Нам чувство дико и смешно
Лотман: «Отношение П к Наполеону во время работы над второй главой (1823-1824) было сложным. С одной стороны, в условиях реставрации и торжества монархии во Франции фигура свергнутого императора французов была окружена не только политическим, но и личным обаянием. Вяземский писал в 1820 г.: «Наполеон приучил людей к исполинским явлениям, к решительным и всеразрешающим последствиям. „Все или ничего“ — вот девиз настоящего. Умеренность — не нашего поля ягода». Однако, с другой стороны, в свете критики романтизма, актуальным для П начиная с 1823 г. выступало другое обличие Наполеона: он становился символом и высшим проявлением всеевропейского эгоизма, в его деятельности подчеркивался политический аморализм и готовность всем пожертвовать личному честолюбию. А эти свойства были для П этическими соответствиями того, что в политике выступало как деспотизм. Наполеон в такой трактовке становился создателем новой тирании. Наполеон связывался с типом разочарованного эгоиста, которому «чувство дико и смешно», с теми «безумцами», которые «рекли»: «Нет свободы». «Мы», от лица которого написана строфа, вносит голос этого поколения романтических эгоистов. Из него исключены автор, отделенный от тех, кто почитает «всех нулями», ироническим тоном, и Онегин, который «вчуже чувство уважал» и был «сноснее многих». Это отличает строфу от, казалось бы, текстуально близкой к ней XLVI строфы главы первой. Там мысль: Кто жил и мыслил, тот не может В душе не презирать людей — дается от имени некоторой общей позиции автора — Онегина. Здесь, несмотря на некоторое фиктивное «мы», автор, и в определенной мере Онегин, находятся вне очерченного в строфе мира эгоизма». Интересна еще одна деталь. В кабинете Онегина, куда в седьмой главе попадает Татьяна Ларина, есть бюстик Наполеона: И лорда Байрона портрет, И столбик с куклою чугунной. Эта кукла – и есть бюстик Наполеона Упоминание Байрона и Наполеона в одном смысловом ряду не случайно: оба они воспринимались Пушкиным в этот период (1827-1828) как романтические герои, изменившие ход истории, «властители дум». Так же, как ив стихотворении «К морю», их имена расположены рядом. И хотя автор отмежевывает Онегина от тех людей, которые «глядят в Наполеоны», очевидно, что французский император был для Онегина если не героем, то как минимум авторитетом. Тем более некоторые черты Наполеона присутствуют в характере Онегина: индивидуализм, эгоизм. Таким образом, тема Наполеона присутствует как в лирике, так и в крупных произведениях Пушкина. По мере творческого развития трактовка этой темы Пушкиным изменялась. Можно сказать, что отношение Пушкина к этой фигуре всегда, даже в конце жизни, было неоднозначным, как, впрочем, и у современников Пушкина. Эта тема оказала большое влияние на литературу последующих десятилетий и особенно отразилась в творчестве Достоевского.
|
