СОЦИАЛЬНАЯ ИЗОЛЯЦИЯ

 

Второй раз Гефест был сброшен с Олимпа уже Зевсом. Он осмелился высказать громовержцу, что тот поступает нехорошо, подвешивая свою супругу (и мать Гефеста) Геру между землей и небом [75]. И был свергнут вниз, на землю. В жизни мужчин-Гефестов мы тоже можем наблюдать некую социальную отверженность или изоляцию. В детстве, из-за болезненности, мальчик может все время сидеть дома и не научиться толком общаться со сверстниками.

Альфред Нобель в восемнадцать лет так это описывал в своей поэме:

 

И вот я снова маленький мальчик.

Слабость по-прежнему делает его

чужаком в том мире, где он живет.

Когда его друзья играют, он — лишь

задумчивый зритель;

лишенный удовольствий своего возраста,

его разум пускает ростки того, что

будет потом.

 

Воображение парит

в высотах, которые только доступны мысли;

тогда был неизвестен способ остановить

его полет

или хотя бы нащупать границы

упоительных мечтаний.

Прошлое, настоящее, отягощенные

ощущением, что ты несчастен,

казалось, были только трамплином,

первым шагом к будущему счастью [76].

 

Здесь, несмотря на тяготы изоляции, ощущается предчувствие чего-то иного, какое-то стремление достичь чего-то большего или неведомого. Быть может, это свидетельство контакта с «морскими богинями», таинственными силами души мужчины. А вот если такой мальчик найдет своих «Фетиду и Эвриному», скажем, лишь в бабушке или других опекающих женских фигурах, то, скорее всего, останется вечным их «придатком». Отверженный матерью, он слишком крепко ухватится за протянутую ему руку и не уйдет далеко. Все мы встречаем время от времени таких великовозрастных юношей в растянутых тренировочных штанах (или в явно старомодной одежде), с каким-то озабоченным выражением лица ведущих под ручку своих стареньких бабушек.

Бог Гефест, даже достигнув высот мастерства, оставался в некоей изоляции от бурной жизни Олимпа. Так и вполне успешный мужчина-Гефест может сам выбрать жизнь в одиночестве, рядом со своей мастерской и сараем с инструментами. Обычно при этом его и считают человеком «не от мира сего», он находится на краю обычного социального мира семьи, деревни. В городе это мастер, которого вызывают на помощь при крайней необходимости (починить кран, повесить полки, установить стиральную машину, собрать кухню), а все остальное время и не вспоминают. То же свойство может проявляться и просто как социальная неприметность мужчины-Гефеста. Помните статус «простого советского инженера» как символа городской обыкновенности?

 

«МАСТЕР — ЗОЛОТЫЕ РУКИ»

 

Бог Гефест был главным творцом и ремесленником среди всех греческих богов. В культуре Древней Греции мы также видим расцвет художественно-ремесленного творчества. Жители Аттики считали себя «сыновьями Гефеста».

Обратим внимание на чертоги Гефеста:

 

Тою порою Фетида достигла Гефестова дома,

Звездных, нетленных чертогов,

прекраснейших среди Олимпа,

Кои из меди блистательной создал себе хромоногий.

Бога, покрытого потом, находит в трудах, пред мехами

Быстро вращавшегось: двадцать треножников

вдруг он работал,

В утварь поставить к стене своего благолепного дома.

Он под подножием их золотые колеса устроил,

Сами б собою они приближались к сонму бессмертных,

Сами б собою они возвращались, взорам на диво.

В сем они виде окончены были; одних не приделал

Хитроизмышленных ручек: готовил, и гвозди ковал к ним.

 

(Гомер. Илиада. Песнь XVIII. 369–379) [77]

Мужчины-Гефесты всех времен — это те, кто умеют и любят работать руками. Они постоянно стремятся к техническому усовершенствованию тех или иных механизмов или приборов. Они сразу «видят», что можно сделать и что будет наиболее эффективным. Мне сложно это понять самой, но это то, что меня всегда изумляло и восхищало в мужчинах вообще [78]. Мужчины-Гефесты же способны трудиться от зари до полночи, корпя над каким-то техническим заданием, изготовлением поделки, разгадкой прибора, улучшением изобретения. Они невероятно старательны и упорны. Они пробуют то один материал, то другой, применяют разные способы и вновь начинают все заново — только для того, чтобы все получилось как надо. Современных программистов, мне кажется, тоже зачастую можно отнести к мужчинам-Гефестам.

В мифологии боги-кузнецы часто связаны с племенем «маленьких подземных существ»: греческих кабиров [79], скандинавских черных альвов, поздних европейских гномов, чертей христианской культуры. В современной культуре фэнтэзи гномы наделяются преувеличенными качествами и способностями типичного мужчины-Гефеста.