Мироходцы: падение 8 страница

– В этом, собственно, и суть, – довольно кивнул Ян. – Конечно, они знают о замене зерна. Но им наверняка не известна истинная цель этого действа, корежащего психику юных элементалистов уже несчетное количество... лет? Веков? Тысячелетие? Не важно.

– К чему вы клоните?

– К тому, что Теодор, имея на руках эти документы, элемент пророчества и кое-какие прочие изыскания гильдии, считает, что если Никс исполнит предначертанное, производить ритуал более не понадобится. И все. Катастрофы не будет.

– Хм, предположим, – серьезно произнесла Ирвис. – Пускай я не до конца понимаю. То есть, таков интерес этого Теодора, и он представляет элементалистов. Странно, меня вот, например, никто не спрашивал... Ну да ладно. А некроманты что?

– Мирия одобряет идею экспедиции в морок во плоти и гарантирует контроль ваших действий. Она предложила собрать коллегию из представителей всех гильдий, плюс жрец Потерянного, и отправить их вместе с Майерсом и Рэбел. Гильдия некромантов поддерживает такого рода изыскания. Они заинтересованы в инновациях и изучении истории магии. Вот такие они... эти наши некроманты.

– Итого, элементалисты и некроманты – за, чтецы и целители – против, церковь разделилась. А вы – что? – напрямик спросила Ирвис. – Вы поддерживаете первых? Почему?

– Мне сложно ответить на этот вопрос, – произнес Ян, помедлив. – Поверите ли вы мне, если я скажу, что причина – есть? Но я бы предпочел ее не озвучивать.

– Вы же понимаете, что я буду говорить с ребятами, и я должна буду им объяснить, почему им стоит принять вашу помощь. Почему нам следует вам доверять? Пока что наиболее достойной доверия мне видится позиция некромантов – я вполне могу их понять и поверить в такое. С элементалистами что-то мутное. С поглощающими – вы вообще не аргументировали свою позицию никак. Разве не должны вы стремиться защищать людей от магических бесчинств? Согласно пророчеству, поход Никс и Рина в морок грозит всему сущему стремительным коллапсом – и вы согласны помочь им устроить это путешествие?

Ирвис почувствовала, что уже очень устала от этой беседы. Голова начинала раскалываться.

– Давайте так, – Ян, по всей видимости, тоже уже слегка утомился. – Вот есть мое слово: мы предлагаем помощь. Вот есть обстоятельства: смотрите, это фотографии с места, могу и прямую трансляцию включить, если вы боитесь подделки, – Ян подвинул к Ирвис черную папку.

Ирвис открыла ее и бегло ознакомилась с содержимым.

– Что это? – спросила она, разглядывая фотографии.

– Это озеро Явер. Сейчас оно не особо озеро – сейчас это группа озёр. Но в тех краях уже сегодня идут дожди. Через несколько дней мелкие озера соединятся в одно – это и будет «колыбель жизни», в сердце которой вашим друзьям нужно будет попасть. Но уже на этих фото вот тут, тут и на следующих двух вы можете увидеть развернутые мобильные лагеря противника. Если Мирии не удастся договориться с чтецами и целителями о совместном сопровождении Рэбел и Майерса в морок, возможно вооруженное противостояние.

Ирвис хмуро проговорила:

– И тут встанет вопрос: на чьей стороне будет армия?

– Чтецы будут наседать на правительство, требовать боевой поддержки. Но вооруженный конфликт с участием магов, учитывая последнюю последовательную политику умалчивания нашего существования и здравствования, правительству ни к чему. Что бы ни случилось в болотах Явера – они будут молчать, и даже если кому-то помогут, широкая общественность не узнает. Конечно, будет бой – будет встряска. Возможно, информация просочится. А то они уже сами поверили в свою ложь. Эти лицемерные твари не воспринимают нас всерьез, даже опасения чтецов кажутся им пустыми и не стоящими внимания. Они забыли о том, что собой представляют маги, если их много.

Ирвис прищурилась: неужели он... проболтался? Не может такой человек проболтаться случайно. Он слил ей причину, подложил повод поглощающим вмешаться – мол, чтобы люди вспомнили, как маги опасны, пускай ценой бойни... Вроде как поглощающим выгодно вооруженное столкновение, чтобы еще больше прижучить остальных магов? Или напомнить, что чернодырые не зря едят свой хлеб? Хорошо. В это почти можно поверить. Но как-то это слишком просто.

Ирвис все же не стала спрашивать напрямик.

– То есть, судя по фотографиям и вашим словам... – проговорила она, – мы просто-напросто вынуждены принять вашу помощь. Так как самих по себе нас сомнут. Найдут, вычислят и сомнут.

– Да, – просто ответил Ян.

– Даже с ледяной армией Рейнхарда.

– Ну, если только его армия будет раз в пять побольше, чем при Нок-Лойр, – Ян вскинул брови, – и с поддержкой с воздуха.

– Серьезно?

– Вы сами понимаете, что ночная осада колонии и попытки пробраться в сердце Явера, где вас уже ждут – разные вещи, и не всякая магия остановит пулю.

– Я – не стратег, – честно призналась Ирвис, – и я не представляю даже, как пулю может остановить не магия, а другая пуля. Мне кажется, не может. Но вы, полагаю, знаете, что говорите, и помощь предлагаете не зря. В целом... пожалуй, я все поняла.

– Отлично, – Ян улыбнулся. – Что ж... вы уже уходите?

– Мой кофе давно остыл, – сказала Ирвис, поднимаясь. – Надеюсь, я могу рассчитывать на отсутствие слежки?

– Конечно, – Ян тоже поднялся. – Никакой слежки. Только охрана. Наши люди проведут вас до того места, где вы встретитесь с Катериной. Дальше уже ее работа.

Ирвис прихватила черную папку с собой:

– Не возражаете?

Ян развел руками.

– Всего хорошего, – Ирвис развернулась и проследовала к стеклянной лестнице.

Ей отчего-то казалось, что прошел не час – а семь часов. Она была выжата до предела.

Выйдя на улицу, она сняла каблуки и пошла по мостовой босиком.

 

Кей сразу засекла двоих коллег, «ведущих» Ирвис. Кивнула одному, отлипла от стены в теньке и пристроилась сбоку от Ир, идущей в общем людском потоке, приноровилась к ее шагу и спросила:

– Ну, как прошло?

Ирвис не вздрогнула – видимо, ожидала чего-то такого. Она склонила голову вбок и замучено глянула на Кей снизу вверх:

– Ты меня простишь, если я не стану по двадцать раз все пересказывать? Давай дойдем до дома, и я уже один раз всем всё расскажу. У меня от этого твоего шефа голова болит.

– Ладно, – быстро согласилась Кей. – Но мне все равно любопытно...

– Давай лучше поговорим о мальчиках, – внезапно сказала Ирвис, когда они завернули за угол и вышли на менее оживленную улицу, затененную, узкую, ведущую вниз, к береговой линии.

Кей немного напряглась: как-то не этого ждешь от товарища, побывавшего на аудиенции с твоим довольно таки строгим в некоторых вопросах начальником.

– Чего это у тебя брови зашевелились? – Ирвис уставилась на Кей с многозначительным прищуром.

Та аж плечами передернула:

– Да, знаешь ли, что о них говорить-то...

– А меня расслабляет, – Ирвис потянулась, встряхнула головой. – Так этот Ян – он женат?

Кей выдохнула – она-то уже испугалась, что Ирвис спросит про Рейнхарда.

Ей вообще казалось, что все уже в курсе. Может, так оно и было – в отличие от нее, этот бесстыдный нахал, кажется, совсем не думал прятаться, он мог прямо при всех взять ее за локоть – и поди сделай вид, что это случайно и вообще, спасибо, друг, что помог не поскользнуться на банановой кожуре! Казалось даже, что он это специально. А потом смотри в эти честные-честные глаза, обещающие больше так не делать!

Вспомнив о заданном Ирвис вопросе, Кей поспешно ответила:

– Ян холост. Точнее, разведен. Подробностей я не знаю, но, кажется, с бывшей они расстались друзьями, и та все еще иногда оставляет ему свою собаку, когда уезжает.

– Поня-ятненько, – протянула Ир.

Они стали спускаться по неширокой лестнице с белыми балясинами, ведущей мимо засаженных хризантемами клумб на следующую кривую улочку.

– А Ян тебе что, приглянулся? – уточнила Кей. – По мне так староват.

– А мне всегда нравились мужчины постарше, – ответила Ир, вскинув тонкие брови. – А что? Карьера, внешность, ум – все при нем. Конечно, глянуть бы еще на него в менее официальной обстановке. Ну и, если за ним какой грешок есть, кроме того, что он ваш шеф – ты ж мне расскажешь?

Кей хохотнула, вспомнив любимый Янов свитер с оленями – совершенно сумасшедший, зелено-красный, вызывающий рябь в глазах и ненавидимый всем отделом.

– Что? Уже что-то вспомнила?

– Да так, – она отмахнулась. – Вообще, знаешь... мало кто из магов серьезно станет рассматривать поглощающего как потенциального партнера. Вот я и удивлена слегка, что шеф тебе приглянулся.

– Да не приглянулся, – Ирвис вздохнула, – это я так. Пока что он скучноват, как по мне. Но ведь в жизни всякое бывает. Верно?

И она сверкнула из-за темно-фиолетовой прядки хитрым черным глазом, и тут уже Кей окончательно убедилась, что эта плутовка знает всё.

– Если ты захочешь поговорить со мной о чем-то – я всегда к твоим услугам, – многозначительно добавила Ирвис, тем самым окончательно добивая Кей.

Кей попыталась сделать лицо клинического идиота:

– Т-ты э-это о чем?

– Ну... – протянула Ирвис, отрывая листочек с проплывшего мимо кустика. – Сложно не заметить.

Она дыхнула на листок и приклеила его себе на лоб, остановилась, посмотрела на Кей:

– Не нужно иметь третий глаз, чтобы видеть, как между вами проскакивают такие заряды электричества, что впору покупать антистатический спрей.

Листочек отклеился и спланировал на асфальт, подхваченный ветерком. Кей сглотнула, чувствуя, что краснеет – бесповоротно, предательски, самым очевидным и натуральным образом.

– Пойдем-пойдем, – Ирвис потянула ее за край футболки. – О, смотри! Может, по мороженому? Ой, – она прикрыла рот ладонью, стараясь не рассмеяться.

У всех магов кроме официальных гильдейских названий были прозвища, и ледяных иногда называли «мороженками». Ир не могла не знать.

– Ирвис, ты надо мной издеваешься!

– Нет же. Правда. Про мороженое я случайно. Эти рожки – они вкусные, – Ирвис проводила взглядом лоток. – У меня и мысли не было... намекать, я же уже прямо спрашиваю! Не могу, короче, до конца понять характер ваших отношений, – она посерьезнела. – Вижу – но не понимаю. Как это получилось? Ведь ты же знаешь. Рин – он... ну... он как опасное, дикое животное.

Кей ничего не оставалось, как полностью с ней согласиться:

– Знаю.

– Он беспринципен, вероломен и эгоистичен.

В груди что-то кольнуло – стало обидно. За себя, за то, что Ирвис думает, будто Кей забыла. Не забыла.

– Он...

–... кроме того, что хороший друг, – добавила Ир.

– Ты во всем права, – произнесла Кей, стараясь на нее не смотреть. За деревьями голубело море – и Кей притворилась, что высматривает вдалеке тяжелые грузовые суда.

– Так что между вами происходит? – прямо спросила Ир.

Кей все же взглянула на нее:

– Мы... ну... как это у людей называется? На первой стадии? Ступени? Базе? Как там это говорят?

– То есть, ты все-таки попалась.

– Ир, я... – она вздохнула. – Думаю, мне это ничем особо не грозит. Даже если вдруг что – я справлюсь.

Они какое-то время молча шли по тенистой аллее, и Кей думала о том, не врет ли самой себе.

– Знаешь, я немного удивлена, – призналась Ирвис.

– Мной?

– Нет, ты-то ладно, я тебя понимаю. Я удивлена, что он не идет дальше. То есть вы только целуетесь, и все?

– Вроде того, – ответила Кей, снова чувствуя необъяснимый и липкий стыд.

– Занятно.

– Пожалуй. Но именно поэтому я и... не слишком паникую. Все истории, что я о нем слышала, повествуют о быстром, легком, стремительном разрешении ситуации, мол, ни смысла, ни начала, ни развязки, и да, наивно было бы думать, что со мной-то такого не произойдет, но ведь пока что... пока что не происходит.

– Я понимаю, – серьезно кивнула Ир. – Классика. Читала такой роман в выпускном классе.

Кей воззрилась на нее недоуменно, и Ир поспешила объяснить:

– Приятно мечтать о том, что ты станешь той, кто изменит его. Любовь, все дела. Но ведь ты понимаешь, что это не так. Ты не сможешь его изменить.

– Я знаю, – сказала Кей. На сердце ее стало пусто и холодно, его в мгновение заполнила морозная черная тишина. – У меня уже есть опыт. Я видела что-то подобное и пыталась «менять». Я знаю, что это не работает. Конечно, у дураков вроде меня надежда имеет свойство возрождаться, даже будучи растоптанной в пыль. Дурацкая, неистребимая надежда на... чудо, что ли? Да, я поглощающий, но я – человек. Нам это свойственно, знаешь ли. И вот, наверное, я продолжаю это, потому что надеюсь, что... может быть... Нет, не так. Я надеюсь, что я не ошибаюсь в том, что вижу. А вижу я, что произошедшее повлияло на Рейни. Еще не понимаю – как, но знаю, что он теперь... немного другой. Это какое-то странное внутреннее ощущение, словно я что-то знаю, но забыла. Я не уверена, правильно ли это, но все равно будто бы готова увидеть чудо, если вдруг оно соизволит произойти. И это в моем-то возрасте. Господи, Ир, как ты смогла раскрутить меня на этот дурной разговор?

Она улыбнулась:

– Не благодари. А что насчет «изменился» – пускай это будет правдой.

До домика у самой воды оставалось уже немного. Кей пребывала в раздраенных чувствах – она действительно ощущала благодарность Ирвис и в то же время слегка опасалась. Одно дело – видеть взгляды и догадываться, другое – знать. Кей не понимала, почему именно ей так страшно, почему ей стыдно за этот разговор.

Конечно, лучше бы было молчать, но Ир не из тех, кто станет этой информацией манипулировать.

Что-то тут не так. Что-то она упускает.

И сейчас, когда они придут... Не о том надо думать, не о том!

Но мысли текли в совершенно определенном направлении.

Кей очень хорошо помнила, как началось это сумасшествие. Тогда, в Половинчатом Замке-с-Трещиной, спустившись вниз, они с Рином нашли в каминном зале спящего на лавке Аристарха – и всё. Решили не трогать. Предложение шефа могло подождать до утра.

Но ни до утра, ни до возвращения домой не смог и не стал ждать Рейнхард. Он притянул Кей к себе, когда они поднимались наверх, и терзал поцелуями, умелыми, смелыми, горячими, словно не мог никак ими насытиться. Это было восхитительно неправильно. Кей задыхалась от этого жара, зарывалась пальцами в его волосы, когда он целовал ей живот, податливо гнулась в его руках, чувствуя себя лёгкой, тонкой, и если не счастливой – то будто бы замершей на краю крыши высотного здания, будто бы под нею – бездна, а она смотрит вниз и ничего на свете не боится.

Рин, распаленный, расхристанный, улыбался тогда, словно сытый кот, будто специально не касался груди и не опускался ниже ремня. Он будто проверял, на что способны одни его поцелуи. Кей тогда толкнула его в грудь: хватит. Он сдержанно улыбнулся, вполне удовлетворенный тем, что получил, и не стал мешать ей, когда она, на ходу поправляя футболку, скрылась в своей комнате.

Сползла по двери на пол, закрыв лицо руками. Смотрела в темноту. Качала головой, задавалась вопросами, не имеющими ответов и...

С тех пор он трижды не упускал возможности воспользоваться моментом: по пути в Чаячий Ильмен, когда они остановились в придорожном мотеле, в узком коридоре возле уборной в ресторане, и последний раз – на крыше дома, что они здесь сняли. Кей казалось, что все знают о том, что происходит между ними. Каждый взгляд вызывал подозрение. Рин, не особо скрываясь, часто смотрел на неё при других так, словно готов не то что раздеть, но и сожрать с потрохами. Неудивительно, что Ирвис не выдержала и стала задавать вопросы.

Это сумасшествие пора прекращать. Да, пора. Не думать о том, что надо бы прекращать – а брать и делать. Ни к чему хорошему это не приведет. И понятно почему не хочется – все-таки, он безумно ловок в своем деле и будто бы для соблазнения создан, – но надо.

Когда они с Ирвис прошли в снятый дом и поднялись на второй этаж, в гостиную, там их уже ждали Рин и Эль-Марко. Остальные разбрелись по дому, довольно обширному, стоит признать. Некромант средств не жалел и, очевидно, предпочитал комфорт. Теперь надо было еще всех собрать.

Рин сидел на кресле, с книгой в руках. Это, судя по всему, стандартное его положение покоя, уже как-то странно было бы видеть его занятым чем-то другим. Кей, нахмурившись, прошла мимо, на кухню – выпить воды и успокоиться.

Она решила попрощаться с ним сегодня же.

Если получится.

 

Рассказ Ирвис в голове умещался с трудом.

Если до всего этого Никс лелеяла какие-то надежды на то, что вся эта история – их частное дело, и какие-то хрены с горы влезают в него потому что... ну вот так получилось, что суть всего этого в том, что она хочет встретиться с Ромкой и вернуть все, как было, а заодно вылечить Рина, то с той информацией, что принесла Ирвис... История с Вьюгой сверкнула новыми гранями, в которых отразилось что-то куда глубже и опасней. Нет, серьёзность ситуации Никс осознала ещё при встрече с отцом. Но не приняла. Какой-то защитный механизм сработал – сознание вытеснило это все, словно стремясь сгладить углы. И вот теперь...

Ирвис рассказала все, что ей поведал Ян, и показала снимки местности. Найк как раз рассматривал их, пока остальные переваривали услышанное.

Позиция поглощающих была в целом ясна, но что ими движет? В чем суть надежд элементалистов? Зачем им пробужденная Вьюга? Почему они её не боятся? И что конкретно заставило жрецов Потерянного разделиться во мнениях?

Ответов на эти вопросы не было. Никс окинула взглядом собравшуюся в гостиной компанию. Перевела взгляд на Кей, вертящую на пальце прядку волос и смотрящую в пустоту.

– Кей, – произнесла Никс, – значит так. Передавай шефу моё решение. Я хочу встретиться лично и поговорить с главами гильдий. Он может это устроить? Да, кто я такая, чтобы они со мной встречались... Но, очевидно, они должны будут. Если все это правда. Эль-Марко, я же правильно говорю?

Тот развел руками:

– Учитывая обстоятельства – вполне. В то, что пророчество было заказным, я верю – Мари работает на тех же условиях. Ян, конечно, мог соврать, но какова бы была его выгода в таком случае?

– Я думаю, это именно то, что нам нужно сделать, – произнес Рин, по привычке попробовав поправить отсутствующие очки – но на носу их не нашел и оттого слегка смутился. – Гм. Других вариантов я не вижу. Судя по всему, поглощающие и без всяких отчётов Кей в курсе, как мы взяли колонию. По крайней мере до тех пор, пока ситуация с Вьюгой как-то не разрешится, они не станут задавать лишних вопросов. Мне это на руку. Если цель оправдывает средства, они могут интерпретировать Устав гибко, вот что я понял. Осталось определить, какова их цель.

– Лично мне импонирует предложение главы некромантов, – заметила Ирвис. – Звучит, как что-то адекватное. Если с нами в морок пойдут опытные маги, шансы на благополучное разрешение вопроса увеличатся, мне так кажется.

– Вопрос спорный, – произнёс Камориль. – если у Мирии может быть чисто научный интерес, насчет остальных я не уверен. И если они пойдут – значит, будут искать выгоду. Но какую выгоду им может дать спящая ли, пробужденная ли Вьюга? Кстати, кто-нибудь задумывался, кто она такая вообще? Кто-нибудь знает ответ на этот вопрос? Кроме «алчного божества» и прочей патетики. Что мы собрались будить?

– Я думаю, она как-то связана с Духом Огня, – сказала Никс. – Моя сила, меняющаяся под воздействием «зажатой струны», пришла с кровью Мертвари, и она же – ключ к пробуждению Вьюги. Логика видится мне простой, но...

–...насколько это все подвержено мифу? – продолжил за нее некромант. – Как сила, данная Мертварью, в действительности морока среагирует с... самой Вьюгой? С ее темницей?

– Возможно, глава элементалистов знает, как, – заметила Ир. – А потому не боится.

– Словом, нам нужно переговорить хотя бы с ним, – подытожила Никс. – А лучше – со всеми. Может быть, даже с чтецами, если те решатся признать своё участие в этом бардаке. В общем, Кей... Так шефу и передай. Пускай устраивает нам встречу на этом их высшем уровне. Делать больше нечего.

Кей кивнула.

– Найк, что скажешь по картам? – спросила Никс.

– Ну... я там не был, до этого видел только схематичные карты этого места... Теперь могу оценить размер этих болот, которые иногда озеро. И я вам скажу, болота эти... – он развел руки пошире. Потом еще пошире. И еще. – В общем, крайне они обширны. Километров десять, и это в самом узком месте. И, если я все верно понимаю, – Найк продемонстрировал всем один из листков, – вот эти холмы по центру образуют какой-то рисунок. Возможно, он станет виден, когда вода прибудет. Пока что не ясно, что бы это могло быть. Но мне кажется, система – рукотворна.

– Это вполне возможно, – заметил Камориль. – Это же глубоко в недрах континента... Может быть, рисунок обозначит точное место, в котором должен быть осуществлен переход?

– Это все хорошо, – слово взял Ари, – но как-то не очень. Вот, будет встреча. Что, если то, что они нам скажут... окажется ну... чересчур? Если вы, Никс, Рейнхард, вдруг захотите повернуть, но из-за других глав гильдий уже не сможете? Все же, Никс, ты как-то живешь с этим твоим проклятьем. И Рейнхарду дарованы, как вы говорите, «пути забытья». Я понимаю, это полумеры и путь наименьшего сопротивления... Но как-то чем дальше – тем оно все серьёзней. Одно цепляется за другое. И если даже мне немного не по себе, а я тут с вами всего ничего... Короче, вы уж как-то будьте начеку.

Никс понимала его. Пускай они и не родные братья, это их с Найком роднит: свобода для них – безусловная ценность, прошитая где-то с изнанки. А когда от тебя что-то хочет не только древняя богиня, но ещё и как минимум три магические гильдии... Никс сама ощущала себя в западне. И виднеющийся выход ей не особо нравился. Что ж. Судя по всему, стоит сцепить зубы и идти.

Других вариантов нет.

– Если Ян Фредек сможет созвать хотя бы глав некромантов и элементалистов, и ещё представителей церкви, – произнесла Никс вслух, – нам будет, о чем разговаривать. Как я и сказала в самом начале: они разъясняют свои мотивы, предоставляют свою информацию. Неплохо бы, чтобы эти чудики в конце концов зачитали нам это своё пророчество. Мы узнаем у них, что им известно о Вьюге и Духе Огня. Они же наверняка что-то знают. Поэтому... поэтому и раскололись. Так вот. И если нам что-то в этом всем не понравится... Мы найдём другой путь в морок, другую дорогу к этой их Вьюге.

– А если нет – сделаем, – отчего-то развеселилась Кей.

– Точно, – кивнула Никс, не без удивления понимая, что быть согласной с Кей ей нравится.

– Ну, в таком случае, пойду звонить, – Кей поднялась с дивана и отправилась на балкон.

Ожидание тянулось муторно. Никс барабанила пальцами по подлокотнику кресла, поглядывая в сторону Найка и думая, почему он сел так далеко и почему-то жалея его: вот сдалось же ему пойти за ней, с ее-то проблемами! Гильдии, морок, болота какие-то... Зачем это все ему? И остальным – сдалось оно им?

Кей вернулась через пятнадцать минут, запихивая телефон в карман джинсовых шорт. О чем именно они с шефом беседовали, было не слышно, поэтому все притихли, ожидая чего угодно.

– Ян говорит, что умрёт, но сделает, – сказала Кей, и в голосе ее наравне с облегчением сквозила обеспокоенность. – Просит два дня. К этому времени мы должны прибыть в лагерь на болотах. К вечеру наши пришлют бронированный транспорт. Так что... Собираемся, разбираемся, запасаемся подходящей одеждой и резиновыми сапогами – там дождик, змеи и когда мы туда приедем, станет еще лучше!

Все стали подниматься с насиженных мест, отряхиваться, потягиваться, – зашевелились. Никс стояла рядом с компанией Эль-Марко.

– Нам, пожалуй, в лагере тусить не стоит, – сказал товарищам доселе молчавший Мйар. – Кто-то должен быть наготове неподалёку, чтобы, если что... Но при этом вне поля зрения гильдий.

– Тогда я поеду с Никс для контроля и связи, – сказал Эль-Марко.

– Не надо, – Никс энергично замотала головой. Приобняла Эль-Марко за локоть, – я тебя ни разу не прогоняю, но у вас же сложившаяся команда. Вы вместе эффективны. А для связи, если что, у нас есть Ирвис, Ари, или вон даже Найк. Как я поняла из рассказа Ир, лидеры гильдий ими не слишком интересуются, так что следить будут меньше.

– Ладно, – выдохнул Эль-Марко. – Езжайте, будьте на связи. Мы окопаемся неподалеку.

Никс понимала, что ему, наверное, сложно ее отпускать – но он отпустит. Конечно, поглощающие могут поинтересоваться – где, мол, половина компании? Но им придется с этим смириться. Мйар рассудил совершенно верно: в такой ситуации доверять кому-либо полностью – себе дороже. Уже надоверялись.

Эль-Марко потрепал ее по голове, словно школьницу, и вздохнул. Никс рассказала ему о появившемся из ниоткуда отце еще вчера. Теперь, судя по всему, Марик решил, что Константин совсем слетел с катушек и думает, что Никс по этому поводу страдает.

– Мы вниз, – сказал Мйар. – Марко, как соберешься – спускайся.

Никс, отлипнув от опекуна, направилась в комнату, которую делила с остальными девчонками, и, придя туда, обнаружила, что из пожитков у нее – летняя одежда, расческа, зубная щетка и дурацкая потрепанная книжка. Что уж тут собирать. Никс взглянула на Ирвис, расчесывающую волосы, и нахмурилась. Сама-то она на болотах, конечно, не замерзнет, а вот остальные? Что там Кей говорила про одежду?

Никс разыскала Кей внизу, шнурующую обувь, вместе с Эль-Марко и Мйаром.

– Вы куда? – спросила она.

– В рыбацкий магазин за сапогами, – сказала Кей. – Я про них не шутила.

– Ну, и надо купить верхней одежды на всех, кто поедет, – уточнил Эль-Марко. – Толпой идти незачем, мы решили вот так сходить. Найк говорит, что знает, где тут комиссионные.

Из дверного проема, ведущего в лоджию, вышел Найк, влез в шлепки, осведомился «Ну, все готовы?» и подмигнул Никс. Потом дождался, пока остальные выйдут на улицу, подошел ближе, наклонился и быстро, коротко обнял и поцеловал ее, не говоря ни слова. Никс забыла дышать.

– Мы скоро, – пообещал он. – Так, у тебя же тридцать шестой размер, да?

– Ты запомнил! – Умилилась Никс, разулыбавшись.

– Все, ушел.

Никс еще немного посмотрела ему вслед, как он проходит мимо бурно разросшегося на столбах вьюнка и вместе с компанией скрывается за разлапистыми смоковницами, облюбовавшими придомовой участок.

Налетевший порыв ветра сдул челку вбок, напоминая, что уже, в общем-то, и не лето... Никс развернулась и, не зная, чем бы себя занять, решила пройтись вверх, на кухню, может, чаю себе заварить.

На лестнице ей встретился Ари.

– Давно не виделись, огонек, – сказал он, и Никс усмехнулась этой сентиментальной «шутке». – Ты наверх?

– Угу, за чаем. А ты куда?

– Раз мы сегодня уезжаем, я хотел сходить глянуть местную достопримечательность.

– А что тут есть? – спохватилась Никс.

Ари усмехнулся:

– Ну, штука не слишком известная, но мне интересная. Тут у них колокол есть старинный с занятной историей, вот, хочу руками посмотреть.

– А я и не знала…

– Теперь знаешь. Наученный опытом, с собой не зову, а то вдруг ты нас снова в какие-то приключения втянешь.

Никс на секунду замешкалась.

– Уже втянула! – весело сказала она. – Так что пошли. Только скажу кому-нибудь, куда мы, и спущусь.

Она быстро сбегала наверх, нашла Камориль, роющегося в сети, сообщила ему, чтобы их с Ари никто не терял и так же быстро спустилась вниз.

– Может, тебе лучше было в доме остаться? – спросил Ари, когда они уже забирались вверх по ступенькам на одной из узких улочек. – Ты ж у нас теперь крайне ценный объект.

– Да сколько можно, – насупилась Никс. – Я – живой человек. Меня это все, знаешь ли, достало.

– Могу себе представить.

Никс хотела было пожаловаться на невезение, но запнулась. Вот случай с амулетами, например. Один проданный – это повезло или не повезло? Или это результат ее труда, адекватно оцененный? А Найк? Его тепло и забота, его отказ – это что? Но, если уж так задуматься... в последнее время ей в общем и целом... везет. Везет с друзьями, пожалуй. Никс внутренне похолодела: ох, не аукнулось бы это... Сколько будет длиться эта светлая полоса?

Ари деликатно молчал и не отрывал ее от раздумий. Они забрались еще выше, прошли мимо косого бетонного забора, мимо разваливающейся старой поликлиники, выкрашенной когда-то в теплый оранжевый цвет, мимо аллеи со статуями улыбчивых девушек-спортсменок. Море все время было по левую руку, то пропадая за деревьями и крышами, то снова появляясь в их обрамлении, словно в ажурной рамке. Совсем скоро они вышли на небольшую, гладко заасфальтированную площадь над обрывом, которую венчала арка: тяжелая кирпичная отделка, мощная железная перекладина, и между двумя фигурными колоннами застыл неподвижный черный колокол, слегка отливающий медью на мощном ржавом боку.

– Конечно, в сердце материка чудеса поинтересней, – произнес Ари задумчиво. – Но в этой тяжелой простоте тоже что-то есть, скажи?

Они подошли ближе. Никс заглянула внутрь колокола – языка не было. Ари прикоснулся пальцами к черному металлу, попытался толкнуть... колокол остался неподвижным.

– Вот же здоровенный!

Никс, обойдя арку слева, взглянула на город внизу.

– Так и какая у него история? – спросила она Аристарха, обернувшись.

Тот все осматривал колокол.

– Насколько я запомнил из статьи, – начал он, – до изобретения радиолокации и ее распространения, этот тогда уже солидного возраста экспонат служил звуковым маяком, использовался в туманы и шторм. Тогда он стоял ближе к морю. Сам по себе колокол древний. Возможно, древнее города. В основе своей он бронзовый, а сверху идут уже другие металлы – это обнаружилось при реставрации, случайно. Толкуют, к тому же, что раньше он не только помогал морякам напрямую, но и был чем-то вроде олицетворения голоса самого... Потерянного, да, так и говорят. Словом, эта штука как минимум до середины прошлого века имела ярко-выраженное религиозное значение. Кто знает, чьим языком он считался до того, как Пламенное Просвещение вошло в силу?