Явление 4

 

 

София, Лиза, Молчалин, Фамусов.

 

Фамусов

Что за оказия![1]Молчалин, ты, брат?

 

Молчалин

Я‑с.

 

Фамусов

Зачем же здесь? и в этот час?

И Софья!.. Здравствуй, Софья, что ты

Так рано поднялась! а? для какой заботы?

И как вас бог не в пору вместе свёл?

 

София

Он только что теперь вошёл.

 

Молчалин

Сейчас с прогулки.

 

Фамусов

Друг, нельзя ли для прогулок

Подальше выбрать закоулок?

А ты, сударыня, чуть из постели прыг,

С мужчиной! с молодым! – Занятье для девицы!

Всю ночь читает небылицы,

И вот плоды от этих книг!

А всё Кузнецкий мост,[2]и вечные французы,

Оттуда моды к нам, и авторы, и музы:

Губители карманов и сердец!

Когда избавит нас творец

От шляпок их! чепцов! и шпилек! и булавок!

И книжных и бисквитных лавок!..

 

София

Позвольте, батюшка, кружится голова;

Я от испуги дух перевожу едва;

Изволили вбежать вы так проворно,

Смешалась я…

 

Фамусов

Благодарю покорно,

Я скоро к ним вбежал!

Я помешал! я испужал!

Я, Софья Павловна, расстроен сам, день целый

Нет отдыха, мечусь как словно угорелый.

По должности, по службе хлопотня,

Тот пристаёт, другой, всем дело до меня!

Но ждал ли новых я хлопот? чтоб был обманут…

 

София

(сквозь слёзы)

 

Кем, батюшка?

 

Фамусов

Вот попрекать мне станут,

Что без толку всегда журю.

Не плачь, я дело говорю:

Уж об твоём ли не радели

Об воспитаньи! с колыбели!

Мать умерла: умел я принанять

В мадам Розье вторую мать.

Старушку‑золото в надзор к тебе приставил:

Умна была, нрав тихий, редких правил.

Одно не к чести служит ей:

За лишних в год пятьсот рублей

Сманить себя другими допустила.

Да не в мадаме сила.

Не надобно иного образца,

Когда в глазах пример отца.

Смотри ты на меня: не хвастаю сложеньем,

Однако бодр и свеж, и дожил до седин;

Свободен, вдов, себе я господин…

Монашеским известен поведеньем!..

 

 

 

Лиза

Осмелюсь я, сударь…

 

Фамусов

Молчать!

Ужасный век! Не знаешь, что начать!

Все умудрились не по ле́там.

А пуще дочери, да сами добряки,

Дались нам эти языки!

Берём же побродяг, и в дом, и по билетам,[3]

Чтоб наших дочерей всему учить, всему –

И танцам! и пенью́! и нежностям! и вздохам!

Как будто в жёны их готовим скоморохам.

Ты, посетитель, что? ты здесь, сударь, к чему?

Безродного пригрел и ввёл в моё семейство,

Дал чин асессора и взял в секретари;

В Москву переведен через моё содейство;

И будь не я, коптел бы ты в Твери.

 

София

Я гнева вашего никак не растолкую.

Он в доме здесь живёт, великая напасть!

Шёл в комнату, попал в другую.

 

Фамусов

Попал или хотел попасть?

Да вместе вы зачем? Нельзя, чтобы случайно.

 

София

Вот в чём однако случай весь:

Как давиче вы с Лизой были здесь,

Перепугал меня ваш голос чрезвычайно,

И бросилась сюда я со всех ног…

 

Фамусов

Пожалуй, на меня всю суматоху сложит.

Не в пору голос мой наделал им тревог!

 

София

По смутном сне безделица тревожит.

Сказать вам сон: поймёте вы тогда.

 

Фамусов

Что за история?

 

София

Вам рассказать?

 

Фамусов

Ну да.

 

(Садится.)

 

София

Позвольте… видите ль… сначала

Цветистый луг; и я искала

Траву

Какую‑то, не вспомню наяву.

Вдруг милый человек, один из тех, кого мы

Увидим – будто век знакомы,

Явился тут со мной; и вкрадчив, и умён,

Но робок… Знаете, кто в бедности рождён…

 

Фамусов

Ах! матушка, не довершай удара!

Кто беден, тот тебе не пара.

 

София

Потом пропало всё: луга и небеса. –

Мы в тёмной комнате. Для довершенья чуда

Раскрылся пол – и вы оттуда

Бледны, как смерть, и дыбом волоса!

Тут с громом распахнули двери

Какие‑то не люди и не звери

Нас врознь – и мучили сидевшего со мной.

Он будто мне дороже всех сокровищ,

Хочу к нему – вы тащите с собой:

Нас провожают стон, рёв, хохот, свист чудовищ!

Он вслед кричит!..

Проснулась. – Кто‑то говорит, –

Ваш голос был; что́, думаю, так рано?

Бегу сюда – и вас обоих нахожу.