Вера или магизм?

 

Предлагаемая далее глава написана на основании лекций «Введение в литургическое предание», прочитанных протоиереем Владимиром Воробьевым в стенах Свято-Тихоновского Богословского института. В свое время лекции отца Владимира значительно обогатили и расширили мое понимание христианской веры и мне показалось немаловажным освещение этой темы в контексте пастырского окормления наркоманов.

Отец Владимир говорит о том, что и в христианском и в языческом богослужениях всегда присутствует понятие «жертва»: «В жертву приносилось всегда самое лучшее. Древние люди были не настолько наивными, чтобы полагать, что, сжаривая кусок мяса или возлагая на пылающий жертвенник овечку, они тем самым угощали Бога. Нет. Они показывали свою благодарность, свою благорасположенность к Богу. Но интересно отметить, что смысловая нагрузка жертвы языческим богам и жертвы в ветхозаветной религии были несколько разными.

Что мы понимаем под жертвой? Мы знаем, что жертву приносили и язычники. Необходимо поговорить о том, какая разница между жертвами языческими и жертвами древних евреев? Мы знаем, что знание Бога (в отличие от знания о Боге) возможно лишь тогда, когда человек живет чистой жизнью, когда сердце его чисто. Если человек живет жизнью греховной (а потомки падшего Адама уже были грешными людьми), это знание теряется. Сердце грешное не может знать Бога. Многие потомки Адама помнили о том, что Бог есть. Но каков Он, как к Нему следует обращаться и что значит Его любить, они уже не знали. У них осталась только идея, что Бог действительно существует, и Ему что-то можно воздать, что с Ним должны быть какие-то отношения для того, чтобы жизнь была благополучной. Такое отношение является языческим. Язычники тоже стремятся к жертвам Богу, но не потому что они Его любят, а потому что поняли: Богу что-то нужно отдать для собственного же блага.

Какая разница между такой жертвой и жертвой, которая действительно угодна Богу? Совершенно ясно, что жертва, угодная Богу, является выражением любви, послушания, веры, воплощает самые высокие, чистые стрем­ления человека. В другом — жертва является плодом страха, желанием как-то договорится с божеством. "Ты мне — я тебе. Я — тебе, ты — мне. Я тебе принесу жертву, а ты, пожалуйста, меня не преследуй и не делай мне зла";.

Подобное отношение, имеющее место в жизни многих современных людей, является магизмом. Совершенно другие отношения с Богом. Главное различие: в одном случае жертва — это выражение любви, а в другом — это договор. И это нужно обязательно почувствовать и понять. Некоторые верующие люди могут спросить: «А наши жертвы, разве не договор с Богом?»

Да, к сожалению, среди церковных людей нередко можно встретить именно такое отношение. Если мы делаем что-то во имя Бога только ради выгоды, без любви, значит, это магизм. И можно сказать, что такой магизм есть искажение самого смысла веры. В таком понимании присутствует извращенное понятие жертвы. Это подмена подлинного отношения с Богом отношением ложным. Это языческое отношение, даже если оно реализуется в Православной Церкви. С проблемой такой подмены мы будем сталкиваться в своей жизни нередко.

Как только человек теряет любовь к Богу, отношения с Богом подменяются чем-то другим. Так бывает и в отношениях между людьми. Как только теряется настоящая любовь, отношения становятся неискренними, лукавыми, ложными. Начинается какая-то подмена. Люди изображают то, чего нет.

Магизм есть подмена подлинной жертвы, подлинных отношений с Богом. Опасность магизма существует всегда. Не нужно думать, что только языческие культы являются магическими. Конечно, наиболее полное выражение магизма — это колдовство. Шаманизм, колдовство — это магизм в полном смысле слова. Но и в христианстве тоже очень часто можно увидеть следы магизма. Поскольку полностью теряются отношения с Богом, теряется подлинный смысл Богослужения, то возникает магизм.

Итак, есть только один критерий подлинно духовной жизни, истинного Богослужения — это критерий любви. Когда Богослужение символизирует, выражает, воплощает нашу любовь, нашу веру в Бога, нашу надежду, нашу преданность воле Божией, самые высокие наши чувства, вот тогда Богослужение будет истинно христианским. Как только начинает пропадать из нашего Богослужения любовь, если все происходит формально, то наступает магизм.

Для того чтобы понимать Богослужебную жизнь, нужно научиться отличать христианство от магизма. Надо понять эту грань, почувствовать ее.

В церковной жизни нередко встречаются такие случаи. У человека болит зуб и бабушка за ящиком говорит: «Сюда поставь свечку. А если нога болит — сюда». А иногда спрашивают: «Какой Божией Матери молиться?» Бытует твердое убеждение, что “одной“ Божией Матери можно молиться от одной беды, а “другой“ — от другой беды. Это сегодняшняя реальность. Иногда даже священники утверждают подобное...

А вот другой пример. Человек пришел поставить свечку и говорит:

— Я хочу поставить Богу свечку.

— Зачем? Как ты понимаешь, для чего Богу нужна твоя свечка?

Какой смысл в свечке? Человек поставил — и все. В жизни этого человека ничего не изменится, по-прежнему в ней не будет места Богу, молитве, исполнению заповедей. Такие отношения с Богом — чисто магические.

Еще сложнее, когда с магическим отношением люди обращаются для совершения Таинств. Например, несут ребенка крестить, и священник, ничего не спрашивая, у родителей и восприемников, крестит. А некоторые батюшки спрашивают у родителей:

— Зачем крестите своего ребенка?

И вот что слышат в ответ:

— Чтоб ему было хорошо.

— А почему ему будет хорошо?

— Я не знаю, говорят, что его что-то будет защищать.

Священник спрашивает:

— Ты что вступаешь в партию какую, чтобы она защищала? А что такое для тебя крещение? Как ты его понимаешь?

А ответа нет. Люди никак не понимают священника, а он нередко никак не может объяснить, что и сам думает, что самое главное — всех подряд крестить и венчать.

Многие думающие люди не приходят в Церковь именно из-за такого примитивного, магического понимания нашей веры, нашего Богослужения». [123]

Задача пастыря — научить человека отличать магические представления о вере и христианстве, бытующие среди невоцерковленных людей, от подлинного христианства, которое состоит в любви, в построении взаимоотношений с Богом, а не на магическом принципе «ты — мне, я — тебе». И в этом смысле очень важным является для нас, православных христиан, то глубинное понимание Богослужения, которое мы несем сущностно. А пастыри в особенности должны донести этот смысл до своих прихожан, которые обращаются к ним с самыми разнообразными запросами, проблемами и вопрошаниями.