Философия милетской школы.

 

Фалес из Милета (ок. 625—547 до н.э.) — родоначальник ев­ропейской науки И философии; кроме того, он математик, астроном и политический деятель, пользовавшийся большим уваже­нием сограждан. Фалес происходил из знатного финикийского рода. Он много путешествовал, а свои знания старался применять на практике. Он — автор многих технических усовершенствова­ний, осуществил измерения памятников, пирамид и храмов в Египте.

О Фалесе мало что известно. Рассказывали, что, основываясь на своих зна­ниях метеорологических явлений, Фалес предсказал урожай оливок: «Фалес, желая показать, как легко разбогатеть, законтрактовал маслобойню, так как предвидел хороший урожай маслин, и собрал весьма много денег» (Диоген Лаэр-ций. 1. 26). Г. Гегель, видимо в шутку, заметил по этому поводу: Фалес показал тем самым практическое значение философии. Традиция сохранила такие детали. Увлекшись наблюдением небесных явлений, он упал в колодец. Служанка-фра­кийка весело хохотала: «Что ж ты хочешь узнать, что на небе, а сам не видишь, что под ногами». Этот эпизод весьма символичен: ведь тот, кого тревожат тайны неба, должен смотреть и себе под ноги. Иначе говоря, философские размышления, как бы они ни были возвышенны, не должны отрываться от земли, т.е. от простой житейской мудрости.

Фалес произвел буквально переворот в мировоззрении, выдви­нув идею субстанции — первоосновы всего, обобщив все многооб­разие в единосущее и усмотрев начало всего во влаге: ведь она пронизывает собой все. Аристотель сказал, что Фалес впервые по­пытался найти физическое начало без посредства мифов. Влага и в самом деле вездесущая стихия: все происходит из воды и в воду же обращается. Вода как естественное начало оказывается носи­телем всех изменений и превращений. Это же и в самом деле ге­ниальная идея сохранения. Хотя идея Фалеса о «первосущности» представляется нам сейчас наивной, но с исторической точки зре­ния она чрезвычайно важна: в положении «все из воды» была дана «отставка» олимпийским, т.е. языческим, богам, в конечном счете мифологическому мышлению, и продолжен путь к естественному объяснению природы. В чем же еще состоит гениальность отца европейской философии? Ему впервые пришла мысль о единстве мироздания. Эта идея, однажды родившись, никогда уже не уми­рала: она сообщалась его ученикам и ученикам его учеников... Фалес, как и его преемники, стоял на точке зрения гилозоизма² — воззрения, по которому жизнь — имманентное свойство материи, сущее — само по себе движущееся, а вместе с тем и одушевленное. Фалес полагал, что душа разлита во всем сущем. По сообщению Аристотеля, Фалес рассматривал душу как нечто спонтанно-активное. Согласно Плутарху, Фалес называл бога универсальным интеллектом: бог есть разум мира.

 

Гилозоизм (от греч. hyle — вещество, материя и zoe — жизнь) — философ­ское воззрение, согласно которому всей материи присуще свойство живого и преж­де всего чувствительность, способность к ощущению, восприятию.

Мудрецами почитались следующие мужи: Фалес, Солон, Периандр, Клеобул, Хилон, Биант, Питтак (Диоген Лаэрций. 1. 13). По всей вероятности, мудрость одного только Фалеса вышла за гра­ницы практических нужд и пошла дальше них в умозрении, а остальные снискали имя «мудрецов» за свои политические заслу­ги. Семи мудрецам приписываются многочисленные изречения. Предание донесло следующие изречения Фалеса:

Старше всех вещей — Бог, ибо он не рожден.

Прекраснее всего — Космос, ибо он творение Бога.

Больше всего — пространство, ибо оно вмещает все.

Мудрее всего — время, ибо оно обнаруживает все.

Быстрее всего — мысль, ибо она бежит без остановки.

Сильнее всего — необходимость, ибо она одолевает всех.

Его спросили, может ли человек тайком от богов совершить беззаконие. Фалес ответил: «Не только совершить, но и замыслить не может». На вопрос, что трудно, он ответил: «Знать себя». «Что легко?» — «Наставлять другого». «Что всего слаще?» — «Успех». «Что есть божество?» — «То, у чего нет ни начала, ни конца». «Какую невидаль довелось увидеть?» — «Тирана, дожившего до старости». «Как легче всего переносить несчастье?» — «Если ви­дишь, что врагам приходится еще хуже». «Как нам прожить самую лучшую и самую праведную жизнь?» — «Если сами не будем делать того, в чем упрекаем других». На вопрос, кто счаст­лив, ответил: «Кто телом здоров, натурой богат, душой благовос­питан». Он говорил:

Какие взносы внесешь родителям — такие взымай с детей.

Не красуйся наружностью, но будь прекрасен делами.

Не наживай богатства нечестным путем.

Находясь у власти, управляй самим собой.

Где порука, там беда.

Не множество слов доказывает рассудительность мнения.

 

Преемник Фалеса Анаксимандр (ок. 610 — после 540 до н.э.) первым возвысился до оригинальной идеи бесконечности миров. За первооснову сущего он принял апейрон — неопределенную и беспредельную субстанцию: ее части изменяются, целое же оста­ется неизменным. Это бесконечное начало характеризуется как божественное, созидательно-движущее начало: оно недоступно чувственному восприятию, но постижимо разумом. Поскольку это начало бесконечно, оно неистощимо в своих возможностях обра­зования конкретных реальностей. Это вечно живой источник но­вообразований: в нем все находится в неопределенном состоянии, как реальная возможность. Все существующее как бы рассыпано в виде крохотных долек. Так малые крупицы золота образуют целые слитки, а частички земли — ее конкретные массивы.

Третий представитель Милетской школы — Анаксимен (ок. 585—525 до н.э.). Он полагал, что первоначалом всего является воздух, мысля его как бесконечное и видя в нем легкость изменяе­мости и превращаемости вещей. Согласно Анаксимену, все вещи возникли из воздуха и представляют собой его модификации, обра­зующиеся путем его сгущения и разряжения. Чтобы адекватно оце­нить эти, как кажется сейчас, «наивные» идеи милетцев, напо­мним, что великий И. Кант в совсем иной период истории науки (после И. Ньютона!) утверждал, что планеты и все космические тела берут свое начало из бесконечной газообразной массы.

Итак, милетцы осуществили прорыв своими воззрениями, в которых однозначно был поставлен вопрос: «Из чего все?» Ответы у них разные, но именно они положили начало собственно фило­софскому подходу к вопросу происхождения сущего: к идее суб­станции, т.е. к первооснове, к сущности всех вещей и явлений мироздания.