ИСПОЛНЕНИЕ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ

§ 1. Принципы исполнения обязательств

Принцип реального исполнения. Обязательство уста­навливается для того, чтобы оно было исполнено. Но, рассуждая абстрактно, можно представить различные формы исполнения обязательства. Так, если заключен договор поставки, то на первый взгляд может пока­заться, что обязательство в равной мере будет счи­таться исполненным и при передаче в натуре обуслов­ленной договором продукции, и в случае, если вместо этого поставщик предоставит покупателю денежную компенсацию интереса, который имелся в виду при заключении договора.

В условиях капиталистического общества, где хозяй­ство ведется в целях извлечения прибыли, такая альтер­натива допустима. Получит ли капиталистический пред­приниматель в натуре те предметы, которые ему должны быть предоставлены по договору, или в денежном вы­ражении ту прибыль, которую он предполагал извлечь получив эти предметы, интересующий его хозяйствен­ный эффект будет в конечном счете одним и тем же. Поэтому буржуазное законодательство в случае не­исправности одного из участников договора предо­ставляет второму право требовать либо исполнения обязательства в натуре, либо компенсации убытков, вызванных его неисполнением. И тот, и другой способы исполнения признаются дозволенными в равной сте­пени, так как с точки зрения буржуазного права каж­дым из них обеспечиваются экономически тождествен­ные результаты.

Социалистическое хозяйство ведется в целях не извлечения прибыли, а удовлетворения материальных и культурных потребностей всего общества и каждого его члена. Понятно, что такая задача не может быть решена без реального накопления материальных цен­ностей, в форме сосредоточения одной только денежной прибыли. Если промышленность и сельское хозяйство не изготовят, транспорт не перевезет и торговая сеть не реализует продукцию в соответствии с количествен­ными и качественными показателями плана, обществу в целом будет причинен определенный урон, хотя бы организации, не выполнившие установленных для них плановых заданий, и получили в денежном выражении запланированную прибыль, взыскав убытки с договор­ных контрагентов. Именно поэтому социалистическое гражданское право в принципе не допускает замены исполнения в натуре денежной компенсацией убытков. Оно исходит из общего правила об исполнении обяза­тельства в том виде, в каком последнее определено планово-административными актами, договорами и иными указанными в законе основаниями. Это правило советского гражданского закона и называют принципом реального исполнения.

Указанный принцип определяющим образом влияет на исполнение обязательства в продолжение всего вре­мени его действия — как на стадии нормального разви­тия, так и в случае нарушения. Но на каждой из двух перечисленных стадий он проявляет себя по-разному.

До тех пор, пока обязательство не нарушено ни одной из сторон, оно должно исполняться в точном соот­ветствии со всеми элементами, образующими в своей совокупности его содержание (по предмету, сроку, спо­собу и т. п.). В этом случае, следовательно, реальное означает вместе с тем и надлежащее исполнение. Прин­цип реального исполнения выступает на данный стадии как двусторонне обязательный: не только должник обя­зан надлежаще его исполнить, но и кредитор не вправе уклониться от принятия производимого должником надлежащего исполнения. Односторонний отказ от обя­зательства и одностороннее изменение его условий не допускаются (ст. 169 ГК). Отступления от этого правила возможны только в случаях, предусмотренных за­коном. Например, заказчик при наличии уважительных причин вправе во всякое время до окончания работы отказаться от договора, возместив подрядчику убытки (ч. 3 ст. 360 ГК), а нанимателю жилого помещения предоставлено такое же право, вообще не сопряжен­ное с какими-либо санкциями (ч. 1 ст. 329 ГК). Но если специальные указания закона отсутствуют, обя­зательство связывает в одинаковой мере обоих контр­агентов.

Положение, однако, меняется существенным обра­зом, как только должник нарушит какую-либо из своих обязанностей. Если обязательство нарушено, возмож­ность надлежащего исполнения в полном объеме, ис­ключается: теперь нельзя соблюсти прежние сроки и отдельные иные условия. Но сохраняется возможность фактически совершить те действия (по передаче вещей, производству работ и т. п.), которые составляют основ­ную цель обязательства. Требовать их совершения кре­дитор вправе несмотря на то, что должник уплатил неустойку или возместил вызванные нарушением убытки (ст. ст. 191, 221 ГК). Следовательно, отныне принцип реального исполнения воплощается прежде всего в тре­бовании об исполнении в натуре, но не только в натуре, а и с соблюдением всех тех условий надлежащего ис­полнения, которые остаются осуществимыми после до­пущенного нарушения.

Вместе с тем на этой второй стадии действие на­званного принципа меняется еще в одном отношении. Из двустороннего он преобразуется теперь в односто­ронне обязательный: обязательный для допустившего нарушение должника, который и впредь не освобождает­ся от своих обязанностей, но не для кредитора, который вправе прекратить обязательство ввиду совершенного должником нарушения. И только в тех договорах, заключение которых обязательно для обеих сторон, если зако­ном не предусмотрено иное, принцип реального исполнения сохраняет двустороннюю силу несмотря на допущен­ное должником нарушение. Так, заказчик не вправе расторгнуть договор подряда на капитальное строительство со ссылкой на неисправность подрядчика, как не имеют такого права контрагенты по договору рас­четного или текущего счета в отличие, например, от покупателя, управомоченного ввиду просрочки постав­щика отказаться от просроченной партии продукции при сохранении, однако, самого договора поставки.

Принцип реального исполнения не только провоз­глашается, но и обеспечивается советским гражданским законом — в одних случаях прямым, в других косвен­ным образом.

Прямое обеспечение предусмотрено ст. ст. 217—218 ГК и рассчитано лишь на обязательства по передаче индивидуально определенной вещи или по выполнению определенной работы. Индивидуально определенная вещь, от передачи которой должник уклоняется, может быть отобрана у него кредитором в принудительном порядке, а неисполненную работу кредитор вправе за счет должника поручить другому лицу. Но при этом правила, касающиеся обоих случаев, подвергаются в тех же нормах некоторым ограничениям.

Изъятие у должника индивидуально определенной вещи допускается лишь до того момента, пока она не передана по правовому основанию какому-либо иному субъекту. При установлении по поводу одной и той же, но еще никому не переданной вещи правоотношений с несколькими лицами применяется правило старшин­ства: вещь передается контрагенту, в пользу которого обязательство возникло раньше, а когда установить старшинство невозможно, оно признается за контраген­том, раньше других предъявившим иск об отобрании вещи. Если же она передана одному из контрагентов, право на ее отобрание отпадает у всех контрагентов по другим договорам. Последнее правило применяется, однако, только к коллизии интересов двух или нескольких лиц, имеющих на вещь однородное право, когда, например, всем им были предоставлены права нанима­телей или со всеми были заключены договоры о про­даже вещи. Иначе обстоит дело при неоднородности прав разных кредиторов. Здесь нужно, исходя из содер­жания сопоставляемых правомочий, решать, какому из них должно быть отдано предпочтение. Ясно, что нани­матель не лишен права истребовать вещь у хранителя, тогда как такое же право покупателя осуществимо против нанимателя не ранее чем истечет срок договора имущественного найма.

Определенная работа может быть поручена кредитором за счет должника третьему лицу, если это не запрещено законом или договором. Подобная возмож­ность исключена, например, для бытового заказа пра­вилами работы ателье бытового обслуживания, а для подряда на капитальное строительство — его планиро­ванием как для заказчиков, так и для подрядных стро­ительных организаций.

За изъятием двух рассмотренных случаев принцип реального исполнения обеспечивается не прямыми, а косвенными мерами — взысканием возмещения при­чиненных убытков и в подлежащих случаях — начис­лением неустойки. Кроме того, в хозяйственных догово­рах, рассчитанных на более или менее длительное время (год, квартал, сезон), все, не исполненное к одному ча­стному сроку (например, в пределах квартала или ме­сяца), присоединяется к объему исполнения следую­щего частного срока с повторным обеспечением необ­ходимыми санкциями. Последовательное применение мер такого рода и должно в конечном счете побудить должника к реальному исполнению своей обязанности.

В научной дискуссии действие принципа реального исполнения ограничивается иногда лишь случаями отобрания у должника того, от исполнения чего он уклоняется, и, таким образом, сводится к грани­цам, очерченным ст. ст. 217—218 ГК. Но в этих границах реальное исполнение вообще не было бы одним из специфически социали­стических правовых принципов, так как обеспечение принудитель­ного отобрания индивидуально-определенной вещи или исполнения определенной работы зиждется не столько на социальной сущно­сти, сколько на чисто технических особенностях обязательств соот­ветствующего характера. Важны, однако, не конкретные способы, обеспечивающие соблюдение данного требования, а принципиаль­ное отношение к нему закона. И если там, где невозможно прямое истребование исполнения в натуре, закон при помощи разнообраз­ных мер косвенно побуждает к этому, он исходит именно из об­щего принципа реального исполнения, а не из его спорадического действия.

Еще более дискуссионен вопрос о содержании принципа реаль­ного исполнения.

Подавляющее число авторов, обращавшихся к его исследова­нию, сводят это содержание только к возможности требовать исполнения нарушенного обязательства в. натуре, несмотря на взы­скание с должника неустойки и возмещения убытков⁴⁹. Но это означало бы, что принцип реального исполнения вступает в действие только на стадии аномального развития обязательства и, следова­тельно, перестает быть одним из общих принципов советского обя­зательственного права.

Особую позицию занимает Н. И. Краснов. Он также отождест­вляет содержание рассматриваемого принципа с возможностью тре­бовать исполнения в натуре, подчеркивая, однако, что этот прин­цип действует на всех стадиях развития обязательства и высту­пает в нормальной стадии как одно из требований надлежащего исполнения, а после допущенной должником неисправности — уже только как самостоятельное требование об исполнении в натуре⁵⁰.

Но дело в том, что, пока обязательство не нарушено, нет осно­ваний предъявлять обособленное требование об исполнении в на­туре. На этом этапе обязательство подчиняется правилам о надле­жащем исполнении. Основанием для самостоятельного требования об исполнении в натуре может служить только факт совершенного должником правонарушения. Поэтому, рассуждая практически, можно утверждать, что признание принципа реального исполнения одним из требований надлежащего исполнения обязательства но­сит декларативный характер. По существу же Н. И. Краснов, как и многие другие авторы, лишает этот принцип общего действия и ограничивает его той отнюдь не обязательной для развития обя­зательства стадией, которая может быть вызвана лишь правонару­шением.

В действительности же названный принцип потому и сохраняет всеобщность, что на стадии нормального развития обязательства он предполагает надлежащее исполнение, а после допущенной долж­ником неисправности — исполнение в натуре⁵¹.

Принцип взаимного содействия. Любое обязательство предполагает определенное сотрудничество между его субъектами.

Такое сотрудничество особенно очевидно в отноше­ниях по взаимным обязательствам, каждый участник которых является кредитором и должником одновременно. Но наряду с обязанностями, лежащими на долж­нике, существуют и так называемые кредиторские обя­занности. Например, по договору подряда заказчик обязан осмотреть вещь во время приемки для выявления возможных ее недостатков. Нельзя думать, что эту обязанность он несет как должник перед подрядчиком, либо подрядчик не вправе требовать ее исполнения. Но если бы заказчик ее не выполнил, он был бы лишен права предъявлять к подрядчику какие-либо требования относительно недостатков, которые могут быть обнаружены путем внешнего осмотра вещи (явные недостатки). Кредиторские обязанности тем и отличаются, что составляют одну из предпосылок, необходимых для надлежащего исполнения соответствующих обязанностей долж­ником и последующего осуществления определенных прав кредитором⁵². При этом они входят в состав самого обязательства в качестве одного из элементов отношения кредитора с должником, а не с какими-либо иными |лицами. Например, лежащую на кредиторе обязанность добиваться исполнения должником планового договора нельзя считать кредиторской⁵³, ибо кредитор несет ее не перед должником, а перед органом, утвердившим план. Лишь там, где обязанность служит предпосылкой осуще­ствления правомочий и остается в рамках самого обяза­тельства, она выступает именно в качестве кредиторской, содействуя взаимному сотрудничеству кредитора с долж­ником.

Но сотрудничество сторон, обусловленное взаим­ностью обязательства и кредиторскими обязанностями, не нуждается в подкреплении каким-либо общим прин­ципом, ибо оно предопределено содержанием самого обязательственного правоотношения. Между тем ч. 2 ст. 168 ГК. общим образом обязывает каждую из сторон оказывать другой стороне все возможное содей­ствие в исполнении ею своих обязанностей. А это озна­чает, что одна из сторон вправе рассчитывать и на та­кие виды помощи другой стороны, которые из обяза­тельства прямо не вытекают, но обусловлены взаимным содействием как характерным для исполнения обяза­тельств общим принципом.

Так, при рассмотрении одного из арбитражных споров, по которому поставщик требовал взыскать с по­купателя штраф за просрочку выборки продукции, выяснилось, что просрочка обусловлена несовпадением сро­ков выборки со сроками подачи покупателю морских судов для перевозки его грузов. Покупатель, не имевший своих складов в месте нахождения поставщика, обра­щался к нему с просьбой о платном хранении продукции на его складах в период между выборкой продукции и подачей судов. Поставщик отклонил эту просьбу, хотя располагал свободными складскими емкостями и мог без ущерба для себя оказать покупателю необходимую помощь. Арбитраж признал, что поставщик не нарушил:
какой-либо конкретной обязанности, так как по договору на него не возлагалось хранение продукции, но пренебрег принципом взаимного содействия, а потому не вправе взыскивать штрафы за просрочку, допущенную покупателем.

Таким образом, правовые последствия принципа вза­имного содействия состоят в том, что: а) стороны вправе рассчитывать на такую взаимопомощь, которая не вытекает из их конкретных обязанностей, но становится в силу сложившихся обстоятельств необходимой для одной стороны и может быть ей оказана другой сторо­ной без ущерба для себя; б) сторона, нарушившая это требование, лишается права на применение к другой стороне санкций за такую неисправность, которая могла быть предотвращена оказанием необходимой помощи.

Принцип взаимного содействия носит общий характер и должен применяться в отношениях как между, организациями, так и с участием граждан. Но особое значение он приобретает для хозяйственных договоров, обычно опосредствующих более или менее длительное экономическое сотрудничество и потому создающих благоприятные условия для всестороннего учета их участниками возможностей и потребностей друг друга. Неукоснительно следуя этому принципу, стороны могут обеспечить надлежащее исполнение и при затрудни­тельных или даже чрезвычайных обстоятельствах.

Принцип экономичности. Сущность его состоит в том, что он ориентирует на исполнение сторонами своих обязанностей наиболее экономичным для народного хозяйства образом (ч. 2 ст. 168 ГК). Аналогично принципу взаимного содействия и здесь нужно различать основанное на принципе экономичности общее требование и однопорядковые конкретные обязанности, вытекающие из условий заключенного договора.

Когда, например, ч. 1 ст. 354 ГК требует от подряд­чика правильно расходовать предоставленные заказчи­ком материалы или когда транспортное законодатель­ство предписывает перевозчику доставлять груз в пункт назначения возможным кратчайшим путем, то пресле­дуется цель обеспечить наиболее экономичное исполне­ние обязательства. Очевидно, однако, что в таких слу­чаях нет нужды привлекать какой-то общий принцип, а достаточно конкретных законодательных норм, обя­зывающих к указанным действиям. Закрепление в за­коне наряду с приведенными и другими подобными нормами общего принципа экономичности означает, что стороны должны следовать ему и тогда, когда анало­гичное конкретное требование к ним прямо не предъяв­ляется ни законодательными правилами, регулирую­щими их взаимоотношения, ни заключенным договором.

Так, заключая договор поставки, стороны не опре­делили, каким из двух дозволенных Особыми условиями поставки способом транспортировки продукция будет доставляться покупателю. В процессе исполнения дого­вора поставщик избрал дорогостоящий способ, хотя такой же эффект мог быть достигнут с меньшими тран­спортными расходами. Несмотря, однако, на последо­вавшее со стороны покупателя возражение, способ транспортировки не был изменен. Арбитраж признал поставщика нарушившим принцип экономичности и разницу в провозной плате отнес на его счет.

Как и все другие принципы исполнения обязательств, принцип экономичности является общим для советского обязательственного права и должен применяться неза­висимо от того, установлены ли обязательственные правоотношения между организациями или с участием граждан. Но в самом законе говорится о необходимости исполнять обязательство способом, наиболее экономич­ным для народного хозяйства. А так как народнохозяй­ственные связи реализуются в форме хозяйственных договоров, то именно здесь этот принцип и должен на­ходить неукоснительное и наиболее последовательное применение.

Принцип экономичности, подобно рассмотренным другим принципам, неотделим от требования о надлежащем исполнении обязательств. Обязательство можно считать исполненным надлежаще, лишь когда соблю­дены не только его конкретные условия, но и опреде­ляющие порядок исполнения общие правила, включая те, которыми закрепляется принцип экономичности.

Понятие надлежащего исполнения обязательств. Охарактеризованные общие принципы так или иначе связаны с требованием надлежащего исполнения обязательств. Что, однако, следует понимать под самим надлежащим исполнением? Ответ на этот вопрос содер­жится в ч. 1 ст. 168 ГК, в которой сказано, что «обяза­тельства должны исполняться надлежащим образом и в установленный срок в соответствии с указаниями закона, акта планирования, договора, а при отсутствии таких указаний — в соответствии с обычно предъявляе­мыми требованиями».

Зачастую сам закон достаточно разносторонне опре­деляет условия, соблюдение которых необходимо для того, чтобы обязательство можно было считать над­лежаще исполненным. Так, надлежащее исполнение поверенным поручения предполагает строгое следова­ние указаниям доверителя (стр. 397 ГК), личное исполнение (ст. 398 ГК), предоставление доверителю отчета (ст. 399 ГК) и т. п. Но правила закона носят общий характер, и в них нельзя предусмотреть специфические спо­собы исполнения конкретно устанавливаемых обяза­тельств. Уточнение и восполнение общих правил закона стороны применительно к своим потребностям осущест­вляют при помощи договора, а если обязательство основывается на акте планирования, тем же целям слу­жат указания этого акта. Так, планы капитальных вло­жений точно определяют строительную площадку, техни­ческую характеристику возводимого сооружения, объем финансирования строительства и т. п.

Не исключено, однако, что возникший в процессе исполнения обязательства какой-либо конкретный во­прос не разрешен ни в законе или договоре, ни в акте планирования, на котором обязательство основано. Тогда он должен решаться в соответствии с обычно предъявляемыми в таких случаях требованиями, т. е. сообразно с деловыми обыкновениями, сложившимися в отношениях между организациями, между ними и гражданами, а также между самими гражданами. Например, в споре о том, должен ли завод, изготовивший продукцию по модели заказчика, оплатить ее износ, арбитраж применил начало платности, которое не пре­дусматривалось договором, но вытекает из сложив­шихся в работе хозяйственных организаций деловых обыкновений. Они имеют, однако, для урегулирования этого и других вопросов лишь вспомогательное (суб­сидиарное) значение и применяются, только когда от­вет не может быть извлечен из закона, акта планирова­ния или договора.

В ч. 1 ст. 168 ГК особо выделяются два элемента надлежащего исполнения обязательств: способ и срок. Но если принять во внимание другие общие нормы, количество этих элементов значительно возрастет. По­нятие надлежащего исполнения обязательства охваты­вает исполнение его надлежащими субъектами, в на­длежащем месте и в надлежащее время, в отношении надлежащего предмета и надлежащим способом.

 

§ 2. Субъекты исполнения

Субъекты обязательства и субъекты его исполнения.

Если в обязательстве участвуют только два субъекта, тот из них, который является кредитором, может требо­вать исполнения обязательства в полном объеме от участника, выступающего в качестве должника. Встре­чаются, однако, обязательства с более многочисленным субъектным составом. Тогда говорят о множественности лиц в обязательстве (ст. ст. 179—184 ГК). Она сводится к трем типам.

Первый тип образуют обязательства, в которых участвуют несколько кредиторов и один должник. Они именуются обязательствами с активной множественно­стью. Так, если жилое строение, принадлежащее на праве общей собственности трем лицам, будет продано одному покупателю, то в отношении уплаты покупной цены и возникнет обязательство с множественностью кредиторов при одном должнике.

Второй тип образуют обязательства, в которых уча­ствуют несколько должников и один кредитор. Они име­нуются обязательствами с пассивной множественностью. Так, если несколько лиц сообща причинят имущественный ущерб, они будут нести перед потерпевшим обязан­ность по его возмещению, а, стало быть, такой факт порождает обязательство с множественностью должни­ков при одном кредиторе.

Третий тип образуют обязательства, в которых уча­ствуют одновременно несколько кредиторов и несколько должников. Они именуются обязательствами со сме­шанной множественностью. Например, по договору с жильцами коммунальной квартиры группа рабочих пе­реоборудовала часть кухни под ванную комнату, но работа не была оплачена ввиду отказа некоторых жиль­цов от участия в компенсации связанных с этим рас­ходов. При рассмотрении спора народный суд обосно­ванно признал, что права истцов принадлежат всем ра­бочим, принимавшим участие в выполнении работ, а в качестве ответчиков по иску были привлечены все нани­матели, заключившие с ними договор. Иначе говоря, суд квалифицировал возникшее правоотношение как обя­зательство с множественностью кредиторов и должни­ков.

Обязательства с множественностью лиц подчиня­ются тем же правилам, что и гражданские обязательст­венные правоотношения вообще. Но в некоторых во­просах, связанных, в частности, с исполнением, они нуждаются в особом урегулировании. Действительно, если в обязательстве участвуют несколько кредиторов, нужно установить, кто из них и в каком объеме вправе требовать от должника исполнения лежащей на нем обязанности. При участии в обязательстве нескольких должников не менее важно выявить, кто из них и в каком объеме должен выполнить их общую обязанность перед кредитором. Если же обязательство характеризу­ется множественностью как кредиторов, так и должни­ков, то существенны оба указанных вопроса.

С этой точки зрения обязательства с множествен­ностью лиц (активные, пассивные и смешанные) под­разделяются на долевые и солидарные.

В долевом активном обязательстве каждый из кре­диторов вправе требовать от должника исполнения лишь в определенной доле. Кредитор, который получил при­читающееся ему исполнение, из обязательства выбы­вает, но оно сохраняет силу для остальных кредиторов, пока и они не осуществят принадлежащее им право. В долевом пассивном обязательстве каждый из должни­ков обязан предоставить кредитору исполнение лишь в определенной доле с тем, что должник, исполнивший свою обязанность, из обязательства выбывает, но оно сохраняет силу для остальных должников, пока и они не выполнят лежащих на них обязанностей. Порядок исполнения долевого смешанного обязательства соче­тает в себе оба только что рассмотренных порядка: в таком обязательстве каждый из кредиторов может тре­бовать исполнения в определенной доле от каждого из должников.

В солидарном активном обязательстве каждый из «кредиторов вправе требовать от должника исполнения в полном объеме. Как только должник предоставит полное исполнение хотя бы одному из кредиторов, обя­зательство прекратится. В солидарном пассивном обя­зательстве кредитор вправе требовать исполнения в полном объеме от любого из должников. Поэтому он может предъявить требование об исполнении и ко всем должникам одновременно или к любому из них в любой части долга. Но обязательство прекращается, как только полное исполнение будет предоставлено креди­тору хотя бы одним из должников. Исполнение соли­дарного смешанного обязательства сочетает в себе оба только что рассмотренных порядка: в таком обязатель­стве каждый из кредиторов может требовать исполне­ния в полном объеме от каждого из должников.

К тому же при солидарном исполнении должник не вправе: в активном обязательстве — выдвигать против требования одного из кредиторов возражения, основанные на отношениях данного должника с другим кредитором; в пассивном обязательстве — использовать против требования кредитора возражения, основанные на отношениях данного кредитора с другими должниками; в смешанном обязательстве — ссылаться на те и дру­гие возражения. Так, должник может отклонить требование кредитора (например, об уплате покупной цены), если ни от одного из кредиторов не было получено осно­ванное на обязательстве встречное удовлетворение (в приведенном примере — купленная вещь). Но, полу­чив, например, отсрочку исполнения от одного из кре­диторов, нельзя ссылаться на нее против требования, предъявленного другим кредитором.

Таким образом, солидарный порядок исполнения существенно отличается от долевого, причем нередко бывает так, что одна из сторон требует солидарного, в то время как другая сторона соглашается лишь на долевое исполнение. Подобный спор наиболее вероятен в пассивных обязательствах, в которых для кредитора выгоднее солидарная, а для должников, наоборот, до­левая ответственность. Но такие споры легко разре­шимы, поскольку в ГК содержатся исчерпывающие указания на этот счет.

В соответствии со ст. 180 ГК основным и общим является долевой порядок исполнения обязательств с множественностью лиц, тогда как солидарный порядок рассчитан лишь на три случая.

Во-первых, он применяется, если это прямо преду­смотрено законом или иным нормативным актом. На­пример, в соответствии с ч. 2 ст. 301 ГК за просрочку внесения квартирной платы солидарную ответственность наряду с нанимателем жилого помещения в государст­венном жилищном фонде несут все другие совместно с ним проживающие члены семьи, если они имеют самостоятельный заработок.

Во-вторых, солидарный порядок может быть преду­смотрен соглашением сторон. Так, допустимо предоста­вление займа нескольким лицам по одному договору с указанием на то, что должники обязуются нести перед кредитором солидарную ответственность за погашение долга.

В-третьих, исполнение всегда будет солидарным, если обязательство устанавливается в отношении неде­лимого предмета. Последнее правило, прямо выражен­ное в ст. 180 ГК, обусловлено тем, что исполнение такого обязательства по долям объективно неосуществимо, и, следовательно, не может быть применен никакой дру­гой, кроме как солидарный, порядок.

В долевых обязательствах важно определить размер доли исполнения, приходящийся на каждого из их уча­стников. Для этого следует обратиться к анализу юри­дического основания, из которого возникло обязатель­ство с множественностью субъектов. Так, при наследо­вании по закону наследственная масса делится в равных долях между наследниками, а значит, в таких же рав­ных долях к ним переходят права и обязанности по обязательствам, участником которых был в свое время наследодатель. Напротив, при наследовании по завеща­нию размеры долей, определенных в самом завещании, могут быть неравными, и тогда в такой же мере нерав­ными будут доли в перешедших к наследникам обяза­тельствах. Но если иное не предусмотрено законом, договором или другим юридическим основанием возникновения обязательства с множественностью субъектов, следует исходить из принципа равенства долей в отно­шении всех его участников.

В солидарных обязательствах, после того как исполнение в полном объеме уже было истребовано одним из солидарных кредиторов или вручено одним из соли­дарно обязанных должников, может возникнуть вопрос о взаимных расчетах между самими кредиторами или должниками. При его разрешении нужно исходить из следующих правил.

Солидарный кредитор, получивший исполнение от должника, обязан возместить другим кредиторам при­читающиеся им доли исполнения в размере, который зависит от характера правоотношений, связывающих самих солидарных кредиторов. Так, общие собственники жилого дома, сдавшие его в аренду, при взаимных рас­четах по поводу полученной от арендатора наемной платы могут притязать на такую ее часть, которая соответствует доле в праве общей собственности каж­дого из них. Если же, например, сданная на хранение вещь кем-либо умышленно уничтожена, то возмещения ее стоимости могут требовать как хранитель, так и соб­ственник, но получивший возмещение хранитель обязан передать его собственнику, тогда как получивший такое же возмещение собственник оставит его за собой. В тех, однако, случаях, когда ни один из подобных выводов не вытекает из сложившихся между солидарными кредито­рами отношений, каждый из них имеет право на равную долю вполученном от должника исполнении обязатель­ства.

Солидарный должник, исполнивший обязательство, может переложить соответствующие доли исполнения на других солидарных должников. Объем такого перело­жения определяется характером связывающих содолжников отношений. Например, если по договору займа, одно лицо выступает в качестве должника, а другое в качестве поручителя, оба они несут солидарную ответ­ственность перед кредитором. Но в случае уплаты долга поручителем он вправе затем взыскать уплачен­ную сумму с основного должника, так как погасил не свой, а чужой долг. Напротив, должник, самостоятельно погасивший заем, вообще не может предъявить каких-либо требований к поручителю, поскольку он произвел погашение своего, а не чужого долга. Но если эти и иные подобные выводы не обосновываются характером сложи­вшихся между солидарными должниками отношений, должник, исполнивший солидарную обязанность, имеет право переложить произведенное исполнение в равных долях на своих содолжников, за вычетом той доли, кото­рая приходится на него самого. При невозможности взыскания доли с одного из должников она распределя­ется в равной мере между остальными содолжниками, включая исполнившего солидарную обязанность.

Отношения по взаимным расчетам между должни­ками после того, как одним из них была выполнена со­лидарная обязанность, также носят обязательственный характер. Но они образуют правоотношения особого рода, охватываемые понятием регрессного обязательства.

Регрессные обязательства возникают не только вслед­ствие исполнения солидарной обязанности одним из должников, но и из других оснований. Если, например, по вине субподрядчика, которому генеральный подрядчик поручил выполнение части работы, она не была свое­временно сдана заказчику, взыскавшему в связи с этим штраф с генерального подрядчика, последний на основе регрессного обязательства вправе переложить этот штраф на субподрядчика. В данном случае образование регрессного обязательства зиждется на исполнении не солидарной, а такой обязанности, которая возникла по вине третьего лица. Но оно может быть порождено и невиновными действиями. Не исключено, например, что скрытые дефекты товара обусловлены не виной изгото­вителя, а недостатками конструкции, избранной для этого товара. Однако при взыскании покупателем ущер­ба с розничного торгового предприятия образуется рег­рессное обязательство, позволяющее этому предприя­тию переложить ущерб на изготовителя.

Учитывая все перечисленные варианты, можно констатировать следующие характерные для регрессного обязательства признаки: а) оно производно от другого, основного обязательства; б) один или все его участники являются также субъектами основного обязательства; в) исполнение одним из них основного обязательства или даже самое его возникновение обусловливается действием или бездействием лиц, с которыми вследствие этого и устанавливается регрессное обязательство.

Кредитор по регрессному обязательству именуется регредиентом. Он же всегда является и участником основного обязательства. Должник по регрессному обя­зательству именуется регрессатом. В одних случаях он участвует, а в других не участвует в основном обяза­тельстве, но всегда именно определенное его действие или бездействие обусловливает неисполнение основ­ного обязательства регредиентом или даже самое установление обязанности регредиента перед тре­тьим лицом.

Соответственно этому регрессным называется обяза­тельство, в силу которого кредитор (регредиент), обя­занный перед третьим лицом к исполнению, вправе отнести его полностью или частично за счет долж­ника (регрессата), действие или бездействие кото­рого обусловило привлечение кредитора к такому исполнению.

Если субъекты регрессного обязательства были также участниками основного, как, например, в отноше­ниях между солидарными должниками, первое возни­кает только в тот момент, когда один из них исполнит второе обязательство. Когда же обязательство регре­диента перед третьим лицом порождается действиями регрессата, например при возложении ответственности на одно лицо за вину другого, одновременно с основ­ным возникает также регрессное обязательство. Отсюда следует, что в первом случае исполнение по регрессному обязательству не может быть истребовано до тех пор, пока не исполнено основное обязательство, а во втором случае эта возможность не обусловлена исполнением основного обязательства. Понятно, однако, что, если бы получивший исполнение регредиент затем освободился от обязанности перед третьим лицом, он должен был бы вернуть исполненное регрессату.

По общему правилу, регрессат выступает в качестве субъекта исполнения только перед регредиентом, а не перед третьим лицом. Но в предусмотренных законом случаях, именуемых прямой ответственностью, третье лицо вправе требовать исполнения, минуя регредиента, непосредственно от регрессата. Так, за поставку недо­брокачественной продукции ответственность перед поку­пателем несет не поставщик (например, оптовая база), а изготовитель,