ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ НАУКИ В ЦЕЛОМ

Нейропсихология изучает мозговую основу психических процессов и их связь с отдельными системами головного мозга.

В настоящее время нейропсихология представляет собой интенсивно развивающуюся отрасль психологической науки, в которой выделилось несколько самостоятельных направлений, объединенных общими теоретическими представлениями и общей конечной задачей, состоящей в изучении мозговых механизмов психических процессов.

Основным направлением является клиническая нейропсихология, главная задача которой состоит в изучении нейропсихологических синдромов, возникающих при поражении того или иного участка мозга, и сопоставлении их с общей клинической картиной заболевания. Основными методами, используемыми в клинической нейропсихологии, являются методы клинического (неаппаратур­ного) нейропсихологического исследования, разработанные А. Р. Лурия и известные под назва­нием «луриевские методы». За многие годы в школе А. Р. Лу­рия созданы теоретические основы нейропсихологической синдромологии и собран огромный фактический материал. Введено новое представление о нейропсихологическом синдроме как закономер­ном сочетании различных нарушений психических функций (нейропсихологических симптомов), которое обусловлено нарушением (или выпадением) определенного звена (фактора) функциональ­ной системы. Поражение той или иной зоны мозга приводит к по­явлению первичных симптомов и вторичных, системных влия­ний этого дефекта на всю функциональную систему в целом или на несколько функциональных систем сразу. Совокупность пер­вичных и вторичных симптомов и составляет нейропсихологический синдром.

Принципиально новым было введение в клиническую нейро­психологию представлений о высших психических функциях как сложных функциональных системах, различные звенья которых связаны с разными аспектами психической функции, а также представлений о факторах как об определенных физиологических закономерностях работы тех или иных участков мозга, нарушение которых лежит в основе нейропсихологических синдромов.

В рамках клинической нейропсихологии А.Р. Лурия и его учениками собран огромный фактический материал. Описаны основные нейропсихологические синдромы поражения конвекситальной коры и ближайших подкорковых структур (преимущест­венно левого полушария), синдромы поражения глубинных под­корковых образований, расположенных по средней линии, а также синдромы поражения медиобазальных отделов мозга.

В настоящее время в клинической нейропсихологии интен­сивно изучаются новые синдромы, связанные с поражением пра­вого полушария мозга, с нарушением межполушарного взаимо­действия, с поражением глубинных структур мозга; исследуется специфика синдромов, определяемая характером поражения (сосудистое заболевание, травма, опухоль и т.д.). Дальнейшая разработка этой проблематики связана с успехами нейрохирургии (сосудистой, стереотаксической), а также с развитием современ­ных аппаратурных методов диагностики локальных поражений головного мозга (компьютерной томографии и др.) и внедрением математических методов анализа нейропсихологических синдро­мов.

Другим направлением современной нейропсихологии является экспериментальная нейропсихология, в задачи которой входит экспериментальное (в том числе аппаратурное) изучение различ­ных форм нарушений психических процессов при локальных пора­жениях мозга. В трудах А. Р. Лурия была разработана экспери­ментальная нейропсихология познавательных процессов (речи, памяти, восприятия, мышления), а также произвольных движений и действий. Изучению нейропси­хологии речи А. Р. Лурия посвятил несколько десятилетий. Начи­ная с «Травматической афазии» и кончая монографией «Язык и сознание» (с 1947 по 1977 г.), он последовательно разрабатывал различные проблемы афазии и нейропсихологии речи. В результа­те им была создана новая классификация афазий, основанная на представлении о речевой деятельности как о сложной, но еди­ной функциональной системе, состоящей из многих афферентных и эфферентных звеньев. Им был предпринят систематический ана­лиз афазий, а также изучение псевдоафазических расстройств, возникающих при поражении глубинных отделов мозга. Было начато исследование специфики речевых нарушений при пораже­нии конвекситальных отделов правого полушария, изучение нейрофизиологической природы различных афазических симптомов (забывания, семантических расстройств речи, речевых персевера­ций и др.). А. Р. Лурия был разработан новый нейролингвистический подход к афазиям; описаны модально-неспецифиче­ские нарушения памяти, связанные с поражением неспецифических срединных структур разных уровней, а также нарушения памяти как мнестической деятельности, характерные для больных с пора­жением лобных долей мозга; проведено исследование нарушений модально-специфической слухоречевой памяти, нарушений семантической памяти, т. е. памя­ти на понятия, составляющие единое логическое целое.

Интенсивно разрабатывались в рамках экспериментального направления проблемы нейропсихологии гностических про­цессов (зрительного, слухового восприятия, нейропсихологии интеллектуальной деятельности). В настоящее время начаты новые исследования, посвященные изучению нарушений как познавательных процессов (пространственного восприятия, тактильного, цветового гнозиса, цветовой памяти наглядно-образного и вербально-логического интеллекта), так и эмоционально-личностной сферы (эмоционального фона и эмоционального реагирования) с использованием новых методов экспериментального нейропсихологического исследования.

Одним из важнейших направлений современной нейропсихологии является реабилитационное направление, посвя­щенное восстановлению высших психических функций, нарушен­ных вследствие локальных поражений головного мозга.

Данное направление, исходя из общих нейропсихологических представле­ний, разрабатывает принципы и методы восстановительного обу­чения больных, перенесших мозговые локальные заболевания. Эта работа началась еще в годы Великой Отечественной войны, когда советские психологи (А. Р. Лурия, А. Н. Леонтьев, Б. В. Зейгарник, С. Я. Рубинштейн, А. В. Запорожец, Б. Г. Ананьев, В. М. Коган, Л. В. Занков, С. М. Блинков, Э. С. Бейн и многие другие) активно включились в разработку проблемы восстановления функций после военной травмы. Центральную роль в этой работе играл коллектив психологов Восстановительного госпиталя в г. Кисегаче (на Ура­ле), возглавляемый А. Р. Лурия. Теоретические итоги этой рабо­ты – в виде общей концепции и принципов восстановления нару­шенных психических функций – были сформулированы в обоб­щенном виде в монографиях А. Н. Леонтьева и А. В. Запорожца, Т. О. Гиневской и А. Р. Лурия.

В эти годы было выдвинуто центральное положение нейропсихологической реабилитации о том, что восстановление сложных психических функций может быть достигнуто лишь путем пере­стройки нарушенных функциональных систем, в результате кото­рой скомпенсированная психическая функция начинает осущест­вляться с помощью нового «набора» психологических средств,чтопредполагает и ее новую мозговую организацию. Для выбора необходимого «набора» психологических средств требуется тщательный психологический анализ (квалификация) дефекта методами нейропсихологической диагностики.

После Великой Отечественной войны советские психологи (В. М. Коган, Э. С. Бейн, Л. С. Цветкова, Е. Н. Винарская и др.) продолжали разрабатывать систему научно обоснованных методов восстановления нарушенных функций. Наиболее интенсивно ведется работа по восстановлению речевой деятельности. Разработаны и успешно используются методы восстановления экспрессивной и импрессивной речи, а также памяти и интеллектуальной деятельности.

В настоящее время в этой области нейропсихологии происходит дальнейшее расширение тематики, распространение нейропсихологических принципов восстановления на другие, невербальные психические процессы, сложные двигательные функции, а также на личность больного в целом.

В нейропсихологии по инициативе А. Р. Лурия было создано еще одно направление, которое можно обозначить как психофизиологическое. Начиная с самых ранних работ в клинике локальных поражений головного мозга А. Р. Лурия стремился использовать различные объективные психофизиологические методы исследования. Им первым была применена «сопряженная моторная методика», направленная на объективизацию аффективных комплексов. Позже он и его сотрудники постоянно использовали в своих исследованиях различные физиологические показатели психической деятельности; механограмму и миограмму для исследования произвольных движений, плетизмограмму – для изучения ориентировочного рефлекса как основы внимания, показатели движений глаз – для оценки зрительного восприятия, электрофизиологические показатели – для изучения процессов произвольной регуляции психических функций в норме и при локальных поражениях мозга, а также нарушений памяти, восприятия, интеллектуальной деятельности. А.Р. Лурия считал важнейшей задачей создание «психологически ориентированной физиологии», т. е. психофизиологии, изучающей сложные сознательные произвольно регулируемые формы психической деятельности, а не только элементарные сенсорные и моторные акты. Он предостерегал от «физиологического редукционизма» как одной из форм упрощенческого представление о физиологических механизмах психических процессов и видел настоятельную необходимость развивать «психофизиологию локальных поражений головного мозга» как самостоятельный раздел психофизиологии, в задачи которого входит изучение физиологических механизмов нарушений высших психических функций человека, возникающих вследствие поражения отдельных мозговых структур.

Отечественная нейропсихология отрицает возмож­ность непосредственного соотнесения психической функции и моз­говой структуры (или многих структур), рассматривая подобное «наложение» психического на морфологическое в качестве основ­ного порока психоморфологического решения проблемы «мозг и психика», и ее важнейшим положением является то, что высшие психические функции надо сопоставлять не с морфологическим субстратом, а с физиологическими процессами, которые осуществляются в тех или иных моз­говых структурах во время реализации функции. Для обозначения этих физиологических процессов (разной степени сложности и интегративности) А. Р. Лурия было введено понятие «фактор». Для исследования факторов в нейропсихоло­гии используются как методы клинического нейропсихологического синдромного анализа, так и психофизиологические методы, непосредственно направленные на изучение физиологических механизмов нарушений психических функций.

Психофизиологические работы, выполненные в нейропсихоло­гии, показали, что нарушения познавательных процессов, выпол­няемых по инструкции экспериментатора (типа счета сигналов, арифметического счета, вербальных ассоциаций и др.), сопровож­даются преимущественным нарушением или общемозговых (в виде генерализованных изменений биоэлектрической активности мозга), или локальных (в виде изменений биоэлектрической активности в определенных областях мозга) биоэлектрических эффектов. Нарушения этих двух типов биоэлектрических феноме­нов коррелируют с различными аспектами выполняемого задания: первые – с трудностью задания для испытуемого, вторые – с его содержанием, чему соответствует различная локализация очага поражения и различная психологическая структура нарушения познавательных процессов. Психофизиологические исследования помогли уточнить роль лобных долей мозга в произ­вольной регуляции познавательной психической деятельности, опосредованной речью, выяснить характер участия лобных и височных отделов мозга в регуляции эмоцио­нальных состояний, уточнить роль движений глаз в нару­шениях зрительного восприятия, проанализировать психофизиологические механизмы нарушений произвольных дви­жений и действий и др.

В 70-е годы по инициативе А. Р. Лурия начало складываться еще одно новое направление – нейропсихология детского возраста. Как показывают клинические наблюдения в раннем детском возрасте поражение коры левого полушария, как правило, не сопровождается характерными для взрослых нарушениям речевых функций. Иными, чем у взрослых больных, являются и симптомы поражения правого полушария мозга. Возникла необходимость специального изучения «детских» нейропсихологических симптомов и синдромов, накопления и обобщения фактов. Для этого потребовалась специальная работа по адаптации к детскому возрасту методов нейропсихологического исследования и их стандартизации. Систематическое нейропсихологическое исследование детей с локальными мозговыми поражениями в возрасте 5—15 лет, про веденное Э. Г. Симерницкой, обнаружило, что на разных ступеням онтогенеза поражение одного и того же участка мозга проявляется неодинаково. Выделены три возрастные группы (5— 7, 7— 12, 12—15 лет), каждая из которых характеризуется своими симптомами. Максимальные отличия от «взрослой» симптоматики обнаружили дети первой возрастной группы. Хотя поражения левого полушария у этих детей и ведут к речевым нарушениям последние носят неафазический (т. е. иной, чем у взрослых) характер. Поражения правого полушария у них существенно чаще, чем у взрослых, приводят к речевым дефектам (как правило, в виде вербально-мнестических нарушений). У детей поражение правого полушария часто приводило к билатеральному ухудшению восприятия словесного материала чего никогда не наблюдается у взрослых, у которых билатеральный эффект связан с левополушарными поражениями мозга. Эти факты указывают на качественное различие процессов межполушарной асимметрии и межполушарного взаимодействия в детском возрасте. Как вербальные, так и невербальные (зрительно-пространственные) функции в детском возрасте имеют иную мозговую организацию, чем у взрослых.

Изучение особенностей мозговых механизмов высших психических функций у детей с локальными мозговыми поражениями позволяет выявить закономерности хроногенной локализации высших психических функций, о которой в свое время писал Л. С. Выготский, а также проанализировать различное влияние очага поражения на психические функции в зависимости от возраста («вверх» – на еще не сформировавшиеся функции, «вниз» – на уже сложившиеся). «Детская нейропсихология» открывает широкие возможности для изучения проблемы межполушарной асимметрии и межполушарного взаимодействия при решении вопроса о генетическом и социальном факторах в формировании этих фундаментальных закономерностей работы мозга.

В последнее время все более начинает утверждаться нейропсихологический подход в психодиагностике, т. е. применение нейропсихологических знаний для изучения здоровых людей с целью профотбора, профориентации и т. п. Наибольшее развитие в этом направлении получило изучение в норме вариантов межпо­лушарной асимметрии мозга («профилей латеральности») и сопо­ставления их с различными познавательными, эмоциональными процессами и личностными характеристиками. Установлены корреляции между типом межполушарной асиммет­рии и успешностью в решении наглядно-образных и вербально-логических задач, особенностями произ­вольной регуляции интеллектуальной деятельности, рядом эмоционально-личностных характеристик. Показана связь «профилей латеральности» с успешностью выполнения производственной деятельности, уровнем спор­тивных достижений. Все эти данные свидетельствуют о боль­шой значимости изучения закономерностей парной работы больших полу­шарий для решения психодиагностических задач.

Подводя итоги анализу основных направлений современной нейропсихологии, можно сказать, что центральная теоретическая проблема нейропсихологии – проблема мозговой организации (или локализации) высших психических функций человека – остается главной для всех нейропсихологических направлений. Помимо непосредственной ценности нейропсихологических знаний как таковых для решения ее собственных задач, нейропси­хология как научная дисциплина имеет большое значение для решения проблем общей психологии. Нейро­психология предоставляет уникальную возможность для изучения такой важной общепсихологической проблемы, как структура высших психических функций, ибо, как известно, в патологии обна­жается то, что скрыто в норме. Нейропсихология позволяет изучать системный характер строения высших психических функций, сос­тав и роль различных звеньев этих систем, возможности их замены, переделки, пластичности. Все эти вопросы имеют принципиальное значение для построения общепсихологической теории, в которой в настоящее время — в разных отраслях психологии — разра­батывается системный подход к анализу психических явлений. К числу важнейших общепсихологических проблем, решаемых нейропсихологией, относятся также и такие, как уровневая (произвольная и непроизвольная) организация высших психических функций, структура межсистемных связей (т. е. характер взаимосвязи различных психических функций, входящих в единый синдром или плеяду функций), особенности пластичности высших психических функций, их перестройки под влиянием специального обучения и ряд других. Изучение этого круга вопросов имеет большое значение для дальнейшего продвижения в исследовании проблемы генеза и строения высших психи­ческих функций человека. В любую из общепсихологических проблем нейропсихология вносит весомый вклад, так как исследование нормальных закономерностей психики через патологию (как и через анализ процессов ее развития) является одним из генеральных путей изу­чения психических явлений.

Таким образом, связь нейропсихологии с общей психологией двусторонняя: с одной стороны, понятийный аппарат нейропсихо­логии сформировался на базе общепсихологической теории и явля­ется своего рода «приложением» общепсихологических представ­лений к анализу работы мозга, с другой стороны, на патологиче­ском материале проверяется любая из общепсихологических гипотез.

Нейропсихология дает ценную информацию для изучения такой важной философ­ской проблемы, как роль социального и биологического в психике человека. Как известно, подвергаются спра­ведливой критике и биологизаторские и социологизаторские кон­цепции генеза психики, так же, как и «теория двух факторов». Единственно правильное решение – положение о монизме, единст­ве биологического и социального в психике человека – нуждается в детальной конкретизации. Именно этот конкретный материал и предлагает нейропсихология, помогая решить вопрос о действи­тельном соотношении биологических и социальных детерминант в психических процессах человека и в развитии его сознания в целом.

Нейропсихология раскрывает содержание важнейшего положения отечествееной психологии о том, что «высшие формы сознательной деятельности человека, конечно, осущест­вляются мозгом и опираются на законы высшей нервной деятель­ности. Однако они порождаются сложнейшими взаимоотноше­ниями человека с общественной средой и формируются в условиях общественной жизни, которая способствует возникновению новых функциональных систем, в соответствии с которыми работает мозг. Поэтому попытки вывести законы сознательной деятельности из самого мозга, взятого вне социальной среды, обречены на неу­дачу».

Таким образом, нейропсихология как самостоятельная научная дисциплина занимает особое положение в ряду биологических и социальных наук. Она в большей степени, чем другие психоло­гические дисциплины, включена в разработку важнейшей пробле­мы всего естествознания «мозг и психика»; она тесно смыкается как с медициной (неврологией, нейро­хирургией), так и с другими естественнонаучными дисциплинами (анатомией, физиологией). Однако, с другой стороны, нейропсихология как ветвь психологической науки решает важнейшие обще­психологические и философские проблемы, что сближает ее с обществен­ными дисциплинами (философией, социологией).

 

2. ОСНОВНЫЕ ПОНЯТИЯ НЕЙРОПСИХОЛОГИИ.

ТЕОРИЯ СИСТЕМНОЙ ДИНАМИЧЕСКОЙ ЛОКАЛИЗАЦИИ ВЫСШИХ ПСИХИЧЕСКИХ ФУНКЦИЙ

«Нейропсихологический симптом» – нарушение психической функции (как элементарной, так и высшей), возникающее вследст­вие локального поражения головного мозга.

«Первичные нейропсихологические симптомы» – нарушения психических функций, непосредственно связанные с локальным органическим повреждением головного мозга под воздействием биологического фактора.

«Вторичные нейропсихологические симптомы» – нарушения психических функций, возникающие как системное следствие пер­вичных нейропсихологических симптомов.

«Нейропсихологический синдром» – закономерное сочетание нейропсихологических симптомов, связанное с выпадением (или нарушением) определенного фактора (или нескольких факторов).

«Нейропсихологический фактор» – физиологическое понятие, обозначающее принцип физиологической деятельности определенной мозговой структуры (участка мозга), нарушение которого ведет к появлению нейропсихологического синдрома.

«Функциональная система» – физиологическое понятие, заим­ствованное из концепции функциональных систем П. К. Анохина, используемое для объяснения физиологической основы высших психических функций; совокупность афферентных и эффе­рентных механизмов (звеньев), объединенных в единую систему для достижения конечного полезного результата. Различные по содержанию высшие психические функции (гностические, мнестические, интеллектуаль­ные и др.) обеспечиваются качественно различными функциональ­ными системами.

«Мозговые механизмы высших психических функций» (или «мозговая организация психической деятельности») - совокупность морфологических структур (зон, участков) в коре больших полушарий и в подкорковых образованиях и протекающих в них физиологических процессов, входящих в единую систему и необ­ходимых для осуществления психической деятельности; морфо-физиологическая основа психических функций, синоним «локализации высших психических функций».

«Полифункциональность мозговых структур» – положение, согласно которому мозговые структуры (особенно ассоциативные зоны коры больших полушарий) под влиянием новых афферент­ных воздействий могут перестраивать свои функции; на этом поло­жении основаны принципы внутрисистемной и межсистемной пере­стройки высших психических функций, нарушенных вследствие локальных поражений головного мозга.

«Межполушарная асимметрия мозга» – неравноценность, качественное различие того «вклада», который делает левое и пра­вое полушария мозга в каждую психическую функцию; различия в мозговой организации высших психических функций в левом и правом полушариях мозга.

«Функциональная специфичность больших полушарий» – спе­цифика переработки информации и мозговой организации функ­ций, присущая левому или правому полушарию головного мозга, определяемая интегральными полушарными факторами.

«Межполушарное взаимодействие» – особый механизм объе­динения левого и правого полушарий в единую целостно функционирующую систему, формирующийся в онто­генезе.

Перечисленные понятия входят в основной понятийный аппа­рат теории системной динамической локализации высших психи­ческих функций человека, разработанной в советской нейропсихо­логии Л. С. Выготским и А. Р. Лурия; которая сформировалась в борьбе с двумя основными направлениями в решении проблемы «мозг и психика»: узким локализационизмом (или психоморфологическим направлением) и антилокализационизмом или концепцией эквипотенциальности мозга.

Узкий локализационизм исходит из представлений о психической функции как о не­разложимой на компоненты единой психической «способности», которая должна быть целиком соотнесена с мозгом (морфологи­ческими структурами). Сам мозг, и прежде всего, кора больших полушарий, рассматривается данным направлением как совокуп­ность различных «центров», каждый из которых целиком «заве­дует» определенной психической функцией, в связи с чем пораже­ние какого-либо мозгового «центра» ведет к необратимому наруше­нию (или выпадению) соответствующей функции; кора больших полушарий представляется как совокупность различных «центров» пси­хических «способностей». Локализация психической функции понимается, в рамках этого направления, как непосредственное соотнесение психического и морфологического (или непосредственное «наложение» психического на морфологиче­ское), в связи с чем, это направление и получило название «психо­морфологического». Наиболее яркими и последовательными представителями этого направления в раз­ные времена были неврологи, изучавшие последствия локальных поражений головного мозга (Буйо, Брока, Вернике, Галль, Бродбент, Шарко, Кляйст и др.).

Другое направление – антилокализационизм – сходно с узким локализационизмом и по своему отношению к психическим функциям, как к далее неразложимым психическим «способ­ностям», и по своему пониманию локализации как непосредствен­ного соотношения психического и морфологического. Однако мозг и, прежде всего, кора больших полушарий трактуются данным направлением как однородное (эквипотенциальное) целое, равно­ценное и равнозначное для психических функций во всех своих отделах. Психические функции («способности») связаны равно­мерно со всем мозгом (и, прежде всего, с корой больших полуша­рий), и любое поражение мозга приводит к пропорциональному величине патологического очага нарушению всех психических функций одновременно (или к общему ухудшению сложных «сим­волических функций» по К. Гольдштейну). Степень нарушения психической функции не зависит от локализации поражения, а определяется только массой пораженного мозга. Наиболее яркими представителями данного направления были физиологи (Флуранс, Гольц, Лешли и др.) и психологи-идеалисты (Бергсон и другие представители Вюрцбургской школы).

Клинические наблюдения за больными, перенесшими локаль­ные поражения мозга, как, будто бы подкрепляли фактами оба указанных направления: с одной стороны, поражение отдельных участков мозга (преимущественно коры больших полушарий) приводит к нарушениям психических процессов, с другой – при локальных поражениях нередко наблюдаются факты высокой компенсации возникших нарушений, указывающие на возмож­ность осуществления нарушенных функций и другими отделами мозга. Ни та, ни другая концепция не могли объяснить эти про­тиворечия.

Основные положения теории системной динамической локализации высших психи­ческих функций человека.

1. В отечественной нейропсихологии было пересмотрено само понятие «функция». «Высшие психические функции» как психологические образования стали рассматриваться с позиций отечественной психо­логической науки как социальные по генезу (т. е. прижизненные, обусловленные социально-историческими факторами), опосредо­ванные психологическими орудиями (главным образом, речью), системные по строению, осознанные, динамичные по своей органи­зации (т. е. различные по психологической структуре на разных этапах онтогенеза), произвольные по способу управления. Таким образом, представление о недифференцированных психических функциях как о далее неразложимых «способностях» было заме­нено современными представлениями о психических функциях как о «психологических системах», обладающих сложным пси­хологическим строением и включающих многочисленные компоненты.

Отечественная нейропсихология рассматривает психические функции как результат сложной рефлекторной деятельности, обусловленной внешними стимулами, как сложные формы приспособительной деятельности, направленной на решение каких-либо психологических задач.

Как указывал А. Р. Лурия, высшие психические функции обладают тремя основными характе­ристиками: они формируются прижизненно, под влиянием социаль­ных факторов, они опосредованы по своему психологическому строению (преимущественно с помощью речевой системы) и произвольны по способу осуществления.

Социальные воздействия детерминируют способы формирования высших психических функций и тем самым их психологическую структуру. Высшие психические функции опосредованы различ­ными «психологическими орудиями» – знаковыми системами, являющимися продуктами длительного общественно-историческо­го развития. Среди «психологических орудий» ведущую роль игра­ет речь. Поэтому речевое опосредование высших психических функций представляет собой наиболее универсальный способ их формирования.

Высшие психические функции – сложные системные образова­ния, качественно отличные от других психических явлений. Они представляют собой «психологические системы» (по определению Л. С. Выготского), которые создаются «путем надстройки новых образований над старыми с сохранением старых образований в виде подчиненных слоев внутри нового целого». Основные характеристики высших психических функций – опосредованность, осознанность, произвольность – представляют собой системные качества, характеризующие высшие психические функ­ции как «психологические системы». Высшие психические функции как системы обладают большой пластичностью, взаимозаменя­емостью входящих в них компонентов. Неизменными (инвариант­ными) в них являются исходная задача (осознанная цель или программа деятельности) и конечный результат; средства же, с помощью которых реализуется данная задача, весьма вариативны и различны на разных этапах и при разных способах и путях формирования функции.

Закономерностью формирования высших психических функций является то, что первоначально они существуют как форма взаимо­действия между людьми (т. е. как интерпсихологический процесс) и лишь позже – как полностью внутренний (интрапсихологический) процесс. По мере формирования высших психических функций происходит превращение внешних средств осуществления функции во внутренние, психологические (интериоризация). В процессе развития высшие психические функции постепенно «свер­тываются», автоматизируются. На первых этапах формирования высшие психические функции представляют собой развернутую форму предметной деятельности, которая опирается на относитель­но элементарные сенсорные и моторные процессы; затем эти действия и процессы «свертываются», приобретая характер авто­матизированных умственных действий. Одновременно изменяется и психологическая структура высших психических функций. Представления о высших психических функциях как о слож­ных психологических системах было дополнено А. Р. Лурия пред­ставлением о высших психических функциях как о функциональ­ных системах. Под функциональной системой в нейропсихологии понимается психофизиологическая основа высших психических функций.

Характеризуя высшие психические функции как функциональ­ные системы, А. Р. Лурия писал, что особенностью этого рода функ­циональных систем является их сложный состав, включающий целый набор афферентных (настраивающих) и эфферентных (осуществляющих) компонентов или звеньев. Таким образом, высшие психические функции, или сложные формы сознательной психической деятельности, системны по свое­му психологическому строению и имеют сложную психофизиологи­ческую основу в качестве многокомпонентных функциональных систем.

2. В отечественной нейропсихологии пересмотрено и понятие «локализация». Локализация психических функций рассматривается как системный процесс. Эго означает, что психическая функция (как и физиологическая, например дыхание) соотносится с мозгом как определенная многокомпонентная, многозвенная система, различные звенья которой связаны с работой различных мозговых структур. А. Р. Лурия писал, что «высшие психические функции как сложные функциональные системы не могут быть локализова­ны в узких зонах мозговой коры или в изолированных клеточных группах, а должны охватывать сложные системы совместно рабо­тающих зон, каждая из которых вносит свой вклад в осуществле­ние сложных психических процессов и которые могут располагать­ся в совершенно различных, иногда далеко отстоящих друг от дру­га участках мозга».

3. Системная локализация высших психических функций предпо­лагает иерархическую многоуровневую мозговую организацию каждой функции. Это неизбежно вытекает из слож­ного многокомпонентного состава функциональных систем,накоторые опираются высшие психические функции. Одним из первых исследователей, указавших на иерархический принцип локализации высших психических функций, был совет­ский невролог И. Н. Филимонов, назвавшийего принципом «по­этапной локализации функций».

4. Локализация высших психических функций характеризуется динамичностью, изменчивостью. Этот принцип локализации функций вытекает из основного качества функциональных систем, опосредующих высшие психические функции, их пластичности, изменчивости, взаимозаменяемости звеньев. Представления о динамичности, изменчивости мозговой организации психических функций опираются на клинические, физиологические и анатоми­ческие данные. Обобщая результаты многолетних клинических наблюдений, И. Н. Филимонов сформулировал положение о «функ­циональной многозначности мозговых структур», согласно которому многие мозговые структуры при определенных условиях могут включаться в выполнение новых функций. Положение о «функциональной многозначности» мозговых структур поддерживал и И.П. Павлов, выделявший, как известно, в коре больших полушарий «ядерные зоны анализаторов» и «рас­сеянную периферию» и отводивший последней роль структур, имеющих пластические функции. Существуют многочисленные физиологические доказательства справедливости идеи о динамичности, изменчивости мозговой организации функций. К ним относятся, прежде всего, эксперимен­тальные исследования П. К. Анохина и его учеников, показавших, что не только относительно сложные поведен­ческие акты (пищедобывательные, оборонительные и др.), но и сравнительно простые физиологические функции (например, дыха­ние) обеспечиваются сложными функциональными системами, где возможно замещение одних звеньев другими.

В трудах Н. А. Бернштейна также находят дальнейшее развитие идеи пластичности, динамичности мозговой организации функций. Изучая физиологию движений, Н. А. Бернштейн сфор­мулировал ряд принципиальных положений о построении любой функции. К их числу относится положение о том, что двигательная система (как и любые функции, включая и психические) построена по «топологическому», а не «метрическому» принципу, где инвари­антны задача и конечный эффект, но вариативны способы осу­ществления задачи.

Принцип динамической локализации высших психических функций человека опирается и на современные анатомические сведения. Работами Московского института мозга АМН СССР с помощью различных современных методов исследования уста­новлена изменчивость под влиянием различных воздействий микросистем (или микроансамблей), составляющих основные макросистемы мозга (проекционные, ассоциативные, интегративно-пусковые и лимбико-ретикулярные). Эти данные вошли как одно из основных положений в концепцию о структурно-системной организации функций мозга, разработанную О. С. Адриановым.

Принцип динамической локализации функций впервые был сформулирован И. П. Павловым и А. А. Ухтомским. Он противопоставлялся идее локализации функции в определенном фиксированном «центре», причем А. А. Ухтомский при рассмотре­нии механизмов динамической локализации функций большое зна­чение придавал временным показателям работы разных элементов, входящих в «динамическую систему», считая, что при реализации функции необходима «увязка во времени, скоростях, в ритмах действия» пространственно различных групп нервных эл