правильной молитвы

Св. Иоанн Лествичник

правильной молитвы

(продолжение)

Архимандрит Евлогий (Гутченко)

Правильное направление в молитве определяется также и самим текстом молитвословий. Псалтирь, принятые Церковью каноны и другие богослужебные последования возвышают душу, помогают ей усвоить правильное молитвенное настроение. «Цель правила, - говорит святитель Игнатий (Брянчанинов), - доставить душе недостающее ей количество молитвенных мыслей и чувств, притом мыслей и чувств правильных, святых, точно-богоугодных. Такими мыслями и чувствованиями наполнены молитвы святых отцов». Общепринятые Церковью последования являются также выражением догматического учения, «правилом веры», облеченным в поэтические формы церковной гимнографии. Поэтому святые учителя молитвы заповедуют всем подвизающимся в молитве следовать по указанной Церковью тропе. Не отвергая молитвы своими словами, святоотеческая мудрость при этом предостерегает от сочинительства собственных молитв. Святитель Игнатий по этому поводу пишет следующее: «Не дерзни приносить Богу многоглагольных и красноречивых молитв, тобою сочиненных, как бы они не казались тебе сильны и трогательны: они – произведение падшего разума, и, будучи жертвою оскверненною, не могут быть приняты на духовный жертвенник Божий. А ты, любуясь изящными выражениями сочиненных тобою молитв, и признавая утонченное действие тщеславия и сладострастия за утешение совести и даже благодати, увлечешься далеко от молитвы».

В связи с этим необходимо сказать также о всевозможных молитвах, неизвестно кем написанных и распространяемых среди народа. В некоторых молитвословах, изданных в последнее время (часто без благословения архиерейского), эти «произведения падшего разума» занимают иногда даже особое место, так как пользуются популярностью у людей малоцерковных. Иногда в этих молитвах прямо искажается православное вероучение. Например, в молитве Архангелу Михаилу, якобы написанной на паперти Чудова монастыря в Кремле (в которой сказано: «Аще который человек почитает сию молитву - того дня не прикоснется к нему ни диавол, ни зол человек, лестью не обольстится сердце его. Аще ли преставится от жития сего - то и ад душу его не примет»), есть такие слова: «О Великий Архангеле Михаиле! Победи вся противящияся мне силою Честнаго и Животворящаго Небеснаго Креста Господня, молитвами Пресвятыя Богородицы и святых апостолов, святаго пророка Божия Илии, святителя Николая Чудотворца, святаго Андрея юродиваго, святых великомучеников Никиты и Евстафия, и всех преподобных отцов наших, от века Богу угодивших и всех святых небесных сил. Аминь». В этой молитве неизвестными сочинителями приписывается Архангелу Михаилу чуть ли не Божеское достоинство, к нему молится Матерь Божия и святые угодники. Православное вероучение ставит Богородицу выше Херувимов и Серафимов и всех небесных сил. Матерь Божия, святые архангелы и ангелы и угодники Божии совершают свою молитву о нас не перед Архангелом Михаилом, а перед Господом Богом. Авторы же этой молитвы исказили учение Церкви, что указывает на их духовную и богословскую неграмотность или на неправославие.

Особое внимание необходимо также обратить на распространенные в наше время различные акафисты, часто весьма убогие в богословском отношении. Еще в XVIII веке Святейший Синод указывал на опасность распространения подобных молитвословий. «Все неисчислимое множество их, разбросанное по молитвословам, канонникам, акафистникам и т.д., является продуктом позднейшего и, надо сказать, очень упадочного творчества. Все бесконечное количество особенно в России распространившихся акафистов есть не что иное, как убогое и бессодержательное старание перефразировать классический акафист»,- считает архимандрит Киприан (Керн). Известный русский гимнограф, возглавлявший по благословению Святейшего Патриарха Алексия I синодальную богослужебную комиссию, священноисповедник ХХ века епископ Ковровский Афанасий (Сахаров), по воспоминаниям современников, «не любил акафистов и тяготился тем, что некоторые составители присылают их ему на оценку и благословение». Один из учеников святителя вспоминает: «Помню, как Владыка говорит: «Вот опять прислали новосоставленный акафист святому. Вы знаете, как они теперь составляются: берется житие и перелагается отдельными стишками, с прикреплением к каждому слова «радуйся». Вот и в этом: в житии святого был случай, что он, не желая нарушить закона любви, в постный день не отказался от рыбы. В акафисте насчет любви сократили, и получился такой стишок: «Радуйся, иже в пяток от рыбныя пищи не отказавыйся». И тут Владыка залился своим добрым смехом».

Церковью издревле приняты к молитвенному употреблению акафисты Иисусу Сладчайшему, Благовещению Пресвятой Богородицы и святителю Николаю. Заслуживают внимания акафист Воскресению Христову, составленный Святейшим Патриархом Сергием, акафист Покрову Пресвятой Богородицы, написанный святителем Иннокентием Херсонским, и еще некоторые, к сожалению, немногие. Использование канонических текстов поможет христианину сохранить верное направление в молитвенном делании. Увлечение же нетрадиционными молитвословиями, как видно из примера указанной молитвы Архангелу Михаилу, может в некоторых случаях невольно привести к нетрадиционному, неправославному образу мышления. В таких молитвословиях, по слову святителя Игнатия (Брянчанинова), «…многоглаголание; в них земная красота слова; в них разгорячение крови; в них недостаток покаяния; в них стремление на брак Сына Божия прямо из блудилища страстей; в них самообольщение».

Сохранению внимания на молитве и правильному ее течению помогают святые иконы. Святитель Игнатий пишет: «Святые иконы приняты Святой Церковью для возбуждения благочестивых воспоминаний и ощущений, а отнюдь не для возбуждения мечтательности. Стоя пред иконою Спасителя, стой как бы пред Самим Господом Иисусом Христом, вездесущим по Божеству и иконою Своею присутствующим в том месте, где она находится. Стоя пред иконою Божией Матери, стой как бы пред Самою Пресвятою Девою, но ум твой храни безвидным». Естественно, что немечтательной молитве будут способствовать иконы, написанные в церковном, каноническом стиле. Иконы же, написанные в западном стиле, в «итальянском вкусе», иногда с живых людей, в натуралистических и остро-психологических вариациях, соответствующих мистическому медитативному опыту католической церкви, для православных неприемлемы. Они возбуждают чувственную мечтательность, а следовательно и молитва принимает неправославное направление.

Также одним из западных влияний, вошедших в нашу жизнь после XVII века, является так называемое преклонение колен на молитве, иногда со сложенными ладонями. В религиозной живописи стали изображать коленопреклоненных святых, нередко – на одном колене. Ничего подобного древняя православная традиция не знала. По этому поводу митрополит Антоний (Храповицкий) пишет следующее: «Выражение Библии и богослужебных книг «преклонение колен» действительно обозначает не постановку на колени, а падение ниц, с преклонением главы и колен на пол. Так, в Евангелии от Луки говорится: «И Сам отошел от них, на вержение камня и, приклонив колена, молился» (Лк.22,41), а в Евангелии от Матфея об этом же событии написано так: «И отошед немного, пал на лице Свое, молился» (Мф.26,39). В тех же случаях, когда упоминается о западном, римском приеме постановки себя на колени, то в Евангелии употребляется другое выражение: «И поклоншеся на колену… ругахуся Ему» (Мф.27,29), или «Прегибающе колена, поклоняхуся Ему» (Мк.15,19). Заметим кстати, что старообрядцы, порицая наш современный обычай становиться на колени, всегда приводят это обидное уподобление римским воинам, ругавшимся над Спасителем. Вот почему вы ни в одной старинной иконе не встретите коленопреклоненных фигур; только священник, читающий впереди лежащего ниц народа молитву по книге (например, в день Пятидесятницы), конечно, должен уже поднять свой стан и голову; но в чине Святой Пятидесятницы говорится о принесении нами молитв «в выи (шеи) и колен преклонении»… Западное религиозное самочувствие, не отрешающееся от присущего той культуре юридического оттенка, имеет характер конкордата с Богом… Там молящиеся не любили склонять голову, и тем менее – до земли, но охотно преклоняли колени и, как бы уменьшая свой рост пред мысленно предстоящим Божеством, исповедали Его преимущество пред собою и свое слабосилие в сравнении с Ним, но с сохранением собственной амбиции. В связи с подобным характером религиозного самочувствия Запад выработал такие нелепые с истинно-христианской точки зрения понятия, как благородная гордость, благородное самолюбие. Наши же святые отцы говорили только о бесовской гордости».

Итак, молитвенное делание православного христианина только тогда будет правильно осуществляться, когда оно будет соответствовать указанной выше святоотеческой традиции. Уклонение от этого пути ведет к искажению правильной духовной жизни. Пренебрегающий этим учением Святой Церкви, по слову святителя Игнатия (Брянчанинова), «чужд преуспеяния духовного, чужд плодов духовных, находится во мраке многообразного самообольщения». Подвизающийся же в духе святых отцов приобретет правильное духовное устроение и его молитвенный подвиг приведет к спасительным плодам, о которых говорит святитель Игнатий Кавказский: «Плоды истинной молитвы: святый мир души, соединенный с тихою, молчаливою радостью, чуждою мечтательности, самомнения и разгоряченных порывов и движений; любовь к ближним, не разлучающая для любви добрых от злых, достойных от недостойных, но ходатайствующая о всех пред Богом, как о себе… Из такой любви к ближним возсиявает чистейшая любовь к Богу. Эти плоды – дар Божий».