Хоу Фан-юй, Ли Сян-цзюнь(поют) Подушки хранят аромат полночного волшебства,И тот же аромат хранят повязка и рукава.Только что мы познали вкус любовного колдовства -От которого растворяется душа и кружится голова!Ян Вэнь-цун и Ли Чжэнь-ли входят. Ян Вэнь-цун. В самом деле уже встали. Поздравляю, поздравляю! (Кланяется, садится.) Ну как - пришлись ли вам по душе стихи, которые я вчера подарил невесте? Хоу Фан-юй (кланяется). Мы очень благодарны вам. (Смеется.) Хороши, очень хороши! Только вот одно... Ян Вэнь-цун. Что же? Хоу Фан-юй. Сян-цзюнь хоть и мала, но все равно спрятать-то ее надо в золотые хоромы. (Смотрит на свои рукава.) А сюда разве поместится? Все смеются. Ян Вэнь-цун. Вчера вы, конечно, в "залог любви" подарили невесте настоящий шедевр. Хоу Фан-юй. Кое-как наспех набросал, даже не смею показать вам. Ян Вэнь-цун. Где стихи? Ли Сян-цзюнь. Стихи на веере. (Из рукава достает веер.) Ян Вэнь-цун (берет у нее веер, рассматривает). Белый шелковый веер. (Нюхает.) И аромат удивительный. (Читает стихи.) Прекрасно! Прекрасно! Только Сян-цзюнь достойна таких стихов. (Отдает ей веер.) Спрячь-ка лучше его. Сян-цзюнь прячет веер в рукав. (Поет.) На мотив "Хорошо в садах и лесах" Воистину - здесь и персика запах, и сливы, и вешних трав Запечатлели вы, эти стихи, на веере записав. Но боюсь, они так легки, что ветер, дующий с дальних застав, Развеет их - и потому скорее спрячьте веер в рукав. Советую - поскорее спрячьте веер в рукав!(Смотрит на Ли Сян-цзюнь.) Взгляните, после сегодняшней ночи Сян-цзюнь еще похорошела. (Обращаясь к Хоу Фан-юю.) Вам, господин, посчастливилось, завладели такой необыкновенной красавицей. Хоу Фан-юй. Сян-цзюнь очаровательна своей естественной красотой. Сегодня воткнула в прическу несколько украшений, надела платье из узорного шелка, и к ее совершенной красе еще добавилось немного прелести. В самом деле, очень мила. Ли Чжэнь-ли. И это все благодаря господину Яну. (Поет.) На мотив "Речная вода" Он подарил парчу для повязки головной. Полный драгоценностей ларец резной, Полог с висячими украшениями и бахромой цветной. Горели шелковые фонарики в темноте ночной, Из чарок златых друг друга угощали влагой хмельной, Вместе пировали и пели под луной.И сегодня пораньше поспешил навестить. Совсем, как собственной дочери - отец родной, Приданое дал, не постоял за ценой, И опять рано утром пришел, чтобы порадовать мужа с женой.Сян-цзюнь. Я вот думаю: господин Ян хоть и очень близкий родственник губернатора Ма, но живет на чужбине и сам испытывает нужду, с чего это он так легко бросается деньгами, чтобы облагодетельствовать бедную певичку? С моей стороны, принять это от вас - стыдно, а вам дары эти славы не прибавят. Я хотела бы выяснить, в чем тут дело, чтобы знать, как поступить. Хоу Фан-юй. Сян-цзюнь права. Познакомились мы с вами, господин Ян, совсем недавно, а вы вчера проявили к нам такую щедрость и доброту, что мне тоже как-то не по себе. Ян Вэнь-цун. Раз вы спрашиваете, то мне остается лишь сказать вам правду. Приданое и угощение обошлись в двести с лишним золотых, и дал их хуайнинец. Хоу Фан-юй. Какой хуайнинец? Ян Вэнь-цун. Жуань Юань-хай, который был ведающим императорской трапезой. Хоу Фан-юй. Это тот самый Жуань Да-чэн, что из провинции Аньхуэй? Ян Вэнь-цун. Да. Хоу Фан-юй. А чем объяснить такое его внимание к нам? Ян Вэнь-цун. Только желанием завязать с вами дружбу. (Поет.) На мотив "Пятикратное подношение" Его восхищает ваш облик, имя и знание этикета, Талант ваш, сравнимый с талантом Цзо Сы, исполненный силы, Ваш, достойный Западной Хань, дар прозаика и поэта И то, что вас повсюду встречают слова привета, Как Пань Юэ, на которого все стремились взглянуть в годы его расцвета, В этом месте прекрасном, у реки Циньхуай, что влюбленными воспета, Вы взяли в подруги себе красавицу, самый нежный цветок из букета. Вам понадобилось одеяло с уточками-неразлучницами И наряд для невесты - чтоб подчеркнуть изящество силуэта. Старший Жуань, сделав из этого что-то вроде секрета, - Взял на себя заботы о свадьбе, и ждет ответа.Хоу Фан-юй. Оказывается, это Жуань, который держал государственные экзамены вместе с моим отцом! Я презираю его и давно порвал с ним всякие отношения. Мне совсем не понятно, почему он теперь, без всякого на то основания, проявляет к нам такие чувства. Ян Вэнь-цун. У почтенного Жуаня большое горе, он хотел бы повидаться с вами и все объяснить. Хоу Фан-юй. А в чем же дело, позвольте спросить? Ян Вэнь-цун. Почтенный Жуань в свое время, так же как и я, был учеником Чжао Мэн-бая. Потом сблизился с кликой Вэя, правда, только ради того, чтобы оказать помощь дунлиньцам. Он никак не предполагал, что дунлиньцы, когда клика евнухов потерпит поражение, отнесутся к нему непримиримо. В последнее же время участники "Возрождения" начали настоящую кампанию - вовсю ругают и позорят его. Разве это не значит, что "братья идут против брата"? И хотя у почтенного Жуаня немало старых друзей, но из-за его сомнительного поведения никто не желает вступиться за него. Каждый день, обратись к Небу, он рыдает и говорит: "Свои нападают на своего же, как это прискорбно, и некому поддержать меня, кроме господина Хоу из Хэнани". Поэтому он сейчас, так настоятельно ищет с вами дружбы. Хоу Фан-юй. Вот как, оказывается. По-моему, у Жуань-хая причина для печали весьма веская, мне и то стало жалко его! Пусть даже он действительно входил в клику Вэя, а потом, раскаявшись, пришел к нам, и то не следует так решительно отвергать его, а уж тем более у него есть оправдание. Дин-шэн и Цы-вэй - самые мои близкие друзья, завтра я их увижу, и мы все обсудим. Ян Вэнь-цун. Если так, то все мы будем счастливы. Сян-цзюнь (сердится, обращается к Хоу Фан-юю). Что вы такое говорите? Жуань Да-чэн изо всех сил выслуживался перед негодяем временщиком, потерял всякий стыд и совесть. Даже женщины и девицы оплевывают, поносят его. Все его ругают, а вы берете под свою защиту, сами-то вы с кем? (Поет.) На мотив "На реке плеснуло весло" У легкомыслия на поводу,Вы словами бросаетесь и готовы заплатить любую мзду.Желаете вы отвести от него беду,Но берегитесь подвергнуться сами людскому суду.Или вы считаете, что из-за дорогих подарков, им поднесенных, надо закрыть глаза на все остальное, думая лишь о своей выгоде? Так знайте же, что эти браслеты, булавки, юбки да платья не смогут ослепить мои, Сян-цзюнь, глаза! (Вытаскивает из волос булавки, снимает платье, поет.) Сниму наряды, булавки, все прочее тоже сниму, Ничего, что бедна я, я стерплю нужду. У человека холщовое платье и денег нет на еду,Но главное - доброе имя, с которым я по жизни иду.Ян Вэнь-цун. Ай-ай-ай! Очень уж горячий характер у Сян-цзюнь. Ли Чжэнь-ли. Такие прекрасные вещи - и бросить на пол! Жалко, жалко! (Подбирает.) Хоу Фан-юй. Я, конечно, далеко не так хорошо во всем разбираюсь, как ты; поистине, ты - настоящий, прямой друг. (Обращаясь к Ян Вэнь-цуну.) Господин, не сердитесь. Я очень признателен вам за то, что вы мне сказали, но боюсь, что эта девица поднимет меня на смех. (Поет.) На тот же мотив В переулках Пинкана, этого грязного квартала, Она о порядочности и чистоте рассуждала, А мы, которых пестовали школа и дворцовая зала, - Это мы-то, которых воспитывали школа и дворцовая зала! - Оказывается, не отличаем благородного от нахала, Перепутали черное с белым и о чести не знаем нимало.Мои друзья-единомышленники ценят меня именно за готовность вступиться за обиженного, но если я буду доверяться бесчестным вероломным, то восстановлю друзей против себя, тогда и самому некогда будет спасаться, где уж думать о другом. Никогда еще так не бывало, -Чтобы порядочность на виду лежала. Достоин человек почета или скандала - Надобно хорошенько подумать сначала.Ян Вэнь-цун. У почтенного Жуаля намерения были самые хорошие, нельзя все-таки так жестоко относиться к нему. Хоу Фан-юй. Будь я последний глупец, и то не соглашусь лезть за другим в колодец. Ян Вэнь-цун. В таком случае мне остается лишь попрощаться и уйти. Хоу Фан-юй. Все эти ларцы и коробки, как оказалось, принадлежат господину Жуаню. Сян-цзюнь они не нужны, так что нет смысла оставлять их здесь. Пожалуйста, заберите это с собой.
|