Проблема отношения христианства к языческой культуре

Ответ

Личная судьба Юлиана сложилась так, чтобы сделать его чуждым христианству и отдать в руки друзей язычества. Юлиан был крещен и христианское воспитание получил от Евсевия Никомидийского (арианин). 20-тилетним юношей, в 351 году, Юлиан скоро забыл навязанное ему христианское учение под влиянием выдававшихся языческих учителей, как Ливаний, и все более и более предавался неоплатонической философии и монотеизму, которые имели в Малой Азии своего выдававшегося представителя – Максима Ефесского. Последний сумел возбудить в Юлиане веру в свое Божественное посланничество, как спасителя эллинизма. В течение почти 10-ти лет Юлиан играл двойную роль: в кругу близких – язычник, а по внешности, для всех, – христианин. В 361 скоропостижно скончался император Констанций. Тогда он сбросил маску христианина и предстал как чистый эллин-язычник. Христианству, с которым он был знаком лишь в арианской форме, он высказал полное презрение.

Юлиан правил около полутора лет. Очень скоро он пал в битве с персами, опаснейшими врагам империи, но его правление оставило заметный след. Новый император занялся реставрацией язычества, которая была вместе с тем и реформой его. Он стремился придать устройство, дисциплину и многие нравственные понятия,заимствованные у «презренных галилеян». В богослужении он ввел пение гимнов, хоры мальчиков, определил часы для молитвы, кафедру для проповедника и драгоценную одежду при священнодействиях. Словом, реставрируемое Юлианом язычество было копией христианства. Предпринимая ряд мер положительных к возвышению язычества, Юлиан, с другой стороны, стремился стеснить христианство. Ему не удалось развернуть крупных гонений. Он, впрочем, и не ставил себе такой цели. Злорадствуя по поводу распрей сред христиан, Юлиан думал, что надо лишь не мешать естественному ходу вещей, и тогда христианская Церковь самоуничтожится в своих внутренних войнах. Он даже позволил вернуться на свои кафедры епископам, изгнанным при Констанции. Но Церковь возвратилась теперь в то положение, какое ей некогда было даровано указом Галерия 311 года, т.е. она была только терпимою. Все, переданное христианам по указам Константина Великого, должно было снова возвратиться язычникам. Христиане были увольняемы со службы, лишены права на высшее языческое образование. Он знал, что его соученики по афинской акаде­мии Василий Великий, Григорий Богослов, Григорий Нисский – все эти виднейшие борцы за православие в своей богословской работе используют также методы философской диалектики, и, по-видимому, хотел лишить Церковь такого ору­жия.

Христиане преследовались только в случае возбуждения ими каких либо беспорядков – в случае разорения языческих капищ и т. д. Правда, на местах представители администрации позволяли себе гораздо более жестокие репрессии, чем планировал сам Юлиан. Впрочем, и сам Юлиан к концу своего недолгого правления, видя, что его меры борьбы с христианством не достигав успеха, стал делаться все более жестоким.

Сам Юлиан приносил жертвы каждый день. Однако сами язычники весьма прохладно относились к пылу Юлиана и по­смеивались над его верой во всё. Для интеллектуалов он был слишком суеве­рен и слишком религиозен, а для простого народа вся его система казалась за­умной интеллигентской выдумкой. Привыкшим к вольной жизни жрецам не нравились те обязательства, которые он наложил на них.

Царствование Юлиана со всей остротой поставило перед Церковью проблему отношения к языческой культуре или культуре вообще (в связи с отделением образования от Церкви). Эта проблема возникала и раньше, по ее поводу высказывались уже апологеты II и III веков. За исключением немногих, например, сирийца Татиана, крайне негативистки относившегося к язы­ческой культуре, большинство апологетов оценивало ее вполне положительно. Филосо­фия греческих язычников, говорили они, это такой же детоводитель ко Христу (выражение Апостола Павла), как для евреев – ветхозавет­ный Закон. Такая положительная оценка со­хранилась и у отцов IV в. Например, у св. Ва­силия Великого есть специальное сочинение о пользе, какую может извлечь юношество из чтения языческих книг, причем пользу эту святитель, как это ни покажется нам странным, усматривает прежде всего в нрав­ственных уроках, которые в них содержатся.

Несмотря на то, что действие указа Юлиана, отделявшего школу от Церкви, про­должалось очень недолго, христиане успели выразить свое отношение к делу довольно ори­гинальным образом. В разных местах состав­ляются книги, призванные заменить христи­анскому юношеству необходимый для образо­вания классический круг чтения. Если у нас на Руси дети начинали учение с Псалтири, то в христианской Греции той поры не меньшее значение имели «Илиада» и «Одиссея». И вот появляется переложение Евангелия языком этих гомеровских поэм, а вскоре, под пером святителя Григория Богослова – изложение событий Страстей Господних и Воскресения в форме античной трагедии под названием «Христос страждущий». Тем самым Церковь засвидетельствовала свое творческое отношение к античному наследию и показала, что сози­даемая ею новая христианская культура не по­рывает с ним целиком.