе, — и приспосабливающийся к изменчивой атмосфере времени, угодничающий перед властями издатель «Нового време­ни». Знаток литературы и театра, страстно в них влюбленный... и коммерсант, наживающий капитал на книге и газете. Противник «шатких» убеждений и «гибкий» политик, человек, наедине с собой и в частных беседах критикующий основы, — и публичный их ох­ранитель»3. Как видим, характеристика «отрицательного» Сувори­на современным автором значительно ужесточена: в вину издателю «Нового времени» поставлены охранительство «основ», а также ка­питал, нажитый на книгах и газетах. Но, как отмечали многие, был и «третий» Суворин. О нем писал А. Петрищев — автор некроло­га, опубликованного народническим журналом «Русское богат­ство», симпатии к Суворину не испытывавшим. «Он так же талант­лив, как и Незнакомец, и так же пользуется успехом. Я знаю лю­дей, которые не могут без отвращения говорить о «Новом време­ни», но об эпизодах из жизни анекдотического Суворина, о его сло­вечках говорят почти с любовью»4.

 

Итак, «третий» Суворин, «анекдотический» — это личность, своеобразный талантливый человек. Наверное, можно говорить и о некоем «четвертом» Суворине — авторе не только памфлетов, но и «Маленьких писем», с которыми он постоянно выступал в «Новом времени». 15 апреля 1904 г. было опубликовано 500-е «Письмо», если учесть, что после этого еще пять-шесть лет Суворин писал в свою газету, «Маленьких писем» может быть около 600. «Письма» не перепечатывались самим автором, не прочитаны они и исследо­вателями его творчества. Вырванные из газет и журналов, перепле­тенные в один том «Письма» хранились в библиотеке Суворина, а сейчас — в его архиве. Кроме того, он писал рассказы, повести и пьесы.

 

Большую сложность представляет анализ взглядов этого челове­ка, идейной позиции, которая отражалась в творчестве и оказывала влияние на направление его газеты.

 

Эволюция взглядов Суворина не типична для большинства рус­ских общественных деятелей. Это путь «слева — направо», от ли­берализма, традиционного для передовой части русского общества во времена Незнакомца, через разочарование в радикальных спосо­бах переустройства жизни к проповеди идей государственности, охранительству и даже к заступничеству за черносотенцев после пер­вой русской революции. В одной из последних записей 1907 г. в «Дневнике» А.С. Суворин объяснил свой выбор: «Чем дольше живет человечество, тем менее в нем простору и успеха насилию. Ра­зумная свобода достигается трудно, не по приказу, не в короткий срок, не насильственным ускорением истории. Нужны настойчивые продолжительные усилия и труд... борьба силой просвещения — единственно надежным путем»5. Можно не соглашаться с этим ут­верждением, но полувековое активное участие в жизни России в са­мое сложное для страны время дало право умудренному жизненным опытом человеку такой вывод сделать. И почти в то же время уже 70-летний издатель вносит в «Дневнике» еще одну запись, ко­торая ставит в тупик многих исследователей: «...Мне жаль затрав­ленного зверя (революцию). Не то чтобы я жалел его острых зу­бов, его хищного наскока, его бездушной ярости — помилуй Бог. Мне жаль улетевшей красоты этого единственного в своем роде рус­ского медведя, столь много обещавшего и столь мало давшего. Мне жаль моих ожиданий, моей грусти, моих восторгов, моей веры и ошибок, жаль пролетевшей, как сон, молодости»6. Значит, были в душе этого человека надежды и восторги, связанные с революцией, которую он во имя государственных интересов отрицал.

 

А.С. Суворин в 1874 г., после вынужденной продажи В.Ф. Коршем «Санкт-Петербургских ведомостей», остался не у дел. В это время он был известным журналистом и писателем с устойчивой репутацией либерала. «Когда Трубников предложил мне купить «Новое время», я конечно колебался, — вспоминал издатель, — по­тому что не было денег и взять их было неоткуда. Некрасов прихо­дил ко мне... и говорил, чтобы я не отказывался, но денег все-таки не было»7. Деньги помог достать поэт В.И. Лихачев. С 1876 г. А.С. Суворин начал главное дело своей жизни — издание газеты «Новое время».

 

Приступая к работе, опытный журналист хорошо представлял, какую именно газету он хотел издавать. Еще в 60-е годы XIX в. в одном из писем к М.Ф. Де-Пуле Суворин отмечал, что «только по­литические события увеличивают тираж газеты да еще хорошая летняя погода». Будущий издатель понял, что та газета, которая «за­водит себе корреспондентов в Париже, Вене, Лондоне вместо того, чтобы завести их в Киеве, Воронеже, Саратове и проч.» наверняка прогорит, так как «в настоящее время особенно дороги провинциальные корреспонденты»8. Таким образом, основное внимание га­зета должна была уделять, по планам Суворина, политическим со­бытиям в провинциальной жизни России.

 

В первом номере «Новое время» заявило о своем направлении. «Мы с направлением откровенным... Такое мы сочинили в отличие от радикального, либерального и консервативного». Понятие «от­кровенное» направление вызвало непонимание современников, на­смешки противников, но сам А.С. Суворин считал необходимым в первую очередь отказаться от привычной для русской прессы тен­денциозной оценки событий в публикуемых материалах. Газета не призывала: «Встань, русский народ!», она предлагала читателю: «Рассудите сами»9.

 

Основной принцип своей газеты А.С. Суворин объяснял в пись­ме к постоянному сотруднику «Нового времени» В.В. Розанову: «Надо больше давать свободы личному мнению и не навязывать своего взгляда. Это большой недостаток в газетном деле. Газета не есть собрание истин, а собрание мнений. Меня упрекали в том, что я будто бы флюгер. Я вовсе не флюгер. Но будучи человеком, не получившим серьезного и солидного образования, вынужденный постоянно учиться, постоянно читать и на лету схватывать знания, я давал свободу мнениям и заботился главным образом о литератур­ной форме. В этом отношении я много работал над чужими статья­ми. Я любил говорить с сотрудниками по целым часам и не только об их статьях, сколько по поводу их. Часто мнения, которым я да­вал место, мне совсем не правились, по мне нравилась форма, ост­роумная, живая струя»10. Свою газету редактор-издатель называл «парламент мнений». Это раздражало многих деятелей русской прессы, привыкших, что газета или журнал являлись проповедни­ками одного мнения, одной системы идей и гордившихся этим.

 

Таким образом, редактор-издатель «Нового времени» нарушил традиционную для XIX в. идеологическую целостность периодичес­кого издания. А.С. Суворин одним из первых понял, что газета формирует не только общественное сознание, но и общественное мнение. Критерий отбора материала — не идеологическое и стиле­вое единство всех публикаций, а живая, остроумная форма. Види­мо, в этом и заключались причины успеха «Нового времени», вот почему все читали интересную, остроумную, живую и бойкую газе­ту. Исследуя комплекты газеты, надо обращать внимание не только на содержание публикуемых статей, не только на те взгляды, кото­рые в них изложены, но и на форму изложения, на литературные приемы, «живую струю», которая привлекла редактора и сделала возможным появление материала на газетной полосе11.

 

«Новое время» стало не только самой интересной информаци­онно насыщенной газетой рубежа XIX и XX вв., но очень долго, вплоть до революции 1905 г., оно было и одним из самых влиятель­ных органов периодики. Вот что рассказывал В.В. Розанов: в другой газете «вы написали фельетон, два, три, — вы подняли целую «кампанию»... Ничего. В «Новом времени» если появится заметка в 5 — 6—10 строк: отовсюду начинается движение, шлют деньги, вещи, спрашивают, пишут письма»12.

 

С газетой Суворина старались не портить отношения крупные чиновники и министры. Сохранились, например, письма С.Ю. Вит­те редактору-издателю газеты. Прозорливый политик Витте учиты­вал роль «Нового времени» и влияние прессы на общество. Именно поэтому оппозиционно настроенные современники называли газету «министерской», рупором правительства, неофициальным официо­зом. В «Дневнике» А.С. Суворин записал интересный разговор с одним из крупных сановников С.С. Татищевым: «Я сказал... что цензура будет преследовать всех тех, которые говорят о современ­ных вопросах жизни с достаточной свободой, и будет оставлять в покое все то, что будут писать радикалы и социалисты. «Да, это естественно, — сказал Татищев. — Когда вы пишете о министрах, то как бы становитесь выше их. Государь может сказать: «Однако, какая-то газета говорит умнее, чем министр». Понятно, что этого они не выносят, и потому закрывают глаза на все радикальное, ко­торое их не трогает»13. По свидетельству Витте, Николаю II давали целиком «Санкт-Петербургские ведомости» и «Новое время», из ос­тальных газет делались вырезки.

 

Несмотря на таких высокопоставленных читателей, как царь, министры и сановники, современники называли «Новое время» обывательской газетой. А. Петрищев в статье, опубликованной в «Русском богатстве» в 1912 г., отмечал, что «Новое время» «рас­считано на успех в иной, не писательской, не интеллигентской сре­де». И дальше: «Пестрая масса читателей — сила нешуточная»14.

 

Вот как определяет аудиторию «Нового времени» автор вышед­шей в 1999 г. книги.«Вокруг А.С. Суворина» Л.П. Макашина. Ре­дактор-издатель рассчитывал на обывательскую среду, «обыватель­скую значит массовую,...для тысяч грамотных людей, отстранен­ных от активной политической или общественной жизни страны, живущих своими частными заботами, но не лишенных интересов, любопытства к жизни сфер»15. Аудитория «Нового времени» не была массовой в современном понимании (газета была слишком до­рогой для массового читателя), но она была внесоциальной, и это главное достижение А.С. Суворина. Вероятно, можно утверждать, что «Новое время» рассчитывало на средние слои общества, по­явившиеся в связи с быстрым развитием капитализма в России. Вот, например, позиция газеты в 1905 г. Констатируя тот факт, что рабочие волнения принимают все более политический характер, «Новое время» считало: «.рабочая среда нуждается в успокоении». Но газета не призывала к разгонам и расстрелам демонстраций и стачек, она писала, что «применение репрессивных мер дает несом­ненно результаты, прямо обратные желаемым». Газета уповала на серьезную и решительную реформу, выдвигала требование пере­смотра действующего законодательства16. «Новое время» говорило от имени тех, кто «боится бессмысленного бунта», кто «хочет по­рядка, непременно порядка, чтобы можно было свободно и спокой­но работать»17. Видимо, это требование не только обывателей, а тех, кто хочет спокойно работать, того самого среднего класса, ко­торый постепенно возникал в стране.

 

Самым серьезным обвинением в адрес газеты было обвинение в антисемитизме, излишнем внимании к проблемам «инородцев» и «черты оседлости». Больше всего нареканий вызывала позиция га­зеты в нашумевшем деле Дрейфуса, выступления «Нового време­ни» против Э. Золя, который прославился своей защитой обвинен­ного в государственной измене французского офицера, еврея по на­циональности, — Дрейфуса. Не вдаваясь в подробности обсуждения этого сложнейшего вопроса, можно привести подсчеты, сделан­ные современными исследователями, что за 36-летнюю историю га­зеты только семь раз «еврейский вопрос» выходил на первое место в публикациях, по в это время о нем писала почти вся пресса. «Га­зета призывала обе стороны — и правительство, и лидеров еврейс­кого национального движения — искать мирные, цивилизованные пути решения проблемы. Она осуждала и террористические методы борьбы, и революционное (бунтарское) противостояние»18. Газета никогда не призывала к погромам и осуждала подобные проявления национальной розни.

 

Современники резко критиковали «Новое время». «Однако, если отбросить эмоции, придется признать, что позиция Суворина в «еврейском вопросе» мало чем отличалась от того, как он воспри­нимал «армянский», «польский», «финский» и прочие вопросы. Все они были звеньями одной цепи, органически связанной с про­чими кардинальными проблемами общественной жизни страны»19. Эту проблему надо еще исследовать, но «отбросить эмоции».

 

В уже упомянутом памфлете Н.Я. Абрамовича «Новое время» и «соблазненные младенцы» говорилось, что газета губила писа­тельские таланты. Правда, автору пришлось оговориться, что нета­лантливых сотрудников там не было. «Целая плеяда русских писа­телей, из которых некоторые представляют собой блестящее явле­ние нашей литературы, прошла через столбцы суворинской газе­ты»20. И не только крупные писатели, такие как А.П. Чехов, но и талантливые, блестящие журналисты в разное время сотрудничали в «Новом времени»: Амфитеатров, Потапенко, Меньшиков, Тихо­нов, Фофанов, Энгельгард и др.

 

Наиболее одиозными были фигуры М.О. Меньшикова и В.И. Бу­ренина. Первый начинал творческий путь в либеральной газете «Неделя», где прославился своими антидворянскими выступления­ми. Приглашая его в свою газету, А.С. Суворин предложил ему писать «что он хочет и как хочет». Меньшиков вел отдел «Письма к ближнему», в них он нашел свою манеру и свой стиль. Он про­славился на всю страну, хотя слава эта чаще всего была скандаль­ной. Оппозиционная часть интеллигенции относилась к нему очень недоброжелательно, его называли «литературным Иудушкой». В настоящее время имя Меньшикова возвращается к читателям, его произведения неоднократно переиздавались в последние годы. Со­временными исследователями в его статьях подчеркиваются идеи патриотизма, защита русской государственности.

 

В.И. Буренин начинал как поэт-сатирик и беллетрист, некото­рую известность ему принесли сатирические повести. В «Новом времени» он публиковал воскресные фельетоны на литературные темы, где в резкой манере высмеивал русских писателей. В своем «Дневнике» Суворин приводит некоторые стихи-пародии на писа­телей, принадлежавшие перу Алексиса Жасминова (псевдоним Бу­ренина). Но самую широкую известность получили сатирические строчки о самом фельетонисте, сочиненные В.М. Дорошевичем:

 

Бежит по улице собака, Идет Буренин — тих и мил. Смотри, городовой, однако, Чтоб он ее не укусил.

 

В.М. Дорошевич опубликовал в газете «Россия» фельетон «Старый палач», где прямо назвав Буренина, сравнил его с пала­чом, встреченным на Сахалине во время поездки на «каторжный» остров. Кстати, Суворин посоветовал Буренину не реагировать на фельетон, не предпринимать никаких шагов, чтобы не раздувать скандал. В «Дневнике» издатель «Нового времени» характеризовал В.И. Буренина как спокойного и доброго человека. В последние годы негативное отношение к Буренину тоже начинает пересматри­ваться.

 

Очень много неприятностей приносили Суворину объявления, помещаемые на страницах газеты. Издателя обвиняли в том, что он, пользуясь дружескими отношениями с некоторыми министрами, от­бирал у других газет «казенные объявления», т.е. объявления, ко­торые государственные учреждения обязаны были публиковать, оп­лачивая их за счет казны. Это рассматривалось как скрытая субси­дия проправительственной газете. Доход «Нового времени» от объявлений составлялся из следующих статей: с «бедноты» — 130 291 р., с «покойников» — 111 550 р., с казны и общественных учреждений — 378 144 р., с остальных — 462664 р. Всего: 1 млн. 082 тысячи 655 р. ежегодно21.

 

Еще один важный для исследования не только «Нового време­ни», но и всей прессы начала XX в. вопрос: совпадают ли полностью взгляды редактора-издателя или ведущего сотрудника с основным направлением газеты или журнала? При анализе изданий XIX в. на этот вопрос можно отвечать утвердительно, редакционные коллегии гордились тем, что ни по стилю, ни по высказанным идеям часто нельзя было отличить материалы разных сотрудников, это был со­гласованный хор единомышленников. В XX в. при резко увеличив­шемся количестве авторов, особенно в ежедневных газетах, этот «хор» начинает распадаться, в нем слышатся отдельные голоса, и диктат редактора или ведущего публициста уже не так ощутим. Многие современники писали о том, что полностью отождествлять «Новое время» и А.С. Суворина нельзя, хотя последнему всегда принадлежало право принимать решения по газете. Вот, например, свидетельство В.В. Розанова, не один десяток лет близко общавшегося с Сувориным: «Как не сложно «Новое время», Суворин сам был сложнее, разнообразнее, был неуловимее его. Так называемые «колебания» газеты (мнимые) лишь отчасти и слабо выразили душу Суворина, всю сотканную из муара»22.

 

Создание «Русского слова»

 

Ярким примером характерного для XX в. разделения редактор­ских и издательских функций служит история самой популярной в России газеты «РУССКОЕ СЛОВО». Именно она сменила начав­шее клониться в годы первой русской революции к упадку «Новое время» и стала самой читаемой и влиятельной вплоть до 1918 г. История этой газеты связана с именами двух очень известных и влиятельных в газетно-издательском мире людей — И.Д. Сытина и В.М. Дорошевича.

 

Об истории создания «Русского слова» И.Д. Сытин рассказал в своих воспоминаниях «Страницы пережитого». По его словам, идея газеты при издательстве принадлежала А.П. Чехову. Почти при каж­дой встрече с издателем он повторял: «Сытин должен издавать газе­ту. И не какую-нибудь, а дешевую, народную, общедоступную»23.

 

На вечере, посвященном 30-летию издательской деятельности И.Д. Сытина, кто-то пожелал, чтобы «Русское слово» стало ма­леньким «Новым временем». А.П. Чехов на это заметил: «Думаю, что для этого надо прежде всего быть «маленьким Сувориным»24

 

То есть, для создаваемой газеты «Новое время» выступало в каче­стве образца.

 

Сытин не мог сразу получить право на издание своей газеты, так как был «не в чести» у великого князя Сергея Александровича — генерал-губернатора Москвы — и у обер-прокурора Святейшего Синода всесильного К.П. Победоносцева. Поэтому право на изда­ние «Русского слова» было дано приват-доценту Московского уни­верситета А.А. Александрову, который был близок Победоносцеву. Александров, по рассказу Сытина, истинным владельцем газеты не был, деньги на издание были выделены самим Сытиным, часть де­нег дал известный русский адвокат Ф.Н. Плевако.

 

Имя Александрова, фигурирующее в цензурном разрешении на издание газеты, дает повод для разночтений в современной литера­туре. Е.А. Динерштейн пишет, что Александров был первым изда­телем газеты, у него Сытин купил право на издание в 1897 г. Но сам И.Д. Сытин в своих воспоминаниях рассказал, что Александров был подставной фигурой и только после длительных мытарств, свя­занных с самим приват-доцентом, его женой Авдотьей, которая бесце­ремонно вмешивалась в газетные дела, и «авдотьиным зятем», став­шим редактором и писавшим вещи невиданные (о них Сытин с юмо­ром рассказал в воспоминаниях), было получено окончательное сви­детельство на право издания «Русского слова» самим издателем. Та­ким образом, формально Сытин издавал «Русское слово» с 1897 г., фактически с 1895.

 

С 1901 г. во главе газеты встал Ф.И. Благов — зять Сытина, о котором все знавшие его вспоминали с любовью и уважением. «Это был труженик, ушедший в дело с головой и почти отказавшийся ради газеты от личной жизни. Он сросся с «Русским словом», так сроднился с его сотрудниками, что смотрел на газету как на большую семью, свою семью. Тысячи бессонных ночей провел Ф.И. Благов за рабочим столом, и здесь за этим столом была его жизнь, его радость, его гордость, его счастье. Все для газеты и ничего для себя — это был основной девиз Ф.И. Благова, и он донес это знамя до конца»25.

 

После долгих поисков редактора, который смог бы создать газе­ту, достойную известной издательской фирмы, И.Д. Сытину уда­лось договориться с В.М. Дорошевичем. Договор о сотрудничестве был заключен с ним еще летом 1901 г., но в это время «король рус­ского фельетона» был занят в газете «Россия». 13 января 1902 г. «Россия» была закрыта и Дорошевич стал редактором «Русского слова».

 

В.М. Дорошевич начал свой журналистский путь очень рано, уже в 17 лет он стал сотрудничать в «Московском листке» Н.И. Пастухо­ва. В этой, по мнению состоятельных москвичей, «кабацкой газете» приобщались к журналистскому мастерству лучшие русские журна­листы — Дорошевич и Гиляровский, — они стали некоронованны­ми королями в жанре фельетона и репортажа. В 1893 г., соблазнив­шись более выгодными материальными условиями, Дорошевич уез­жает в Одессу, в «Одесском листке» сразу же по приезде выступил против городского головы и стал героем крупного скандала. Ему пришлось на время из города уехать. В 1897 г. на пароходе вместе с партией заключенных, которых везли через Одессу на Сахалин, Дорошевич отправляется на каторжный остров. Его очерки, печатавшиеся в газетах, впоследствии были изданы Сытиным отдельной книгой, что входило в условия контракта при приглашении фелье­тониста в «Русское слово». Широкая известность пришла к Доро­шевичу в годы его сотрудничества со знаменитой «Россией», о ко­торой будет сказано отдельно.

 

При подписании контракта с И.Д. Сытиным В.М. Дорошевич поставил ряд условий: 1-е — удалить всех сотрудников, известных своими реакционными взглядами; 2-е — газета «Русское слово» Сытина — Дорошевича ничем не должна напоминать журнал «Рус­ское слово» Д.И. Писарева, братьев Курочкиных и других нигили­стов 60-х гг.; 3-е — предоставить редактору полную автономию в редакционных делах. На этом пункте В.М. Дорошевич настаивал особо. В 1903 г. он прислал из Италии Н.В. Туркину, возглавляв­шему редакцию в Москве, большое письмо на 20 страницах, в кото­ром среди прочих рекомендаций по ведению газеты еще раз подчер­кнул свое требование: не позволять ни Сытину, ни кому-либо дру­гому вмешиваться в дела издания. «Независимость — моя сила. Един­ственная», — писал редактор «Русского слова»26. Сам Дорошевич обя­зан был давать в воскресные номера статьи о Москве и 52 материла по текущим вопросам общественной жизни. По подсчетам Е.А. Динерштейна, авторская нагрузка редактора составляла 64 тысячи строк в год, 5300 — в месяц, 175 строк в день.

 

В.Л. Гиляровский в книге «Москва газетная» вспоминал, что став редактором «Русского слова», Дорошевич «развернулся вовсю», увеличил до небывалых размеров гонорары сотрудникам, ввел строжайшую дисциплину в редакции, «положительно неслыханные в Москве порядки, должно быть по примеру парижских и лондонс­ких издательств, которые он осматривал во время своих частых по­ездок за границу»27.

 

Дорошевич, как в европейских газетах, распределил сотрудни­ков по отделам и во главе этих отделов поставил редакторов: воен­ный редактор, московский и т.д. Каждое утро он собирал заведую­щих отделами на совещания, на них приходил и Сытин. Издатель построил дом для редакции и типографии, тоже по примеру боль­ших парижских газет. Типография была снабжена новейшими пе­чатными машинами, весь третий этаж занимало «Русское слово», на четвертом помещались редакции журнала «Вокруг света» и «Ис­кры» — приложения к газете, сначала печатавшегося с текстом, а потом состоящего из одних иллюстраций.

 

К 10 часам вечера номер газеты был готов, по в процессе печа­тания, до последней минуты, на полосу вносились свежие новости, в 4 часа утра помер выходил и попадал на самые ранние поезда, развозившие «Русское слово» в разные города России. Между петербургскими и московскими газетами существовало соревнование в борьбе за влияние на провинциальную печать. Как вспоминали со­трудники казанских газет, работа над очередным номером начина­лась там в 5 часов вечера, когда приходили поезда со столичными изданиями. Основными орудиями производства были ножницы и клей, т.е. из полученных газет и журналов вырезались интересные для каждого города материалы и перепечатывались местным орга­ном периодики. «Русское слово», приходившее одним из первых благодаря четкому графику, в этом соревновании победило.

 

В.М. Дорошевич создал практически первую в стране информа­ционную газету европейского типа. Он увеличил корреспондентс­кую сеть в России и за границей. Главное внимание он требовал Уделять провинциальной жизни. В упомянутом письме Н.В. Турки­ну он объявлял 1903 г. годом «похода на провинцию», считал необ­ходимым приучить жителей провинции читать про самих себя28.

 

Дорошевич заключил соглашение с европейскими политически­ми газетами об обмене информацией, и газета получала сведения о зарубежных событиях не только от собственных корреспондентов. Современники называли «Русское слово» «фабрикой новостей», в типографии Сытина новости «пекли», как горячие булочки. После­дние известия часто без обработки шли прямо в печатную машину, что естественно повышало оперативность газеты. Для более быстро­го получения информации «Русское слово» одним из первых в Рос­сии заменило почтовую связь телеграфной и телефонной, короткие сообщения, полученные по телефону, публиковались отдельной рубрикой. Дорошевич потребовал круглосуточного использования телефонных линий Московского телеграфного агентства. Прямая телефонная линия в редакцию была проведена в 1917 г., а до этого курьер на белой лошади скакал между телеграфным агентством и редакцией, доставляя новости29.

 

Но славу «Русскому слову» приносили не только оперативные новости. В газете сотрудничали крупнейшие русские журналисты: Осип Дымов, Петр Пильский, Николай Шебуев, Алексей Яблоновский, Василий Немирович-Данченко, Владимир Гиляровский, священник Григорий Петров и др. Сытин приглашал и русских писате­лей, кроме В.Г. Короленко и А.П. Чехова, в газете сотрудничали все.

 

В первые годы редакторства Дорошевича характер «Русского слова» определяли три человека: сам редактор, священник Григо­рий Петров, прославившийся своими проповедями, впоследствии депутат Думы, и Василий Иванович Немирович-Данченко — извес­тный журналист, брат основателя Художественного театра Влади­мира Ивановича Немировича-Данченко.

 

Отношения между ведущими сотрудниками складывались не­просто, каждый претендовал на лидерство. В.М. Дорошевич — бле­стящий фельетонист был мастером своего дела, его публикации все­гда привлекали внимание читателей. В.И. Немирович-Данченко — журналист очень авторитетный, прославился своими корреспонденциями с русско-японской войны, он постоянно был на позициях и прислал в газету около 300 сообщений с фронта. Григорий Петров, в свое время привлекший внимание придворных кругов своим та­лантом проповедника, пришел в «Русское слово» с планами создать массовую газету, воспитывающую читателя в христианском духе. Эти планы пришли в столкновение с редакторскими установками Дорошевича. В редакции не было мира: В.И. Немирович-Данченко и Григорий Петров составили некую внутреннюю оппозицию Дорошевичу. Правда, победа осталась на стороне последнего. Григорий Петров был практически отстранен от газеты, Сытин платил ему деньги, но статьи, которые священник предлагал, не печатались. В 1906 г. было предпринято издание газеты «Правда Божия» специ­ально для Петрова, по газету он не удержал.

 

Непросто складывались и отношения Дорошевича с Сытиным, ко­торый вопреки подписанному контракту выражал свое недовольство делами и пытался постоянно что-то менять. В 1911 г. Дорошевич хотел уйти из газеты, Сытин искал нового редактора. Он рассматривал кандидатуры П.Б. Струве, А.В. Амфитеатрова, А.А. Суворина-сына, А.Р. Кугеля. С середины 1912 г. редактором стал Н. Валентинов (Вольский). В 19 лет он был членом РСДРП, сначала принадлежал к ленинцам, затем перешел к меньшевикам. Он хотел сделать «Рус­ское слово» демократической газетой. Но Дорошевич снова вернул­ся и редактировал газету до 20 мая 1917 г., когда он сложил свои полномочия и во главе встал редакционный комитет. При всех раз­говорах, что Дорошевич газетой занимался мало и уделял ей недо­статочное внимание, именно он определял основной характер изда­ния и был его творческим вдохновителем.

 

Направление «Русского слова» пытались определить и журна­листы, и читатели, и цензоры. Перед ними вставали те же трудно­сти, что и при определении направления «Нового времени». Еди­ное и четкое направление невозможно для информационной газеты, отражающей изменения времени и общества. Вот что говорил со­трудник «Русских ведомостей» С. Мельгунов в докладе, прочитан­ном в 1915 г. «Это газета, всегда подлаживающаяся под настроения толпы, всегда помнящая свои коммерческие расчеты. Во время ре­волюции она будет революционна, по власть возвращается — она начинает говорить иное... И, правда, никогда не знаешь, к числу зависимых или независимых газет относится «Русское слово»30.

 

В этом отзыве отразилось недоверие к издателю-капиталисту, гак как зависимость или независимость от капитала стояла тогда на первом месте при характеристике той или иной газеты. Цензоры тоже отмечали, что «Русское слово» «правело» или «левело» в зависимости от обстоятельств. Для них в характеристике издания оп­ределяющим были его политические позиции.

 

Популярность газеты стремительно росла. В период русско-японской войны «Русское слово» имело 20 военных корреспондентов. Кроме В.И. Немировича-Данченко, репортажи под рубрикой «Вражеская страна в военное время» вел В.Е. Краевский, который с подложным паспортом на имя британского подданного Перси Палмера совершил рейд по тылам японской армии. С.Ю. Витте, внимательно следивший за публикациями прессы, писал о периоде русско-японской войны: «Самые толковые военные статьи, почти всегда предвещавшие будущее, появлялись в «Русском слове»31. Га­зета имела компетентные источники информации в министерстве иностранных дел России32.

 

Наиболее откровенно свои взгляды «Русское слово» сформули­ровало после Манифеста 17 октября 1905 г., который в редакции встретили с восторгом. Газета писала 18 ноября: «Призыв всех к общей культурной работе и содействие справедливому распределению благ культуры между всеми сынами России без различия племе­ни, вероисповедания и сословий — вот слово, с которым «Русское слово» шло и идет к своим читателям». Газета Сытина—Дорошевича не приветствовала насильственного пути решения проблем страны, она уповала на реформы и культурологическую работу.

 

Летом 1905 г. «Русское слово» получило предостережение с запрещением розничной продажи за статью о беспорядках в Иваново-Вознесенске. 18 декабря 1905 г. во время Декабрьского воору­женного восстания в Москве был сожжен выстроенный за год до этого корпус типографии Товарищества Сытина на Пятницкой ули­це. Сам Сытин считал, что типографию сожгли не восставшие ра­бочие, а солдаты по приказу адмирала Дубасова, усмирявшего вто­рую столицу. Кстати, рабочие типографий Сытина во всеобщей стачке не участвовали.

 

Большой успех приносили газете специальные номера, посвящен­ные известным людям или знаменательным событиям: в 1910 г. — 50-летию А.П. Чехова, 1911 г. — реформе 1861 г. и Александру II. Самыми знаменитыми стали номера, посвященные смерти Л.Н. Толстого в 1910 г. и убийству Г. Распутина в декабре 1916 г.

 

Во время Первой мировой войны, как только появилась возмож­ность, «Русское слово» отправило в действующую армию двух со­трудников и художника. Чтобы показать читателям страдания людей во время войны, В.М. Дорошевич на собственном автомобиле отправился из Москвы в Петербург навстречу потоку беженцев и дал затем серию статей в газету.

 

Успех «Русского слова» обеспечивал рост тиража. Кстати, это была самая дешевая газета среди ежедневных изданий — 7 рублей в год. В 1916 г. тиражи превысили уровень 700 тысяч экземпляров, а пос







Дата добавления: 2015-04-19; просмотров: 746. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Картограммы и картодиаграммы Картограммы и картодиаграммы применяются для изображения географической характеристики изучаемых явлений...

Практические расчеты на срез и смятие При изучении темы обратите внимание на основные расчетные предпосылки и условности расчета...

Функция спроса населения на данный товар Функция спроса населения на данный товар: Qd=7-Р. Функция предложения: Qs= -5+2Р,где...

Аальтернативная стоимость. Кривая производственных возможностей В экономике Буридании есть 100 ед. труда с производительностью 4 м ткани или 2 кг мяса...

Задержки и неисправности пистолета Макарова 1.Что может произойти при стрельбе из пистолета, если загрязнятся пазы на рамке...

Вопрос. Отличие деятельности человека от поведения животных главные отличия деятельности человека от активности животных сводятся к следующему: 1...

Расчет концентрации титрованных растворов с помощью поправочного коэффициента При выполнении серийных анализов ГОСТ или ведомственная инструкция обычно предусматривают применение раствора заданной концентрации или заданного титра...

Характерные черты официально-делового стиля Наиболее характерными чертами официально-делового стиля являются: • лаконичность...

Этапы и алгоритм решения педагогической задачи Технология решения педагогической задачи, так же как и любая другая педагогическая технология должна соответствовать критериям концептуальности, системности, эффективности и воспроизводимости...

Понятие и структура педагогической техники Педагогическая техника представляет собой важнейший инструмент педагогической технологии, поскольку обеспечивает учителю и воспитателю возможность добиться гармонии между содержанием профессиональной деятельности и ее внешним проявлением...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.011 сек.) русская версия | украинская версия