ФИГУРЫ В РЫБЬЕЙ ЧЕШУЕ

Внутри Каласасайи были установлены две массивные скульптуры. Одну из них прозвали Эль-Фрайле ("монах"), она находилась в юго-западном углу. Другая — в центре восточной стороны площадки — тот самый великан, кото­рый был виден из храма.

Вырубленный из красного песчаника, выветренный до неузнаваемости, Монах имеет в высоту около 1,8 метра; он изображает гуманоида, человекоподобное существо с мас­сивными глазами и губами. В правой руке он сжимает не­что, напоминающее нож с волнистым клинком, вроде ин­донезийского криса. В левой руке — предмет, похожий на

книгу в переплете с застежками. Однако сверху из этой книги торчит нечто, вставленное в нее как в ножны.

От пояса и ниже фигура покрыта орнаментом в виде рыбьей чешуи, причем, как бы для того, чтобы дополни­тельно подчеркнуть это обстоятельство, скульптор придал отдельным чешуйкам вид стилизованных рыбьих головок. Познански убедительно настаивает на том, что это обозна­чает "рыбу вообще". В этом случае логично предположить, что Монах — портрет воображаемого или символического "рыбочеловека". На нем есть также пояс с рельефными изоб­ражениями крупных ракообразных, что также работает на эту гипотезу. Что же все-таки имелось в виду?

Я слышал об одном местном предании, которое, думаю, может пролить свет на это. Оно очень древнее и повествует о "богах озера с рыбьими хвостами, которых зовут Чуллуа и Умантуа". Предание, как и рыбоподобные фигуры, пред­ставляется далеким эхом мифов Месопотамии, изобилую­щих рассказами о существах-амфибиях, "наделенньи разу­мом", якобы посетивших землю шумеров в глубокой древ­ности. Вождя этих существ звали Оаннеш (или Уан). Со­гласно халдейскому летописцу Беросу:

"Все его (Оаннеша) тело было подобно телу рыбы; под рыбьей головой у него была другая голова, а внизу ноги, как у человека, но присо­единенные к рыбьему хвосту. Его голос и язык были человеческие и разборчивые; представле­ние о нем живо до сих пор... Когда солнце садилось, это существо обычно снова погру­жалось в море и находилось всю ночь на глу­бине; ибо оно было амфибией".

В соответствии с преданием, о котором рассказывает Беросус, Оаннеш бьет в первую очередь просветителем:

"Днем он обычно беседовал с людьми, не при­нимая в это время пищи; он дал им знание грамоты и наук, и всякого рода искусств. Он научил их строить дома и храмы, составлять законы, объяснял им основы геометрических познаний. Он научил их различать плоды зем­ли и показал, как собирать фрукты. Короче, он обучал их всему, что могло бы способство­вать смягчению нравов и гуманизации челове-

чества. И столь универсальны были его поуче­ния, "что с тех пор людям не пришлось к ним добавить ничего существенного... "

На сохранившихся ва­вилонских и ассирийских барельефах, изображавших сподвижников Оаннеша, я мог явственно различить рыболюдей. Доминирующей в их одежде, как и у Мона­ха, была рыбья чешуя. И у вавилонских фигур в обеих руках тоже присутствовали неопознанные предметы. Насколько я помнил, они не бьши совсем идентичны, и позднее у меня была воз­можность в этом удостове­риться. Тем не менее что-то общее в них все-таки было.

Другой великий идол Каласасайи был установлен вблизи восточного края пло­щадки, лицом к главному входу; это внушительный монолит из серого андези­та, высотой около 2,7 мет­ра. У него широкая голова, торчащая прямо из несклад­ных плеч, и плоское невы­разительное лицо, которое как-будто смотрит куда-то в пространство. На голове у

него не то корона, не то какой-то тюрбан; волосы аккурат­но уложены вертикально свисающими локонами, что осо­бенно хорошо вицно сзади.

Эта фигура тоже украшена довольно сложным резным орнаментом по всей поверхности тела (как-будто татуиров­кой). Как и у Монаха, ниже пояса ее одежда состоит из рыбьей чешуи и рыбьих символов. И у нее тоже в руках два неопознанных предмета. Тот, что в левой руке, похож

скорее на ножны, чем на книгу в переплете; из него высо­вывается раздвоенная рукоятка. В правой руке — нечто по­чти цилиндрическое, сужающееся посередине, чтобы удоб­нее было держать; верхний конец тоже сужается. Похоже, что этот предмет состоит из нескольких секций, которые вставляются друг в друга; но что это такое — угадать невоз­можно.