Наконец-то вы мне ответили! О, разумеется, не назвав себя. Незнакомкапо-прежнему остается для меня незнакомкой. Но мне теперь знаком по крайнеймере ваш почерк, и он мне нравится. Прямые, четкие, разборчивые буквы --почерк порядочного человека. И порядочной женщины? Возможно! Но в своемписьме вы задаете мне необычный вопрос. "Уже пять лет, -- пишите вы, -- у меня есть нежный и умный друг. Онбывает у меня почти каждый день, советует, какие книги читать, что смотретьв театре, словом, заполняет мой досуг самым приятным образом. Мы никогда непереходили границ дружбы; у меня нет желания стать его любовницей, однако ондобивается этого, настаивает, просто терзает меня; он утверждает, что во мне больше гордыни, чем страсти, что онневыносимо страдает, что так дольше продолжаться не может и он в концеконцов перестанет видеться со мною. Следует ли уступить этому шантажу? Словогадкое, но точное, ибо он прекрасно знает, что его дружба мне необходима. Видимо, он недостаточно ценит мою дружбу, раз добивается чего-тодругого?.." -- Не знаю, сударыня, читали ли вы повесть "Золотой гвоздь"Сент-Бева*. Он написал ее, чтобы покорить женщину, по отношению к которойнаходился в том же положении, в каком находится ваш друг по отношению к вам. Прелестная молодая женщина, слегка походившая на Диану-охотницу, неимевшая детей, выглядевшая моложе своих лет, обрекала его на муку, отказываяв последнем даре любви; он искусными доводами стремился добиться стольвожделенной милости. "Обладать к тридцати пяти -- сорока годам пусть всеголишь раз -- женщиной, которую ты давно знаешь и любишь, -- это, что яназываю вбить вместе золотой гвоздь дружбы". Сент-Бев считал, что нежность, скрепленная этим "золотым гвоздем",сохраняется затем на протяжении всей жизни надежнее, чем чувство, основанноепросто на признательности, дружеской привязанности или общности интересов. Вподтверждение своего мнения он приводил слова одного превосходного писателяXVIII века: "После интимной близости, длившейся какие-нибудь четверть часа,между двумя людьми, питающими даже не любовь, а хотя бы тяготение друг кдругу, возникает такое доверие, такая легкость общения, такое нежноевнимание друг к другу, какие не появятся и после десятилетней прочнойдружбы". Эта проблема "золотого гвоздя" стоит теперь и перед вами, сударыня. Насколько я понимаю, ваш друг ставит вопрос так же, как ставил егоСент-Бев во времена Софи Луаре д'Арбувиль; мужчина и впрямь испытываеттанталовы муки, сталкиваясь с кокеткой (быть может, даже не отдающей себе вэтом отчета), которая непрестанно сулит ему блаженство, но оставляеталчущим. И все же я не верю в "золотой гвоздь". Первый опыт редко бываетсамым удачным. Так что потребуется целая доска, утыканная подобнымигвоздями. По правде сказать, если бы ваш друг страдал так сильно, как утверждает, он бы уже давным-давно преодолел бы ваше сопротивление. Женщины интуитивно угадывают чувствительных мужчин, с которыми можноостаться на дружеской ноге. И хотя это их самих несколько и удивляет (однаангличанка так объясняла суть платонической любви: "Она пытается понять чегоже он хочет, а он ничего не хочет"), все же они вполне довольны и дажезлоупотребляют создавшимся положением. Стоит, однако, появиться настоящемулюбовнику и прощайте "дружеские призраки". С того самого дня, когдаШатобриан добился своего, Жульетта Рекамье* принадлежала лишь ему одному. Долгое время она пыталась сохранить цветы любви нетронутыми, но позднееубедилась, что и плоды хороши. Если можете, извлеките из этого полезныйурок. Самые лучшие оракулы изъяснялись загадками. Прощайте. _____________________________________________________
