ЧАСТЬ IV

 

 

«Человек может и должен развивать свои способности!»

 

Михаил Леонтьевич любил смех, выдумку еще с детства, поэтому к нему всегда тянулись люди.

Очень хорошими друзьями семьи Милей стали Семен Алексеевич Лавочкин, конструктор самолетов, директор завода, на котором Пана Гурьевна работала несколько лет, и его родные. Ранней весной 1950 года Мили были приглашены к Лавочкиным на дачу. С собой взяли присланную из Ростова копченую рыбу. Было решено на даче устроить пикник. У Семена Алексеевича был двенадцатилетний сын Алик. Внизу текла речушка, нашлись удочки, и стали ловить рыбу. М.Л. привязал незаметно рыбу и опустил в воду на крючке, потом радостно закричал: «Поймал, поймал», — чтобы шли помогать ему тащить большую рыбу. Все побежали к нему, решив, что это правда.

В то, что М.Л. поймал в крошечном ручейке рыбу, особенно искренне поверил Алик. Потом все долго смеялись, когда открылась истина. Поели картошку, и надо было видеть Семена Алексеевича и Михаила Леонтьевича, когда они, перепачканные золой, уплетали печеную картошку, а дети тоже не отставали и хохотали, катаясь по траве, над их видом (оба уже были главными конструкторами).

Счастливое, невозвратное время! Семен Алексеевич Лавочкин, человек с большой буквы, и его сын Алик, такой милый, дорогой юноша (безвременно ушедшие), были связаны большой дружбой с Михаилом Леонтьевичем Милем. Он был всесторонне талантливым, хорошим человеком, снисходительным к чужим слабостям, и любил всех, кроме бездельников, лодырей и противников вертолетов. Были в первое время и такие, которые в них не верили. Миль оправдывал свою фамилию, был милым.

М.Л. чутко относился к своим детям и переживал, что не может дать им такое образование и такое воспитание, какое бы ему хотелось. Он мало с ними бывал и хотел, чтобы они выросли талантливыми людьми. Вот одно из писем к дочерям из Пятигорска.

 

 

Чудные мои дочки, Леночка, Наденька и Таня!

Вчера я был на экскурсии в Пятигорске и был там в музее великого русского поэта Михаила Юрьевича Лермонтова. Я посетил также домик, в котором он жил, стол, за которым он написал свои известные стихи «Три пальмы», «Дубовый листок» и поэму «Мцыри». Видел и клен в его садике, и грот, где он сидел и размышлял, и место его дуэли с Мартыновым, где он был убит. В музее Лермонтова (он находится в доме, где Лермонтов встречался со Львом Пушкиным — братом поэта, и с девушкой, которую описал поэт в романе «Герой нашего времени» под именем «княжна Мери») висит много прекрасных картин и акварелей.

Сам Лермонтов отлично рисовал. Его акварельные портреты дочерей хозяина домика прекрасны. Хороши и его картины Кавказа, написанные маслом. Это картины настоящего художника.

Вспомните, что и Тарас Шевченко был прекрасным художником.

Лермонтов был также музыкален.

Человек должен развивать все свои способности, он может и должен и рисовать, и писать, и играть на рояле, и хорошо знать свое основное, любимое дело, технику или науку.

Когда я вышел из домика Лермонтова, мне стало очень грустно. Ведь и я мог бы рисовать, если бы уделял этому время и не ленился. Не повторите, девочки, моих ошибок. Рисуйте побольше, не жалейте на это времени.

Старайтесь играть, а не «бренчать» на пианино.

Старайтесь изучать язык. Все это обогащает и украшает жизнь и пригодится в ней.

Не думайте, что у Лермонтова было больше досуга, чем у нас. В 27 лет он стал одним из величайших русских поэтов, он написал «Бородино» и много прекрасных прозаичных вещей, драму «Маскарад», поэму «Демон», «Сказку о купце Калашникове» и многое другое.

Конечно, Лермонтов был гений, но надо помнить, что все люди одарены природой и надо развивать свои таланты.

Старайтесь, дети, быть вежливыми и скромными, помогайте маме во всех ее делах. Она пишет мне, что вы хорошие девочки (это по секрету), и я очень этому рад. Целую вас крепко. Ваш папа.

Goodbye, my daughters!

(Надо учиться говорить по-английски, тогда прочтете мою фразу.)

 

 

Его письма жене всегда были переполнены нежностью и благодарностью.

 

 

Руденко Пане Гурьвне Сочи, Кавк. Ривьера, Миль. 53 год.

Милая Паночка! Получил твое письмо, спасибо, что не забываешь. Я получил сейчас билет на 22-й поезд, выходит 11-го в 13 ч. 25 мин, и должен быть в Москве 13-го в 15 час. 30 мин. Так что я приеду еще днем.

Встречать меня не надо, не трудитесь, я не обижусь. Поезд этот ленинградский, я еду им, так как смогу приехать пораньше. Пусть Танечка позвонит на работу — меня встретит Иван Васильевич. Потерпите еще немного, и я приеду, помогу. Бедная моя головушка. И погода там у вас, как назло, плохая. Я очень хорошо отдохнул и очень ценю возможность, которую вы мне предоставили.

Против прошлого года я похудел на 4 кило. Последние дни провожу энергично, купаюсь, потом гребу на лодке 30–40 минут, еще раз купаюсь. Днем играю в теннис. Вот Танечке ничего не удалось купить, туфель 34-го номера нет. Была у меня Галина Евгеньевна (Люлька), она устроилась в санатории МАИ. То, что ты купила часы Тане, — очень хорошо. У Эскина есть моих денег 3000 р. Он тебе может их передать в любой момент.

Я согласен с тобой в отношении режима и буду тебе от всей души помогать. Это необходимо. Сейчас я передохнул, правда, честно сказать, для головы 1 месяца мало, но я попытаюсь работать по-новому.

Думаю вставать рано и водить в школу Леночку. Прогулка и мне тоже необходима. А там, глядишь, дома вечером и за посуду возьмусь.

Что-то наша Танечка скучает? Надо ее получше одеть. Вот приеду и помогу тебе в этой заботе. Чешское пальто ей бы очень нужно было.

Дай бог только вам здоровья, а я скоро приеду. Надо все же, если случится, присмотреть хотя бы приходящую работницу. (Очень огорчен Надиными отметками, а она мне пишет, что у нее все «ничего».) Ну, милая, желаю тебе здоровья и хорошей погоды, чтобы головка не болела. Поцелуй Танечку; я рад, что она тебе помогает, поцелуй также и «мелких» дочек, Надю и Лену, я им напишу отдельно. Итак, во вторник я приеду.

Посылаю тебе розу, она сейчас только распустилась, а приедет увядшей, но все же останется розой. Вот так и мы…

Твой Миша.