Глава 12. – О, это ты, старина! – закричал в телефонную трубку Элвин

 

– О, это ты, старина! – закричал в телефонную трубку Элвин. – Ну как тебе жизнь на Юге?

Несмотря на помехи, его голос звучал на удивление живо.

– Отлично. Я хотел узнать, не передумал ли ты еще ехать сюда?

– Уже собираю вещи, – тотчас отозвался Элвин. – Нейт звонил мне час назад и все рассказал. Сегодня вечером я уже буду в «Гринлифе» – Нейт забронировал для меня номер. Самолет вылетает через пару часов. Честное слово, жду не дождусь. Еще несколько дней в Нью-Йорке, и я сошел бы с ума.

– А что такое? – Ты разве не читаешь газет, не смотришь новости?

– Мне сейчас не до этого. У меня нет времени даже на «Еженедельник Бун-Крика».

– Что?

– Ладно, это я так, – сказал Джереми.

– Ты не представляешь, что творится в Нью-Йорке! – продолжал Элвин. – Какая у нас тут разыгралась метель! Настоящий Северный полюс! Весь Манхэттен занесен снегом. Ты вовремя смотался отсюда. С тех пор как ты уехал, это первый день, когда самолеты летают почти по расписанию. Мне пришлось подсуетиться, чтобы достать билет на сегодня.

Пока Элвин говорил, Джереми зашел в Интернет и, взглянув на карту метеосайта, увидел, что весь северо-восток страны накрыт снежным одеялом.

– Как ты мог не знать, что у нас происходит?

– Я был очень занят, – сказал Джереми.

– Понятно, ушел в подполье, – заметил Элвин. – Но надеюсь, она того стоит.

– О ком ты говоришь?

– Да ладно тебе, мы же друзья. Нейт был в панике, ведь тебе нельзя было дозвониться, ты не читал газет, не смотрел новости. Мы оба прекрасно знаем, что это означает: так бывает, когда у тебя завязывается новый роман.

– Послушай, Элвин…

– Она хорошенькая? О, готов поспорить, что хорошенькая. Тебе всегда удается заполучить самых красивых женщин.

Джереми колебался, прежде чем ответить, но все же решил, что молчать бессмысленно. Раз уж Элвин скоро должен приехать, от него все равно ничего не скрыть.

– Да, она красивая. Но это не то, что ты думаешь. Мы просто друзья.

– Ну само собой! – расхохотался Элвин. – Только, боюсь, твое понимание дружбы несколько расходится с общепринятым.

– На этот раз нет, – сказал Джереми.

– А у нее есть сестра? – Элвин проигнорировал замечание Джереми.

– Нет.

– Ну ладно, но уж подружки наверняка есть. Только учти, страшненькие меня не интересуют…

Джереми почувствовал, что у него снова начала болеть гoлова.

– Слушай, у меня сегодня нет настроения для таких разговоров, – довольно резко сказал он.

Элвин несколько секунд молчал, но быстро пришел в себя:

– А что? Что я такого сказал? Я просто хотел пошутить.

– У тебя не очень оригинальные шутки.

– Ах вот как… Значит, она тебе нравится, угадал? Я имею в виду – очень сильно нравится.

– Я же тебе сказал: мы просто друзья.

– Как-то не очень верится. Больше похоже на то, что ты влюбился.

– Ничего подобного, – возразил Джереми.

– Слушай, старина, я тебя хорошо знаю, и не пытайся отрицать очевидное. Знаешь, мне кажется, это просто здорово, что ты влюбился. Странно, конечно, но здорово, так что прими поздравления. Ну и на этой ноте нам придется закончить наш разговор, поскольку мне пора в аэропорт. Движение, сам понимаешь, сейчас ужасное. А мне не терпится поскорее увидеть женщину, которая наконец тебя укротила.

– Никто меня не укротил! – запротестовал Джереми. – Почему ты не слушаешь меня?

– Я слушаю, – сказал Элвин. – Но я слышу и то, чего ты не говоришь.

– Ладно, как хочешь. Когда приедешь?

– Думаю, около семи вечера. В общем, скоро увидимся. Кстати, передай своей красавице от меня привет. Скажи, я сгораю от нетерпения познакомиться с ней и ее подругой…

Прежде чем Элвин договорил, Джереми отключился и раздраженно сунул трубку в карман.

Определенно, лучше было держать телефон выключенным. Только так можно избежать разговоров с друзьями, которые иногда действуют на нервы. Для одного утра это было слишком: сначала – неугомонный Нейт с бредовыми идеями, потом – этот болтун.

Элвин не имел ни малейшего понятия, о чем говорил. Конечно были хорошими друзьями, много беседовали о жизни и женщинах – особенно за кружкой пива в баре, где часто бывали по пятницам. Возможно, Элвин искренне верил в свою правоту, полагая, что прекрасно знает Джереми. Однако он не мог быть прав – по той простой причине, что это было совершенно исключено.

Факты говорили сами за себя. Хотя Джереми уже давным-давно не влюблялся, он прекрасно помнил то чувство и был уверен, что сейчас не испытывал ничего подобного. Кроме того, он едва знаком с Лекси, и совершенно нелепо утверждать, будто он влюбился в нее. Даже его импульсивная мама-итальянка не верила в любовь с первого взгляда. Так же как все его братья и невестки, она больше всего хотела, чтобы он женился и обзавелся семьей, однако если бы он пришел к ней и заявил, что два дня назад встретил женщину своей мечты и собирается связать с ней жизнь, она схватилась бы за голову, негодующе затараторила по-итальянски и, чего доброго, поколотила его веником. А потом в довершение всего потащила бы его в церковь каяться бог знает в каких грехах.

Мать Джереми хорошо знала мужскую психологию. Она долгие годы прожила с мужем, вырастила шестерых сыновей, и у нее хватало жизненного опыта, чтобы трезво судить об отношениях мужчин и женщин. В этом вопросе она руководствовалась здравым смыслом, а не научными теориями, и едва ли можно было поспорить с ее твердым убеждением, что настоящая любовь не может возникнуть за несколько дней знакомства. Чтобы любовь, зародившаяся в сердце, переросла в сильное и серьезное чувство, необходимо время. Конечно, любовь не может быть следствием привычки или взаимных обязательств, и лишь время способно дать ответ на вопрос, истинное ли это чувство или мимолетное увлечение.

Только страсть может вспыхнуть мгновенно – именно поэтому мать Джереми пришла бы в негодование, если бы он объявил ей, что влюбился в женщину, с которой знаком каких-то пару дней. Страсть, внезапно возникающее притяжение между людьми разного пола, – это проявление древнего инстинкта продолжения рода. Несомненно, в случае с Лекси так у Джереми и было. Какая здесь могла быть любовь?

Элвин ошибался – это ясно как день. Придя к такому успокоительному выводу, Джереми вздохнул с облегчением, но через несколько секунд его опять стали терзать сомнения.

Его чувство к Лекси не слишком напоминало страсть. В особенности то, что он испытывал сегодня утром. Он не столько жаждал держать ее в объятиях, сколько просто хотел видеть ее, говорить с ней, быть рядом. Ему хотелось видеть, как она широко раскрывает глаза, собираясь посмеяться над его словами. Хотелось, как вчера, чувствовать на своей руке ее ладонь; смотреть, как она нервно заправляет прядь за ухо, слушать ее рассказы о детстве. Он хотел расспросить ее о том, какие у нее были мечты и надежды, узнать ее секреты.

Однако самое странное состояло в том, что он не мог понять причины этих своих желаний. Естественно, если бы Лекси пожелала иметь более близкие отношения с Джереми, он бы не отказался, но, даже не рассчитывая на это, был рад просто общению с ней.

У него не было цели во что бы то ни стало добиться ее. Он дал себе слово никогда больше не вести себя с ней так, как прошлой ночью у ее дома. Джереми прекрасно понимал: ей было нелегко сказать ему то, что она сказала. Несомненно, у нее больше смелости, чем у него самого. После двух дней знакомства он так и не смог сказать ей, что раньше был женат.

Хорошо, но если это все же не любовь и не мимолетная страсть, то что тогда? Может, Лекси ему просто нравилась? Разумеется, она ему нравилась. Однако этим словом – таким неопределенным и расплывчатым – невозможно полно описать его чувство к ней. Люди любят мороженое, любят смотреть телевизор. Это слово ничего не означало и не могло объяснить, почему впервые за столько лет Джереми ощутил непреодолимую потребность рассказать правду о разводе. Этого не знал никто – ни братья, ни родители. Но сейчас ему почему-то захотелось открыть ее Лекси.

Через две минуты у Джереми зазвонил телефон, и, взглянув на экран, он сразу узнал номер. У него не было настроения сейчас разговаривать, но он знал, что должен ответить.

– Привет, – сказал он. – Что случилось?

– Джереми! – прозвучал в трубке ликующий голос Нейта, еле слышный сквозь сильные помехи. – Потрясающие новости! Ты не представляешь, какое дело я только что провернул! Сегодня в два часа у нас конференция по телефону с Эй-би-си!

– Великолепно.

– Что ты говоришь? Я не слышу! Связь никуда не годится.

– Что поделаешь…

– Джереми! Ты меня слышишь?

– Да, Нейт, слышу…

– Джереми! – опять закричал Нейт. – Джереми, если тебе что-то слышно, то знай: в два часа ты должен мне позвонить, только не с мобильного. И запомни: ровно в два! От этого звонка зависит твоя карьера! Все твое будущее!

– Хорошо, я понял.

– О, ну это просто какой-то абсурд, – пробормотал Нейт, словно разговаривая сам с собой. – Я не слышу ничего, что ты говоришь! Нажми какую-нибудь кнопку, если ты все слышал.

Джереми нажал на цифру «шесть».

– Отлично! Замечательно! Не забудь: в два часа! И уж прояви все свое журналистское мастерство. Только без этих твоих шуточек, ладно? Люди ужасно серьезные…

Джереми дал отбой, размышляя, как долго Нейт еще будет трепаться, прежде чем поймет, что его уже не слушают.

Ожидание становилось все более томительным.

Джереми бродил по коридору библиотеки, то и дело выглядывая в окно, в надежде увидеть автомобиль Лекси. По мере того как текли минуты, в его душе усиливалось смутное беспокойство, и все время он пытался убедить себя в том, что ничего странного в отсутствии Лекси нет. Нельзя быть таким мнительным, говорил он себе, мало ли какие у нее могут быть дела. Как бы то ни было, сейчас ему просто нечем было заняться, поскольку он уже закончил свою работу (ну разве что дневники не все просмотрел, но это было не столь важно).

О том, чтобы отправиться обратно в «Гринлиф», не могло быть и речи. Элвин прибудет только вечером, а Джереми не хотел лишний раз появляться в гостинице, хотя уже вполне освоился там и даже почти привык к своеобразным «вешалкам для полотенец». Между тем у него не было ни малейшего желания отправляться на прогулку по городу, поскольку там легко было угодить в лапы мэру Геркину. Впрочем, перспектива весь день проторчать в библиотеке его тоже не радовала.

Джереми недоумевал, почему Лекси не могла написать, когда вернется или куда поехала. Несколько раз перечитав записку, он так и не смог понять, сознательно или нет она была так лаконична. Устав от томительного ожидания и неизвестности, Джереми решил покинуть библиотеку.

Собрав вещи, он спустился вниз и подошел к стойке в вестибюле. Сидевшая за ней женщина была, как всегда, увлечена чтением книги. Джереми покашлял, чтобы привлечь к себе внимание, и она, подняв голову, широко улыбнулась.

– А-а, мистер Марш, – сказала она. – Что-то случилось? Мне еще утром показалось, что вы чем-то обеспокоены. Я могу вам как-то помочь?

Джереми помялся и, стараясь говорить, как можно более непринужденно, спросил:

– Вы, случайно, не в курсе, где мисс Дарнелл? В записке она сообщила, что должна отлучиться по делам, но мне хотелось бы узнать, когда она вернется.

– Странно… Когда я пришла, она была здесь. – Женщина заглянула в лежащий на столе ежедневник. – На сегодня у нее не было запланировано никаких встреч. А вы заглядывали к ней в кабинет? Может, она просто решила запереть дверь? Она всегда так делает, когда у нее много работы.

– Я заглядывал в кабинет, мисс Дарнелл там нет, – сказал Джереми. – А вы, случайно, не знаете – у нее нет сотового телефона, на который ей можно было бы позвонить?

– Нет, совершенно точно нет. Когда мисс Дарнелл уезжает по делам, ей не хочется, чтобы ее беспокоили телефонными звонками. Она сама мне так говорила.

– Понятно… Спасибо.

– Могу я вам как-то помочь?

– Нет, спасибо, – сказал Джереми. – Я просто хотел проконсультироваться у мисс Дарнелл по одному вопросу, связанному с моей работой.

– Очень жаль, что я не могу вам быть полезна.

– Все равно большое спасибо.

– А знаете что? Вам, наверное, стоит заглянуть в «Гербс». Лекси вполне могла поехать туда, чтобы помочь Дорис приготовить все для уик-энда. Или – кто знает? – возможно, она решила поехать домой… Иногда Лекси бывает совершенно непредсказуема. Я уже к этому привыкла.

– Спасибо за совет. Но если она вернется, передайте ей, пожалуйста, что я ее искал по очень важному делу.

Попрощавшись, Джереми вышел из библиотеки в абсолютном смятении.

Прежде чем отправиться в «Гербс», он проехал мимо дома Лекси и заметил, что занавески на окнах задернуты, а машины на подъездной дорожке не было. Казалось бы, ничего странного и необычного, однако, удаляясь от ее дома, он не мог избавиться от уже посещавшего его в этот день чувства, что здесь что-то не так.

Утренняя суета в «Гербсе» подошла к концу, и в ресторане установилось относительное затишье между завтраком и ленчем, когда нужно быстро все вымыть и привести в порядок перед очередным столпотворением. Персонала было в четыре раза больше, чем посетителей, и Джереми, быстро окинув взглядом зал, понял, что Лекси здесь нет. Рейчел, протиравшая столик, приветливо взмахнула полотенцем.

– Здравствуйте, как я рада вас видеть! – Она подошла к нему. – Сейчас, конечно, уже поздновато, но, думаю, мы сможем для вас что-нибудь сообразить, если хотите.

Джереми положил ключи от машины в карман.

– Нет, спасибо, я не голоден, – отказался он. – А Дорис здесь? Я хотел бы поговорить с ней, если можно.

– Снова хотите посекретничать с Дорис? – Рейчел улыбнулась. – Она сейчас на кухне. Я ее позову. Кстати, должна сказать, вчерашняя вечеринка удалась на славу. Утром все только о вас и говорили, и мэр тоже заходил, надеясь встретить здесь вас. Он был очень разочарован, что вы так и не появились.

– Да, вы правы, вечеринка вышла замечательная.

– Хотите кофе или чаю?

– Нет, спасибо.

Рейчел исчезла на кухне, и через минуту оттуда, вытирая руки о передник, вышла Дорис. Ее щека была испачкана тестом, но даже издалека было видно, что под глазами у нее мешки и двигалась она медленнее, чем обычно.

– Прошу прошения за свой вид, – сказала она. – Я замешивала тесто. Вчерашняя вечеринка несколько нарушила мои планы, теперь приходится спешить: уик-энд на носу, а у меня еще ничего не готово.

Вспомнив, что рассказывала Лекси, Джереми спросил:

– А много туристов ожидается на этот раз?

– Кто знает? – пожала плечами Дорис. – Обычно приезжает человек двести, иногда чуть больше. Мэр надеялся собрать в этом году около тысячи, но мне лишь остается гадать, на сколько персон сервировать завтрак и ленч.

– Ну что ж, если надежды мэра осуществятся, это будет большой прорыв.

– О, прогнозы нашего мэра всегда слишком оптимистичны. Том вообще склонен все преувеличивать, и он обычно создает ужасную суматоху, чтобы к празднику все обязательно подготовить. Но даже если туристы не приедут, горожане с удовольствием пойдут на гулянье в субботу. В параде будут, конечно, участвовать Шрайнеры на своих машинах – дети от них всегда в восторге. А еще на празднике будет выставка домашних животных. Кстати сказать, впервые.

– Это интересно.

– Но знаете, было бы лучше, если бы праздник устраивали не в середине зимы. На карнавал съезжается намного больше народу – ведь он проходит в июне. Вот уж праздник так праздник! В эти дни всегда бывает грандиозная ярмарка, так что приходится покрутиться, чтобы со всем управиться. Работы в десять раз больше, чем сейчас.

Джереми улыбнулся:

– Удивительная у вас здесь жизнь.

– Вы напрасно иронизируете. Мне кажется, вам бы понравилась наша жизнь, если бы вы узнали ее получше.

Дорис сказала это так, как будто хотела его спровоцировать, и он не знал, как реагировать. Рейчел в это время протирала соседний столик, болтая с девушкой, работавшей на другом конце зала. Обе весело смеялись.

– Знаете, я очень рада, что вы зашли. – Дорис внезапно сменила, к облегчению Джереми, тему. – Лекси упомянула, что рассказала вам о моей тетради с предсказаниями. Правда, она предупредила, что вы не особенно в это верите, но, если хотите, я с удовольствием вам ее покажу. Она у меня здесь, в моем кабинете.

– Мне было бы очень интересно взглянуть, – сказал Джереми. – Лекси говорила, вы вели эти записи на протяжении многих лет.

– Да, это так. Но возможно, они покажутся вам не очень разборчивыми – я ведь не предполагала, что кто-нибудь, кроме меня, будет их читать.

– Ну что ж, в любом случае очень любопытно ознакомиться. Да, и знаете… я ведь зашел еще потому, что хотел узнать насчет Лекси. Вы, случайно, не видели ее сегодня? Ее все утро не было в библиотеке.

Дорис кивнула:

– Она заходила утром ко мне домой. Поэтому я и захватила с собой тетрадь с предсказаниями. И еще Лекси сказала, что вчера ночью вам удалось увидеть огни.

– Да, удалось.

– Ну и как впечатления?

– Зрелище великолепное, но, конечно, это не призраки.

Дорис посмотрела на него с удовлетворением:

– И вы, надо полагать, уже выяснили, что это?

– Думаю, да.

– Замечательно, я очень рада. – Она вздохнула. – Ну что ж, я с удовольствием поболтала бы с вами еще, но, к сожалению, работа не ждет, так что давайте я принесу вам тетрадь и пойду заниматься своими делами. Кто знает… может, вы захотите написать статью и о моих необычных способностях.

– Вполне возможно, – кивнул Джереми.

Проводив Дорис взглядом на кухню, он стал размышлять об их разговоре. Он был чрезвычайно любезный, но в то же время какой-то безличный. Кроме того, Джереми обратил внимание на то, что Дорис ничего не сказала о Лекси – даже не намекнула ему, где та. Это был плохой знак: несомненно, она просто не хотела говорить ему об этом. Джереми поднял глаза и посмотрел на приближающуюся Дорис. Она по-прежнему приветливо улыбалась, но ему почему-то стало от этого не по себе.

– Если у вас появятся вопросы, – сказала Дорис, протягивая ему тетрадь, – обращайтесь, спрашивайте. И можете копировать оттуда все, что хотите. Только верните мне ее до отъезда. Она мне очень дорога.

– Конечно, обязательно верну, – пообещал он.

Дорис молча стояла перед ним, и у него возникло ощущение, будто она таким образом хотела показать ему, что разговор окончен. Однако он не собирался так легко сдаваться.

– Можно я передам тетрадь Лекси? – спросил он. – Если увижу ее сегодня?

– Конечно, как хотите, – сказала Дорис. – Но вообще-то меня будет несложно найти – я весь день буду здесь.

Уловив истинный смысл ее слов, Джереми опять ощутил смятение.

– Она говорила вам что-нибудь обо мне сегодня утром? спросил он.

– Не так много. Предположила, что, возможно, вы зайдете сегодня в ресторан.

– А как она вела себя, когда была у вас?

– Понимаете, – медленно заговорила Дорис, тщательно подбирая слова, – поведение Лекси иногда бывает довольно трудно истолковать, так что я не могу с полной уверенностью ответить на ваш вопрос. Но я не думаю, что у нее что-то случилось… если вы это имеете в виду.

– Она обижена на меня?

– Нет, абсолютно точно, нет. Она на вас не обижена.

Джереми молчал, ожидая, что еще скажет Дорис. В молчании она вздохнула. С тех пор как они познакомились, он впервые заметил вокруг ее глаз многочисленные морщинки, красноречиво свидетельствовавшие о ее возрасте.

– Вы мне очень симпатичны, Джереми, и вы это знаете, – мягко произнесла она. – Но вы должны понимать и то, что у меня есть обязательства перед близкими людьми – прежде всего перед Лекси.

– Что вы хотите этим сказать? – Джереми почувствовал, что в горле у него совсем пересохло.

– Я хочу сказать, что знаю, чего вы хотите и о чем вы сейчас спрашиваете, но не имею права вам отвечать. Единственное, могу заметить: если бы Лекси хотела, чтобы вы знали, где она, то сама бы вам сообщила.

– Но я еще увижу ее – до своего отъезда?

– Не знаю. Это уж ей решать.

После этих слов Джереми окончательно убедился в том, что Лекси намеренно избегала встречи с ним.

– Я не понимаю, что происходит, – признался он.

– Нет, – грустно улыбнулась Дорис. – Я думаю, вы прекрасно все понимаете.

Она намеренно избегала встречи с ним.

Мысль об этом неотступно преследовала Джереми, и по дороге в «Гринлиф» он пытался спокойно все проанализировать. Джереми не паниковал. Он никогда не позволял себе этого. Несмотря на то что ему очень хотелось узнать у Дорис о Лекси, он не стал продолжать разговор, а лишь поблагодарил ее зa помощь и ушел, словно и не ожидал ничего другого.

Да и, собственно, никакой причины для паники у Джереми не было. Ведь с Лекси ничего страшного не случилось. Она просто не хотела его видеть. Впрочем, наверное, этого и следовало ожидать. Ведь он с самого начала вел себя с ней чересчур настойчиво, хотя она ясно давала понять, что не имеет ни малейшего намерения отвечать на его ухаживания.

Джереми покачал головой, подумав, что внезапное исчезновение Лекси вполне оправданно. Она была довольно консервативна, и, возможно, ей порядком надоели его откровенные заигрывания. Очевидно, Лекси было проще уехать из города, чем вступать с ним в объяснения.

Итак, чем все это могло закончиться? Одно из двух: или она объявится, или нет. Если объявится, то все в порядке. Если же нет… тогда все намного сложнее. Джереми мог либо смириться с ее решением и отказаться от возможности когда-нибудь увидеться с Лекси, либо разыскать ее. Уж это он умел. У него был большой опыт поиска скрывающихся людей: используя различные базы данных, опрашивая друзей и знакомых, роясь в Интернете, он мог найти человека практически где угодно. Однако Джереми был уверен: на этот раз ему вряд ли понадобится прибегать к таким ухищрениям. Ведь Лекси сама дала ему ключ к разгадке: зная ее, нетрудно было догадаться, куда она уехали. А это означало, что он мог найти ее, если бы захотел.

Другое дело, что он не был уверен, как следовало поступить. Через несколько часов у него должна была состояться телефонная конференция, и он знал, что если поедет сейчас искать Лекси, то вряд ли ему удастся вовремя найти телефон-автомат, Кроме того, этим вечером должен приехать Элвин, и сегодняшнюю ночь – возможно, последнюю туманную, – необходимо было использовать, чтобы еще раз заснять огни на кладбище. Конечно, Элвин мог сделать это и самостоятельно, но завтра утром они должны работать вместе. Ну и, помимо всего прочего, Джереми следовало найти время для сна – ведь он почти не спал уже две ночи.

С другой стороны, ему не хотелось, чтобы у них с Лекси все так закончилось. Ему нужно было увидеть ее. Однако внутренний голос говорил Джереми, что он должен контролировать эмоции, не позволяя им брать верх над рассудком, и, рассуждая рационально, он действительно не мог сказать, что из затеи отыскать Лекси выйдет что-то путное. Возможно, она сочтет его внезапное появление наглым вторжением и не захочет с ним говорить. А тем временем Нейт будет сходить в Нью-Йорке с ума, Элвин – клясть его на чем свет стоит, а его собственная карьера на телевидении полетит ко всем чертям.

Как бы то ни было, нужно было срочно решать, что делать дальше. Остановив машину перед своим бунгало, Джереми наконец принял решение. Теперь оставалось только собраться.