Олигарх. Сон поначалу обещал быть приятным.
Сон поначалу обещал быть приятным. Богатым людям часто снятся драгоценности, пышная природа, красивые женщины… Причем если повезет, то приснится все это вместе. Красивые женщины на фоне роскошной природы с уникальными драгоценностями на персях и перстах. В богатой одежде. Или вообще без оной. Но частенько все бывает наоборот: беднякам и неудачникам снятся чудесные, якобы им принадлежащие дворцы и яхты, прелестные, будто бы в них влюбленные, женщины в дорогих одеяниях и непременно с фамильными драгоценностями. Просыпается такой неудачник, а рядом – сморщенное личико бабульки, которую каких-нибудь пятьдесят лет назад он называл «своей принцессой». Миллионерам же, напротив, снятся их бедная юность, попытки разбогатеть в зрелые годы… А результат – вот он, перед вами… Осина же, однако, умел оказываться там, где надо, даже во сне. Снилось ему, что прогуливается он белой ночью по какому-то незнакомому питерскому саду. Почему питерскому? В Петрозаводске белые ночи тоже бывают, но там нет таких ухоженных садов. Опять же – мраморные скульптуры на каждом шагу… Точно – Питер. Этот город он по-своему любил. Там он делал первые шаги в науке, и любил подчеркнуть это в разговоре с коллегами из Академии. Хотя, честно говоря, какая там наука?.. Вот он идет по нарядному осеннему парку. Желтые листья под ногами. Стоп, какие, на хрен, желтые листья, если белые ночи и стало быть – июнь? Надо выбрать что-то одно. Он подредактировал «картинку». Листья «вымарываем», – решил он. Без белых ночей дальнейшее будет плохо видно. Вот идет он и видит – двое рабочих выкапывают совершенно здоровую крепкую осину. Заинтриговался. – Братцы, зачем дерево выкапываете? – Да оно только что снаружи здоровое, а изнутри – одна труха. Он пнул осиновый пенек – верно, труха. Оглянулся. Метрах в двадцати еще пара рабочих выкорчевывает могучий пень. Не может быть у осины такого пня. – Тоже осина? – спросил он пожилого, на вид малопьющего рабочего. – Она, родимая. Тут у нас почитай вся аллея из осины. Почему-то покойный первый секретарь обкома КПСС это дерево уважал. Вы не глядите, что скульптуры старинные: из загородных усадеб вывезены. А аллейка – при Романове сажалась. Любил он это дело… – Что – деревья? – Нет, сажать. Помните, папаша, был такой выдающийся баритон Захаров? – Ну и? – Вот и его посадил. Только дело это опосля рассыпалось. А теперь вот – и осины романовские рассыпаются. – И чего делать будут? – А что тут делать? Рынок, конечно. Скульптуры с аукциона продадут. Их «новые петербургские» страсть как любят ставить у себя – и не только возле своих загородных домов, но и в домах. В спальнях и гостиных. Красота потому что, – многозначительно добавил пожилой рабочий. Потом они вместе с напарником дружно толкнули ногами обкопанное вокруг ствола дерево, и оно рухнуло как подкошенное. – Видите, папаша, – хмыкнул молодой рабочий. – Одна труха. Ему стало нехорошо. Он вытер рукавом ночной рубашки липкий пот со лба. Глотнул холодной воды, заряженной его доктором-гомеопатом с добавлением пары капель вьетнамского жидкого бальзама. Во рту появился специфический вкус. «Интересно, из чего эти вьетнамцы сей продукт делают?» Но не это была главная мысль. Главная была такая: «К чему сон? На что намек?» Он взял сотовый. Специалисты из группы «К» его службы безопасности гарантировали абсолютную защиту от прослушивания. Богатство дает, среди многих других преимуществ, еще и приятное право – тут он взглянул на напольные бронзовые часы хрен знает какой эпохи – звонить куда хочешь и кому хочешь в три часа ночи. – Слушаю очень внимательно, Владимир Михалыч, – тут же, словно не спал, откликнулся один из его помощников, знакомый еще по Совету национальной безопасности, Иван Михеич по кликухе Кирза. Кирза – это было не уголовное «погоняло», а прозвище, присвоенное самим «хозяином». – Найди мне лучшую толковательницу снов… – Прямо сейчас? – Если бы через год, я б утром позвонил. – И привезти к вам? – Опять неумно. Пока привезешь, настроение кончится. – Значит… – Ничего не значит, замри и запоминай: спросишь у нее по телефону, что означает увидеть во сне: а) дерево осину; б) себя, прогуливающимся в парке ночью и видеть, как вырубают деревья; г) вместо деревьев увидеть пни. Повтори. Кирза повторил слово в слово. Он давно научился все приказы «любимого» зарплатодателя записывать на магнитофон. – Потом сразу перезвони мне. – Гонорар? – переспросил Кирза. – Сколько попросит. Включая твои комиссионные. – Да вы что, Владимир Михалыч… – А то я не знаю, что вы давно научились свой процент получать… Олигарх успел добрести до туалетной комнаты, где с трудом выдавил из себя в писсуар несколько капель коричневатой жижи. «Похоже, пора к урологу ехать». Вернулся в постель, посучил под одеялом покрытыми густыми волосами короткими ножками. Тут зазвонил телефон, напомнив мелодию популярной когда-то песенки «Долго будет Карелия сниться». – Докладывать? – раздался голос Кирзы. – А что еще можешь предложить? – Докладываю, – как ни в чем не бывало, продолжил Кирза. – Увидеть пни вместо деревьев – к несчастью в семье. – С кем в семье случится несчастье? – спокойно спросил Осина. – Неизвестно. Сказано: в семье. Корчевать пни – значит вступить в борьбу с некоей могущественной силой. – А если пни трухлявые? – Про это ничего не сказано. – А кто в этой борьбе победит? – Тоже без ответа. Но я так думаю, что если одни силы могущественные, а вторые – не очень, то победят силы могущественные. – Много сказал. Сильно помог. Философ, – с ударением на последнем слоге, как говорили в XVIII веке, процедил Осинский. – Дальше… – Теперь самое главное. Толковательница снов спрашивала, какое дерево ваше? – В смысле? – Ну, у каждого человека есть свое дерево, свой камень. Например, я знаю, что ваш – рубин, а мой – изумруд. А дерево мое – дуб. – Это точно. – А ваше? – Береза, кажется. – Тогда не страшно. Увидеть свое дерево с трепещущей на ветру листвой означает целую серию неудач. Полную безысходность. Крах… – Смерть? – тяжело выдохнул Осина. – А когда? – Когда-нибудь мы все умрем, – многозначительно заметил Кирза. – Спасибо. Ты по делу… – По делу: смерть или нет – неизвестно, но может полностью сгореть репутация. Между прочим, эта толковательница – самая известная в Туманном Альбионе. – Смотри, если сам придумал! Знаю я ваше писучее племя… – Клянусь семьей – самая известная и дорогая! – Семья-то большая? – ухмыльнулся Осина. – Да два человека всего мужиков-то… – Ладно. Разжалобил. А теперь скажи по возможности откровенно, почему по твоим заказам исполнители всегда требуют оплаты наличными? – Такие попадаются… – Или ты таких специально выбираешь… А эта сколько запросила? – Десять тысяч фунтов стерлингов. Плюс три процента за срочность. – Ты ведь наш разговор записываешь? Вот завтра по этой записи вместо чека и получишь у Силантьева свое бабло. И смотри: узнаю, что кому-нибудь растрепал или запись потом не стер – лично отрежу твою самую любимую часть тела. Или язык… – Как можно!.. Через пятнадцать минут о предсказании старой шотландской ведьмы в окружении Осины знали уже трое…
|
