Хайдеггер

Новоевропейская наука и конституция познающего субъекта

●;В Новое время человек освобождается о средневековой связанности, меняется само существо человека – он становится субъектом. Метафизика Нового времени начинается с Декарта, который называет человека subiесtum. Это слово subiесtum надо понимать, конечно, как перевод греческого upoceimenon. Так называется подлежащее, то, что как основание собирает все на себе. Именно потому, что в понятии субъекта еще звучит греческое существо бытия, «подлежание» «подлежащего» (upoceimenon), в форме присутствия, ставшего неприметным и беспроблемным (а именно присутствия неизменного подлежащего), в нем можно усмотреть суть изменения исходной метафизической установки.

● Никакой субъективизм в греческой софистике невозможен потому, что человек здесь никогда не может быть субъектом; он не может им стать потому, что бытие есть здесь присутствие, а истина — непотаенность.

● Если теперь человек становится первым и подлинным субъектом, то это значит: он становится тем сущим, на которое в роде своего бытия и виде своей истины опирается все сущее. Человек становится точкой отсчета для сущего как такового. Такое возможно лишь с изменением восприятия сущего в целом.

● Греческий человек есть лишь поскольку он слушает сущее. Совсем другое, в отличие от греческого слышания, означает новоевропейское представление, смысл которого впервые дает о себе знать в слове герrаеsеntаtiо. Представить значит тут: поместить перед собой наличное как нечто противостоящее, соотнести с собой, представляющим, и понудить войти в это отношение к себе как в определяющую область. Где такое происходит, там человек составляет себе картину сущего. Но, составляя себе такую картину, человек и самого себя выводит на сцену, т.е. в открытый круг общедоступной и всеоткрытой представленности. Тем самым человек сам себя выставляет как ту сцену, на которой сущее должно впредь представлять, показывать себя, т.е. быть картиной. Человек становится репрезентанто м сущего, в смысле опредмеченноrо.

● Чем шире и радикальнее человек распоряжается покоренным миром, чем объективнее становится объект, тем субъективнее, т. е. выпуклее, выдвигает себя субъект, тем неудержимее наблюдение мира и наука о мире превращаются в науку о человеке, в антропологию.

● Появление слова «мировоззрение» как имени для позиции человека посреди сущего свидетельствует о том, как решительно мир стал картиной, когда человек возвел собственную жизнь в качестве субъекта до командного положения всеобщей точки отсчета. Это значит: сущее считается сущим постольку и в такой мере, в какой оно вовлечено в человеческую жизнь и соотнесено с ней, т. е. переживается и становится переживанием.

● Человек теперь сам решает, что для него истина в плане достоверности, он сам чтановится гарантом познаваемого. А такое могло получиться, лишь поскольку он сам для себя решал, что для него должно означать познаваемое, что — знание и удостоверение познанного, т.е. достоверность. Он может уже не просто наблюдать окружающий мир, он может представить себе картину мира и удостоверить себя в её истинности.

● Быть субъектом становится теперь исключительной характеристикой человека как мысляще-представляющего существа. Человеческое Я поставлено на службу этого субъекта. Лежащая в основе субъекта достоверность хотя и субъективна как таковая, т. е. правит существом субъекта, но не эгоистична.

● Теперь проясняется также, в каком смысле человек как субъект хочет быть и должен быть мерой и серединой сущего, что теперь значит — объектов, предметов. Человек отныне уже не metron в смысле соразмерения своего восприятия с обозримым кругом непотаенно присутствующего, в котором так или иначе пребывает всякий человек. Человек как субъект есть соаgitаtiо, собирание всего вокруг его «эго». Человек учреждает сам себя законодателем всех мер, которыми отмеряется и вымеряется (вычисляется), что вправе считаться достоверным, т. е. истинным и, стало быть, существующим.

Принцип научной равноценности мира (Мёртон)

Грякалов stile

● Принцип научной равноценности мира гласит, что для современной науки одинаковую ценность имеют любые исследования, увеличивающие или обобщающие наши знания о мире. Учёный может посвятить жизнь чему угодно, будь то классификация иглокожих или культура индейцев батакудо, в любом случае, если он добросовестно, увлечённо делает свою работу, он будет уважаем научным сообществом. Сама по себе эта штука неочевидна, поскольку так дела обстоят только в нашей современной культуре. Если взять другие культуры или даже просто другой пласт нашего современного общества, то там научные исследования – это совсем не то, на что можно потратить свою жизнь и считаться при этом успешным человеком. Гораздо предпочтительнее в их случае отдать свою жизнь в борьбе с неверными или потратить её на кино, вино и домино.