Глава вторая. Конфликт пьесы – Человек и Общество, но в него так же входят элементы конфликта Человека и Рока.

Конфликт пьесы – Человек и Общество, но в него так же входят элементы конфликта Человека и Рока.

Первый конфликт разворачивается между Адамом и крестьянами: Мартой, Рупрехтом, Евой, Фейтом, Бригиттой. Он изначально выше их: аристократ, образованный, к тому же обладает судебной властью в городе. Его можно сравнить с пауком – он плетет свои сети и легко обводит таких «простаков» как Марта, Рупрехт и Фейт.

Второй конфликт так же разворачивается с участием Адама, но вот только теперь против него выступает герой, равный, или даже превосходящий его по силам – ревизор Вальтер. Борьба протагониста (Адама) и антагониста (Вальтера) заканчивается проигрышем первого, потому что даже если бы Ева раскрыла правду об Адаме, то без поддержки Вальтера (то есть лишения его должности и ареста) дело могло ограничиться только побоями.

Из тем, которые поднимает Клейст, можно выделить две: тему двуличности и недоверия. Носителем первой единолично является Адам. Он, что называется, «за ширмой», всеми силами изображает из себя настоящего судью, но при этом не забывает и о своей выгоде. Носителями второй можно назвать всех крестьян: Марту, Рупрехта, Еву, Фейта – людей, которые всячески стараются решить своё дело законно, но при этом явно недовольных людьми, которые правосудие творят.

 

Если говорить о графике, то он примет следующий вид:

 

 

Явления с 1 по 5 – завязка и её развитие. В явлении 7 начинается кульминация и получает своё развитие в явлении 9 (явление 8 создано для некой передышки, оттягивания конфликта). С явления 10-11 происходит развязка, и два последних явления – это некий эпилог.

 

Жанр пьесы определяется никак иначе, чем комедия. Большей частью это комедия положений, но и здесь, как и в случае с конфликтом, не обошлось без смешения (в меньшей степени это произведение – комедия характеров). Адам, как осевой персонаж, являет собой и ось комизма в пьесе. Он и притворяется якобы глухим:

АДАМ.

Кто? Я? По чести, нет.

Я осторожненько его повесил,

И был бы дурнем...

 

ЛИХТ.

Что?

 

АДАМ.

Что?

 

ЛИХТ.

Вы ответьте! 36

 

АДАМ.

На что ответить?

 

ЛИХТ

Что в ы, глухи, что ли?

Тут господин советник вас зовет.

 

АДАМ.

Я думал... Кто?

 

ЛИХТ.

Да господин советник.

 

И совершенно комичны его оправдания:

АДАМ.

Прошу, простите. У моей песарки,—

Ее купец из Индии мне продал,—

Типун; не знаю я, что с этим делать,

И вот, просил у девушки совета.

В таких вещах я — сущее дитя,

И курочек моих зову детьми.

 

…

 

АДАМ.

Ей Богу, дело кажется серьезным.

Есть много ядовитых сочинений,

Где утверждается, что бога нет;

Но дьявола отвергнуть, сколько знаю,

Никто из атеистов не сумел.

Мне этот случай кажется достойным

Внимания. По-моему, должны мы

Не торопиться с нашим заключеньем,

И раньше запросить синод в Гааге,

Согласно ли с законом мы поступим,

Признав, ч то Вельзевул разбил кувшин.

 

Заключение

Комедия «Разбитый кувшин» - уникальна в призме творений Генриха фон Клейста. Единственная комедия в целой веренице драм и трагедий. Существует мнение, что это произведение лишь «стилистическое упражнения автора», желающего понять, на что он способен. Но если взглянуть глубже, то можно увидеть, что это превосходное отражение Пруссии, современной Клейсту (и дело совсем не меняет тот факт, что действие пьесы происходит в Голландии). Немецкий драматург попытался развеять миф о «старых-добрых временах», показать правдивую картину той жизни, и в этом его можно соотнести с Н. В. Гоголем.

Конечно, эта комедия все-таки весьма математична и по-немецки аккуратно выстроена. Она не несет никаких новшеств в композиции, и не создает новых приёмов. Пожалуй, интересной находкой Клейста можно назвать постепенное раскрытие экспозиции, но в этом она схожа с таким жанром как детектив: мы постепенно узнаем о том, что же произошло и кто виноват.

Интересно было бы увидеть эту пьесу на сцене. На мой взгляд, она универсальна. Тема недоверия простых людей к тем, кто имеет власть, к «верхушке» актуальна и сейчас. К тому же непритязательная обстановка судебного разбирательства в маленьком городке может быть легко перенесена в любой исторический период с минимальными изменениями в тексте (вполне может быть, что и вообще без оных).

В этом случае несколько удивляет, то, что эта пьеса не получила большого распространения в нашей стране, где нелюбовь к власти имеет, по моему, ярко выраженную черту болезненной патологии. Возможно, что в русской классической литературе нашлась адекватная замена этому произведению, более близкая и понятная русскому читателю.