Глава 19. Рождественские каникулы

Выходные показались Гарри самыми длинными из всех, оставшихся в памяти. Он не знал почему – одиночество нередко оказывалось спутником юноши. Он остался один, порвав с Дереком, хотя это, пожалуй, не являлось точным описанием событий – ведь парни продолжали жить в общей квартире.

Решив, что Гермиона с головой уйдет в свой проект по зельям, а Рон отправится играть в квиддич – тренирующаяся команда отчаянно нуждалась в капитане, - Гарри перебрался в свой коттедж и надел личину. Смотреться в зеркало и знать, что именно это лицо, а не его собственное предпочитал Северус, было неожиданно больно. Гарри едва не вернулся назад, в школу, но и там находиться не хотелось. Может, Снейп заглянет сюда в поисках Алекса?

Может, захочет поговорить...

Молодой человек сходил на рынок, поболтал с продавцами, купил еды – на всякий случай побольше. Потом вернулся домой и сел у огня. Снег перестал падать; на улице было красиво, но холодно. В душе у Гарри тоже похолодало.

Он проверил свои силы – магия полностью вернулась. Юноша произнес несколько заклинаний. Приготовил ужин. Почитал. Лег в постель. Та тоже была холодной и казалась чересчур большой для одного.

Он плохо спал, но проснулся поздно, потому что отключился лишь под самое утро. Самочувствие не радовало, и Гарри сообразил, что обычно проведенные здесь ночи были наполнены эротическими упражнениями, о которых сейчас оставалось только мечтать: поутру у него нередко сладко ныли мышцы и побаливала уставшая челюсть.

Гарри присел у кухонного стола с чашкой горячего чая. А ведь они с Северусом... на этом самом стуле...

Он не мог думать о таком. Не должен был думать. И не знал, как перестать.

Юноша поднялся, оделся и вернулся в деревню, оставив на двери записку, в которой сообщал, что уходит лишь на час.

На всякий случай.

В деревне он встретил финансиста Себастьяна Флайта, приятеля Люциуса Малфоя. Молодые люди выпили во «Вспугнутой утке». После беседы в доме Малфоев Себастьян предложил заняться магическими инвестициями Гарри. Юноша одобрил несколько вкладов и продолжил общаться с брокером. Неожиданная встреча подняла настроение, хотя оттого, что именно она являлась главным событием дня, Гарри стало еще грустнее.

В Хогвартс он вернулся, совсем пав духом.

В гостиной было шумно. Гарри заметил Рона, играющего с Дином в шахматы, и читающую на диване Гермиону. Кивнув другу, молодой волхв опустился рядом с девушкой. Та рассеянно улыбнулась ему.

- Как дела? – шепнул Гарри.

- Надоело, что все умолкают, стоит мне появиться, и начинают трепать языками, как только я ухожу, - объявила Гермиона. – Вот и попросила Рона прийти и вести себя как ни в чем не бывало. Когда мы здесь, они не болтают; так все скорее забудется.

- А ты в порядке? – глядя на ее бледные впалые щеки, поинтересовался юноша.

- Не особенно. Глупо, да? Ведь он же... – Гермиона заговорила еще тише, - он кем был, тем и остался. Нашим самым лучшим другом. И все-таки я чувствую себя так странно. Одиноко... Повторяюсь, - пожала плечами она. – Прости, я не планировала рыдать у тебя на плече.

- Эй, во-первых, ты вольна рыдать – только недолго, - Гарри увернулся, когда девушка шутя попыталась стукнуть его по плечу. – Во-вторых, все это так ново, правда? Не бойся говорить со мной. Если слишком уж разноешься, я не премину сообщить.

Гермиона улыбнулась и сменила тему:

- А твои выходные как прошли? В обществе засекреченного любовника?

- Увы, - Гарри поднялся. – Поболтаю с Роном, пусть все увидят, что я не принимаю чью-либо сторону.

Гермиона кивнула, и Гарри, подсев к Рону, стал наблюдать за игрой.

Всеобщая радость от того, что их троица не рассорилась, была почти осязаемой.

 

Во вторник пришло время дополнительного занятия. Гарри долго готовился к нему, не зная ни как вести себя с Северусом, ни как смириться с его возможным отсутствием.

Юноша пришел на урок вместе с Роном, а Гермиона – с заглянувшей к Парвати Падмой. Видно было, как Рон всю дорогу пытается подслушать беседу девушек. Невилл явился прямиком из теплицы и поджидал остальных с Эрни и Элоизой.

Гарри взволнованно предвкушал появление слизеринской составляющей, когда вошел Драко.

- Пришел, значит, - высокомерно заметил он. Гарри вопросительно поднял бровь, и Драко пояснил: - В Большом зале ты появился лишь вчера, вот я и решил, что тебе нездоровится.

- До чего неприятная ситуация вышла, Гарри, - посочувствовала Элоиза. – Ожоги опасные?

- Нет, - покачал головой юный волхв, - но урок я усвоил. Слишком много магии истратил за выходные и потом за неделю устал ужасно. Вот и трудился небрежно.

- А чем еще ты занимался? – спросил Эрни.

Северус явно не собирался приходить и извинений с Драко не передавал. Упоминать о снятии метки Гарри не решился.

Господи, какой же он эгоист! Даже не подумал спросить, выздоровел ли Снейп – ни у самого зельевара, ни у кого другого! Неудивительно, что тот ненавидит Гарри. Юноша почти убил беднягу и с тех пор только и делал, что доказывал Северусу собственную тупость.

- Гарри?

- Извините, что? - вздрогнул молодой человек.

- В среду вечером мы были в Китае, - вызвался рассказать Невилл.

- В Китае? Почему? – полюбопытствовал Эрни.

- Я искал одно растение и решил, что Гарри захочет составить мне компанию.

Даже Драко вытаращился на юного герболога:

- Ты аппарировал в Китай? И обратно? В тот же день?

- А в четверг он перенес меня в Австралию, - хихикнула Гермиона.

- Что?! – взревел Рон.

- Гарри? – переспросила Падма. – Так вот почему он с ног валился!

- Невилл, - уточнила Гермиона.

Все снова повернулись к оробевшему Неву.

- Погоди-ка. Ты аппарировал в Китай и обратно в среду, а потом в Австралию и назад в четверг?

- Вообще-то в Австралию и домой он аппарировал дважды и меня с собой тянул. Я никогда раньше так далеко не перемещалась.

- Ни фига себе! – пробормотал Эрни.

- Да это просто фишка такая, - скромно сказал Невилл. – Вроде как Драко с его зельями; для него они проще простого, а у меня все из рук летит. Аппарация мне легко дается, вот и все. Не вижу в ней сложностей, - признался он.

- Невилл, ты крут! – воскликнул Эрни, давая приятелю «пять». Тот покраснел и заулыбался.

- Ладно, за работу, - проговорил Гарри. – Гермиона и Драко, не хотите поделиться своими исследованиями? Потом у меня найдется работа для всей группы. Невилл, ты тоже послушай. Я знаю, зелья – не твой конек, но просто подумай, не пригодятся ли в них те потрясающие растения, которые ты постоянно находишь по всему миру.

Юноша раздал инструкции остальным и повернулся к Рону:

- Похоже, Сн... Северуса не будет. Останешься или хочешь уйти?

- Малфой! Снейп придет? – крикнул Рон.

- Здесь мы Северус и Драко, Рон, - поднял голову слизеринец. – Правила одинаковы для всех.

- Ага. Так он явится или нет?

- Понятия не имею.

- Но он же твой декан...

- Верно, но в последнее время у него такое настроение, что лучше говори с ним сам, а меня уволь, - с насмешкой проговорил Малфой и добавил уже совсем другим тоном: - Гарри, на два слова.

Рон не сдвинулся с места.

- Отвали, Рон, - нетерпеливо велел Драко.

- Я присоединюсь к группе Падмы, хорошо? – предложил Рон, глядя на Гарри.

Тот кивнул и повернулся к Драко.

- При всем моем нежелании, как думаешь, нужно ли мне предложить осмотреть Северуса? Только он все время злой, как зверь. Может, я смогу помочь?

Гарри не знал, как ответить. Юноша был почти уверен, что именно он, а не проведенный ритуал виноват в теперешнем настроении Снейпа, но стопроцентной гарантии без проверки не было. Кроме того, вряд ли зельевар теперь подпустит бывшего любовника к себе хоть на шаг.

- А ты не мог бы навестить его без меня?

- Это еще почему?

Да уж, вокруг да около Драко не ходит.

- Потому что я его едва не убил!

- Ничего подобного! – расхохотался Драко, но тут же умолк, глядя на Гарри. – Черт! Ты и вправду так думал? Вот дурак! С ним все было в порядке. Просто у тебя столько магии... с ней даже рядом находиться страшновато, а уж ощутить внутри себя... думаю, его нервная система просто не выдержала нагрузки. Как только ты убрался, он пошел на поправку.

- А как же кома?

- Ты здесь ни при чем, - покачал головой Драко. – После того, как связь прервалась, он бы все равно потерял сознание: метка беспрерывно работала столько лет, что избавиться от нее без последствий не удалось бы.

- Значит, он здоров? – уточнил Гарри.

- Должен быть, но ведет себя странно.

- Вряд ли мое вмешательство поможет, - осторожно заметил молодой волхв. – Я ведь и сам только что после срыва; колдовать над кем-то мне пока не стоит.

- Резонно, - согласился Драко и, подумав, добавил: - Я все равно хочу попытаться. Попрошу Дамблдора быть рядом. Может, он или мадам Помфри...

- Хочешь сходить к нему прямо сейчас?

Драко покачал головой:

- По пути сюда я слышал, как Снейп орет на каких-то детишек. У них сейчас отработка. И потом, мне хотелось кое-что обсудить с Гре... Гермионой. Раз уж я собираюсь остаться в школе на каникулы, самое время обговорить план действий.

 

Тем же вечером Драко отправился в кабинет директора. «Что-то я сюда зачастил», - кисло подумал юноша: на выходных он приходил за разрешением остаться на время каникул.

Интересно, что происходит с остальными? Грейнджер ведет себя тихо, как мышь. Она, конечно, и прежде не слишком шумела, но... Что-то здесь не так.

Может, ей все еще стыдно после их предыдущей встречи?

А Поттер? Во-первых, уж очень он организованный. Уроки с ним, правда, и раньше отличались продуктивностью, но сейчас он еще и записями обзавелся. Обычная спонтанность гриффиндорца исчезла без следа. Возможно, теперь, когда его ученики открыли собственные силы, Поттер постарается реализовать давно заготовленные планы? Кто знает? Он ведь и о том, что является волхвом, Мерлин знает сколько молчал! Поттер явно был проницательнее, чем казался на первый взгляд, и это заставляло Драко держаться с ним настороже. Ведь слизеринец недооценил и Гарри, и Северуса. Мир Драко пошатнулся, а чувствовать себя неуверенным ему не нравилось.

Дамблдор дописывал какое-то письмо; Драко пил кофе и терпеливо дожидался, пока тот закончит. Интересно, кому пишет старик?

Кофе был замечательный; в Хогвартсе его подавали редко, хотя дома Драко предпочитал именно этот напиток. На миг юноше показалось, что его привычки для Дамблдора не тайна, а дымящаяся чашка предназначена, чтобы Драко чувствовал себя как дома.

Директор подозвал сову, привязал к ее лапке письмо и выпустил птицу, потом повернулся к Драко.

- Вы терпеливы, мистер Малфой. Похвальное качество. Чем могу служить?

Драко опустил чашку. Нужно подойти к беседе с тактом, не спеша, но что-то грызло его изнутри и торопило. Возможно, так проявлялся инстинкт целителя.

- Я беспокоюсь о профессоре Снейпе, - начал он.

Дамблдор откинулся на спинку кресла; Драко почти чувствовал исходящее от него отчуждение, хотя выражение лица директора не изменилось.

- Почему, мистер Малфой? – мягко спросил старик.

- Простите, сэр, но профессор Снейп в последнее время постоянно чем-то раздражен, - осторожно пояснил юноша.

- Студентам негоже комментировать поведение учителей, мистер Малфой, - холодно заметил Дамблдор. – Не хотите же вы сказать, что его поведение представляет собой угрозу... – подняв бровь, добавил он.

- Дело в другом, сэр, - покачал головой Драко, - и в противном случае я бы, конечно, промолчал, но это началось после проведенного нами ритуала, вот я и волнуюсь, что упустил какую-то деталь.

- Вот как, - другим тоном промолвил старик.

- Я просто хочу сказать, что его нужно обследовать... я бы только одним глазком... мадам Помфри может приглядеть...

- Драко, в этом нет нужды, - ответил директор.

Малфой недоверчиво покосился на него:

- Что-то явно не так, сэр. Неужели так сложно проверить? Я не хочу, чтобы профессору стало хуже. Глупо было вообще включать меня в эту затею, но, наверное, иначе бы не вышло...

- Именно, - кивнул Дамблдор. – Я ни на миг не сомневаюсь, что вы с Гарри все сделали верно. Только возвращаться к этому сейчас не стоит...

- Но мы же не вдвоем это сделаем! – перебил Драко, решив, что директор беспокоится о здоровье Поттера. Разумеется, нужды Золотого мальчика идут впереди проблем Снейпа! Только черта с два Драко такое допустит! – Я говорил с Гарри, и он согласен, что в теперешнем состоянии ассистировать не должен, но проверить все-таки нужно. Только я, больше никто, сэр, - искренне попросил он.

Дамблдор внимательно посмотрел на слизеринца, вступившего в горячий спор не ради себя самого, но ради близкого человека.

- Драко, как ты думаешь, это может подождать? – проникновенно спросил старик.

Юноша открыл рот, чтобы возразить, но вместо этого лишь выпалил:

- А что?

- Если ты в самом деле считаешь, что с его здоровьем неладно, я предпочту, чтобы Северуса осмотрел опытный целитель, а не мы с мадам Помфри. Я не стану рисковать его жизнью, если есть серьезные проблемы...

Драко задумался. Целителей обычно звали в особо опасных ситуациях – профессионалов было слишком мало, да и простые колдомедики справлялись с банальными повреждениями сами. Юноша видел, что ошибся в отношении Дамблдора к Снейпу. А теперь директор спрашивает его мнение!

- Я думаю, день-другой можно повременить, - задумчиво произнес юноша. – Выглядит он здоровым, вот только... – осекся Малфой.

-...характер у него испортился, да. Драко, загляни ко мне, если решишь, что ситуация ухудшилась, и я немедленно назначу консультацию. В жизни профессора Снейпа много нюансов, способных... скажем так, серьезно испортить ему настроение.

Драко и прежде думал о тайной жизни Снейпа. Неудивительно в самом деле, что временами тот не в духе! Зельевар упоминал, что его пытали, и все же на памяти Драко Северус никогда не пропустил ни одного занятия, не считая прошлой недели. Похоже, юноша снова рассудил неправильно.

- Спасибо, сэр, - сказал он, вставая. – Надеюсь, я не напрасно потратил ваше время.

- Я никогда не считаю заботу о ближнем тратой времени, мистер Малфой. Всегда к вашим услугам.

Тут, к изумлению слизеринца, директор перегнулся через стол и протянул юноше руку. Тот пожал ее с нескрываемым удовольствием.

 

Неделя шла своим чередом. Приближался четверг, а с ним – урок зелий. Несколько раз Гарри видел Снейпа в Большом зале, но тот игнорировал юношу и в классе вел себя не лучше.

Гарри был готов к презрению и насмешкам. Вместо этого двухчасовое занятие шло, будто молодого волхва не существовало. Снейп не обращался к нему, не смотрел в его сторону, не приближался к его котлу. Лекция проходила как обычно, даже лучше, учитывая все услышанные юношей рассказы о том, как ужасно зельевар вел себя в остальное время.

За эти два часа Гарри измучился больше, чем когда-либо, и взмок от холодного, липкого пота, поднимаясь по ступенькам после урока.

- Странный он какой-то, - заметила Гермиона. – Ты видел, Гарри, Снейп не сказал тебе ни одной гадости!

О, Гарри прекрасно это видел.

- Наверное, ему все еще стыдно за твой стриптиз, - вмешалась идущая позади Элоиза. – Может, его отругали?

Гермиона обернулась к ней и кивнула:

- Думаю, ты права, но ведь другого выхода не было! Ты, наверное, был в полной отключке, Гарри, раз сам не избавился от одежды.

Юный волхв что-то согласно пробурчал.

Элоиза похлопала его по плечу.

- Ничего страшного, Гарри. Зато это был лучший урок зелий за всю учебу! И у тебя замечательная фигура, нечего стыдиться! Идешь на арифмантику, Гермиона?

Девушки направились к другой лестнице, одарив друга сочувствующими улыбками.

 

В этом году Рождественского бала не устраивали, но в Большом зале затеяли дискотеку – играла группа студентов и модный музыкальный ансамбль «Палочки», известный своей сексапильностью. Гитаристкой у них была молодая женщина, популярная скорее благодаря чрезмерно узкой одежде, нежели таланту. Ученики стояли на ушах.

Наутро им уезжать домой, а пока можно и расслабиться.

Драко сидел за столом у стены и смотрел, как жизнь обходит его стороной. Он знал, что выглядит сногсшибательно. Узкие кремовые брюки облегали ноги, а синяя рубашка с короткими рукавами прекрасно оттеняла волосы. Юноша смотрел на танцующих учениц. Крэбб и Гойл сидели рядом и почему-то не танцевали. Магическое общество относилось к гомосексуализму терпимо, пока его не выставляли напоказ. Драко знал несколько магов-геев, но никогда не видел, чтобы те публично оказывали друг другу знаки внимания.

Юноша перегнулся через стол и спросил:

- Вы почему не танцуете?

Крэбб и Гойл переглянулись с таким выражением, будто на плечах у Драко росли две головы вместо одной.

- Никто не нравится, - глядя на колыхающуюся толпу, ответил Грег.

- Да не с этими, - нетерпеливо пояснил блондин. – Друг с другом.

Ребята снова уставились на него.

- С тобой все в порядке, Драко? – поинтересовался Винс.

- Разумеется. Почему бы вам не потанцевать?!

Винс без слов взглянул на сидящего рядом Грега.

- Не любим мы это, - просто сказал Крэбб.

Драко аккуратно приложился лбом о стол, но тут же вскинул голову и удивленно посмотрел на танцпол.

Рон Уизли топтался там с какой-то девицей в узкой юбке и почти невидимой кофточке. Ничего из ряда вон выходящего, если бы его ладонь не лежала у девицы на заднице.

Драко исподтишка оглядел зал. Грейнджер не было видно. Юноша все еще чувствовал себя неловко оттого, что разозлил ее. Ведь как отбрила-то! Судя по тому, насколько ловко у Гермионы подвешен язык, Уизли ожидают крупные неприятности.

Слизеринец смотрел, как рыжий лапает девицу за спину и зад... что за непристойное зрелище! Ведь скоро и до груди дойдет! Драко всегда знал, что Уизли до ужаса дурно воспитан, но такое...

Девица оттолкнула руку рыжего гриффиндорца. Давно пора.

Впрочем, в следующий момент она уже тащила Рона с танцплощадки.

К собственному удивлению, Драко ощутил закипающую внутри ярость.

- Ты видел? – обратился он к Грегу. – Уизли строит из себя черт знает что!

- Ну да, он кует железо, пока горячо, - отозвался Гойл.

- Что? А как же Грейнджер?

- Разбежались на прошлой неделе, - доложил Винс. – Она его застукала с какой-то дурой из Рейвенкло.

- Что?! Не может быть!

- Это правда, - подтвердил Грег. – Джонсон сказал. Его сестра – в Рейвенкло, они с Терпин лучшие подруги.

- С Лизой Терпин?

- Ага, с ней-то Уизли и трахался. Утверждает, будто думала, что к тому времени он с Грейнджер уже порвал. Как будто в это можно поверить! Эта Терпин не умнее Панси!

- А мне почему никто не рассказал? – рассердился Драко.

- Думали, ты знаешь, - откликнулся Гойл. – Об этом и на моем дне рождения говорили. Или Джонсон объявился, когда ты уже ушел?

Куда он ушел? А, в библиотеку, где Грейнджер... о, черт подери! Драко вспомнил их разговор. Господи, он еще о члене Уизли упомянул – что на него тогда нашло? Неудивительно, что его послали. Наверное, Грейнджер приняла слова Драко за издевку. В прошлом это оказалось бы правдой. Стало быть, она злится за дело.

Кто бы мог поверить? Связь Грейнджер и Уизли должна была закончиться сотней рыжих башковитых детишек. Повезло же этой Грейнджер вовремя от него смыться.

Неожиданно над головой захлопали крылья, и Драко не без волнения узнал сову отца, Архимеда. Юноша расчистил на столе место, и птица, приземлившись, вытянула лапку. Драко взял письмо, а Гойл предложил сове ломтик копченого лосося; Архимед с явным удовольствием принял лакомство и, вытянув шею, попросил добавки. Драко бегло прочитал письмо:

«Драко!

Вечером, разговаривая с Северусом, я обнаружил, что он не остается в Хогвартсе на время каникул.

Кто же тогда, скажи на милость, присматривает за твоими исследованиями, если таковые вообще имеют место? Сова дождется ответа, а я надеюсь увидеть тебя дома завтра же.

Ты меня разочаровываешь.

Отец.»

Драко беспокойно поднялся.

- Плохие вести? – спросил Гойл.

- Недоразумение, - подумав, ответил Драко. – Я должен поговорить с Дамблдором.

Юноша пробрался между рядами столов. За крайним, рядом с Джинни Уизли, сидела Гермиона Грейнджер. То, как напряжены ее плечи, было видно издалека. Но на разговоры у юноши сейчас не было времени.

Директор беседовал с группой учителей и каким-то незнакомцем. Драко терпеливо подождал, пока его заметят. Наконец Дамблдор обернулся к нему.

- Мистер Малфой! – дружелюбно улыбнулся старик и осекся, увидев выражение лица юноши.

- Простите, что беспокою, сэр, можно вас на два слова? – Драко помахал письмом.

- Разумеется, мой мальчик. Прошу меня извинить, - обратился к собеседникам Дамблдор.

Директор вывел юношу из зала и пригласил в небольшую комнатку, которой Драко никогда прежде не замечал.

- Я получил письмо от отца, сэр, - начал он, передавая бумагу Дамблдору. – Мне и в голову не пришло, что профессора Снейпа не будет, обычно он всегда остается в Хогвартсе на каникулы, - прибавил Драко.

- Что ж, - ответил Дамблдор, - все замечательно складывается. Пойдем, познакомишься с моим другом Катбертом, - и, взяв Драко за руку, повел его назад в холл.

- Но, сэр...

- Да-да, всему свое время! Катберт! – позвал директор, и старый маг, явно ровесник Дамблдора, обернулся. Он был одет просто, но элегантно: в лиловую атласную мантию с красивой оторочкой. «Очень стильно, - подумал Драко, - в отличие от ядовито-зеленого со сверкающими снежинками наряда, в который сегодня облачился Дамблдор».

- Катберт, позволь представить тебе молодого человека, о котором мы говорили! Драко Малфой – Катберт Энтвисл.

Имя показалось Драко знакомым.

- Целитель Энтвисл? – спросил он, глядя на гостя с растущим уважением.

- Собственной персоной, - улыбнулся старик, пожав руку Малфоя. – Альбус рассказывал мне о ваших недавних приключениях.

- И вы приехали помочь? – заволновался Драко. Если Дамблдор так беспокоится о Снейпе, что пригласил целителя, почему они тратят время на болтовню?

- Не только, мой дорогой, - ответил Дамблдор, опуская руку на плечо юноши. – Катберт уже много лет обещает навестить меня на рождество. Сейчас, наконец, появился прекрасный повод: я попросил его стать твоим инструктором, Драко. Если вы сработаетесь, Катберт предложит тебе ученичество; в противном случае, если подтвердится твое мастерство, но характерами вы не сойдетесь, он порекомендует на роль наставника другого целителя.

Драко изумленно посмотрел на директора.

- Спасибо, сэр, - пробормотал юноша. – Спасибо вам обоим, - повернулся он к Энтвислу.

- Рад помочь, - отозвался целитель. – Я слышал, вы уже дважды пользовались своим искусством?

Драко кивнул с тревогой.

- Да. Я... теперь я понимаю, что это было глупо, но...

- Успокойтесь, друг мой. Большинство целителей обнаруживают свой талант в экстренных ситуациях. Кроме того, они редко вредят кому-либо и учатся лишь на опыте тех, кто уже достиг больших успехов.

- Спасибо, - с облегчением прошептал Драко.

- А теперь, мистер Малфой, вы сможете написать отцу о своих планах на рождество? – спросил Дамблдор.

- Мне нужно все ему рассказать?

- Он должен узнать правду. Люциус оценит оказанную нам Катбертом честь, - добавил директор.

 

Сидя у себя, Драко сочинял письмо отцу, пока сова терпеливо ожидала на жердочке в углу. Наконец написанное устроило юношу:

«Отец!

Я в самом деле занимаюсь исследованиями в паре с Грейнджер. Вся подготовка возложена на нас, а Северус предложил свою помощь, согласившись присматривать за этим проектом с нового семестра. Грейнджер, услышав, что я остаюсь, уже изменила собственные планы на каникулы, чтобы помешать мне опередить ее в работе.

Впрочем, ты был прав, предположив, что дело не только в этом.

Я не знал, как рассказать тебе свои новости, потому что не хотел огорчать, но думаю, сопряженный с ними почет придется тебе по душе.

Не так давно я обнаружил, что являюсь целителем. Профессор Дамблдор пригласил Катберта Энтвисла провести каникулы в Хогвартсе, чтобы тот смог встретиться со мной и решить, подойду ли я ему в ученики. Знаю, несмотря на ваши разногласия, ты оценишь, сколь дорого время и внимание целителя его уровня. Сегодня нас познакомили, и этот человек – эталон утонченности и изящества. Я надеялся, что узнаю его мнение до того, как смогу написать тебе – возможно, высокая честь получить покровительство целителя сгладила бы общее впечатление о моей новости.

Прекрасно понимаю твои опасения насчет категорий людей, которых приходится лечить – поверь, отец, я их разделяю, - но у меня на уме нечто другое. Первые впечатления от погружения в чужой организм дают основания предположить, что я смогу, не привлекая лишнего внимания, составить полноценную картину различий между чистокровными магами и грязнокровками. Мое обучение, одобренное целителем, позволит заручиться убедительными и неоспоримыми доказательствами, которые раз и навсегда разрешат нынешний конфликт в нашу пользу.

Посему смею надеяться, что ты поймешь, отчего завтра я не вернусь домой. Передавай горячий привет маме – я напишу ей отдельно, но ты, разумеется, волен пересказать мои вести.

Драко.»

 

Поздним вечером, сидя у огня в гостиной, Люциус Малфой в который раз перечитывал письмо сына. Нарцисса давно отправилась спать – она ведь не знала, что муж написал Драко и теперь ждет ответа. Истинно слизеринский стиль сыновних оправданий развеселил аристократа. Мальчик не только поведал новости, но и разглядел шанс сгладить неприятные аспекты послания обещанием бороться за их дело. Такой подход произвел на Люциуса большое впечатление. И как вежлив, но и тверд тоже. Явно не собирается упускать подаренную ему судьбой возможность, и это правильно. И ходить вокруг да около явно не желает – изложил только сухие факты и то, что домой не приедет.

Сын становится мужчиной. Таким, которым можно гордиться.

Люциус налил себе еще бренди.

Может, на рождество они с Нарциссой уедут кататься на лыжах. Жена всегда обожала дома отдыха в горах, а он любил лыжный спорт. Люциус потянулся к летному порошку, чтобы связаться с домовыми эльфами своего австрийского шале.

 

Гермиона провела рождество с родителями, купаясь в их любви и общаясь с тетками и кузенами, которых так редко видела. Рона здесь не было бы в любом случае, поэтому его отсутствие не казалось такой уж непомерной потерей. Родители поддерживали девушку, понимая боль от утраты первой любви. Гермиону тащили то в кино на последний нашумевший фильм, то на вечеринку к соседям, где только и делали, что говорили о том, как она выросла, как учится и какие предметы любит больше всего.

Девушка вернулась в Хогвартс на третий день рождества, осознав, что наконец перестала чувствовать себя Гермионой, девушкой Рона, и стала просто Гермионой. В замке было немного народу. Гарри исчез, как обычно делал во время каникул, и девушка озабоченно подумала, что понятия не имеет, где ее друг проводит праздники.

Одно хорошее качество у Драко Малфоя все-таки нашлось – трудолюбие. До приезда гриффиндорки он успел провернуть массу дел и, хотя большую часть времени проводил с целителем Энтвислом, каждый день допоздна засиживался в библиотеке.

Желание дуться у Гермионы исчезло, когда Малфой в первую же встречу извинился за свое поведение – он не знал тогда, что они с Роном расстались. Девушка приняла объяснения и больше не заговаривала об этом - она-то ожидала безжалостных шуток и сомневалась, что сможет их вытерпеть. Легкость, с которой Рон улегся в постель с Лизой, а после тискал Миранду на дискотеке, не слишком способствовала укреплению самомнения.

Однажды за ужином целитель Энтвисл предложил добровольцам помочь Драко с исследованиями. Большая часть оставшихся в замке студентов и учителей, к удивлению Гермионы, согласилась. Девушка упомянула об этом при профессоре Макгонагалл, на что та, с любопытством взглянув на ученицу, заметила:

- Дело в том, что это большая честь. Целителей, как вы знаете, немного. Кроме того, они никому не повредят тем, что просто заглянут внутрь, а если в вашей магии есть какие-нибудь отклонения, они расскажут об этом и ничего не сделают без позволения пациента. В магическом мире их бесконечно уважают.

- Но... это же Драко Малфой! – сморщила нос Гермиона.

Минерва присела рядом с ученицей:

- Он не причинит вам никакого неудобства и не станет использовать результаты исследований против вас. Целители дают обет, что будут действовать лишь в интересах пациентов.

Гермиона колебалась, но разговоры добровольцев не стихали, и в последний день каникул ноги сами привели девушку в лазарет. Постучав в дверь, Гермиона тихо, не желая мешать, вошла. Целитель Энтвисл, Драко и мадам Помфри сидели за столом, пили чай и о чем-то дружелюбно спорили.

Мадам Помфри обернулась и подошла к девушке.

- Здравствуй, моя милая. Я могу быть тебе полезна?

Гермиона покачала головой:

- Я не знала, нужны ли Драко еще волонтеры, но если нет, то...

- Пожалуйте, пожалуйте к нам, - пригласил Энтвисл. – Новенькая! Это прекрасно.

Драко неодобрительно покосился на девушку.

- Садитесь, дитя мое, - улыбнулся целитель.

- Чего вдруг решила прийти? – не слишком учтиво осведомился Драко.

- Любопытно стало, - покраснела Гермиона. – О вас все говорят, и я подумала... ну, ты же в курсе, как я люблю все знать.

- Очень уважительная причина, - заявил Энтвисл. – Как вас зовут, дитя мое?

- Гермиона Грейнджер.

- Заведи новую медкарту, Драко. Все детали как обычно.

Гермиона робко присела, и Драко не менее робко принялся задавать ей вопросы.

- Не стоит смущаться, - посоветовал Энтвисл обоим. – Ничего противоестественного в этом нет. Продолжай, Драко.

Малфой поднял глаза на Гермиону и снова склонился к медкарте.

- Пользовалась ли ты за последние три месяца каким-нибудь противозачаточным средством, и если да, то каким? – залившись румянцем, спросил он.

Гермиона, покраснев не хуже Драко, искренне пожалела, что явилась сюда. Неожиданно ей в голову пришла одна мысль:

- Ты ведь не собираешься проводить полный осмотр? – уточнила девушка. – Потому что я не...

- Нет, конечно, - вмешалась мадам Помфри и ободряюще улыбнулась Гермионе. – Для этого нужно иметь диплом. Целительство – дар скорее интуитивный. Драко знает, что и как делать. Единственный физический контакт – прикосновение его ладоней. Обычно руку прикладывают к животу. Без целителя Драко не войдет, да и я буду здесь все время. Ты только расстегни несколько пуговиц на блузке – раздеваться не нужно. Хорошо?

Мысль о том, что руки Малфоя будут хозяйничать у нее на теле, особой радости не доставила. Гермиона пожурила себя за то, что не разузнала о предстоящей процедуре побольше; теперь уже поздно было давать деру. Ясно, почему Драко удивился ее приходу: ведь он считает Гермиону жутким синим чулком!

- Да. Извините, - пробормотала она.

- Пустяки, - отозвался Энтвисл. – Я сам виноват – не сказал вам, чего ожидать. Странно, что прочие не поделились опытом, но ты, Драко, запомни: никогда не строй предположений об осведомленности пациента.

- Да, сэр, - юноша обернулся к Гермионе. – Насчет моего вопроса...

Стараясь сдержать дрожь, девушка ответила:

- Да. Я сама варю контрацептивные зелья.

- Презервативы все равно никогда не будут лишними, милочка, - рассудительно заметила мадам Помфри.

Гермиона, не желая вдаваться в детали о том, что и она, и Рон были девственниками, когда начали встречаться (ведь Рон вполне мог подцепить что-то от Лизы и заразить свою девушку, не узнай та о его измене), просто кивнула:

- Да, мэм.

Вопросы продолжились, а потом Гермиону уложили на высокую кушетку. Мадам Помфри накрыла бедра девушки одеялом и попросила расстегнуть блузку. Гермиона ощутила волну постыдного облегчения от того, что утром надела один из самых красивых лифчиков, и немедленно поклялась выбросить удобные, но потрепавшиеся от времени предметы нижнего белья, которые носила чаще. Драко и Энтвисл встали по обе стороны от нее, и Гермиона почувствовала себя совершенно незащищенной.

- Не могли бы вы немного сдвинуть юбку вниз, Гермиона? – вежливо попросил Энтвисл. – Вы такая тоненькая, для нас двоих тут маловато места.

Усевшись, девушка изогнулась, чтобы дотянуться к пуговице и молнии юбки на спине.

Драко торопливо отвернулся, когда в поле зрения попал на удивление пышный бюст Грейнджер. Юноша попытался выровнять дыхание.

Гермиона легла обратно и потянула вниз юбку.

Драко взглянул на ее белый живот, на ямку пупка и выступающие над поясом юбки тазовые косточки. Грудь девушки быстро поднималась и опускалась, и это невероятно возбуждало. Вся кровь Драко, казалось, хлынула в пах, даже голова закружилась. От слабости слизеринцу пришлось ухватиться за стол.

Энтвисл сочувственно поглядел на него:

- А теперь, мистер Малфой, сосредоточьтесь – так, как мы тренировались, - мягко посоветовал он. – Сначала поработайте над дыханием, потом закройте глаза и соберитесь, прежде чем коснуться пациента. Кивните, когда будете готовы, и я помогу вам правильно расположить ладони.

Драко кивнул. Такой подход не был обычной практикой, но юноше стало стыдно, что целитель увидел его замешательство. Впрочем, в словах Энтвисла не было ни укоризны, ни намека на необычность ситуации. Молодой человек последовал указаниям, и несколько секунд спустя возбуждение утихло.

Теплые руки Энтвисла накрыли его собственные, и миг спустя Драко коснулся прохладной кожи. Он толкнулся вперед и испытал невероятное ощущение, всегда сопутствующее погружению в чужое тело. Гермиона оказалась здорова, ее магия была достаточно сильной. Драко чувствовал пульсацию волшебства, наполняющего все существо девушки, а вот глубоко сокрытая боль повергла его в изумление. Грейнджер вела себя так, будто давно забыла о происшествии с Уизли, но здесь, внутри, боль пронизывала каждый нерв, каждую клеточку. Слизеринец увидел, что Энтвисл отступает, но не последовал за учителем; тот терпеливо ждал. Драко бережно осматривал чужую магию со всех сторон. Наконец он выбрался наружу и встретил исполненный любопытства взгляд целителя.

Драко еле заметно покачал головой.

Энтвисл помог Гермионе сесть; Малфой отвернулся, пока девушка застегивала пуговицы.

- Ну, мисс Грейнджер, какие у вас впечатления о нашей работе? – помогая ей спуститься на пол, поинтересовался целитель.

- Пожалуй, я ожидала чего-то другого... а впрочем, сама не знаю, чего ожидала, - с улыбкой отозвалась Гермиона. – Как я, здорова?

- Вполне, - подтвердил старик. - Большое спасибо за сотрудничество.

- Ага, спасибо, Гермиона, - поддакнул Драко.

Кивнув ему, гриффиндорка ушла. Извинившись, мадам Помфри оставила целителей и вернулась в свой кабинет.

- Ну? Нашел, что искал? – полюбопытствовал Энтвисл.

Драко не знал, как на это ответить. С учителем полагалось быть предельно честным, а юноша немного стыдился собственного поведения.

- Дай-ка угадаю. Ты удивлен, что магглорожденные волшебники наделены точно такой же магией, как все остальные.

Драко вытаращился на Энтвисла, и тот рассмеялся:

- Драко, это первое, о чем задумывается любой целитель!

- Ох... И все маги... одинаковы? Нет никаких различий?

- Что касается качества магии, я пока никакой разницы не замечал. Разумеется, одинаковых людей нет, но их происхождение тут не играет никакой роли.

- Но... почему тогда... – юноша не смог продолжить.

- Почему столь многие верят Волдеморту?

- Почему целители их не переубедят?

- Удел целителя – не политика, а пациент, Драко. Ты еще убедишься: люди верят тому, чему хотят верить, несмотря на любые доказательства. Волдеморт и сам – сын маггла, и все-таки попался на чепуху о превосходстве чистокровных. Не ищи логики в людских побуждениях.

Энтвисл принялся убирать бумаги.

- Заполни медкарту, Драко. И не стесняйся реакций собственного тела. Мисс Грейнджер – очень привлекательная девушка.

- Да она мне вовсе не нравится! – пискнул слизеринец.

- А мне очень!

Глаза юноши едва не выскочили из орбит.

- Драко! - нетерпеливо воскликнул Энтвисл. - Я немолод, но зрением не слаб. Я целитель, но и мужчина тоже. Тем не менее, какие бы чувства не вызывал в нас пациент, долг целителя – признать их и проигнорировать свою реакцию.

<