Европа развивается не по Марксу
Свобода частного предпринимательства и экономическая инициатива личности, не подавляемые структурами социального контроля в западном мире, всё более избавлялись от негативных черт, присущих им на ранних ступенях накопления капитала. Трагедия наиболее ортодоксальных последователей учения Маркса об уничтожении частной собственности заключалась в том, что лежащие на поверхности и ужасающие всякого морально здорового исследователя социальные язвы раннего капитализма были восприняты как неизбежные спутники, атрибуты частного предпринимательства вообще. Эти язвы были расценены как убедительные доказательства бесперспективности данного общественного строя; как признаки его скорой гибели. "Детские болезни" капитализма были ошибочно диагностированы как старческая дряхлость со скорым летальным исходом. Умирающий социальный организм требовалось лишь подтолкнуть в могилу объединёнными усилиями пролетариев. Таким образом, положительное в частной собственности и конкуренции, заключающееся в том, что без реальной экономической свободы индивида не может быть никаких других свобод — мысль почти тривиальная в наши дни, хотя и не отрицалось начисто, но было явно недооценено. Некоторые ученики Маркса заметили новые тенденции. В их работах появились предостережения, что капитализм "уже не тот", что прогнозы не оправдываются. Проанализировав статистику промышленного развития Германии и Франции, Бернштейн показал, что число собственников средств производства, вопреки предсказаниям Маркса, не уменьшается, а увеличивается; что средний класс не исчезает, а, наоборот, растет; что доходы рабочих повысились настолько, что многие стали делать сбережения и даже открывать своё дело. Интересы рабочих, заключил он, теперь более дифференцированы, чем прежде, а развивающиеся рабочие товарищества (кооперативы) демонстрируют уже "социалистическую собственность", которая становится более эффективной, нежели частная. На основании своего анализа он пришёл к выводу, что темпы эволюции капитализма к гибели оказались "гораздо медленнее", если последняя "вообще не уходит в бесконечность". Бернштейн предложил вообще отказаться от самой идеи экспроприации, насильственного захвата власти, диктатуры пролетариата. "Захотят ли рабочие экспроприации, к которой вы стремитесь? Ведь им уже есть что терять," — поставил он вопрос перед социал-демократами[2]. Надо ли подробно говорить о реакции последних на предложения Бернштейна? Оппортунист, ренегат (предатель), разучившийся мыслить, — вот ещё не самые злые эпитеты в его адрес. Между тем, историческая практика подтвердила высказанные им идеи, и это делает ему честь как исследователю, нарисовавшему основные черты процесса, когда его контуры только намечались.
|