СТРАХ ПЕРЕД ЧИСЛОМ 13 - ФИГНЯ

«Nevermind» вышел 24 сентября 1991 года. Несмотря на более поздние рассказы об обратном, это не был исключительный колоссальный успех. Однако он действительно продавался свыше всяких ожиданий студии, которая первоначально потребовала тиража всего в 40 000 экземпляров. Они удвоили этот заказ, как только альбом поступил в продажу, но даже этой поставки побольше не хватило, а когда музыкальные магазины исчерпали свои запасы, продвижение альбома в чартах временно остановилось. Он дебютировал в «Billboard» под номером 34, впечатляющем для дебюта на ведущей студии звукозаписи, но не так же высоко, как разместился последний альбом «Mudhoney». Потребовалось почти три месяца, прежде чем альбом возглавил чарты в медленном, но неуклонном подъёме.

Однако в нескольких районах страны этот сингл всё время передавали по радио, а видео постоянно шло по «MTV». Хотя трансляция по радио, конечно, помогла «Nevermind» добиться успеха, видео «Smells Like Teen Spirit», возможно, сыграло ведущую роль к тому, чтобы «Нирвану» поняли в Центральной Америке. Курт был зол на режиссёра, который проигнорировал его идеи во время съёмки; теперь его сердитый, но красивый образ всё время показывался по телевидению.

Когда вышел этот альбом, группа уже была в туре, но они устраивали вечеринку в честь официального выпуска своего альбома ранее в сентябре в «Re-bar» в Сиэтле. Это было в пятницу, тринадцатого, и на концерте в этот день на приглашениях было написано: «Страх Перед Числом 13 – Фигня» (игра слов – «Nevermind» переводится как «фигня» - Прим. Пер.), здесь «Нирвана»». Курт первоначально хотел вечеринку в «Java Jive» в Такоме, знаменитой таверне в форме заварочного чайника. Эта таверна, в которой попахивало так же, как в квартире Курта, поскольку там демонстрировали двух шимпанзе, была одним из любимых мест, где тусовался Курт. От идеи о «Java Jive» отказались, когда студия решила, что устраивать вечеринку в тридцати милях от Сиэтла - где базировалось большинство музыкальных компаний штата - возможно, было не самой лучшей идеей.

Однако первоначальный выбор Куртом места многое говорил о развивающихся отношениях «Нирваны» с Сиэтлом, самым большим городом Северо-Запада. Несмотря на тот факт, что СМИ неотвратимо упоминали эту группу как часть «саунда Сиэтла», «Нирвана» всегда была группой больше из Абердина, Олимпии или Такомы. В то время, когда «Nevermind» вышел в 1991 году, Дэйв Грол был единственным членом группы, живущим в Сиэтле (и даже он только что переехал туда после того, как стал уставать от дивана Курта). Новоселич жил в Такоме, а

 

[СПРАВА. Курт часто носил множество слоёв одежды, и для того, чтобы ему было тепло, и чтобы казаться менее тощим. На этой фотосессии в Лондоне Курт одет в две футболки, две пары джинсов, свитер, пальто, кожаную куртку и пару перчаток без пальцев].

 

Курт по-прежнему жил в своей машине в Олимпии или кантовался у друзей. Только когда группа разбогатела, благодаря «Nevermind», все трое участников, наконец, переехали в Сиэтл, спустя годы после того, как СМИ первоначально охарактеризовали их как сиэтлскую группу.

Группа именно так отмечала в своих интервью, но немногие СМИ брали за труд объяснять географические или культурные различия между Абердином и Сиэтлом. Когда «Нирвана» путешествовала по Северной Америке осенью 1991 года, у прессы были намного более пикантные темы для обложки, чем почтовый индекс группы. И Курт, и Крист были странными субъектами интервью (Грол меньше разбирался в СМИ и был менее странным), и куда бы группа ни пошла, они были интересным материалом.

В течение двух месяцев они дали несколько дюжин интервью и попытались придать новую форму своему успеху в то же самое время, когда они им наслаждались. Они часто оскорбляли и «DGC», и «Sub Pop»; как раз когда представители «DGC» заезжали за ними и отвозили их на интервью. «Есть люди, которые там работают, которым даже не нравится музыка», - сказал Курт «Melody Maker» о своей студии. Что касается своих бывших ударников, Курт объявил: «Нам осточертело работать с увечными идиотами». Его техника письма, объяснял он фэнзину из Торонто «Meat», бралась «из множества записных книжек, которые я просто могу использовать как справочную информацию. Я могу брать строчки из вещей, которые были написаны до того, как я написал стихотворение и всё такое». Эта последняя часть была правдой, поскольку всякий раз, когда Курт был озадачен тем, чтобы придумать строчку для новой песни, он просто доставал свои верные дневники и выдёргивал ранее написанный куплет.

Когда альбом поднялся в чартах и стал триумфальным, Курт увеличил свою резкую критику «MTV» и общества, в которое он входил. «Одна из самых важных болезней, против которых мы выступаем, это чревоугодие, потребительство и вещи подобного рода», - сказал он одному интервьюеру. Тем временем, он звонил почти каждый день, чтобы проверять продвижение альбома и состояние своего видео в чартах.

И после того, как критики начали именовать «Nevermind» поп-, а не панк-альбомом, сам Курт принял это изменение, просто объяснив, что весь панк, который он рекламировал так долго, в действительности являлся попом. «Люди в андеграунде отрицали поп в течение последних нескольких лет, - сказал он в «New Route». - Я этого вообще не понимаю, потому что «Ramones» были попом. «Sex Pistols» были попом. Как и «Clash», и много других групп. Чёртов «Black Flag» - это в некотором смысле поп». Он повторил ту же самую мысль в «Hit Parader»: «Нам всегда нравилась поп-музыка, даже если она была не очень коммерческой». Возможно, самым интересным перлом в интервью осенью 1991 года было упоминание Курта о том, что у него уже достаточно нового материала, чтобы записать ещё один альбом, который, как он сказал, он надеется сделать быстро.

Однако поскольку успех альбома рос так, как Курт даже не мог и мечтать, студия не одобряла разговор об ещё одном альбоме, чтобы он не конкурировал с «Nevermind». В индустрии звукозаписи обычно считалось, что никогда не надо выпускать новый альбом, если ваш последний альбом всё ещё в лучшей десятке. Поскольку «Nevermind» продолжал проходить отметки продаж, некогда считающиеся невозможными - сперва статус золотого альбома, а потом платинового до конца года - Курта оробел.

 

[СНАРУЖИ ОТВОРОТА. Чехол акустической гитары Курта. Наклейка в центре - от «Poison Idea», панк-группы из Портленда, штат Орегон, которые были современниками «Нирваны».

ВНУТРИ ОТВОРОТА (Слева). Акустическая гитара «Epiphone» с наклейкой «Nixon Now» («Никсона – Сейчас» - рекламный лозунг избирательной компании Никсона - Прим. Пер.) - это модель под названием «Texan». Курт приобрёл её в одном гитарном магазине в Лос-Анджелесе после того, как он стал знаменит. Гитарный техник Курта, Эрни Бэйли, установил звукосниматель «Bartolini 3AV». (В центре) Курт подписал рекламный контракт с «Fender» в 1992 году, и эта компания стала иногда предоставлять ему бесплатную гитару. Этот синий «Mustang» был одной из трёх, которые «Fender» послал Курту как раз перед туром «In Utero». Этот двухкатушечный звукосниматель и модификации к нижнему порожку были сделаны Эрни Бэйли в 1993 году, а кнопки переключения были удалены Джимом Винсентом в начале 1994 года. Другие модификации включали изменение звукоснимателя нижнего порожка на чёрную модель «Seymour Duncan JB (Jeff Beck)», а нижний порожек был заменён на «Gotoh Tune-o-matic». Наконец, из подгрифка удалили пружины, чтобы отключить вибрато, и добавили шайбы, чтобы лучше сохранять её настроенной. (Справа) Эрни Бэйли приобрёл этот ярко-желтый «Univox Hi-Flier» для Курта в 1993 году].

 

Осенний тур «Nevermind» был организован в маленьких клубах, и их переполняли толпы. Группа доезжала до аншлагового места только чтобы обнаружить, что снаружи ожидает ещё тысяча ребят. «Уже тогда «Mudhoney» были как стеклянный потолок, - вспоминал Блэки Онассис, чья группа «Urge Overkill» играла на разогреве у «Нирваны» в этом туре. - Курт всегда говорил об этом, какой это был 100 000 уровень, и что ни одна из групп не продавала больше этого. Но они преодолели эту линию, и тур доставлял большое удовольствие».

Перед этими концертами Курт проводил своё свободное время, машинально рисуя в своих дневниках. Онассис вспоминал, как Курт хвастался многими своими комиксами и наслаждался копированием комикса Дэна Клоуза «Дурак», который Онассис ему одолжил. «Курту нравился стиль Клоуза, - говорил Онассис. - Он довольно много говорил о рисовании. Он напоминал мне такого парня - не то мальчика, не то девочку, который всегда строчил в записной книжке. Его рисунки казались мне похожими на творения провинциального курильщика травы». Записная книжка Курта, как это было на протяжении многих лет, была полна рисунков пришельцев, марионеток и обезображенных тел.

Когда Курт считал необходимым говорить с прессой, они продолжали вертеться вокруг каждого его слова, но его время в качестве кооперативного субъекта быстро проходило. На одном концерте Курт проигнорировал критиков крупных газет, и вместо этого провел время, обсуждая одного автора фэнзина, который совершил преступление, описав «Нирвану» как «хэви-метал группу». «Он казался более озабоченным тем, что о нём пишут фэнзины, - вспоминал Онассис. - Он чувствовал, что у него была потребность указывать авторам на нюансы панк-рок-сцены до «Нирваны»». В интервью с «Kerrang» Курт жаловался, что большинство авторов игнорируют его уроки истории и хотят только грязи: «Я часами говорил с журналистами о жизни в рок-н-ролле, а это так и не напечатали».

Поскольку тур продолжался, и концерты становились аншлаговыми в ещё более быстром темпе, в некоторых интервью, которые давал Курт, был тон чего-то похожего на замешательство. «Это становится несколько преувеличенным, - сказал он «RIP». - Я с нетерпением жду какой-то обратной реакции, по крайней мере, в критике, потому что есть столько ожидания, столько поддержки наших друзей и нашей студии, что я боюсь».

«Люди назвали наш альбом безупречным, - добавил Новоселич. – Это плохо».

 

К НАЧАЛУ 1992 ГОДА большинство журналистов, которых послали, чтобы взять интервью у «Нирваны», теперь встречались лицом к лицу только с Кристом и Дэйвом. О Курте часто сообщали, что в дни интервью он болен; теперь он говорил с прессой только для статей с иллюстрацией на обложке журнала. Дэйв и Крист говорили примерно то же самое, что и Курт, ругая корпорации и во всех подробностях рассказывая забавные гастрольные истории, но иногда их понимание Курта было ещё более впечатляющим, чем его собственное. «Я жил с Куртом восемь месяцев, - сказал Дэйв «Rolling Stone». - Когда я впервые туда попал, он только что расстался с девушкой и был совершенно убит горем. Мы сидели в этой крошечной, как коробка из-под обуви, квартире восемь часов подряд, не говоря ни слова. Это происходило неделями. Наконец, однажды вечером, мы ехали обратно в фургоне, и Курт сказал: «Знаешь, я не всегда такой».

 

[СПРАВА. В первые дни существования «Нирваны» единственной уловкой группы была привычка Курта играть гитарные соло, лёжа на спине на сцене. Даже когда группа стала знаменитой, и трюки были больше не нужны, он иногда играл соло таким образом].

 

Когда Дэйва спросили, был ли успех группы потрясающим, он дал ответ, который сказал больше о его будущих планах: «Я просто не хочу быть Дэвидом Гролом из «Нирваны» до конца своих дней. Это как парень, которого застали мастурбирующим в школьном туалете. Это - единственный способ, о котором ему вообще было известно».

Умственные и физические проблемы Курта, казалось, росли в прямой связи с его славой. По мере того, как увеличивались аудитории группы, увеличивалась и его боль в желудке и депрессия. Внешне его карьера взлетала, но ни слава, ни деньги, казалось, не делали его счастливее. Он искал внимания и признания своего искусства всю свою жизнь, но когда он, наконец, достиг этих целей через музыку, до такой степени, о которой он не мог и мечтать, он считал их пустыми. Успех группы также пришёл с тем, что Курт не запланировал: теперь на него возлагали огромные надежды студия, члены его группы, пресса и он сам.

Курт принимал наркотики с пятнадцати лет в качестве способа забыть о своих чувствах, но немногие рассказывают о поведении до славы, которое могло бы классифицировано как похожее на наркомана. Он попробовал марихуану, алкоголь, ЛСД, таблетки и ещё некоторые наркотики, но ничто из них не употреблялось чрезмерно. Он начал курить сигареты в школе, но остановился после того, как создал группу, думая, что это вредит его голосу, и не начинал снова до 1990 года. Он редко пил, утверждая, что алкоголь вредит его желудку.

Однако героин - совсем другое дело. Его дневники представляют собой удивительный каталог его наркотической истории. В них Курт признаётся в том, что принимает героин - который он называет «героиней», персонифицируя этот наркотик - в Абердине ещё в 1987 году, а потом принимая его «ещё десять раз с 87 по 90 год». Странно, ни один из абердинских друзей Курта не помнит, что героин был наркотиком, который Курт, в своей ужасающей нищете, мог себе позволить. Но, возможно, он считал героином любой опиат, даже в форме таблетки и, конечно, подростком он принимал наркотические микстуры от кашля. К тому времени, когда Курт переехал в Олимпию в 1988 году, он иногда кололся героином на наркотических кутежах. В своей дневниковой записи он напрямую связывал своё употребление наркотиков со своими желудочными недомоганиями: «Единственное, что я обнаружил, что помогает, это тяжелые наркотики». Он признавался, что его решение принимать героин было «выбором», хотя тот, который он прямо связывал с требованиями гастролей: «После последнего европейского тура я поклялся больше никогда не отправляться в тур, если состояние моего здоровья не будет или замаскировано, или вылечено».

Когда 1991 год подходил к концу, и «Нирвана» всё ещё была в туре, и этому было не видно конца, ряд неблагоприятных обстоятельств объединился, чтобы создать бурю споров. Курт показывался разным врачам в многочисленных городах, обращаясь за помощью из-за своих постоянно увеличивающихся желудочных проблем, но безуспешно. Занимаясь самолечением, он увеличил своё употребление наркотиков до такой степени, что он начал клевать носом на интервью. Теперь он был самой популярной рок-звездой в мире, и каждый его шаг представлял интерес для прессы. Когда один журналист намекнул на то, что Курт вёл себя во время одного интервью так, будто был под кайфом, это прорвало поток внимания остальной прессы. Внезапно проблемы Курта с наркотиками стали такими же обсуждаемыми, как и музыка группы.

 

[СВЕРХУ СЛЕВА. Курт и Кэрри Монтгомери в редкий беззаботный момент в туре. Монтгомери была подружкой Марка Арма и стала одной из немногих друзей-женщин, которых он любил платонической любовью.

СЛЕВА В ЦЕНТРЕ. Курт за кулисами с Марком Армом и Дэном Питерсом из «Mudhoney». Питерс сыграл один концерт в качестве ударника «Нирваны».

ВНИЗУ СЛЕВА. Арм и Кобэйн на фото, сделанном Кортни Лав, которая видна в зеркальном отражении.

ВВЕРХУ. В начале 1992 года «Нирвана» гастролировала по Австралии и Японии, где они были чрезвычайно популярны. На таможенном проходе в аэропорту Токио Курт нашёл забавным заставить Кортни сфотографировать его перед снимками запрещённых наркотиков.

ДАЛЕЕ СЛЕВА. Курт в Японии в 1992 году. Из всех религий наиболее удобно он чувствовал себя в буддизме, и иногда он пел и медитировал. Он стал очарован Джайна Дхармой, индийской философией, которая придавала особое значение уважению ко всем живым существам. Джайна-философия почитания даже маленьких животных соответствовала восхищению Курта животными.

ДАЛЕЕ СПРАВА. Курт в Японии].

Для Курта это необычайное внимание казалось лицемерным. В альтернативном роке было множество наркоманов, и о некоторых рассказывалось наряду с «Нирваной» в материалах о сиэтлской сцене, но казалось, что только его проблемы представляют интерес для прессы. Товарищи Курта по команде не были святыми, и многие в большом стане «Нирваны» регулярно принимали наркотики или алкоголь. Теперь, когда группа была популярна, и от Курта столько зависело, чтобы её возглавлять, он взбунтовался. «Они были не в состоянии приказать мне остановиться, - сказал он впоследствии Майклу Азерраду о своей группе. - А мне на самом деле было всё равно. Очевидно, для них это походило на колдовство или что-то в этом роде. Они ничего не знали об этом и думали, что я умру в любую секунду».

Той осенью Курт не умер, но он был близок к этому. Когда группа стала ведущими исполнителями на «Saturday Night Live» 12 января 1992 года, это был также, что удивительно, первый раз, когда у него была передозировка. Его вернули к жизни в последний момент - модель, которая станет обычной. За следующие два года зависимость Курта стала навесом над его жизнью, сглаживая большие успехи, но также и омрачая неудачи. Впереди будет ещё много передозировок, несколько попыток реабилитации и много мучительной борьбы.

 

ПРОБЛЕМА КУРТА С НАРКОТИКАМИ, ВОЗМОЖНО, ЗАСТАВЛЯЛА ЕГО КЛЕВАТЬ НОСОМ иногда во время интервью, но он закончил этот изнурительный американский тур, и сами концерты были потрясающими. Последние выступления тура были, возможно, самой большой проверкой на прочность, поскольку «Нирвана» была на разогреве в одной программе с «Pearl Jam» и «Red Hot Chili Peppers». Эти концерты были предусмотрены контрактом задолго до восхождения «Нирваны» к славе и были просто одним из примеров того, как успех группы вышел за пределы их способности к планированию.

Несмотря на личные сражения Курта, его художественная жизнь продолжала процветать, его чувство юмора оставалось невредимым, и его сильному интеллекту не был нанесён вред. Он продолжал писать песни в безумном темпе, и группа отыграла более семидесяти пяти концертов за четыре месяца, которые последовали за выходом «Nevermind». Он продолжал делать наброски в своей записной книжке, хотя времени для полноценных художественных проектов больше не было. Он продолжал играть со своей видеокамерой, используя её и для того, чтобы снимать группу в дороге, и чтобы снимать домашние фильмы о своей личной жизни.

Фотография никогда не интересовала Курта так, как рисование, но в 1991 году он купил и полароид, и пленочную фотокамеру, и использовал их, чтобы документировать ту безумную жизнь, которая стала его миром. При помощи своего полароида он часто делал снимки, а потом использовал ватные тампоны, чтобы размазать эмульсию прежде, чем она застывала, создавая из этих изображений миниатюрные картины.

Одной из первых, на кого он наводил объектив камеры, была его новая подружка, Кортни Лав. Он познакомился с Кортни в дороге на заре своей карьеры, и к осени 1991 года в туре «Nevermind» они не просто встречались, а, по-видимому, стали связаны на всю жизнь. Она в шутку сказала одному репортёру, что именно «фармацевтические препараты» свели их вместе, и на одном свидании это было правдой - оба поцапались из-за бутылки кодеиновой микстуры от кашля. Их влечение друг к другу, однако, было более глубоким, чем указывала эта острота.

 

[НА ОТВОРОТЕ. Промо-открытка, рассылаемая, чтобы привлечь внимание к первому появлению «Нирваны» на «Saturday Night Live» в январе 1992 года. На следующей неделе «Nevermind» выбил Майкла Джэксона с первой строчки в чартах продаж «Billboard». Подзаголовок: «Превращает твоё ТВ в полный ящик счастья» был написан маркетинговыми представителями «DGC», но для любого давнего фэна «Нирваны» у него было некоторое скрытое значение – «Bliss» («Счастье») было одним из названий, под которыми группа играла прежде чем они остановились на «Нирване».

НАПРОТИВ. Когда слава «Нирваны» неуклонно росла, Курт находил меньше времени, чтобы писать в своём дневнике. Несмотря на своё растущее богатство и высоту, многие из этих записей, которые он на самом деле писал, продолжают отражать неуверенность в себе.

НИРВАНА

На «Saturday Night Live» 11 января 1992 года

ПРЕВРАЩАЕТ ТВОЁ ТВ В ПОЛНЫЙ СЧАСТЬЯ ЯЩИК.

 

Дорогой Дневник

Я. Я. Я. Наконец я записываю то, что, по-моему, может быть со мной не так. Мои ошибки, Мои сомнения и Мои мои мои мои проблемы. Возможно, если я составлю список своих ошибок, я смог бы использовать его как справочную информацию, чтобы знать об этих [ошибках] обычных вещах, которые на меня влияют. Вот как я себя чувствую, и если я прочту это позже, я смог бы понять, почему мои чувства управляют моими поступками.

Если бы я писал о каждом своём дне в реакциях на людей, которых я знаю, тогда я мог бы также понять их ошибки. Возможно, если бы я остановился на этих отношениях с другими людьми, я мог бы также помочь себе и им.

Возможно, если я беспокоюсь о своих проблемах и своих проблемах с другими, я мог бы обнаружить еще худший набор проблем из-за того, что я так беспокоюсь.

[Чёрт с ним

это дневник]

Доминирующий парадиг

Не обращай внимания

Дневник

ВВЕРХУ. 4 октября 1992 года, Сиэтл, штат Вашингтон. «Нирвана» дала концерт-сюрприз в «Crocodile Caf;», играя на разогреве у «Mudhoney». Их объявили как «Pen Cap Chew», раннее название, которое Курт обдумывал для группы, и отыграла часовой концерт. В какой-то момент Курт попросил у аудитории делать заявки, и Крист Новоселич завопил в микрофон: «Сыграй «Teen Spirit»». Они не играли эту песню, или какую-то из их прочих хитов. Во время выступления на этом концерте «Mudhoney» Курт вернулся на сцену и нырнул в зал. Толпа его подхватила].

 

Это также было гораздо больше, чем их очевидная сексуальная связь, прояснённая множеством снимков обнажённой Кортни, которые делал Курт.

Когда Курт впервые переехал в Олимпию, он протестовал против классовых различий, но тусовался со студентами Колледжа Вечнозелёного Штата из средних классов или высшего общества, ни один из которых не рос в такой бедности, как он. Большинство его подружек не знало такой борьбы, через которую он прошел в своей юности, когда он был вынужден жить впроголодь во множестве разных домов. Детство Кортни, напротив, было таким же сломанным и трагическим, как и у Курта. Оба были так бедны, что получали продовольственные талоны; оба изо всех сил пытались найти единственный положительный взрослый образец для подражания; и оба полагали, что однажды они смогут вырваться из своей среды посредством своего искусства. То, что каждый также демонстрировал признаки самовлюбленности, было не удивительно, учитывая то пренебрежение, с которым они росли. Каждый видел в другом неиспорченного невинного ребенка, и это была юношеская семейная связь, которую они выражали, рассказывая о своём союзе. Они были почти чересчур похожи, и поэтому у них также было много одних и тех же соблазнов, включая наркотики.

Именно на их совместной борьбе с зависимостью сразу же сосредоточились журналисты, но эти портреты были не в состоянии включить их интеллектуальную связь или их общий сдержанный омерзительный юмор. Хотя нельзя отрицать, что Кортни преследовала Курта и буквально облетела весь мир в погоне за

 

[ВВЕРХУ. Курт сфотографировал эту шкатулку в форме сердца, которую он поставил на несколько листов алюминия].

 

ним, он в такой же степени был без ума от неё. Той осенью он послал ей ряд факсов, записок, букетов и комиксов, которые были предназначены для того, чтобы добиться её. «Я навек благодарен за твои бесценные мнения и совет», - было написано в одном. «Я навеки признателен. Я не[достаточно] заслуживаю находиться в твоём присутствии. И я буду идти в десяти шагах позади, повесив голову от стыда, полный чувства вины за то, что у меня есть привилегия когда-либо встретиться с тобой глазами и быть благословенным твоим утешением и мудростью». Строчка из этой записки впоследствии оказалась на «Heart-Shaped Box».

Кортни была дерзкой, напористой женщиной, которая снисходительно относилась к чужой глупости. То, что она сразу же не понравилась менеджерам Курта, не удивительно, потому что он прислушивался к её советам больше, чем к советам других. Многие из партнёров Курта беспокоились, что она допускает то, что он употребляет наркотики, но критика только, казалось, провоцировала то, что Курт её защищал, возможно, потому что Кортни была так похожа на него. В одной записке для неё, которая также обобщала его собственную личность, он написал: «Я думаю, это трогательно, что весь мир смотрит на человека с терпением и спокойным поведением, как на приятного образцового гражданина. Однако надо сказать кое-что об этой способности объяснять чью-то сущность пониженным приглушённым тоном».

Та же самая запись продолжалась как что-то вроде оды: «Как я трансформировался из гиперактивного в цемент, из-за отсутствия лучшего ножа к горлу, м-м, раздражающий, надоедливый, сбивающий с толку, тупой, как цемент. Цемент не содержит никаких других минералов. В нём нельзя найти даже «золота дураков» (медный колчедан - Прим. Пер.). Он явно создан человеком, а ты научила меня, что быть человеком - хорошо, и в классическом мире людей. Я выставляю тебя напоказ гордо, как кольцо на моем пальце, в котором также нет минералов. С любовью, Курт».

Несмотря на свою жёсткость, Кортни также была женственной, и она поощряла Курта, возможно, впервые в его жизни, проявлять своё мужское начало. Он всегда был очарован половыми ролями и иногда даже одевался в женскую одежду, но Кортни поощряла его подчёркивать свою мужественность, даже если он подводил глаза.

 

[ВВЕРХУ. Курт со своей единокровной сестрой, Брайэнн. Он обожал ее, как и всех детей.

ВВЕРХУ СПРАВА. Курт и Кортни в Европе осенью 1991 года.

ВНИЗУ СПРАВА. Курт и Кортни на Рождество 1991 года в доме матери Курта в Абердине, штат Вашингтон, куда Курт привёл Кортни, чтобы познакомить со своей семьёй. На столе слева фото сестры Курта, Ким].