Территориальное устройство Литовско-Русского государства.

По терминологии того времени, все Литовско-Русское государство до польского поглощения делилось на две общие части: omnes terrae Lithuaniae - собственно литовские земли, коренная Литва, так называемая Жмудь, и terrae Russiae или Lithuanias subjectas - русские княжества, подчиненные власти великих литовских князей. Внутреннее управление этих земель определялось и регулировалось уставными земскими грамотами, аналогичными по роду уставным грамотам Московского княжества. До нас дошли многие из литовских уставных грамот: Витебской земле 1503 и 1509 гг., Киевской земле 1507 и 1529 гг., Волынской земле 1501 и 1509 гг., Смоленской земле 1505 г. и др., правда, все великорусские грамоты значительно древнее литовских, хотя и выданы при сходных обстоятельствах, но они совершенно разные по содержанию. Точнее будет сказать, они преследуют совершенно различные государственные цели (raison de etat). На Москве грамоты такого рода служат инструментом укрепления великокняжеской власти, прикрепления приобретенной земли, в конечном смысле - цели государственного единства. В Литве они только обособляют различные части государства. Разъединяют население этих земель сословные перегородки. Давно замечено, что права и привилегии (привилеи) в этих грамотах даются не всему населению in corpore, а нарождающемуся шляхетству.

Еще один привилегированный слой населения (сословие в западноевропейском смысле этого слова), который виден по уставным грамотам, - городские жители. Но и здесь мы видим определенные метаморфозы. Города (в основном эпохи Киевской Руси) в Литовско-Русском государстве получают привилегию пользоваться магдебургским правом. Как было сказано в одном акте, "тое место наше с права литовского и русского и которое коли будет том перьво держано в право немецкое майдеборское переменяли на вечные часы". Это, казалось бы, прогрессивное решение на самом деле привело вскоре к господству немцев и евреев в городской жизни, с одной стороны, а с другой - к утере городом связи со своим пригородом, тем округом, который составлял основу древнерусской волости. Сельское население, отрезанное от города, полностью переходит в руки шляхты. Сами городские жители (мещане), обязанные платежом податей, лишены права участия в Великих вальных соймах (см. ниже), тем самым они так же политически бесправны, как и крестьяне, вся политическая власть сосредоточена в руках шляхты.

* * *

Сам по себе интересен мотив издания уставных грамот - подтверждение прежних вольностей и свобод. Часты челобитья населения по поводу утери старой грамоты либо вследствие ее ветхости, либо стремления быть не хуже соседей: "Бо мы старины не рушаем, а новин не вводим, хочем все по тому мети, как будет было за великого князя Витовта и за Жикгимонта", - читаем, например, в Киевской уставной грамоте 1507 г. Содержание литовских уставных грамот однотипно. В первую очередь мы встречаем обещание центральной власти не отдавать области в частное владение: "А Витебляны нам не дарится никому", - читаем в Витебской грамоте 1502 г. или: "а воеводу городом не дарити" - в Полоцкой 1511 г. Подробно устанавливаются гарантии, составляющие своеобразный Habeas corpus литовско-русского населения: "Такоже им нам давати воеводу по старому, по их воли, и который им будет не люб воевода, а обмовят его перед нами, ино нам воеводу им иного дати, по их воле" (Витебская 1503 г.); "Тем старосту, которого бы хотели мети, того им даем, а ведь з нашею волею" (Жмудская 1492 г.). Устанавливаются льготы по службе: "...а в заставу нигде Витеблян не сажати" (Витебская 1503 г.); судебные гарантии: "А который полочанин имеет нам о чом жаловатися о насильи на полочанина ж, приехавшее в Литву один, без истца: нам з Литвы децкого не слати, писати нам лист свой к воеводе нашому, хотя бы о смертной вине" (Полоцкая 1511 г.) или: "А предков наших великих князей судов не посуживати" (Витебская 1503 г.) или: "А без права нам людей не казнити, а ни губити, а не имений не отнимати; коли который звитнит што, ино осадив, право што укажет, виноватого по его вине казнити. А хто кого обадит, а любо обмовит, тайно ль, явно ль, ино того ни оною виною не казнить, ни нятством, ни шыею (смертной казнью. - М.И.): олиж поставити на явном суду христиан - христианском того, который вадит, и того, на кого важно, и досмотрев межи ними, право вчинити" (Киевская 1507 г.). Не обойдено вниманием в грамотах право петиций: "а челобитья нам у Витблян приймати" (Витебская 1503 г.). Наконец, особняком стоят дела церковные. В этом пункте, пожалуй, наблюдалась самая главная причина нестойкости литовско-русской государственности, несмотря на то что в Смоленской грамоте 1505 г. торжественно провозглашалось: "На первей штож нам христианства греческого закону не рушити, налоги нам на их веру не чинити". Уже к концу XV в. доступ к таким должностям местного управления, как воевода, староста, каштелян, маршалок, был открыт исключительно для лиц fidelis catholicae cultores, т.е. для католиков.

Подробно уставные грамоты регулировали сословные права и привилегии (привилеи), местное управление, финансовое управление; традиционными для подобного рода актов являются вопросы регулирования гражданского права и процесса, а равно уголовного права и процесса.