О ГИБЕЛИ ЛЮСТРЫ И О МНОГОМ ДРУГОМБабушки не было дома. «Вот здорово! – подумал Алёшка. – Бабушки, они всегда только мешают. Настроение портят и вообще. Увидит конфеты, начнёт приставать: кто дал да зачем взял?» Алёшка открыл дверь и ахнул: посреди комнаты стояла госпожа Жадность. Ох, какая она стала большая! Ростом почти как Алёшкин папа, а то и ещё повыше. Алёшка узнал её, только поглядев на длинные-предлинные руки со скрюченными пальцами. Нет, она стала совсем другая, даже как-то помолодела. И платье уже не казалось таким старым, обтрёпанным. Тяжёлые тёмные складки падали до самого пола, а на шее поблёскивали бусы из разноцветных камушков. «Наверное, драгоценные», – подумал Алёшка. Госпожа Жадность посмотрела на Алёшку огромными чёрными глазами. В их глубине вспыхивали и мерцали красные огоньки, похожие на раскалённые угли. Алёшка испуганно попятился. Он разжал пальцы. Монеты жалобно звякнули и покатились по полу. – Ну-ну, не бойся, мое сокровище! – сладким голосом сказала госпожа Жадность. – Ну я немного выросла, ну и что? В этом же нет ничего плохого. Это очень даже хорошо! И госпожа Жадность улыбнулась. Алёшка думал, что от улыбок всегда всем становится тепло и весело. Но от этой улыбки ему стало как-то неуютно и зябко. Холодная дрожь пробежала по спине. – Я… я пойду… – хрипло сказал Алёшка. – Мне уйти надо… Он повернулся у двери, но госпожа Жадность своей длинной рукой загородила ему дорогу. – Монетки, монетки… – прошептала она. – Так вот почему я так выросла! ДЕНЬГИ – Я в кино, – с тоской пробормотал Алешка, – пойду билет куплю… – В кино?! – воскликнула госпожа Жадность. Алёшке показалось, что она даже обрадовалась. – Лапочка моя, хочешь, я дам тебе денег на билет? Вот смотри… Госпожа Жадность взмахнула руками, и что-то обрушилось на Алёшку. Что-то заблестело и зазвенело. По полу в разные стороны покатились монеты. Они катились, кружились на месте и ложились на пол. – ДЕНЬГИ – Тебе, моё сокровище, всё тебе, – прошептала госпожа Жадность, наклоняясь над ним. – Только с уговором. Сам ходи в кино сколько хочешь, но никого с собой не бери. Эти ДЕНЬГИ – Понял, – задыхаясь, сказал Алёшка. – А ещё можно? Я ещё на фотоаппарат коплю. В воздухе снова заблестели, заискрились монеты. Алёшка готов был разорваться на четыре части – так ему хотелось залезть сразу во все четыре угла и собрать сразу все монеты. – Ещё! Ещё! – закричал Алёшка не своим голосом.
Он на коленках уполз под кровать и поэтому ничего не видел. Он не видел, что стоило ему только произнести слово «ещё», как Жадность сразу же вырастала и становилась всё больше и больше. Вдруг что-то оглушительно грохнуло и зазвенело. Алёшка выскочил из-под кровати и увидел люстру. Только она была уже не на потолке, где полагается быть люстре, а на полу. Жёлтые стеклянные колпачки были разбиты. Без них люстра была похожа на большущего паука. Алёшка поднял голову и вдруг замер, схватившись руками за щёки. Он забыл обо всём на свете, даже о погибшей люстре. Он увидел госпожу Жадность. Госпожа Жадность стояла упираясь головой в потолок. Она даже немного согнулась, потому что ей уже было тесно в этой комнате. Наверное, она задела люстру головой и люстра упала на пол. – Ой!.. – бледнея, прошептал Алёшка. – Ещё подросла? – радостно сказала Жадность. – Трудно поверить, что ещё утром ты хотел посадить меня в коробку из-под леденцов. Да, она стала совсем другой. Глаза смотрели властно и повелительно. На голове сверкнул золотой обруч с багрово-алым камнем. Теперь пальцы её были унизаны кольцами, на руках бренчали браслеты, украшенные лучистыми камнями. Она наклонилась и осторожно пальцем погладила Алёшку по плечу. – Ну-ну, моё сокровище, успокойся, – сказала она. – Отведи-ка ты меня лучше на чердак. У меня сегодня что-то нет настроения знакомиться с твоей бабушкой. Как-нибудь в другой раз. С превеликим удовольствием. Только, знаешь, не сегодня… А ДЕНЬГИ «Это, пожалуй, верно, – подумал Алёшка. – Только надо побыстрее, пока бабушки нет». Госпожа Жадность нагнулась и своими длиннющими руками стала быстро сгребать в кучу ДЕНЬГИ – Пошли, моя радость, моя жизнь, моё сокровище!.. Алёшка выглянул на лестницу. Там было пусто и тихо. «Никого нет… Хорошо, – подумал Алёшка, выходя на площадку. – Только вот пролезет ли она в дверь?» Но госпожа Жадность, кряхтя, уже протиснулась боком в дверь и стала подниматься по ступенькам. Где-то далеко внизу послышались шаги. – Скорее! – прошептал Алёшка. – Это, наверно, бабушка! Она всегда, когда не надо, тут как тут… Госпожа Жадность трусливо оглянулась и зашагала сразу через пять ступенек. «Ещё увидит меня с ней, – подумал Алёшка. – Сразу начнёт спрашивать: «С кем это ты идёшь? Куда? Зачем? Да откуда у тебя конфеты?..» На четвёртом этаже кто-то громко зашипел. Алёшка, дрожа всем телом, шарахнулся в сторону. Но это была всего-навсего тощая бездомная кошка. Вытаращив глаза и выгнув спину дугой, она смотрела на госпожу Жадность. На пятом этаже открылась дверь, и на площадку вышел старичок в чёрных очках. Он стал спускаться по ступенькам, громко стуча по ним палкой, как будто за что-то на них рассердился. Госпожа Жадность прижалась к стене и замерла. У Алёшки ещё сильнее заколотилось сердце. Старичок поправил очки, посмотрел на госпожу Жадность и потыкал в неё палкой. – И зачем это на лестнице ставят такие громоздкие предметы? – пробормотал он. – И так лестница узкая. Надо пожаловаться, пусть уберут. Просто возмутительно! Старичок, сердито стуча палкой по каждой ступеньке, стал спускаться. На шестом этаже Алёшка услышал голоса. За дверью разговаривали девочка Катя и её мама. – Катенька, я пойду в аптеку за лекарством, – сказала мама Кате. – Хорошо, мамочка, – ответила Катя маме и вздохнула. – Скорее, скорее – заторопил Алёшка и даже подтолкнул госпожу Жадность сзади. – Не хватало ещё, чтобы Катька меня увидела. Она такая… Наконец они добрались до чердака. На чердаке было темно и пусто. С потолка свисала маленькая пыльная лампочка. Она светила совсем слабо и тускло. Можно было подумать, что под лампочкой ещё вечер, а во всех углах уже наступила ночь. – Как здесь хорошо, уютно! – прошептала Жадность, оглядываясь по сторонам. Вид у неё был очень довольный. – Ох и устала же я сегодня! Жадность высыпала конфеты и ДЕНЬГИ Во всех углах что-то зашевелилось, зашуршало. Словно осенний ветер взвихрил сухие листья. Алёшка увидел, как из темноты высунулись треугольные мышиные морды. Заблестели маленькие злобные глазки. – Ой! – вскрикнул Алёшка и невольно пододвинулся к госпоже Жадности. – Сколько их! И все на мои конфеты глядят… Смотри, они всё ближе! Я боюсь… – Успокойся, моё сокровище! – усмехнулась Жадность. – Сейчас мы их прогоним. Кис-кис-кис! – позвала она. В ту же секунду перед ней появился целый десяток глиняных кошек. Но вместо того чтобы прогнать мышей, они вытянули глиняные шеи и уставились голодными глазами на рассыпанные монеты. – Мы есть хотим! – заныли они. – Брось в нас хоть по монетке, хоть по копеечке. – Ах вы, глиняные лентяйки! – прикрикнула на них госпожа Жадность. – Вы сначала мышей прогоните! Никому ничего не дам. Ни одной монетки, ни одной конфетки! Это всё ему, ему, моему Алёшеньке. Вот садись сюда, на ящик, моё сокровище. Теперь скучать не будешь. Хочешь – конфеты ешь, хочешь – ДЕНЬГИ
|
. О, это могучая, великая сила…
