Глава пятнадцатая. Успех Томека вызвал огромное замешательство, а потом и волнение

Утес

Успех Томека вызвал огромное замешательство, а потом и волнение. Пока жители острова были лишены свободы, они не беспокоились. Но теперь, получив ее, каждый признавался в том, о чем тайно мечтал, о чем грезил по ночам, о том, что было самым заветным его желанием, — уехать с острова. Томек услышал больше благодарностей, чем за всю свою жизнь. Загадка колдуньи была у всех на устах. «Проще простого! — говорили дети. — Мы бы тоже отгадали». Но взрослые знали, что если никому прежде не удавалось найти ответ на нее, то только потому, что их парализовал страх и они не могли думать. Надо было обладать отвагой Томека, чтобы преодолеть ужас.

«Отважный» покинул Несуществующий остров через пять дней, увозя капитана Бастибалагома, четырнадцать матросов, Томека и двух молодых людей, у которых не хватило терпения подождать еще немного. Все остальные трехмачтовики, выстроившиеся в порту, пока не могли выйти в море. Было решено, что на обратном пути «Отважный» пройдет через Несуществующий остров и остальные корабли будут сопровождать его до самой страны Парфюмеров. Так что жителям острова придется подождать еще добрых два месяца.

Дальнейшее путешествие «Отважного» прошло благополучно. Дул попутный ветер, и на борту царило прекрасное настроение. В конце второй недели разразился шторм, но Бастибалагому опыта было не занимать и корабль не пострадал. Несколько дней спустя на горизонте появился черный пиратский флаг, и капитан всеми силами пытался успокоить матросов, рвавшихся «выпустить кишки и устроить хорошенькую взбучку этим шутам гороховым». Пережитые события их так сплотили, что они ничего бы не испугались.

— Господа, прошу вас, — бурчал Бастибалагом, — у нас не военный корабль! Мы продаем духи!

И «Отважный» прошел стороной.

По мере того как они приближались к материку, к Томеку возвращалось давно забытое волнение: скоро ему придется расстаться со своими друзьями-парфюмерами и возобновить путь в одиночку. Каждый раз, когда его угнетали подобные мысли, он доставал флакон, подаренный Пепигомой, и Ханна вновь, будто наяву, появлялась перед ним. «Где она сейчас? — спрашивал он себя. — Увижу ли я ее когда-нибудь?» Ему не терпелось закончить морское путешествие.

Однажды утром раздался долгожданный крик впередсмотрящего: «Земля!», и матросы, сытые по горло соленой водой, ответили радостным «Ура!» Томек помог разгрузить ящики с ароматами и провиантом. Трое матросов остались сторожить корабль. Остальные во главе с капитаном двинулись на восток, к местным поселениям. Томек же в полном одиночестве направлялся на запад, где не было ни души, как предупредил Бастибалагом, но там текла река Кьяр. Далеко ли она? В скольких днях пути? Или, может быть, неделях? Никто не мог ему ответить. Томек надеялся лишь на то, что ему хватит времени вернуться до отплытия парфюмеров.

— Через месяц, — сказал Бастибалагом, — мы снова выйдем в открытое море. Мы подождем тебя день-два, но не больше.

— Разумеется, — ответил Томек, — я понимаю.

Они расставались надолго. Томеку вручили мешок с провизией, которого должно было хватить на четыре дня с лишним. Потом каждый матрос обнял его. Бастибалагом был последним и долго прижимал его к груди.

— Удачи, сынок… — сказал он напоследок и подтолкнул его к дороге, ведущей на запад.

Томек с тяжелым сердцем брел две-три минуты, потом обернулся. Ни один матрос не пошевелился. Они все смотрели, как он уходит. Они замахали ему руками, чтобы еще раз попрощаться, и он ответил им тем же.

— До скорого! — крикнул он что было силы, но дул встречный ветер, и его слова не долетели до матросов.

Дорога долго шла в горку, а затем потерялась в камнях на вершине крутого берега. С него открывался живописный вид: справа океан — скорее зеленый, чем синий, — слева дюны, усеянные мелкими деревцами и камнями. Томек шел бодрым шагом, останавливаясь только чтобы утолить жажду и перекусить. Наступил вечер, и он, закутавшись в одеяло, заснул у большого камня, а совсем близко розовели волны в лучах закатного солнца. Следующий день был как две капли воды похож на прошедший. А следующий за ним — на оба предыдущих. Томек даже не знал точно, сколько он в пути, три дня или четыре. Он пытался вспомнить, но безуспешно. Камни были одинаковые, дюны бесконечны, ветер дул не переставая, а как-то утром даже так сильно, что Томеку пришлось долго сидеть, укрывшись за камнем и не имея возможности из-за него выбраться. Но больше всего его беспокоило то, что рюкзак за спиной становился все легче… Однажды вечером он увидел стаю китов, резвящихся недалеко от берега. Они выныривали снова и снова, ударяя о воду огромными хвостами. Томек долго наблюдал за ними, сидя в высокой траве и дожевывая последнее печенье маленьких парфюмеров. Воды во фляге тоже оставалось немного. «Если завтра я не дойду куда-нибудь, — сказал он себе — мне придется несладко…»

На следующий день пришлось тронуться в путь натощак. Ближе к полудню у него задрожали ноги и пришлось присесть отдохнуть. «Что делать? — спрашивал он себя. — Если я пойду вглубь материка, я вряд ли что-нибудь там найду и вдобавок рискую заблудиться».

Томек постарался хорошенько отдохнуть и продолжил путь. Чуть позже он заметил, что ветер стих и небо очистилось. Только он подумал об этом, как перед ним открылся новый пейзаж.

Скалы заканчивались полосой светло-желтого песка. От песка до самого горизонта тянулся лес — огромные зеленые деревья. Несмотря на дрожь в ногах, Томек быстро сбежал вниз. Он обнаружил, что на деревьях полно незнакомых фруктов. Он сорвал какой-то плод, похожий на абрикос, только размером с дыню. Разломив его надвое, Томек увидел внутри сок, похожий на молоко. Сначала он пил осторожно, потом уже не мог оторваться. По вкусу сок напоминал оршад. Потом он выковырил сочную мякоть. Она оказалась отменной. Потом попробовал фасоль со вкусом лакрицы, странные мягкие кексы, вкусные, как сахарные булочки. Но самым главным открытием стали черные круглые плоды с твердой кожурой, наполненные теплым маслянистым пюре со вкусом вареной картошки. Томек, сидя на камне, наелся ими до отвала, запивая соком гигантского абрикоса.

Он собрался уже встать и идти дальше, как вдруг ему на руку забрался муравей. Вместо того чтобы прогнать его, Томек присмотрелся. Он во всем походил на обычных муравьев, с одной лишь разницей: ползал задом наперед… Это была мелочь, но Томек разволновался, вспомнив слова старого Ишама: «Там множество еще никем не виданных животных». Томек сдул маленькое насекомое с руки и побрел вперед. Ишам был прав, и то, что Томек увидел в последующие часы, превзошло все его ожидания.

Животные, которых он встречал, были настолько необычными, что их даже назвать одним словом было сложно. Их можно было только описать: «существо, похожее на…» или «существо, выглядящее как…». Рядом с Томском проползло плоское создание, смахивающее на ползущий картуз. Оно печально на него посмотрело и потащилось дальше, демонстрируя хвост, похожий на погремушку. Чуть позже по земле пронеслись тени нескольких гигантских птиц. Крылья им заменял хвост, широкий, как у сирен, — им они медленно рассекали воздух. «Они плавают в воздухе, — изумился Томек, — именно плавают!» У птиц вместо клювов были курносые носики, как у кроликов. Томек никогда не видел ничего подобного: маленький грызун лениво висел на конце тонкой веточки. Сперва Томек подумал, что это обычная белка, но, присмотревшись получше, заметил невероятное: белка составляла с веткой единое целое, была ее продолжением, вырастала из нее, будто живой плод, плод-животное… Десятки подобных белок росли на дереве. Они спали, свернувшись в клубок, поэтому Томек сначала принял их за странные плоды, но теперь они проснулись и раскачивались на веточках в грациозном воздушном танце. Томеку стало интересно, как же они питаются? Но времени на размышления у него не оставалось: чуть слышный отдаленный гул привлек его внимание. Он был похож на звук текущей воды. Томек ускорил шаг, сердце застучало в его груди. Неужели свершилось? После стольких переживаний, стольких надежд? Лес начал редеть, и он побежал мимо одиноко стоящих деревьев, взобрался на последнее возвышение и, ошеломленный, замер.

Перед ним мирно текла река. Далеко справа был виден океан, из которого она брала свое начало, а слева, на горизонте, возвышались холмы, куда она тихо направлялась.

— Река Кьяр… — прошептал пораженный Томек. — Река Кьяр… Я нашел ее…

Весь остаток дня Томек посвятил постройке плота. Он нашел все что нужно: бревна, лианы, чтобы связывать бревна, острые камни, чтобы резать лианы. Он так втянулся в работу, что закончил через несколько часов, ничуточки не устав. Правда, Томек испугался, когда начал пилить ветку для шеста и увидел на ее конце белку. Пока он извинялся, зверушка крутила лапкой у виска: ты что, мол, совсем с ума сошел? Это было так забавно, что Томек расхохотался. Иногда он отдыхал и, зачерпывая воду из реки, пропускал ее между пальцев. Он хотел пить, но вода оказалась еще солоноватой.