Глава 20 Шок и ка!
Би-ип! Би-ип! Прогудел звонок. Хотя Фрэнки не нуждалась в напоминании, что пора в класс. Она уже одиннадцать минут сидела на деревянном стуле и пялилась на мотиваторы с пейзажами и радугами, пока они не начали расплываться перед глазами. Она ждала. И искрила. Директор Уикс вот-вот должен был объявить, кто стал победителем голосования. И Фрэнки хотела присутствовать при этом. Не потому, что надеялась победить. Купленная Клео предвыборная речь Хэйли и Хита лишила ее последнего шанса. Ей просто не хотелось выглядеть несчастным лузером. Достаточно того, что она себя им чувствует. – Удачи! – сказали Клодин и Лагги, войдя в класс. Другие выражали свои добрые чувства молчаливыми улыбками, внимательными взглядами, похлопываниями по плечу. Но все эти дружеские жесты выглядели какими-то похоронными. Нечто вроде «Сочувствуем вашей потере». – Кончай швы ковырять! – сказал Бретт, сидящий рядом за партой. – Еще не все потеряно. «Пока…» На соседнее сиденье опустились оранжевая футболка и шорты цвета хаки. – Волнуешься, Штейн? – спросил Билли. – Угу, – выдавила Фрэнки, хотя в горле стоял горький ком уныния. Она даже сумела слабо улыбнуться, демонстрируя напускной энтузиазм. Ничего, она поздравит Клео с Дьюсом и будет вести себя так, словно стать лицом «T’eau Dally» – лучший способ пустить лето псу под хвост. Как будто быть обеспеченной бесплатной обувью до конца жизни – это так, фигня. Как будто их будущие дети не стали бы гордиться профессиональными фотографиями Фрэнки и Бретта. Она последует совету родителей и примет поражение с видом победительницы. Поражение… пораж-жение… жжение… жжение в глазах… она сейчас разревется… – Стоп! – В смысле? – спросил Бретт, схватив ее за руку. Как будто заземлил, сняв лишнее напряжение. – Э-э… – сказала Фрэнки его руке. – Я хотела сказать: стоп, где ты взял такой высоковольтный синий лак для ногтей? Он выпустил ее руку. – Ты ж мне его сама купила! «Опаньки…» – Вот, это чтоб ты не забыл! – Сама не забудь! – поддел ее Бретт. – Сам не забудь! – ответила она. – Сама не забудь! – Сам… Дверь класса с грохотом распахнулась. На пороге стояла Клео. Одна рука уперта в бок, вторая небрежно свисает вдоль тела. Еще чуть-чуть хладнокровия – и Клео застыла бы, как сосулька, вывалилась из своего длинного платья, пурпурного с золотом, и разбилась об пол. Сам ее костюм демонстрировал абсолютную уверенность и непринужденность. Несколько девочек зааплодировали, увидев ее. Лагги и Клодин были в их числе – они старались остаться беспристрастными к обеим сторонам. Клео вскинула руку. – Рано еще аплодировать! Можно подумать, она не уверена на сто процентов, что победа за ней. – Подождем Дьюсика! Клео пальцами расчесала свою густую черную челку, поджала накрашенные губы и сделала вид, будто позирует перед несуществующей камерой. Билли подался вперед и прошептал: – Жалко, что ее не показывают по телику! – Почему? – спросила Фрэнки с невольной ревностью в голосе. – Тогда бы я мог ее выключить! Бретт фыркнул. Фрэнки тоже хотелось рассмеяться, но она не стала этого делать. Так она будет казаться еще более испуганной. Вместо этого она уставилась на чернильные пятна на парте, стараясь выглядеть не более зеленой, чем обычно. – Ну все, теперь можете аплодировать! – объявила Клео, когда рядом с ней появился Дьюс. Она взяла его под руку и повела к задним рядам, как бы не замечая приветствий. Ее походка – ровная и уверенная – выглядела более отрепетированной, чем у Кейт Миддлтон. А костюм Дьюса – черная кашемировая шапочка, темные очки «Carrera» в золотой оправе и новенькие серые джинсы «Diesel» – выглядел более продуманным, чем у принца Уильяма. Фрэнки принялась сдирать сиреневый лак с ногтя большого пальца. В конце концов, кто на нее смотрит? Вошла миссис Саймон. Ноги у нее мелькали, как дворники на ветровом стекле. Она звонко хлопнула в ладоши. – По местам! Клео с Дьюсом ускорили шаг, но не сильно. Фрэнки уткнулась лицом в парту. Бретт погладил ее по спине. Белый динамик над классной доской затрещал и ожил. Клео стиснула бронзового скарабея, которого носила на шее на счастье. – С до-обрым у-утром, школа Мерстон! – прогремел директор Уикс. Ну ладно, она проиграла, но зачем же так громко-то? В конце концов, он мог бы известить об этом по электронной почте! – Всем хорошего дня! – ревел в микрофон директор. – Не забывайте, нам осталось учиться всего три дня… Кто-то застонал. Гулия, что ли? – Так что давайте проведем эти три дня достойно! Кстати, о счете. Знаете, чем я занимался все эти дни? Считал, считал и считал. Я подсчитывал ваши голоса.
Фрэнки подняла голову. Улыбаться. Излучать уверенность. Скрипя зубами, она выпятила подбородок и задержала дыхание, готовясь к неизбежному удару. Бретт ободряюще улыбнулся ей. «Ну, мы хотя бы попытались!» Уикс прокашлялся прямо в микрофон. – И теперь мы, без дальнейших проволочек… – Приготовьтесь! Вот оно! – сказал Билли, хлопнув ее по спине. – Итак, «Оскар» вручается… – Прекрати! – прошипела Фрэнки. – Хотя, – директор сделал паузу, – пожалуй, пусть лучше победителей объявит Ляля! Все застонали. – Привет! – Ляля нервно хихикнула. – Итак, пара, которую вы выбрали, чтобы представлять школу Мерстон… Клео заскрипела стулом. «Она же вроде и так стояла…» – Это Бретт Реддинг и Фрэнки Штейн! «Что?!!» Фрэнки уставилась на Бретта. Бретт – на нее. Глаза у него были расширены. Контакты у Фрэнки горели. У нее зазвенело в ушах. Что одноклассники, аплодируют или негодуют? Не требует ли Клео повторного подсчета голосов? А Лагги с Клодин по-прежнему поддерживают обе стороны? Или наконец позволили себе проявить свои истинные чувства? Фрэнки была так потрясена, что ничего этого не замечала. Единственное, что она запомнила перед тем, как свалиться в обморок, – это что Билли наклонился к ее уху и, щекоча его теплым дыханием, прошептал: – Я же тебе говорил, что ты победишь! Я же тебе говорил!
|
