А/. Начало (принцип) служения

Начало служения есть наиболее общее выражение онтологического существа человека и потому есть высшее нормативное начало общественной жизни. Из предшествующего изложения мы усвоили, что человек, как таковой, есть существо самопреодолевающее, что его подлинная жизнь состоит не в утверждении его собственной воли, не в пассивной подчиненности его собственным природным влечениям, а в исполнении должного, правды, в осуществлении высшей воли, действующей в нем и над ним, Божьей воли, проводником которой он себя сознает. Человек по существу своему никогда не есть самодержавный хозяин своей жизни, он есть исполнитель высшего веления, проводник абсолютной, Божьей правды, слуга, а не хозяин. Религиозная заповедь "возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всей душою твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостью твоею" - не только божественный закон, не даже только моральная норма вообще; выражая основной органический телеологический закон человеческой жизни вообще, она есть вечное и всеобъемлющее онтологически ненарушаемое, определяющее начало жизни вообще и тем самым - общественной жизни.

Это начало находится в резком противоречии с учением о "правах человека" и верховенстве "народной воли'', в которых утверждается суверенность индивидуальной и коллективной человеческой воли. В действительности человек в такой же мере и в таком же смысле есть хозяин своей исторической и общественной жизни, в каких он есть "хозяин" своей физической жизни.

Политический опыт учит, что свобода - как индивидуальная, так и общественная - возможна лишь на основе права, уважения к общим объективным нормам, регулирующим совместную жизнь. Такое уважение к праву, как повиновение объективно-должному, и есть подчинение своеволия началу высшей, сверхчеловеческой правды. Человек есть человек именно потому, что он есть нечто большее, чем только человек как природное существо. Он таков в меру своей проникнутости иным, сверхчеловечески-божественным началом, которое есть отличительный признак человека как существа духовного. Поэтому человек (и индивидуальный, и коллективный) осуществляет свою свободу, свое самоопределение, лишь поскольку он осуществляет свое служение высшему началу правды. Из этого следует, что высшей и подлинно первичной категорией нравственно-общественной жизни является обязанность, а не право. Всякое право может быть лишь вторичным рефлексом и производным отражением обязанности.

То, что начало служения есть верховный принцип общественной жизни, фундамент, на котором зиждется всякий общественный строй, непосредственно вытекает из всего сказанного выше об онтологической природе общества. Мы уже знаем, что вся внешняя общественность есть внешнее обнаружение и эмпирическое воплощение лежащей в ее основе соборности. Соборность, как первичное единство многих, определяется как единство людей в святыне, утвержденность человеческого общения в Боге. Из этого следует, что служение Богу, осуществление правды есть внешнее всеобъемлющее начало, вне которого немыслимо само общественное бытие. Производные начала солидарности и индивидуальной свободы, о которых речь пойдет ниже, могут быть согласованы между собой только через подчинение их началу "служения".