РУССКАЯ ЛЕСТНИЦА

 

Рассказывая о Тропе, о чем бы ни шел разговор, я все рав­но пытаюсь понять то, что делает меня русским, то есть одним из ста пятидесяти миллионов, считающих себя единым народом. Кстати, еще один вопрос о самоопределении: кого считать русскими — тех, кто в России и привыкает к имени россиянин, или и тех, кто за рубежом, но считает себя потомком Русов? Для меня это так сложно! Единящую нас идею веками называли рус­ской душой и признавали загадкой. Иногда вообще отрицали. Однако что-то все-таки есть такое, по чему все свои узнаются, и с потерей чего начинается внешняя или внутренняя (культур­ная) эмиграция и народ распадается. Примеров исчезновения так называемых малых наций в Советском Союзе было более чем достаточно.

Народы живут, пока есть единящая их идея, некая тайна, которую знают все свои, по знанию которой свои узнаются. Нет тайны — нет тайноведения, нет тайноведения — нет народа, потому что тогда наши начинают преклоняться перед чужими тайнами и бегут за ними в ученичество к чужим. Народ, потеряв­ший тайноведение, заслуживает презрение собственных людей. Я это почувствовал на себе. С момента, когда появилась потреб­ность в обретении тайны, я, и на миг не задумываясь, сбежал из России. Сбежал условно, не выезжая за ее границы. Просто я жил в Китае, Японии, Индии, в Америке, в конце концов! Я собрал библиотеку эзотерической литературы, тогда это было еще непросто, и жил в ней как в пространстве сознания, кото­рое, конечно, не было заграницей, но и Россией тоже не было. Я еще не очень презирал Россию, но проявления нашего русского хамства уже вовсю подталкивали меня собрать деньги и уехать или в ашрам к Раджнешу, в Пуну, или в какую-нибудь из японских школ боевых искусств и чайных церемоний!.. В край­нем случае, списаться с Грефом и уехать работать в Институт трансперсональной психологии в Штаты. Причем, ведь я даже ни на миг не задумывался о том, что я русский и обо всем, что с этим связано. Я хотел жить, а Россия меня сдерживала! Вот и все.

Осозналась эта, я бы сказал, болезнь, только когда я столк­нулся с хранителями русского тайноведения, можно сказать, с деревенскими колдунами. С осознанием потенциальной глубины нашей собственной культуры мое путешествие в страну Востока закончилось. И не потому, что наше выше или сильнее. Это не­известно. Но просто потому, что это путешествие не нужно. Все, что необходимо, уже с тобой. Как говорили мои старички: у нас все есть! Даже тайна.

То, что я хочу рассказать, наверняка, очень частный слу­чай, очень узкая традиция, передававшаяся небольшой локаль­ной группой крестьянского населения Верхневолжья, считавшей себя наследниками скоморохов и офеней. Но тайноведение во­обще характерно для узких сообществ религиозного или национального толка. Тайноведение существ) ст даже у детей. Меня оно интересует сейчас не с исторической или этнографической то­чек зрения, а как явление мышления, характерное человеку вообще.

Любое тайноведение имеет понятие лестницы или ступеней духовного роста. Для Руси как для христианской державы симво­лом лествицы долгое время была лестница Иакова — мистичес­кое Библейское видение подымающейся "в горние выси" лест­ницы, по которой ангелы опускаются на землю и подымаются к Богу, очевидно, сидящему на облаках.

Иными словами, нижней ступенью в христианском духов­ном росте является Земля, а верхней — Бог Отец. Правда, в от­личие от других религий, Православное христианство в своем самоуничижении никогда не говорит, что Бог Отец есть высшая ступень духовного роста, а задача искателя — уподобление Богу вплоть до отождествления. Католицизм гораздо откровеннее в признании этой цели. И сам папа — наместник Бога на земле, что означает уже почти Бог, и лиловые облачения высшей католической иерархии — тоже скрытое признание целью достиже­ния божественного состояния. Скрытое, потому что символика цвета — это другой язык, другой способ сказать то же самое. Ведь цвета тоже складываются в лествицу, начинающуюся с красного и. в соответствии со спектром или радугой, разворачивающуюся до лилово-фиолетового. В православном же христианстве крас­ный цвет означает траур. Служба в дни поста ведется в красном стихаре.

Другая же, вышедшая из иудаизма, а значит и несущая по­нятие лестницы Иакова, религия, ислам прямо заявляет в своей мистической суфийской части словами Руми и других мистиков, что их цель — прямое слияние с Богом: "В этом халате нет ниче­го, кроме Аллаха!"

Так же откровенно в своем желании уподобиться Богам вплоть до того, чтобы самому стать богом или полубогом при жизни или породниться с ними, и любое язычество. Все монар­хии ведут свое происхождение от богов. Русский царь в средне­вековье считался одновременно Богом и наместником Божиим на Земле. Лишь при Петре принцип "царь — представитель Бога" был заменен на "царь — представитель государства". Такая лег­кость в смене самой верхушки нравственной устремленности показывает, что под Богом в лествицах понимается нечто услов­ное, а еще точнее, социально обусловленное. Мои наставники-офени назвали бы это разными видами мышления свойства: те, что карабкаются по нашей лествице — свои, чужие пусть катятся по своей лествице.

 

Цветовая лествица смыкает христианские системы ценнос­тей с теософско-мистическими системами девятнадцатого-двадцатого веков, в которых низшим из цветов тоже считается крас­ный, а высшим — фиолетовый. Цвет духовного совершенства!

Кроме того, на цвета накладываются "стихии", то есть пер­воосновы, из которых "состоит" Вселенная. Через систему "сти­хий" современный мистицизм смыкает христианство с антично­стью и даже индийской философией, где, как в ньяя-вайшешике, тоже существовало понятие первостихий — земли, воды, огня и воздуха. Но то, что в древних философиях "стихии" имели свое конкретное понятийное наполнение, мало учитывается совре­менной эзотерикой, которая, на мой взгляд, механистично использует многие понятия древности, лишь бы за ними ощуща­лось присутствие тайны.

 

Однако путешествие идеи еще не закончено. Все эти лествицы за последнее столетие неожиданно плотно срослись с йогой, настолько плотно, что можно даже говорить о феномене "хрис­тианизированной йоги". Семь цветов, стихии и вертикально-ори­ентированная лестница Иакова настолько "органично" легли на йогические семь чакр, что в итоге стали сегодня одним из нравственных императивов русской интеллигенции. То есть являются одним из рычагов, определяющих выживание нашей нации, поскольку не только дают возможность "оценить" уровень ду­ховного развития человека и его поведение, но, в какой-то мере, определяют и саму цель существования.

В окончательном виде современная лествица выглядит при­мерно так:

1. Нижняя ступень, Муладхара, красный цвет, стихия Зем­ля, находится в районе копчика. Приблизительно означает аг­рессию, ярость, борьбу за выживание.

2. Вторая ступень — чакра Свадхистхана, оранжевый цвет, стихия Вода, находится пониже пупка, означает сексуальную устремленность.

3. Третья чакра — Манипура, желтый цвет, стихия Огонь, в районе солнечного сплетения; про "манипурных" людей в наро­де сказали бы, что у них руки к себе гребут.

4. Четвертая — Анахата, зеленый цвет, стихия воздух (под­черкиваю это!), центр груди. С этой чакры, "если она у человека раскрыта", начинается положительная оценка человека.

5. Пятая — Вишудха, голубой цвет, стихия — "эфир", район горла.

6. Шестая — Аджна, синий цвет, лоб.

7. Седьмая — Сахасрара, фиолетовый, макушка.

 

Современный мистик считает, что раз человек сотворен из праха, то есть из Земли, то и двигаться к Богу надо вверх, то есть последовательно вскрывать в себе один стихиальный центр за другим, одну чакру за другой от низших к высшим, пока не будет достигнуто освобождение. Такое библейско-йогическое смешение отнюдь не есть нечто абсолютно новое. Ранний христианский мистицизм, по крайней мере, времен Лествичника, совершенно определенно использовал не так уж мало медитационных техник, заимствованных у нагомудрецов, то есть, ин­дийских йогов.

Поскольку это мистическое освобождение осуществляется через верхний, тысячелепестковый лотос, Сахасрару, то без ма­лейшего сомнения принимается на веру необходимость поступа­тельного раскрытия чакр от Муладхары до Сахасрары для того, чтобы достичь христианского "Бога на облаке". Более того, со­здается впечатление полного взаимоподтверждения лествицами различных систем друг друга. Тем более что и система даосских Котлов — Дань-Тяней, с помощью которых выращивается "бес­смертный зародыш", в чем-то подтверждает приведенную выше лествицу, помещая нижний Дань-Тянь — Котел силы — ниже пупка, а остальные располагая в теле человека последовательно вверх в местах, примерно соответствующих чакрам. Сюда же, ниже пупка, помещает Силу и мексиканская магическая система Кастанеды.

В результате создается впечатление, что все лествицы созда­вались или на основе какого-то единого древнего знания, или на основе реального видения структуры сознания человека. Именно эти вполне очевидные закономерности И подтолкнули, видимо, современный мистицизм к поиску некоей синтетической систе­мы, так сказать, Универсальной лествицы, объединяющей все эти, в общем-то, очень разные пути духовного совершенствова­ния. Попытка эта вполне закономерна, вопрос только в том — удачна ли она?!

 

Если присмотреться внимательно, то впечатление, будто йога подтверждает христианскую идею устремленности к Богу по вер­тикали, создалось в результате чисто механического совпадения высшей чакры с самым высоким местом стоящего человека — теменем. То, что даосы и Кастанеда признают важной зону то ли ниже пупка, то ли ниже солнечного сплетения, фактически ис­толковывается и как подтверждение универсальной лествицы, и вертикальной устремленности, хотя для даосов она весьма ус­ловна, а для Кастанеды и вовсе отсутствует. Впрочем, как и для суфиев, которые в основном нацелены на проработку сердечно­го уровня.

Для йоги же весь вертикальный рост есть лишь физиологи­ческий акт разворачивания по чакрам таящейся в копчике "зме­иной" или огненной силы, Кундалини. Но при всем том, что она разворачивается от крестца до макушки, это вовсе не озна­чает для йога вертикали ни в пространственном, ни в христиан­ском смысле. Пространственно разворачиваться она может и не только в направлении от земли к небу, но и горизонтально, как это естественно происходит, если адепт инициирует ее развора­чивание в одной из лежачих поз. Но и после выхода через Сахасрару адепт йоги не устремляется на христианское небо.

И все же, несмотря на эклектичность и уязвимость "универ­сальной лествицы" современной эзотерики, откуда-то этот "дым" идет, и идет уже тысячелетия. Причем, древность истоков этих воззрений позволяет предположить, что родились они у людей видящих, то есть отражают некую объективную реальность чело­веческого устройства. Искажения и осознанные отклонения от первоначального образа ради отличия от других, безусловно, накапливались в веках. Но первооснова может быть верной про­сто потому, что она — физика человеческого естества. А если это так, то игнорировать ее означает искусственно удерживать себя в тупике!

 

Пути и цели духовного роста представителя любой культуры — результат многотысячелетнего развития и с наскоку не позна­ются. Сами йоги, наверное, с улыбкой относятся к попыткам Европы играть в индусов. Точно так же отнеслись бы ко всему эзотерическому теоретизированию и в русской деревне. Конеч­но, и мы можем посмеяться над ними в ответ — еще в былинах можно встретить пренебрежительное отношение столичного ще­голя к "деревенщине", "мужику простому, червяку земному". Однако, для любого русского, более или менее всерьез интере­сующегося собственной культурой, ясно, что насмешки над де­ревней делались за ее приверженность старине, то есть как раз тому источнику, к которому мы и хотим припасть. А о какой старине мы можем говорить в отношении Руси? Тысяча лет пос­ле крещения? Или двадцать пять тысяч лет на территории Евро­пы, если верить сопоставительному анализу археологов на мате­риале орнаментов керамики и народной русской вышивки? Пусть даты уточняют специалисты, однако, и без них ясно, что под названием Русь или под каким-то иным, но народ наш суще­ствовал десятки тысяч лет, храня свою культуру всеми доступ­ными ему способами и прежде всего в языке.

Мой дед сделал кое-какие записи на эту тему, кое-что на основе его записей я вызнал у стариков специально. Даже если все, что я намереваюсь рассказать, не старше девятнадцатого века, все-таки это часть традиционной русской культуры и при­мер мировоззрения "примитивного" русского крестьянина, де­ревенщины!

 

Прежде всего, о "Составе человека" или, иначе говоря, об "анатомии тонких тел". Чакры как таковые в Тропе известны не были, хотя присутствовало понятие о семи составах (суставах) человека. Источников получения знаний у меня было несколько. Точнее, кроме дедовских записей и моей собственной бабушки было еще семь стариков. Все они с охотой, хотя и не просто, отдавали знания. Но сказать, что это были одни и те же знания, я не могу. Конечно, определенные взаимоподтверждения, осо­бенно в прикладном отношении, были. Делали они одинаково, очевидно, одинаково и видели. Но вот в отношении теории, на­званий и вообще слов, мне было очень и очень не просто. Снача­ла я хотел все собрать и опубликовать, а потом, когда старики мне это запретили, систематизировать, чтобы легче понять. По­этому я очень придирчиво копался именно в терминах. Итак, мне кажется, что этот странный термин "Семь составов", встре­ченный мной только у деда, соответствует понятию Ядер созна­ния и Стогн, которые использовали другие старики.

 

Ядер сознания три — Верхнее, Среднее и Нижнее. Они рас­положены внутри Пузыря Жизни (он же Поселенный Пустырь), который видится как та самая знаменитая среди эзотериков аура человека. У каждого из Ядер сознания есть свое "Царство" и своя "Царевна" или "Царица". Именуются Царства сознания соответственно: Среднее (оно же первое) — Медным, Нижнее — Серебряным, Верхнее — Золотым. Правит Медным Царством Дева Обида, Серебряным — Дева Боль, а Золотым — Безмолвная София. Так у деда. Но в отношении этих имен имеется практи­чески полное совпадение у деда с остальными стариками. Только они, в отличие от деда, называли их просто: боль, обида и София или мудрость.

С точки зрения мифологического Мирового Древа, которое делит мир на три уровня, эти три "царства" являются "навными", "нижне-верхними" мирами потусторонних сущностей по отношению к явному, внешнему или срединному миру, в кото­ром живем мы — люди. Хотя можно, на мой взгляд, увидеть и соответствие Серебряного царства нижнему миру, миру сил, золотого ~ верхнему или миру духов, а медного, наполненного обидами и душевной болью — миру людей, обществу.

Кстати, хотел бы добавить, что у деда в записях почему-то ничего не говорится об алмазном царстве, а в сказках оно есть. Там в конце пути герой находит украденную Змеем или Вихорем матушку, что очень символично, поскольку подводит к идее о духовном путешествии к собственной природе, естеству, о возвращении самого себя. Я не могу объяснить этого. С каким бы доверием я не старался относиться к дедовским тетрадям, все-таки я историк, и это заставляет меня искать соответствия этой офенской мифологии с мифологией, описанной наукой. И могу признаться честно, иногда это очень трудно. Тем не менее, я считаю, что сначала должен все передать, как получил, а там придет и время критики и исследований. Сейчас время накопле­ния материала.

Ядро сознания, являющееся "столом" Медного царства, именуется Сердцем. Это, конечно, не физический орган сердце, а сердцевина, середка человека. И хоть оно находится за грудной костью, с Анахатой не совпадает. В свое время я, честно говоря, потратил немало времени, чтобы выяснить это.

Столом Серебряного царства является Живот. Не тот Жи­вот, что брюхо, а тот, про который в народе говорится: "До конца живота моего!"

Ядро Верхнего царства так и именуется Софией, но это толь­ко потому, что истинное имя Безмолвной Мудрости произнести нельзя, как мне объясняли. Оно на языке безмолвного знания и общения. И это действительно так, потому что неоднократно за время пребывания у стариков я его знал! Но там! А как принести то, чем обладаешь там, сюда?!

Зоны, где ядра между собой соприкасаются, называются стогны. Стогны в русском языке означали пути, улицы, перекре­стки и площади в городах. Но для крестьянина стогно — это прежде всего место, на которое ставится стог. Иначе говоря, это земляная площадка, в которую вбиваются шесты, вокруг кото­рых навивается стог. Этимологически слово "стогно" родственно слову "стегно", которое означает ляжки, бедренную часть ноги. Оба слова, очевидно, происходят от праславянского stьga озна­чавшего стезю, путь, тропу [22]. Именуются стогны следующим образом: нижнее, промежность — Стегно, ограничивает или от­крывает Серебряное царство книзу. Соединяет и разделяет Се­ребряное и Медное царства стогно с названием Ярло, оно же солнечное сплетение. Стогно между Медным и Золотым царства­ми — Горло. На голове же сразу два стогна, очевидно, в связи со спецификой Золотого царства. Это Чело и Колород (возможно, от "Коло вокруг Родника", Околородничек?).

Вместе с Ядрами сознания Стогны, как и Универсальная лествица, тоже дают своего рода семь ступеней, которые могут быть рассмотрены как ступени роста, развития или движения человеческого Духа. Их-то я и называю "Русской лествицей". При этом мы обнаружим и совпадения и значительные расхождения с общепринятой сейчас христианско-йогической системой. Со­впадения, на мой взгляд, объясняются единым индоевропейс­ким источником и йоги, и русского тайноведения. Расхождения же, на мой взгляд, произошли из-за какого-то катастрофичес­кого для древней культуры события, о котором в "Слове о полку Игореве" сказано: "Наниче ся годины обратиша!" — Времена обратились наничь! [3, с. 99]. Пока причина этой катастрофы не будет понята, со всей очевидностью можно утверждать, что Рос­сия может по-прежнему сколько угодно молиться, истязать себя аскезой и самоуничижением, но у нее не будет ни силы, ни счастья.

 

Первое, что сразу бросается в глаза при сопоставлении Рус­ской и Универсальной лествиц, — это то, что в Универсальной лествице две чакры — Вишудха и Анахата — как бы поменялись местами, тем самым направив энергию устремлений искателей в пяту. Чакры, конечно, остаются на своих местах, перепутан под­ход, и, следовательно, потеряна ориентация, управляющая дей­ствиями человека. Если же при этом не забывать, что лествица эта Йогическо-христианская, — то в итоге теряется ориентация чуть не во всей системе нравственных ценностей, созданных за тысячелетие для нас христианством. Кроме того, это обращает вспять и токи жизненных сил или, проще говоря, саму жизнь. К тому же принципиально искажается понимание последователь­ности прохождения этапов, то есть ступеней лествицы и их внут­ренней сути.

 

Если в основе йоги и эзотерики лежит реальное видение устройства человеческого сознания, то человек духовного поис­ка, сориентирован он на открытие чакр или нет, тем не менее, открывает их в себе одну за другой. Точно так же, осознавая это или нет, он ступень за ступенью проходит "Русскую лествицу". Вопрос только в том — насколько успешно это происходит, на­сколько часто в конце жизни люди оценивают себя реализовав­шимися полностью. И насколько же успешно открываются про­фессионалами эти чакры? Судя по специальной литературе, че­тыре первые — от Муладхары до Анахаты — с большей или мень­шей скоростью — вскрывают. На пятой — Вишудхе, излучающей эфир, — ломаются практически все, даже такие асы эзотерики, как Люсьен Ферер, автор книги "Энергия и чакры". Так и поми­рают не открыв. Что-то тут не так!

Если верить обычным для современной эзотерики представ­лениям, то красный цвет, цвет Муладхары, очень плох. Это низ­ший уровень! Кундалини — этот огненный змей — засунут в красную Муладхару, как в темницу, а по-русски, так прямо в задницу! А это плохо, надо срочно поднимать его вверх по чак­рам выше к божественным цветам. Хотя бы до Вишудхи — в Анахату. Анахата сопрягается в представлении христианизированно­го йога, кроме воздуха, — с любовью и великим будущим Рос­сии (!), потому что Мир вступил, согласно астрологии, в эру Водолея, то есть воздуха и России. И это значит, "анахатная" Россия в следующие тысячелетия любовью спасет мир, взрастив шестую расу людей! На Китайско-Финской границе!.. А кто спа­сет Россию?

Красный цвет! Солнышко над Русью красное. Девки крас­ные. Красота. Краса... Боги и история шутят над людьми. Пришли кровавые, совершенно не русские по духу люди — коммунисты, узурпировали власть, вырезали пол-России, а знамя сделали красным. Сами не поняли, как это у них получилось, попыта­лись придумать хоть какое-то объяснение, естественно, про кровь...

И никто из них не заметил улыбки Бога — Красна Солнышка. А ведь на Руси стяги всегда были красными. И Спаса потом при христианстве носили на красном знамени. Красный — высший цвет народов, сориентированных на жизнь, на плодородие. Ви­зантийские императоры, к примеру, Багрянородные... Как цвет радости стал цветом траура?

Нам говорят — высший цвет фиолетовый. Духовность фио­летовая. А вот русский серебряный век, самые тонко чувствую­щие люди России, все воспринимали фиолетовый как цвет ин­фернальных миров. Наверное, потому, что он ближе всего к чер­ному?

У истины нет цвета, у нее есть чистота. Все чистые цвета божественны, смешанные цвета — личностны, поскольку они тварны. Можно ведь и так?

Дикая случайность или коварная ловушка — на цветовой спектр наложить чакры и стихии и сделать все это системой нрав­ственных оценок. Слабые духом да улучатся и не пройдут даль­ше, пока не изживут потребность судить и устремляться выше других?

Имеют ли значение для оценки человека "стихии"? Мне кажется, накладка их на человека предельно механистична, хотя и отражает очень древнюю тенденцию рассматривать человека, то есть микрокосм, как подобие большой вселенной. Скорее все­го, такой подход есть всего лишь отражение того начального эта­па познания мира, когда способ познания по образу и подобию оказывается чуть ли не единственным инструментом познающе­го ума. Особенно пугающим выглядит стремление создать из сти­хий систему моральных оценок, что получается чуть ли не само собой, как только они располагаются "ступенями духовного ро­ста". Для современного человека это может означать ошибку и тупик в поисках.

Земля, соответствующая низшему уровню развития челове­ка, получается самой плохой. Но Земля — Богиня! Земля — мать! Ради нее наши предки шли на смерть. Низшей по отношению к чему она оказывается? К небу? Ну а там, где американцы ходят вниз головами, она тоже ниже неба? Земля не ниже, она в цен­тре; Небо не выше, оно вокруг. Она не низшая, она ближняя. Наших предков Земля носила; человек, устремленный вверх по лестнице Иакова, жаждущий сбежать из этой "юдоли печали", попирает ее ногами. Русское мировоззрение начинается за этой росстанью! Карабкающиеся на Афонские горы или на столбы аскеты могли быть святыми, но русскими они быть переставали. Земля же оказалась открывающей ряд "стихий" во всех филосо­фиях, создавших понятие первооснов, не потому, что она низ­шая, а потому, что она первая. С нее и воды начиналось осмыс­ление человеческого бытия. Приведу слова В. Евсюкова из книги "Мифы о вселенной": "Среди космических стихий именно вода и земля должны рассматриваться как наиболее древние и уни­версальные, ибо мифологическая картина мира, хотя и пред­ставляет собой обобщение, тем не менее, полна конкретности, складывается из максимально предметных и чувственно воспри­нимаемых образов" [23].

 

Как представляли себе процесс духовного роста скоморохи? Исходя из того, что то, что вверху, подобно тому, что внизу. Я вовсе не хочу этим сказать, что они знали слова Гермеса Трисмегиста. Просто — все рождающееся рождается сходно, даже идеи. Они имели прямое отношение к служению плодородию и разби­рались в этом вопросе. Даосы сравнивают процесс духовного роста с "взращиванием бессмертного зародыша". Можно гово­рить на языке буддизма или Юнгианского психоанализа, но, в любом случае, понятия зарождения, вынашивания и рождения некой новой, духовной сущности и есть основное в духовных поисках. Для скомороха, правда, рождающийся телесно ребенок был таким же Богом, как и самое наидуховнейшее стремление, как и само несказанное. Для язычника все есть Бог.

Как входит жизнь в человека? В орнаментике Руси много веков существует похожий на трилистник символ для обозначе­ния этого. Его мои старички именовали Зарод, и он есть не что другое, как изображение тройной шишечки хмеля. Именно хме­лем, "вьюном" вместе с семенами осыпают молодых и брачное ложе. Иногда они изображались в виде вписанной в круг розетки с четырьмя Зародами, благословляюще направленными на все стороны Света. Это и есть Колород, Родовое колесо — Символ Рода, служителями которого, очевидно, были скоморохи. Во вся­ком случае, так писал мой дед. Впрочем, я бы доверял его сло­вам гораздо меньше, если бы об этом же месте вокруг родничка мне не рассказывала старая повитуха Баба Люба. Она накладывала на это место руки так, что пальцы сходились вокруг темечка, я видела, насколько деформирована голова ребенка. Ребенка, правда, в тот момент под рукой не оказалось, и мне пришлось пройти полный курс правки головы самому. Она же принесла из чулана старую расписную прялку, показала на ней рисунок Коло-рода и сказала, что это один из сильнейших оберегов. Попробуем расшифровать его символику, как она это объясняла.

Как в человека входит жизнь? Когда можно считать его жи­вым? С первым криком! Не раньше. Что тогда происходит? От­крывается Рот и вместе с дыханием человеку дается Рота или Законная Душа, как бы присягнувшая служить этому телу. Не знаю, насколько чиста этимологическая сторона этих построе­ний, но офеней это нисколько не интересовало. Им нужно было донести до людей понятие "тока Жизни". Рот дан человеку не только для потребления внутрь. Рот — это Ворота Жизни в Теле человека. Пока ток жизни правильный, изо рта могут выходить слова истины — роты, которые даже обещаниями назвать нельзя, хотя в древности Ротой называли присягу, клятву. Но это уже не верно — слова Роты не осознаются как нечто самостоятельное или вообще слова. Просто отделенность от Бога еще не существу­ет, и все твои слова часть или проявление всеединства, посколь­ку они просто Естина — то, что есть. С момента, как ты начина­ешь осознавать их клятвой, рот твой из Ворот становится Воро­том, то есть тем, что поворачивает ток жизни вспять. Рота пре­вращается в Кля или Кляцу, такое слово употреблял один из моих учителей — Дядька, то есть в силу, открывающую нам во­рота "навного" мира. Пока Жизнь течет в него, Рот есть Ворота, а когда из него — Кля, что тоже есть ворота, но в мир Смерти. Когда я впервые услышал это слово, я попытался выяснить у Дядьки, откуда он его взял и что оно значит. Он мне ответил фразой, которая меня, честно говоря, сразила:

— Что такое кляча, знаешь?

— Ну... лошадь едва живая.

— Кляча — это одер, на котором покойника везут в иной мир! На смертном одре, говорят!

Кстати, и Маковский однозначно считает лошадь символом смерти и преисподней [16, с. 111].

Умение обращать, возвращать, превращать или просто вра­щать ток Жизни в ту или иную сторону и считалось у скоморохов волшебством, то есть искусством волхования. Но когда мне об этом рассказывали, это было так сложно, что я пока еще не готов об этом говорить.

Возвращаясь к начатому, добавлю —- Рота еще совсем не есть слово в собственном смысле. Клятва, заклинание, прокля­тие или заклятие уже слова, но тайные, известные только по­священным и используемые исключительно в сакральных целях для поддержания Жизни на Земле. Но как только нарушена пер­вая клятва, в Мире появляется Слово в собственном смысле. Вот с этого момента Времена и обратили себя наничь. Все, что было до этого, было не больше словом, чем первый крик ребенка. Слово было в начале лишь теперешнего, обращенного наничь, железного века. Кали-Юги. Но очень хочется верить, что Русь пришла, еще когда были веди Трояни на Земле! И хранит па­мять о пути назад. И у моего деда, и у Дядьки прямо звучало, что Тропа Трояня — это путь в Небесную Русь. В науке это называет­ся "поисками утерянного рая" или "возвращением к истокам" и т.п. В общем, это все описано и закаталогизировано... Но очень хочется верить!

 

Итак, с первым криком открывается рот, открывается Гор­ло, и запускаются в работу сердце и легкие. И вот перед нами первая часть Зарода — Черешок и две верхние доли шишечки. Черешок — путь, ведущий во Чрево.

Когда ребенок издает второй крик? Когда он захочет есть. И тогда, со вторым криком, в тело входит Живая Душа или Жива, открывает Уду желания жизни — Желудок — и опускается в Живот. Вот и завершающая, третья доля Зарода.

Здесь опять появляются сложности с точки зрения науки. Дело в том, что Жива известна как одна из богинь западных славян, и о бытовании этого имени в России сведений нет. Как ни странно, но именно это слово Жива, только не уверен — с большой буквы или маленькой, то есть как имя или как назва­ние, чаще всего употребляли старики. Скорее, они использовали его в том же значении, что и слово Живот в смысле жизнь. Как имя богини, занимающей престол нижнего царства, употребля­ет его только мой дед в своей тетради. Правда, и здесь у меня нет ощущения, что он, говоря о Живе, подразумевает ту же боги­ню, следы которой сохранились в истории западного славянства.

Я думаю, что в ранг богини он возвел ее сам из слова производ­ного от понятия Живот. В то же время я не могу сомневаться в том, что он подразумевал под ней именно животную душу, то есть нечто, что оживляет тело, потому что в той же тетради он совершенно определенно говорит, что у растений тоже есть душа и зовут ее Жнива. Жниву он тоже пишет с большой буквы. Это в каком-то смысле перекликается с заговором после жатвы, когда жницы катаются по стерне и приговаривают: "Жнивка-жнивка, верни мою силу!" Под Жнивой в этом случае явно подразумева­ется некая сущность — то ли хозяйка урожая, то ли раститель­ной силы, спорости. В любом случае, даже если параллель с западнославянской Живой случайна, и у Жнивы и у Живы есть вполне определенный образ и функции в представлениях рус­ских крестьян. Вот что пишет об этом Даль в книге "О поверьях, суевериях и предрассудках русского народа": "Народному пове­рью, что сердце лежит под грудной костью, под ложечкой — сердце болит, отвечает по крайности и ученое, латинское назва­ние этого места (sevobiculum cordis); а поверью, что душа сидит немного пониже, в желудке, соответствует положение брюшных нервных узлов, называемых также брюшным мозгом и седали­щем животной души" [24].

Итак. Жизнь вошла, и что же у нас открылось первым — Муладхара или Сахасрара? До них еще, как до полюсов, далеко. Открылось горло или эта самая пресловутая Вишудха, а за ней легкие — Анахата, желудок — Манипура и живот — Свадхистхана. Грамотный русский йог, конечно, скажет, что это разные вещи. Об этом я и пытаюсь сказать. Духовный рост и "энергети­ческое" копание в чакрах — не одно и то же. В русской деревне не было ни Вишудхи, ни Эфира, чтобы их открывать. У меня даже произошел курьезный разговор с одним из моих наставников, со Степанычем, у которого я допытывался, есть ли Эфир:

— Нет, не завозили,— в конце концов лаконично ответил он.

Все товары к ним в деревню завозила автолавка.

Эфира на Руси нет. Но масса современных эзотерических учений дает нам титанические построения, основанные на Эфи­ре, как на одном из базовых принципов Вселенной. Совершенно очевидно, что это пришедшее к нам через латынь слово — дань уважения учителям римлян древним грекам, которые называли

Эфиром пятый первоэлемент Природы. Однако, современники этих теорий уже тогда, в древности не принимали их в большин­стве своем всерьез. Загляните в историю философии. Для них это были очень частные гипотезы, философские изыски, умствова­ния... Почему? Да потому что и задолго до греческих философов, и после них существовало истинное, народное понимание эфи­ра. Никто из эзотериков почему-то не догадался просто посмот­реть это слово в латино-русском словаре. Латынь в чем-то удиви­тельно близка древнему русскому языку. Может быть, и не бе­зосновательны предположения, что предшественники и учители римлян этруски близки нам, русским? Язык живет и изменяется. В русском языке исчезло, например, назальное "н". Игорь когда-то звучал как Ингор, Святослав как Свентослав, Световид как Свентовид. Конечно, за века и тысячелетия звучание многих слов значительно изменилось, и все-таки древняя единая первоосно­ва до сих пор просматривается внимательным взглядом. В латыни перестало произноситься начальное "в". Веней, беглец из земли Трояней, после того, как на нее восступила Дева-Обида, стал Энеем. Соответственно храм (aedes) звучал как Ведес, воздух (аег) как веер, а наш пресловутый эфир (aether) — ветер, воздух или небо. Желающих отправляю за подробностями к исследованиям Л. Рыжкова. Приходят времена, и вместо чистого Ветра-воздуха требуется одурманивающий наркотический Эфир.

Так чем же открывается Вишудха? Мне думается, тем же, чем и русское Горло — воздухом. Движущимся воздухом. Ветер — это движущийся воздух. В отношении человека движущийся воз­дух — это дыхание. Ветер же можно считать дыханием Земли. И китайское ци и индийская прана — это не энергия, а воздух, дыхание. Соответственно, и "эфир" должен бы обозначать все то же дыхание, которое заполняет горло. Воздухом открывается оно при первом рождении, телесном; воздухом же и при втором, духовном. Или по-русски — Духом. Иначе говоря, воздухом, не­сущим искреннее, душевное слово — как на духу! То есть испо­ведью.

Я был свидетелем диалогов между "видящими" экстрасен­сами и их пациентами, когда "мастер", устрашающе вглядыва­ясь внутрь пациента или ученика, значимо произносил: "Поче­му Вишудха-то закрыта?" И ученик начинал плести какую-то околесицу о сложностях жизни. Мне кажется, наши русские самородки, обладающие видением в том или ином объеме, но не прошедшие полноценной подготовки в йогической среде, все-таки видят не Вишудху, когда говорят, что она закрыта, а эф­фект закрытости или забитости Горла. Забитое невысказанными словами и невыплаканными слезами Горло, может, и перекры­вает Вишудху. Не знаю. Но вот то, что рот надо было держать на замке всю нашу советскую жизнь, а имя этому замку было Неис­кренность, неоспоримо. Это основная болезнь Горла в двадцатом веке. Очень не простая и разрушительная болезнь. И лечится она только Крещением. Но не тем крещением, которое ведет свое происхождение от Креста, а тем Крещением или Кресением, как говорили офени, которое произошло от ритуального очища­ющего огня Креса. Но это особый разговор.

Так что за реальность прячется за этим мифическим пятым первоэлементом, и что говорит об этом русская традиция? Ранее я помянул две перепутанные чакры — Вишудху и Анахату. То, что в Горле воздух, а не эфир — очевидно. Но если понимать под словом эфир то, что оно и означает в родном языке, то есть в латыни, без философических накруток, то мы имеем первое со­впадение Универсальной и "Русской лествиц". В горле действи­тельно эфир, но в значении воздуха. А что же в Анахате или, по-русски, в Сердце, стихией которого считается воздух. Но это же тоже очевидно для представителя русской культуры — любовь, а не воздух! Но любовь есть духовный свет, а свет есть материали­зованная любовь, как понимали в Тропе. Вот этот самый Свет божественной любви, очевидно, и был истолкован в Универ­сальной лествице как Эфир. Во всяком сл