Во внутреннем мире человека

 

Как уже упоминалось, врачебная и психологическая практика, ориентируясь в большей степени на достижение примирения человека с людьми и с самим собой, оставляет за рамками не менее важную составляющую человеческой жизни — примирение с Богом.

Всякая душевная боль — это, в конечном счете, страдание о Боге. Удивительно, что к этому выводу приходят не только верующие люди и пастыри, но и многие неверующие мыслители, философы, врачи и психологи.

Еще Ницше говорил, что человек «безнадежно религиозен». Любая, даже самая совершенная, психотерапевтическая помощь не в силах заменить встречи души человека с Небесным Отцом. Нередко прежде чем встретиться с Богом, человек встречается с понятием о Боге.

Надо сказать о том, что страдания от несостоявшихся отношений с Богом это, в первую очередь, страдания, порождаемые Его ложным образом.

Как формируются представления человека о Боге? Первые (чаще всего, самые яркие) представления о Боге, которые получает человек в своей жизни, нередко вовсе не отражают Образ Того Бога, Который открыт нам на страницах Евангелия. Вспомните: «Боженька накажет!», «Будешь баловаться — Боженька все расскажет маме», «Веди себя хорошо, а то Боженька...»

Опыт показывает, что на формирование детской религиозной веры в значительной мере могут влиять отношения ребенка со значимыми старшими. Ведь Бог — Он наш Отец.

— А если отец только ругает и подавляет?

— А если отцу до меня нет дела, у него свои проблемы?

— А если отец меня бросил, когда я был маленьким?

Что в таком случае может испытывать ребенок, называя Бога — Отцом?

Существует определенная психологическая закономерность, по которой дети неосознаваемо переносят на Бога качества своих родителей. В педагогической литературе можно найти описание этого феномена.[127]

Авторитарный отец, например, может расположить к себе ребенка лишь подчинением. И поэтому ребенок, выросший при таком отце, чувствует себя беспомощным перед «большим и карающим» Богом. У ребенка, детство которого проходило без родителей, или родители которого уделяли ему мало времени, можно было невольно найти убеждение о том, что Богу не стоит молиться, так как «Его все равно дома нет». Если ребенок в раннем возрасте испытал глубокое разочарование или предательство со стороны взрослых, то волей-неволей из него может вырасти человек, который, несмотря на наличие религиозной веры, не может до конца ввериться Богу и Его милости. В следствие воспитания, построенного на родительском манипулировании детьми с помощью чувства вины, отношения с Богом могут сформироваться не на основе примиряющей и принимающей любви, а на страхе потери отношений.

Родителям и пастырям очень важно помнить, что воспитывают не слова, а прежде всего поступки. Страх возмездия, будучи перенесен на Бога, влечет за собой тяжелые душевные расстройства. Люди, у которых на глубине души лежит этот страх, живут в аду, созданном ими самими же, уже здесь, на земле. Во всех этих бесконечных размышлениях о том, «простил или не простил Бог за какие-то грехи», верно лишь одно: Бог все простит, если человек искренне покается, ведь «Если вы, будучи злы, умеете давать даяния детям вашим, тем более Отец Небесный даст Духа Святого просящим у Него» (Лук., 11-13).

У большинства больных, наркозависимых и просто обиженных по жизни людей, испытавших в детстве дефицит любви, у которых были проблемные отношения с родителями, в особенности с отцом, нередко можно встретить искаженное, неевангельское восприятие Бога. Каждый священник может убедиться в этом, задав человеку очень простые вопросы:

— А как ты понимаешь, Кто Он — Господь?

— Как Он относится лично к тебе? Осознаешь ли ты, чувствуешь ли Его Отеческую любовь?

— Что в твоей жизни изменится, если ты узнаешь, что Он любит лично тебя?

В ответе на первый вопрос можно встретиться со множеством совершенно различных «богов», которым нет дела до человека, которые ищут повода наказать человека, отправить его на вечные муки, которые обрекают человека на страдания за грехи и получают удовлетворение своей справедливости, созерцая с небес несчастья грешников...

Не таков Бог Евангелия, открывшийся нам в Иисусе Христе, Господе нашем:

 

«Я пришел для того, чтобы имели жизнь и имели с избытком»

Иоанн 10, 10.

 

«Кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим»

Иоанн 14, 23.

 

«Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его; но Я назвал вас друзьями, потому что сказал вам все, что слышал от Отца Моего»

Иоанн 15, 15.

 

«Доныне вы ничего не просили во имя Мое; просите, и получите, чтобы радость ваша была совершенна»

Иоанн 16, 24.

 

«Где твои обвинители? никто не осудил тебя?.. И Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши»

Иоанн 8, 10-11.

 

Нет, Бог не злопамятный, не мстительный, не равнодушный, и не карающий.[128] Он в бесконечное число раз милостивее, чем самый великодушный человек. Вряд ли Бог отвергает человека только на том основании, что тот не желает познать Его. Наоборот, в жизнь такого человека Христос стучится еще настойчивей.

Важно понимать: если люди и отвергают Бога, то происходит отвержение только искаженного образа Бога. Такого Бога, Которого знаем мы, христиане, невозможно отвергнуть. Невозможно отвергнуть Бога, Который провозглашает любовь к врагу вместо мщения, милосердие вместо закона, признание ценности любого, без исключения, человека, вместо отвержения его.

Иногда, человеческая душа, испытывающая жажду Бога, встречаясь в жизни с теми или иными представителями различных религиозных конфессий, слушая их «версию» о том, что такое воля Божия, спасение, духовная жизнь, понимают, что предлагаемыми представлениями о Боге не может насытиться и успокоиться человеческая душа. Но не найдя Любящего, Понимающего и Принимающего Бога в Православной Церкви, человек идет в секты, различные эзотерические группы или к сомнительным гуру.[129] Некоторые же, после нескольких подобных встреч, останавливаются в своем духовном поиске навсегда.

«Во Христе Бог явил нам Себя дотоле неслыханным образом. Нехрис­тианские религии создавали себе образы Бога непостижимого, Бога великого, Бога, в Котором выражались все чаяния, все устремления человека, всё, чем он хотел бы быть, или всё, что он хотел бы видеть в своем Боге. Только Сам Бог мог нам явить Себя таким, каким Он явился во Христе. Во Христе Бог явил нам Себя беззащитным, Богом, без сопро­тивления отдающимся в руки тех, кто схватит Его, Богом уязвимым, Богом как будто побежденным и Который, с точки зрения тех, кто верит только в силу, в успех, в победу, достоин презрения. Вот какого Бога нам предлагают Евангелия в лице Христа: Бога хрупкого и оставленного. Бога, Который отдается нам.

И Он нам не только сказал,Он нам доказал всей Своей жизнью, а не только словами учения, что это — пример для подражания. Вот первое: мы, Церковь, призваны быть тем, чем Христос был в мире. Мы призваны войти в этот мир не в защитной броне, ограждающей нас от всякой опасности. Мы не призваны объединяться в мощные организации и общества, способные противостать окружающим нас напастям. Нам не следует составлять человеческие союзы ради того, чтобы победить врага — кто бы онни был. Мы должны согласиться быть лишь тем, чем был Христос, чем был Бог, явленный в Своем человечестве — уязвимый, беззащитный, хрупкий, побежденный, как будто презренный и презирае­мый — и тем не менее бывший Откровением чего-то чрезвычайно важного: величия человека.

Потому что сэтим видением Бога небывалого тесно связано небывалое видение человека: то,каким Бог видит человека, его достоинство; отказ Бога принять человека меньшим,не в меру его полного роста — однаизсамых впечатляющих вещей в Евангелии.

Вспомните притчу о блудном сыне. Осознав свой грех, свое падение, блудный сын возвращается в отчий дом. Он готовит свою исповедь: “Я согрешил против неба и перед тобой; Я недостоин называться твоим сыном. Прими меня,как одного из наемников”. Но когда он оказывается перед отцом, тот дает ему сказать только первые фразы, в которых выражено истинное положение вещей: да, он согрешил против неба и перед отцом, да, он недостоин звания сына; но назваться наемником — никогда! Невозможно перестроить отношения с отцом и из сына, пусть блудного и недостойного, стать слугой, пусть и самым достойным. Нет, этому не бывать! Потому что невозможно утратить существо сыновнего достоинства. Здесь беспощадное требование со стороны Бога: мы призва­ны быть Его детьми, ничем другим,и Он никогда не согласится, чтобы мы продали свое первородство, никогда не допустит, чтобы отношения перестраивались, снизились, потеряли то величие, которое явлено в Сыне Единородном. Потому что мы призваны все вместе, в совокупности нашей, стать всецелым Христом, о Котором говорят святой Игнатий Богоносец и блаженный Августин; говорит также с такой глуби­ной и столь смело святой Ириней Лионский: в Сыне Единородном мы призваны Духом Святым стать единородным Сыном Божиим. Ничего меньше. Это опять-таки представляется чисто теоретической установкой, но в действительности непосредственно связано с вполне реальной жиз­нью, с конкретными взаимоотношениями с любым человеком из тех, кто вокруг нас. Мир представляется целокупностью составляющих его су­ществ и содержащихся я нем вещей; эта же полнота присутствует в личности любого существа.

Если мы принимаем такое отношение Бога к миру, если соглашаемся на него, если у нас достает мужества сказать: наше человеческое призвание требует, чтобы мы стали в меру, в размер Божий, то мы должны принимать друг друга, как нас принял Христос (см. Рим.15:7), принимать друг друга, какие мы есть, и уметь даже в нашем падении, в нашем унижении, как бы низко ни пали мы сами или другие, — уметь признать возможное величие, призвание к величию, заложенное в каждом из нас, которое не только предлагается нам, но является призывом, требованием Божиим к нам.

Это означает, что к человеку следует относиться с огромным уваже­нием. Это уважение простирается за пределы жизни, вплоть до смерти. Оно учит нас чтить достоинство тех, кто нас окружает, и принять ради них жизнь и смерть, страдание и победу, поражение и конечное воскресение. Такое отношение заставило человека очень мне близкого произнести: “Жив ты или умер — не имеет никакого значения ни для кого; важно — ради чего ты живешь и ради чего ты готов отдать жизнь”. Вот совершенно другая мера, далекая от сентиментальности, мера глубины, сущностно важная в нашем отношении к каждому человеку. Но каждый человек — камушек в той цельной мозаике, которую составляет всё человечество и весь мир, в котором мы живем.

И то уважение, с которым Бог относится к человеческому достоинству, должна проявлять Церковь. И это уважение должно идти очень далеко». [130]

И именно на пастыре лежит великая ответственность: выявить, какие представления о Боге уже сформировались у человека и предложить ему принять Бога Евангелия, Господа нашего Иисуса Христа. Ведь искаженный образ Бога наносит вред отношениям с Творцом, при которых благоговение подменяется страхом, духовная жизнь — магизмом, любовь к Богу — любовью к внешней церковности.

Когда человек поймет это, узнает и постигнет Христа всей душой, поблагодарит Его за пережитые испытания, то поверит, что и он достоин Божьей любви, что Бог любит и принимает его покаяние. И когда человек до самой глубины начинает понимать, что Бог в лице Его служителей любит его и принимает его, Бог относится к нему с уважением и Отеческой любовью, он испытает радость и обретет надежду. Именно эта любовь и принятие пробудят в человеке жажду полного, глубокого перерождения, изменения, покаяния.