ГЛАВА 30

КОСМИЧЕСКОЕ ДЕРЕВО И МЕЛЬНИЦА БОГОВ

В своем блестящем и далеко идущем исследовании "Мельница Гамлета" де Сантильяна и фон Дехенд пред­ставляют внушительный набор мифологических и иконог­рафических свидетельств в пользу существования любопыт­ного феномена. По какой-то необъяснимой причине, неиз­вестно когда, рад древних мифов со всего мира бьш "задей­ствован" (это, пожалуй, самое подходящее слово) в качестве носителя комплекса научных данньк, связанньк с прецес­сией равноденствия. Важность этого потрясающего тезиса, как отметил один ведущий авторитет в области древних измерений, состоит в том, что это — первый залп грядуще­го "революционного переворота в существующих взглядах на развитие человеческой культуры, сравнимого с револю­цией, совершенной Коперником".

"Мельница Гамлета" была опубликована в 1969 году, более четверти века тому назад, так что революции давно пора бы свершиться. Однако за это время книга не нашла широкого распространения у читающей публики и не встре­тила широкого понимания у специалистов по далекому про­шлому. Это никак не связано с внутренними недостатками или слабостью работы. Отнюдь. Говоря словами Мартина Бернала, профессора Корнелльского университета, это слу­чилось оттого, что "мало кто из археологов, египтологов и специалистов по древней истории располагает сочетанием времени, желания и квалификации, необходимых для того, чтобы воспринять научную аргументацию де Сантильяны".

Эти аргументы в основном делают упор на настойчивое внедрение "проблемы прецессии" в различные древние мифы. И, как ни странно, многие ключевые образы и символы, которые возникают в этих мифах — особенно те, что связа­ны с "расстройством небес" — встречаются в древних пре­даниях о мировом катаклизме, которые мы обсуждали в главах 24 и 25.

Например, в норвежской мифологии мы видели, как волк Фенрир, которого боги старательно сажали на цепь, в конце концов разорвал свои оковы и сбежал: "Он встрях­нулся, и мир задрожал. Ясень Иггдрасиль затрясся от кор­

ней до самых дальних ветвей. Горы крошились и треска­лись от вершины до основания... Земля стала терять свою форму. Звезды поплыли по небу".

По мнению де Сантильяны и фон Дехенд, в этом мифе объединены знакомая тема катастрофы с совершенно от­дельной темой прецессии. С одной стороны, перед нами земное бедствие масштаба, перед которым блекнет потоп Ноя. С другой стороны, мы слышим, что в небесах проис­ходят зловещие перемены и что звезды, которые поплыли по небу, "падают в пустоту" ^м.

Эти небесные образы, повторяющиеся вновь и вновь с незначительными вариациями в мифах из разных частей света, "Мельница Гамлета" относит к категории, которая "не просто рассказывает о том, что происходит обычно". Более того, норвежское предание о чудовищном волке Фен-рире и о том, как дрожал Иггдрасиль, повествует далее о конечном апокалипсисе, в котором силы Валгаллы высту­пают на стороне "порядка", чтобы участвовать в последней ужасной битве богов — битве, которая окончится апока-липтическим разрушением:

"В стенах Валгаллы есть дверей 500 И 40 к ним еще, я полагаю. Из каждой двери выйдет 800 Бойцов, на битву с Волком поспешая".

Первое, к чему легко, почти подсознательно, побужда­ет этот стих — подсчитать общее количество воинов Вал­галлы: 500 х 800 = 432000. Это число, как мы увидим в главе 31, математически связано с явлением прецессии. Труд­но представить себе, чтобы такое число попало в норвежс­кую мифологию случайно, тем более что, как отмечалось специально, ситуация с небесами была достаточно серьез­ная, раз их "расстройство" привело к тому, что звезды уп­лыли с положенных мест.

Чтобы понять, что здесь происходит, важно прочув­ствовать основную систему образов древнего "послания", на которую, как утверждают Сантильяна и фон Дехенд, они наткнулись. Эта система превращает светлый купол не­бесной сферы в огромную и сложную машину. И, подобно мельничному жернову, мешалке, водовороту, ручной мель­нице, эта машина все вращается, вращается и вращается без конца, и ее движение все время корректируется Солнцем, которое встает то в одном зодиакальном созвездии, то в другом, и так далее — круглый год.

Как уже говорилось, в году четыре ключевые точки:

весеннее и осеннее равноденствия и летнее и зимнее солн­цестояния. Естественно, в каждой из точек Солнце на вос­ходе появляется в разных созвездиях; так, если во время весеннего равноденствия Солнце, как сейчас, встает в Ры­бах, то во время осеннего равноденствия — в Деве, во время зимнего солнцестояния — в Стрельце и летнего солнцестоя­ния — в Близнецах. Все последние 2000 лет или около того так и было, во всех четырех точках. Однако, как мы виде­ли, в результате прецессии равноденствий в не столь дале­ком будущем весенняя точка переместится из Рыб в Водо­лея. При этом остальные три характерные точки тоже пере­местятся (из Девы, Близнецов и Стрельца в Льва, Тельца и Скорпиона), как будто в гигантском небесном механизме переключится передача.

Подобно мельничной оси, объясняют Сантильяна и фон Дехенд, Иггдрасиль означает мировую ось в древнем науч­ном языке, который они идентифицировали — ось, которая простирается наружу (для наблюдателя в Северном полуша­рии) к Северному полюсу небесной сферы:

"При этом в нашем воображении инстинк­тивно возникает прямой вертикальный шест... но это было бы чрезмерным упрощением. В контексте мифа лучше не думать об оси с позиций аналитических, как о линии; лучше рассматривать ее как единое целое с рамой, на которую она опирается... Если при слове "радиус" нам автоматически приходит в го­лову окружность, то при слове "ось" на ум приходят две больших окружности на поверх­ности сферы — колюр равноденствий и колюр солнцестояний ".

Эти колюры представляют собой воображаемые окруж­ности, пересекающиеся в точке небесного Северного полю­са, которые соединяют две точки равноденствий на орбите Земли (где она находится 20 марта и 22 сентября) и две точки солнцестояния (где она находится 21 июня и 21 де­кабря). Смысл сказанного выше сводится к следующему:

"Вращение полярной оси не следует отделять от больших колец, которые перемещаются в небесах вместе с ней. Соот­ветствующую рамную конструкцию следует воспринимать как единое целое с осью".

Сантильяна и фон Дехенд уверены, что перед нами здесь не верование, а аллегория. Они настаивают на том, что по­нятие о сферической раме из двух пересекающихся колец, подвешенной на оси, никоим о.бразом не отражает пред­ставлений древних об устройстве космоса. Его следует рас­сматривать как "мыслительный инструмент", придуманный для того, чтобы сформировать мышление людей, уровень которых достаточен, чтобы "расколоть" код, которым за­шифрован трудный для обнаружения астрономический факт прецессии равноденствий.

Этот мыслительный инструмент проглядывает, в раз­ном обличьи, повсюду в мифах древнего мира.