СОБЫТИЯ В АЛЕКСАНДРОВОЙ СЛОБОДЕ

Одним из самых драматичных событий в истории России XVI в. была опричнина, тесно связанная с небольшим поселением на территории бывшего Переславль-Залесского княжества Александровой слободой.

Ещё в одной из грамот Ивана III дорога из Москвы в Ростов Великий названа “Большой слободской дорогой” видимо потому, что обживался край путем основания слобод. Древнейшая волость на территории Переславля-Залесского в документах XV в. именуется Великой слободой.

В начале XV в. Великая слобода была волостным центром, где жили представители администрации московского князя. В слободе останавливались и сами московские князья во время разъездов, в том числе и на богомолье. В начале XVI в. в документах “Великая слобода” уже не упоминается, зато появляются “Старая слобода” и “Новое село Александровское”. В духовной грамоте Ивана III (1504 г.) Новое село Александровское завещано сыну Василию — будущему великому князю Василию III. В начале XVI в. почти единовременно, за несколько строительных сезонов, был выстроен большой комплекс из нескольких дворцовых, четырёх храмовых и целого ряда хозяйственных сооружений. Все постройки относятся, предположительно, к периоду 1509–1515 гг. В строительстве дворцового комплекса в Александровой слободе принимали участие итальянские мастера, возводившие перед этим Большой Кремлёвский дворец в Москве.

Таким образом, Александрова слобода являлась не просто административно-судебным центром дворцовых владений. Видимо, она изначально была задумана как один на дальних резиденций московского государя, в котором могли разместиться не только великокняжеская семьи и её ближайшее окружение, но и значительное число членов государева двора, рядовых дворцовых служителей и дворян, сопровождающих Василия III в его ближних дальних походах. Выбор места для государевой резиденции не случаен: близость к Троице-Сергиевому монастырю, который регулярно (иногда дважды в год) посещал (великий князь и его семья; местоположение на Ярославской дороге, стратегически важной в путях сообщений (наслободы брал начало традиционный путь на Юрьев, Суздаль, Владимир, а также к западу — на Дмитров, Рузу, Звенигород). Имели значение и относительная близость Москве (около 100 верст), и удаленность от всех опасных границ (западных, южных и юго-восточных).

Известно, что Василий III был в Новой слободе 1525 г. перед разводом со своей первой бездетной женой Соломонией Сабуровой (после развода она была насильно пострижена в монахини и отправлена в суздальский Покровский женский монастырь под именем старицы Софьи). Кроме этого, в документах зафиксированы поездки слободу Василия III в 1523, 1528, 1532 гг. Новой женой Василия III, матерью Ивана IV стала молодая красавица княжна Елена Васильевна Глинская, из рода князей Глинских, выходцев из Великого княжества Литовского. Родословная легенда князей Глинских свидетельствует, что сыновья погибшего в борьбе с Тохтамышем Мамая бежали в Великое княжество Литовское, крестились, получили в удел г. Глинск и стали князьями Глинскими. Если легенда соответствует действительности, то Иван IV был одновременно потомком Дмитрия Донского и его соперника на Куликовом поле Мамая. Именно ей, “жене своей Елене”, умирая, отдал великий князь Александрову слободу в “опришнину”.

Термином “опричнина”, “опришнина” называли особый и надел вдов великих князей, которым они могли распоряжаться по своему усмотрению (“по душе ли дасть”,

т. е. завещать в монастырь, “сыну ли дасть”) как своей собственностью. Надо отметить, что не все великокняжеские вдовы получали “в опричнину” земельное владение. Василий III, 54 лет от роду, умер неожиданно. Именно сюда, в “опришнину” своей матери уехал в декабре 1564 г. царь Иван Васильевич, сделав Александрову слободу столицей своего вновь образованного удела, также получившего название опричнины; вся политика царя с 1564 г. стала называться опричниной.

Известно, что ещё до опричнины Иван IV побывал в Александровой слободе более десяти раз. Особенно показательны посещения слободы в 1558 и 1563 гг.

Полная драматизма история Александровой слободы началась 3 декабря 1564 г., когда царь из Москвы отпра­вился на богомолье. Царские “объезды” монастырей были достаточно регулярны. Эти поездки были одновременно и исполнением религиозного долга, и своеобразными инспекциями. Однако в этот раз боярам, сопровождавшим царя в поездке, приказали взять с собой жен и детей. Сопровождали царя и дворяне. Они тоже должны были взять слуг, запасных коней и весь “служебный наряд”, то есть вооружение, доспехи, припасы. Повез царь на богомолье и все драгоценности, золотую и серебряную посуду, иконы и кресты, всю одежду, деньги, казну, включавшую в себя государственный архив. К 21 декабря царский поезд прибыл в Троице-Сергиев монастырь. После молитв Иван IV отправился не в Москву, а в Александрову слободу, откуда и направил в начале 1565 г. в столицу гонца с двумя грамотами: в одной содержался список “измен” бояр и дворян, которые не только “тощили” царскую казну, но и “измены делали”, не желая воевать с недругами, во второй царь сообщал посадским людям Москвы, что “гневу на них и опалы” нет. Уехал же царь от “многих изменных дело, чтобы “его, государя”, Бог “наставил”,

Это был исключительно точно рассчитанный политический маневр: “царь-батюшка”, “надёжа-государь” был вынужден оставить государство из-за всех этих бояр, детей боярских, дьяков, а простой мужик, посадский люд и есть главная опора трона, на него нет ни гнева, ни опалы. Как, видимо, и рассчитывал венценосец, московский

люд потребовал от бояр упросить государя вернуться, угрожая в противном случае расправиться с царскими изменниками своими силами. Таким образом, царь Иван фактически заручился поддержкой народа на любые действия, в том числе и на террор.

Условиями возвращения на престол царь назвал: признание за ним права казнить “изменников” по своему усмотрению и учреждение опричнины для “охранения” его жизни.

Боярская депутация приняла эти условия. В государев опричный удел вошла значительная территория государства, в том числе дворцовая Гусевская волость Владимирского уезда, Аргуновская волость вокруг Александровой слободы, весь Суздальский уезд. Предполагалось, что из взятых в опричнину территорий будут выселены те служилые люди, которым “не быти в опришнине”, а земли их отойдут опричникам. Так появились в нашем крае сёла, названные именами своих опричных владельцев: Бельково, Бунаково, Годунове, Глинково, Отяево, Шуйское и др. (Александровский район). В свою очередь из опричных земель были высланы в Казань на поселение князья Ромодановские, Пожарские, Ковровы, Гундоровы, Кривобарские (из рода князей Стародубских).

Уже к осени 1565 г. в Александрову слободу сошлись все нити внутреннего управления. В ней функционировали опричные приказы, опричная Боярская дума и ряд других учреждений. Внешней политикой ведал царь, но Посольский приказ оставался в земщине. И при том именно слобода была едва ли не главным местом международных переговоров и подписания соглашений. Сюда прибывали послы и посольства Англии, Швеции, Крыма, Великого княжества Литовского (затем Речи Посполитой), Дании, папского престола, иных государств. С 1568 г. в слободе располагалась царская книгописная палата и печатный двор. Постепенно слобода обрастала стрелецкими слободками, поселками иноземных наемников, слободками служилых людей по прибору, торгами. Из слободы шли указания о “переборе людишек”, туда шли многочисленные обозы с едой, фуражом, всем необходимым, прибывали челобитчики.

Из Александровой слободы отправилось опричное войско на Новгород. В палатах слободы происходили жутковатые пиры, описание которых оставили современники; в слободе погиб царевич Иван, смертельно раненный царём в приступе гнева. В Москву теперь Иван IV ездил “на невеликое время. Деревянные укрепления, воздвигнутые в свое время по распоряжению Елены Глинской, царь велел выложить кирпичом “от земли до стрельниц” (бойниц). Современники относили слободской кремль XVI в. к крупнейшим крепостям московской Руси.

Одной из особенностей быта Александровой слободы было учреждение там подобия монашеского братства, где роль игумена и настоятеля исполнял сам царь. Все носили одинаковые, похожие на монашеские, чёрные одежды. Как и в монастыре, здесь была общая трапеза, совмещавшаяся с богослужением. Общая трапеза — это не просто застолье, но и символ некоторого, пусть показного, равенства, как напоминание о временах, когда князья пировали со своими дружинниками. Разумеется, эти трапезы были далеки от монашеского аскетизма. Выразительное описание царского обеда оставил датский посол Яков Ульфельд, отметивший, что обед состоял из 65 блюд, а золотой и серебряной посуды было так много, что

её ставили одну в другую. Кстати, в книге, изданной по возвращении на родину, Ульфельд опубликовал гравюру с общим видом Александровского кремля, на которой показаны основные храмы, звонница, три царских каменных дворца.

Летописи о слободской жизни сообщают очень немного. В слободе умерла вторая жена Ивана Грозного Мария Темрюковна. И хотя соборный приговор духовенства отмечал, что Мария была отравлена “вражьим злокозньством”, Пискаревский летописец прямо указывает, что царь сам “опоил Марью Черкесскую”. В 1571 г. после страшного пожара Москвы (в результате набега крымского хана Девлет-Гирея) в Александрову слободу свозят две тысячи девиц, из которых царь выбрал шестнадцати летнюю новгородскую дворянку Марфу Собакину. Иван IV обвенчался с ней в Троицком соборе Александровой слободы в октябре 1571 г. “Дружками” Марфы на свадьбе были Малюта Скуратов и Борис Годунов. Не прошло и двух недель, как Марфа Васильевна при таинственных обстоятельствах умерла.

Похоронили её в Вознесенском монастыре в Москве. После этого в Александровой слободе было ещё четыре царицы — четыре жены царя, одна из которых, княжна Анна Васильчикова, так же, как в свое время Соломония Сабурова, была насильно пострижена в суздальский Покровский монастырь. В 1580 г. в том же Троицком соборе слободы на сестре Бориса Годунова Ирине женился второй сын Грозного, Федор.

Одна из тайн Александровой слободы — знаменитая царская библиотека. Есть свидетельства о том, что московские князья владели богатейшей библиотекой, в которой хранились древнейшие греческие пергаменты, латинские хронографы, древнееврейские манускрипты, возможно, ярлыки Батыя и других ханов. В один из приездов в Москву в 1566 г. царь лично просматривал в кремлёвском архиве документы и часть из них забрал с собой в слободу. В древней описи царского архива значился 231 ящик с книгами и документами. При переезде в слободу Иван IV отобрал бумаги из 31 ящика. Предполагают, что это были летописи и грамоты, относящиеся к царской ро-

дословной, так как в это время Грозный настойчиво искал доказательства родства с римскими цезарями. После гибели сына в 1581 г. царь оставил слободу и больше в нее не возвращался. Возможно, что где-нибудь в тайнике осталась и царская библиотека.

В ноябре 1581 г. в царском дворце в Александровой слободе произошла ссора между Иваном IV и его сыном, наследником престола Иваном Ивановичем, в ходе которой царь ударил сына посохом, нанеся ему смертельную рану в висок. Современники по-разному объясняли причины этой ссоры. Предполагают, что Иван Грозный начал опасаться, что Иван Иванович пользуется большей популярностью, чем он сам, боярство может пожелать возвести на престол нового царя. Известно, что наследник престола собирался возглавить войско в войне с Речью Посполитой и “учал говорити о выручении града Пскова”. (Сам Грозный последние годы из-за болезни позвоночнка не учавстврвал в походах).Папский посланник иезуит Антонио Поссевино, прибывший в Москву уже после убийства, на основании слухов в столице записал, что царевич заступился перед отцом за свою беременную жену, которую Иван IV “поучил” палкой. Трудно сказать, какая из версий соответствует действительности. Ясно одно: царь не имел намерения убивать сына. По свидетельству современников, он едва не помешался от горя. В похоронной процессии царь сопровождал гроб сына в Архангельский собор в Москву; шёл по дороге за санями, бился лбом о крышку гроба, рыдал и просил прощения у покойника, у его матери, у Бога.

После отъезда царя Александрова слобода утратила былое значение и славу. Постепенно переехали в столицу “дворовые” люди, уехали печатники. Начала разрушаться крепость. Долгое время Александрова слобода ассоциировалась с опричниной, террором, казнями, напоминала о трагическом разделении общества, приведшем к ослаблению государства и послужившем одной из предпосылок начавшейся в XVII в. Смуты.