Дисклеймер: "Это твоя левая. Это твоя левая. Это твоя правая. Это твоя правая. Ты сдохнешь." - страшный маппет из ATHF.
В предыдущей главе:
– Ух ты, – выдохнул Малфой и, разжав руки, осел на землю.
Всё ещё дрожа от пережитого, Гермиона недоверчиво перевернула окровавленную ладонь порезом вверх, но нашла её чистой, без единого следа крови, кожу пересекал лишь свежий розовый шрам. Она легонько провела пальцем по отметине.
Бангадх заклятие древнее и неимоверно мощное. Торжество передающейся по наследству силы. Гермиона знала о нем немного - в книгах ей изредка встречались обрывочные упоминания. Чистокровные семьи передавали текст клятвы из уст в уста строго среди своего круга, так что широкой публике заклятие было малоизвестно. Но сам факт, что чистокровный заключил Бангадх с грязнокровкой, был не просто скандальным, а кощунственным.
Малфою об этом заклятии, наверное, рассказали родители, когда он был еще ребенком. Слизеринцу вряд ли доводилось прежде видеть, как заключают подобную клятву…
Она сжала кулак и, сощурив веки, подозрительно взглянула на него:
– Ты хоть знал толком что творишь?
Он приоткрыл один глаз, и с подкупающей откровенностью признался:
– Ну да… то есть нет, не очень.
Она округлила глаза:
– Болван! Ты легко мог спровадить нас обоих на тот свет! Я просто отказываюсь верить в такую глупость!
Он лишь усмехнулся в ответ и, спустя пару секунд, девушка с удивлением отметила, что уголки её губ растягивает невольная улыбка.
Между ними почти ничего не изменилось: обиды не забыты и не прощены, но забота о жизни друг друга стала теперь их прямой обязанностью, пускай и под давлением древней клятвы, но она приобрела форму связующей их взаимозависимости. И перемена эта уже несла в себе отголосок чего-то значительного, по крайней мере, утром и них не было и этого.
Возможно, Малфой был прав, и у них просто не осталось другого выхода.
Глава 18. Готовый к борьбе
О, так приятно играть в игры
О, поверь, сейчас твой выход
Да, мы сейчас в джунглях
Да, я кое-что нашел.
Не ходи искать змей, ведь ты можешь найти их
Не смотри на солнце, оно может ослепить тебя.
Неужели я раньше не замечал, что ты здесь?
Здесь нет героев.
Metallica - Slither
Они перешли.
Тяжелый туман укутывал огромный лес, как толстый шерстяной свитер. Нежный покров сползающего тумана робко просачивался сквозь деревья и делал невозможным увидеть что-нибудь вдали в любом направлении, как будто мир не существовал за пределами четырех-пяти футов. Это было облако иллюзий, тонкий и отвратительный обман света и тени, ветра и воды, под темными деревьями все выглядело одинаково.
Горы были холодны и неподвижны, птицы стихли, возможно, из уважения к предрассветной тишине, а возможно, потому что любое создание в лесу знало, что кто-то, не принадлежащий этому миру, вторгся в их дом. Кто-то, кто явился без приглашения и не обрадуется, если кого-то найдет.
Далекий и звонкий лай гончей разбил тишину, и всадник в черном на невероятной скорости проломился сквозь низкий кустарник на мчащемся тестрале. Ветки хлестали рядом с телом животного, оно шумно дышало, и пар из ноздрей напоминал дым. Тварь была покрыта чешуей как рептилия, мчалась быстрее любой лошади, но ступала неслышно как кошка, будто по воздуху. Она едва касалась земли, едва задевала кустарник в бешеном галопе сквозь деревья.
Тестрал замедлился и перешел с легкого галопа на рысь, покидая чащу леса и выезжая на открытое пространство, окаймленное высокими деревьями. Всадник, дрожа как лист на ветру, снял мантию, чтобы высушить её. Темная аура, преследовавшая его в лесу, наполнявшая туманом его легкие, не проникала сюда, не способная нарушить границы круга.
Он снова посмотрел на деревья, образовывавшие круг.
Это была золотистая бузина. Мощнейшая защита.
- Молодец, Драко, - с удовлетворением произнес наездник, направляя неутомимого тестрала, в то время как две огромные гончие подошли к границе поляны, шумно втягивая воздух влажными носами и поскуливая от возбуждения.
Всадник спешился и открыл огромную кожаную седельную сумку, еще раз проверил припасы, которые он подготовил для путешествия, и нахмурился, когда увидел, что половина из них пришла в негодность, подавленная абсолютной силой магии леса. Он зашипел от досады и стал вполголоса бормотать ругательства, ведь прошло достаточно много времени с того момента как ему вручили карту и тестрала и, пожелав удачи, отправили на миссию.
Он не был любителем свежего воздуха (любой опытный наездник мог его убить в одиночку). Он не был полевиком. Он был стратегом и шпионом. Его таланты заключались в твёрдых умелых руках и остром уме. Тонкая искусная работа, требующая высокой концентрации и способности быстро принимать решения, а так же темной комнаты с теплым очагом и хорошими книгами для компании. Никаких гончих, охотничьих ножей, отвратительных зелий от кровососущих бабочек, и конечно, никаких промозглых серых рассветов в лоне "природы".
Гончие, наблюдающие за тем, как он роется в сумках, пришли в восторг, полагая, что награда неминуема. Он быстро извлек несколько угощений и бросил их за деревья прежде, чем собаки попытались облизать его. Гончие рванули за лакомством так, что грязь полетела из-под их лап. Всадник скривился, раздраженный тем, насколько счастливыми могут быть эти глупые слюнявые создания. Они сомкнули челюсти на подачке и радостно махали хвостами, легко позабыв, как они поджали хвосты и заскулили, когда нашли следы присутствия хищников. Было достаточно тревожно думать, что собаки услышали рев дракона.
Он не был любителем собак. Он предпочитал компанию выносливого и умного тестрала. Кормак, названный в честь короля зла, был темным, непредсказуемый и опасным. Он ухмыльнулся и похлопал по сияющей шкуре животного. Кормак только фыркнул и мотнул гривой в сторону глупой собачьей возни. О да, похоже это было начало прекрасной дружбы.
Озабоченный поведением собак, наездник искал свою флягу с Бриджинейс - ядреным коктейлем из различных типов деиллюзионных и антиобнаруживающих зелий. Он сделал большой глоток, скривился от приторно-сладкого вкуса и почувствовал, что его как будто окатило холодной водой с головы до ног. В голове мгновенно прояснилось, и окружающие предметы стали четче. Он был рад, что он не стал ждать положенные полчаса, чтобы принять зелье.
Если оно испортилось, он станет невероятно чувствительным к любой из, возможно, тысячи естественных цепей в лесу. Если он перейдет дорогу какому-нибудь злому существу, он вполне мог рискнуть и потерять себя.
Он снова похлопал Кормака и оставил тестрала наедине с пригоршней мяса, чтобы тот перекусил, пока он медленно обходит поляну, проверяя каждый клочок травы, каждый перевернутый камень, идентифицируя каждое растение, насекомое и животное острым профессиональным взглядом.
Несмотря на взгляд охотника, он еще никогда не чувствовал такой потребности в обычной метле. Какая жалось.
След был старый, примерно месячной давности, и, по его мнению, было бы глупо ожидать, что двое подростков вообще были здесь.
Но он ошибался.
Остатки костра, почти полностью заросшие, но кольцо камней и небольшая ямка узнавались безошибочно. И когда он зачерпнул горсть земли - там была зола. Она забилась под ногти, но они уже и так были грязными. Он соединил пальцы вместе, позволяя ледяному ветру развеять золу и рассматривая черное пятно на тонкой ладони. В детстве он был редкостным чистюлей, но как только он вырос, уже не оставалось сил противиться грязной возне.
Он встал и поплотнее запахнул мантию.
Холодно. И с каждым днем становилось все холоднее. Когда пойдет снег, шансы на выживание детей будут просто ничтожными.
И почему он упорно продолжает думать о них как о детях? Они были на пути к зрелости или как минимум на пути к тому возрасту, когда они будут топать ногами и полагать, что они уже взрослые. На самом деле они были детьми, делающими свои первые шаги, но он слишком хорошо знал как это бывает.
Семнадцать, восемнадцать, девятнадцать. Двадцать в худшем случае. Двадцать и они станут думать, что знают все. Думать: «Эй, посмотри на меня, я собираюсь доказать всем, что я не худой лузер со свисающими волосами, получивший темную метку, которая навсегда останется на моей коже, напоминая о невероятной боли».
О да, о каком вообще здравом смысле может идти речь в этот солнечный день?
Возможно, это бы не задевало его так сильно, если бы одна простая, маленькая, чертова ошибка не сломала его жизнь (уже слишком поздно что-то менять, дети, спасайте себя). Он смотрел как это происходит снова и снова словно стая леммингов, сбрасывающихся со скалы. Как будто худший момент его жизни бесконечно повторялся, он видел самого себя в разных обличьях, но постоянно совершающим одну и ту же ошибку. Снова и снова.
Что за психология двигала ими? Когда вы видите результат саморазрушительных действий человека, вы говорите себе: "Это никогда не случится со мной", в то время как где-то в глубине души, вы знаете, как это закончится, и как вы хотите этого.
И если в этой психологии было что-то неправильное, то возможно, они заслуживали правления Темного Лорда. Это было удивительно - насколько совершенно Том Риддл вжился в образ психопата. С хорошо подвешенным языком, грандиозными планами, чувством собственного достоинства и безжалостностью.
Но только в его лучшие дни.
В плохие дни лорд только что-то неразборчиво бормотал. Долгие годы экспериментов над собой, позволяли достаточно точно диагностировать, что случилось с этим человеком.
Он запнулся обо что-то в траве и остановился, чувствуя небольшое волнение при виде своей находки. Кучка книг. Сейчас сырые и заплесневевшие и даже пожеванные, но не было никаких сомнений, что это книги с Косого переулка.
Он осторожно поднял одну из промокших тетрадей и начал искать читабельную страницу. Он издал невнятный звук, обнаружив, что она исписана мелким аккуратным почерком. Ему даже послышался ее всезнающий тон, который каким-то образом передавался даже через бумагу.
Книга Гермионы Грейнджер.
Он закрыл её, завернув в носовой платок, положил в карман мантии. Это было немного, но как минимум это был конкретный знак доказывающий, что дети были здесь. Что они существуют.
Он обыскал кольцо детально еще раз, а затем громко выругался на этих глупых детей, которые не оставили ни единого знака выцарапанного на деревьях или листка бумаги, или даже выложенного из камней. Безмозглые тупицы - оба!
Где-то за деревьями оглушительно залаяла собака, звук эхом отразился от гор, сообщая о том, что она нашла что-то достойное преследования. Он остановился, ожидая увидеть драку, но когда лай донесся снова и издалека, он понял, что чтобы ни привлекло собачье внимание, оно убегает.
Все же было бы неразумно задерживаться здесь.
Он вынул свою палочку и наколдовал траву на том месте, где лежали книги мисс Грейнджер, стер остатки костра. Когда он был уверен, что не осталось ни следа пребывания детей, он подозвал своих подопечных и вновь оседлал Кормака, чья голова была повернута на юго-восток, свистом подозвал собак и щелкнул поводьями.
Юго-восток. Почему именно юго-восток?
Он не понимал. Они могли бы направиться на запад, или даже на север и давно выйти к деревне магглов. Черт, даже если они шли строго на юг, они бы в конечном счете достигли внешней границы леса. Если они случайно выбрали юго-восточное направление, то это был худший выбор, какой они могли сделать.
Они пошли вглубь леса.
Они перешли.
Они перешли и стёрли следы. Любой, кто попытается искать их, увидит лишь то, что мы видим сейчас.
Черный лес. Шварцвальд в Германии.
_____________
Черт бы их всех побрал!
Северус Снейп скривился.
На первый взгляд, лес казался не таким уж и большим. Пять тысяч квадратных километров леса, открытых для магглов. Лес был круглогодичным аттракционом для туристов, испещренный фермами, маленькими городками, замками-отелями, курортами на горячих источниках, между которыми образовалась сеть из дорог, железнодорожных путей и походных маршрутов.
Баден-Баден на севере. Тюбинген на востоке. Целая куча городов от Балингена до Фрейбурга на юге. Оффенбург на западе. Невозможно, чтобы двое подростков были настолько неспособными, что не наткнулись хотя бы на одну из дорог или деревень за целый месяц, прошедший с момента их пропажи. Несомненно, вместе они бы додумались до этого.
Или он слишком хорошо о них думает?
Он знал, что как минимум часть леса находится под магическим контролем и скрыта от магглов, но он даже не предполагал, что это почти сто тридцать тысяч квадратных километров в центре Шварцвальда. Маггловские города располагались лишь на самой отдаленной границе леса, а настоящий лес был скрыт от них внутри. Магглы могли пройти прямиком от одного конца леса до другого и найти, что он ограничен всего четырнадцатью милями в некоторых местах, где очень древние заклинания словно сжимали земли вместе, не пуская чужаков в волшебный лес.
Кроме того, было несколько волшебных деревень внутри леса, но большинство из них находилось рядом с границей, обычно параллельно поселениям магглов. Все указывало на то, что никто из окрестных магов не рисковал соваться вглубь леса, а те, кто осмеливались, принимали крайние меры предосторожности.
Шварцвальд был не просто очень старым лесом. Его переполняла магия. Даже местные магглы могли чувствовать это, они признавали, что местность имеет богатое сказочное наследие, и даже допускали это как факт. Северус говорил с некоторыми из них, которые клялись ему, что в лесу живут все представители магических сказок, и что внутри Черного леса обитает самая разнообразная и многочисленная община фей, пикси, эльфов и троллей.
И это была наименьшая из проблем. Определения "большая" и "разнообразная" не вселяли больших опасений, а эпитеты вроде "сильная" и "вспыльчивая" заставляли сомневаться в их справедливости.
Он был предупрежден о том, что лес обладает мощной и вспыльчивой харизмой. Но не мог даже представить, что пребывание в нем настолько сокрушительно. Первые же несколько шагов заставили его содрогнуться. У леса была аура, неприятнее которой он еще не чувствовал. Она подавляла, как будто ты находишься под водой на глубине в тысячу футов. Огромная сила со всех сторон сдавливала грудь, не давая нормально вздохнуть. И было холодно. Этот холод заставлял чувствовать себя, как будто он сидит в застенках в глубине Азкабана.
Это была дикая магия. Неприрученная магия. Нечеловеческая магия.
Это была сила земли, грубая и примитивная. Она заставляла его недоумевать, как древние волшебники смогли выжить задолго до существования цивилизации, заставляла задуматься о том, что возможно современные маги забыли с чем имели дело, и больше не уважают магию так как должно.
Он едва мог стоять, и у него была палочка и тысяча амулетов. У детей не было ничего. Это был безжалостный голос разума.
Он продолжал искать следы в течение дня, удивляясь, насколько прямым был их курс. Несмотря на то, что курс не отклонялся ни вправо, ни влево, он втайне гордился тем, как далеко они смогли зайти в одиночку.
Несколько раз они обходили препятствия, и он прошел каждый из них, ища их следы. Он нашел следы костра, обрывки мантий, останки животных (он был удивлен, похоже, один из них умел охотиться), грубую удочку, следы ножа на деревьях и ветках. Он стирал все следы их пребывания, но чувствовал удовлетворение с каждой новой находкой, показывающей, что они могли жить как наши далекие предки.
Он начал задерживать дыхание пока не находил еще один след и еще.
Было далеко за полдень, когда он нашел рюкзак Гермионы. Он был набит запасами, которые даже его удивили своей изобретательностью. Но находка встревожила его, и он быстро отбросил сумку и пошел вперед.
След обрывался.
Лес перешел в унылую бесплодную равнину, и след исчез как раз в центре громадного дна высохшего озера.
Это не имело смысла. След не мог оборваться, ведь тогда на его конце должны были быть дети, а их нигде не было.
Это должно быть какая-то ошибка. Возможно, след обнаружится дальше.
Он пустил Кормака рысью вокруг, наблюдая за реакцией тестрала, и рассеянно похлопал по костлявой шее животного, перед тем как спешиться. Он не стал двигаться первым. Он сохранял неподвижность, интуитивно чувствуя, что должен что-то заметить.
Спустя некоторое время, все изменилось.
Сначала исчезла темная аура, преследовавшая его. Возможно, он просто перестал её замечать. Ушло ощущение чужого присутствия, но не полностью. Магия волнами исходила от этого места.
Как только он осознал это, он заметил тишину. Двух гончих было не видно, хотя они должны были быть в лесу неподалеку. Он свистом подозвал их, но ничто не шелохнулось среди деревьев. Гончие больше никогда не придут.
Где-то неподалеку квакнула лягушка.
Нахмурившись, он начал осматривать дно озера, на котором были разбросаны огромные квадратные камни. Фундамент. По крайней мере, некоторые из них. На этом месте когда-то были дома. Город.
Должно быть, его смыло, когда появилось озеро.
Другая лягушка ответила первой. Резкой вибрирующей трелью.
Наиболее тревожная вещь, которую он заметил, было странное мерцание на краю поля зрения. Сначала он думал, что это были волны тепла, идущие из растрескавшейся земли, но для этого было недостаточно жарко.
Пение лягушек слилось в хор. Некоторое время спустя, они издали глубокий хриплый звук.
Мерцание стало зеленым. Деревья.
Он в изумлении осознал, он никогда прежде не видел таких деревьев.
Он отвернулся он мерцания, рывком открыл седельную сумку и, нащупав свою бутылку, сделал хороший глоток Бриджинейса.
Но зеленый мираж никуда не исчез.
И разве сейчас не слишком холодно для лягушек? Да и воды в округе не было.
Глядя прямо перед собой, Северус боком подошел к месту, где начиналось искажение пространства. Он вытянул руку за границу, но ничего не почувствовал. Огорченный неудачей, он повернулся, чтобы посмотреть еще раз, но увидел лишь пустое дно озера, обезвоженное поле.
Лягушки смолкли.
- Привет, - Северус мгновенно повернулся, вынутая палочка указала на... Драко Малфоя.
Его образ немного расплывался по краям, а затем резко стал четким, как будто кто-то настроил фокус. Все вокруг стало серым, бесцветным. Дно озера исчезло. Он обнаружил себя на границе леса связывающих деревьев, ясного как день.
Драко Малфой стоял в глубине деревьев, одетый в тяжелую шерстяную мантию. Его ухоженные и блестящие волосы были зачесаны назад. Он весь выглядел подозрительно чистым, здоровым и спокойным для того, кто провел последний месяц в лесу.
- Малфой, немедленно уходи оттуда! - он потребовал охрипшим от паники голосом, - Деревья!
Драко тонко улыбнулся. Это была мягкая, почти жалостливая улыбка, которую он никогда прежде не видел на жестком хладнокровном лице, как будто она не принадлежала ему.
- Я в порядке, - тихо сказал парень. И действительно, деревья не докучали ему.
Снейп подождал еще пару мгновений, вдруг мальчика понадобится спасать, но, когда ничего не случилось, расслабился, испытывая невероятное облегчение от того, что вся его ужасная миссия завершилась так быстро.
- Что ж, тогда пойдем, - он раздраженно произнес, желая как можно скорее доставить этих двоих домой. - Где мисс Грейнджер?
Улыбка Драко стала еще тоньше, как у Сумасшедшего Шляпника, спрашивающего, что общего у ворона и письменного стола.
- Я убил её, - с удовлетворением промурлыкал он.
Снейп остолбенел. Из его головы улетучились все мысли, осталась лишь бескрайняя пустота:
- Ты... что?
Драко издал жеманный смешок.
- Я не планировал это, - он усмехнулся бархатистым голосом, смакуя каждое слово. Забавно, ведь он ожидал чего-то такого, полагал, что готов к этому. Он был готов узнать, что Малфой всячески изводил девчонку Грейнджер. Он мог бы это уладить.
Он неожиданно осознал, что должен был предвидеть такое развитие событий. Но он все еще не мог поверить.
Только не Драко. Мерлин, пожалуйста, только не он.
Мальчик потянул:
- Профессор? Вы довольны? Я сделал это для вас. Вы всегда были для меня отцом больше, чем когда-либо Люциус. Я хочу быть похожим на вас.
О Мерлин, этого просто не могло произойти.
- Драко... - он начал говорить, делая тяжелый шаг по направлению к мальчику.
Почему он настолько удивлен? У мальчика никогда не было шанса. Ни у кого из них не было шанса. Они все обречены. Им с рождения было предначертано стать собаками Волдеморта на этой войне. Особенно Драко. Волдеморт хотел Драко с особенной жадностью.
- Лорд Волдеморт рассказал мне, насколько великим ты был в молодости. Он рассказал мне обо всем, что ты сделал, - парень лукаво улыбался, - готов поспорить, Дамблдор не знает даже половины, не так ли? Он бы не простил тебя, если бы знал все.
Он был глупым двадцатилетним подростком, ослепленным своей гордыней. Его маленькая ошибка сначала казалась такой незначительной. Лишь много позже он с горечью осознал, что был слишком труслив, чтобы выбрать не самый легкий путь.
Он шел к парню как зомби. Медленными, шаркающими шагами.
Он должен спрятать мальчика. Ему бешено хотелось его защитить. Забрать и скрыть от Люциуса, Волдеморта, Дамблдора и авроров. Спрятать его и вбить в его голову немного разума. Стереть эту отвратительную улыбку с его молодого невинного лица и трясти его пока он не придет в чувство. Они скажут, что Гермиона Грейнджер (бедная девочка, бедная несчастная девочка) ушла одна и не вернулась. Он заставит Драко показать ему тело, чтобы быть уверенным, что его никто никогда не найдет.
О Мерлин, Драко.
- Сначала я хорошенько трахнул её. Глупая грязнокровная шлюха. Ей понравилось. Они все шлюхи, не так ли, профессор? – его косой взгляд, полный понимания, словно разбил что-то внутри него.
- Затем я разрезал её от горла до пупка и её внутренности вывалились наружу, - непринужденно продолжал он. - Это было удивительно, как долго она протянула. Ты должен был увидеть это. О постой, ты же уже видел.
Еще один смешок, и когда он поднял взгляд, его глаза сверкали от возбуждения:
- Я хочу сделать это снова.
Снейп почувствовал себя старым, ужасно старым.
Он не хотел, чтобы этот ребенок провел всю свою жизнь в Азкабане или принял поцелуй дементора. Он не хотел, чтобы этот мальчик вырос и стал монстром как он или Люциус. Драко стал бы мощным оружием в цепких руках Волдеморта и он не мог позволить Темному Лорду стать еще могущественнее, пусть даже ценой своей жизни и жизни Драко.
Возможно, он всегда знал, что все этим закончится. Он ждал до последнего, откладывая неизбежное, чтобы увидеть, что мальчик сделает с собой. То, что случилось, было плохо, но это был не худший вариант.
Он должен все исправить:
- Драко, подойди сюда.
- Профессор? - спросил Драко, в то время как Снейп тянулся к деревьям, к парню.
Сзади чья-то рука легла ему на плечо, заставив его подскочить на месте.
- Авада Кедавра! - заорал голос и смертоносный луч зеленого цвета вырвался позади него, обжигая кожу, и направился в сторону мальчишки, но зашипел и рассеялся, до того как достиг деревьев.
Зеленый. Он увидел цвет. Он и забыл, что может видеть цвета.
Снейп схватил руку, дотронувшуюся до него, в шоке оглянулся и нашел Люциуса Малфоя, стоящего рядом с перекошенным от ярости лицом.
Пристальный взгляд Снейпа вернулся к Драко. Парень даже не вздрогнул от заклинания, только посмотрел на старшего Малфоя с лёгким раздражением.
Северус тяжело сглотнул и в бешенстве стряхнул руку:
- Люциус, ты с ума сошел?
- Не слушай, что он говорит, - Люциус резко перебил его, - это не мой сын, - он направил палочку на мальчика и закричал, - ты НЕ мой сын!
Губы парня изогнулись:
- Это слишком низко для меня, папочка. Что скажет мама? Ты знаешь, что я знаю твой маленький грязный секрет. Я знаю, что ты с ней сделал. И я заставлю тебя за это ответить.
- Не делай из меня дурака! Твои глаза лгут. Все здесь ложь! - Люциус выглядел абсолютно невменяемым. Он тяжело дышал, его голос ломался, лицо было красным от гнева. Снейп никогда не видел его таким.
- Где Драко? - рявкнул он, - где он, маленький ублюдок?
Парень лишь безучастно покосился на него. Северус как раз собирался спросить Люциуса: «когда он успел окончательно рехнуться», но вдруг парень издал приятный звук, и двое мужчин увидели, как Кормак послушно идет на зов.
Тестралов привлекает кровь. Тревожная мысль мелькнула где-то на краю сознания и исчезла.
Тестрал с любопытством смотрел на мальчика и вытянул шею.
- Кормак… - начал было Снейп, его не отпускало плохое предчувствие. Он хотел было шагнуть вперед, но Люциус вцепился в его плечо.
Драко потянулся и нежно прикоснулся к носу тестрала. Кормак будто окоченел, издав тихий звук, а затем его костлявое тело как будто высосали изнутри. Его чешуйчатая черная шкура, переливающаяся оттенками полночного синего и зеленого, выцветала на глазах, пока не стала белой. Цвета снега. Цвета смерти.
Тестрал покачнулся и свалился на землю бесформенной грудой. Люциус громко выругался и отвернулся.
Снейп и Драко смотрели на мертвое животное один в ужасе, а другой с неизменной мерзкой улыбкой.
- Я бы хотел задержать вас, - сухо сказал Драко, сгибая руку, - но Бог был уже достаточно щедр и предоставил мне двоих игроков моего возраста. Я не собираюсь щадить вас.
Люциус вскрикнул что-то, оттягивая напарника назад, подальше от полностью свихнувшего отпрыска Малфоев. Северус старался остановить его, вырваться из крепкой хватки. Он смотрел на мальчика, пытаясь сказать что-то и не находя слов. Что произошло? Как Драко... как?
Парень пристально посмотрел на него и произнес с видимым удовольствием:
- Придите и узрите бога. Он наш бог. Он станет и вашим богом тоже.
Как... как это все произошло?
- Черт, Северус, шевелись! - Снейп споткнулся и обнаружил, что земля хлюпает под его ногами. Он тупо уставился вниз в то время как ледяная черная грязная вода все прибывала и уже поднялась выше его ноги. Плато заполнялось водой.
- Вытаскивай свою палочку. Аппарируем. Быстрее! - закричал Люциус, когда земля начала трястись и воздух наполнил рев идущей воды.
Драко ангельски улыбнулся Люциусу:
- Ре’лойт ээдаи мевнокс. Ууни кау Малфой. Индуай Малфой. Беле нафран Малфой.
Люциус издал жуткий крик и удвоил усилия. Снейп схватил его и аппарировал их двоих подальше отсюда.
_____________
Гарри и Рон спускались по лестнице на завтрак вместе с Симусом и Дином, которые шли позади них. К ним присоединились Лаванда и Парвати, ожидавшие их в гостиной. Это стало происходить само собой после событий последней недели, доказавших, как ненадежны границы факультетской гостиной. Ночи, проведенные за планированием и обсуждением действий в комнатах девочек, сплотили ребят.
Слизерин вел себя точно так же. Так что, наказание Дамблдора было не такой уж и хорошей идеей. Можно даже сказать, это было недальновидно с его стороны. Это было наказание, которое не учитывало вещей вроде секретных коридоров и мантий-невидимок. Таким образом, якобы запертые в своих спальнях, они легко уходили из-под надзора преподавателей.
Тем временем, подготовка к битве шла полным ходом.
Если бы директор школы действительно хотел их наказать, он должен был заставить их проводить время вместе.
Так что, все вели себя так, как будто ничего не произошло, избегая этой судьбы. Негласное перемирие, понимание, что взрослые нуждаются в затишье и мире, пусть даже временном. Это чувство успокаивало гнев Гриффиндорцев и жажду битвы Слизеринцев. Сейчас ни одна из сторон не могла позволить себе действовать опрометчиво, все карты должны быть разыграны с максимальной пользой, поэтому ни одна из сторон не желала быть обнаруженной.
Когда улеглась шумиха после провала Слизерина, выяснилось, что обе стороны лишились значительного числа сторонников. Много студентов вообще вышли из игры и отказались поддерживать кого-либо. Это было неожиданно и являлось веской причиной для беспокойства, ведь Пуффендуй и Равенкло превосходили их числом. Хватило бы простой провокации, чтобы два факультета перешли в атаку. Это была еще одна причина, чтобы держать планы действий в тайне.
Не было ни драк, ни словесных перепалок, но это не означало, что ничего не происходило. Это не означало, что война окончена. Противостояние было актуально как никогда. Оба факультета перегруппировывались внутри себя и возбужденно готовились к неминуемым стычкам, усиливая способности каждого человека, защиту, планируя атаки, которые поддерживали бы их нейтральные личины: холодный и тихий Гриффиндор, и Слизерин - беззаботный и убийственно вежливый.
Их руки были связаны угрозой отчисления, но если они начнут сражаться, война неизбежно превратится в гонку вооружений. Это происходило с обеих сторон. Одна просила помощи на стороне. Гарри и остальные гриффиндорцы начали посылать сов выпускникам, старшим братьям и друзьям, спрашивая совета, новые заклинания или новости. Это было рискованное предприятие, особенно когда они начинали кампанию, но результаты были изумительными. К сожалению, у Слизерина был кое-кто, понимающий и предсказывающий действия Гриффиндора.
Это приводило Гарри в ярость. Гриффиндорцы ломали мозги и тратили часы на подготовку, а слизеринцы неизбежно копировали их в своей обычной манере.
Так же было и на втором фронте в этой гонке вооружений, где оружием были Пуффендуй и Равенкло. Хотя умники из Равенкло были отвратительными бойцами, но зато они были кладезью полезной информации.
Все началось совершенно случайно, после просьбы Гарри помочь с некоторыми редкими заклинаниями. Позже гриффиндорцы обратились к равенкловскому отличнику, Морагу Макдугалу с предложением сотрудничества, обещая почести и привилегии, на что слизеринцы немедленно ответили угрозами и шантажом.
Мораг не получал ни минутной передышки в течение недели, пока он не заработал нервное расстройство и начал угрожать, что покинет школу, если они не оставят его в покое. Гриффиндорцы неосмотрительно сбавили напор, чтобы дать ему немного свободы, и Идане увидела свой шанс и сцапала Морага для "личного разговора", после которого Мораг стал преданно поддерживать Слизерин.
Гриффиндорцы были в бешенстве, но в конце концов это сработало, потому что к ним присоединилась Су Ли, четвертая студентка в рейтинге Равенкло (и то только потому что хотела отдохнуть от наград и соревнований). Она была как минимум на одном уровне с Морагом, если не лучше.
Умница Су быстро соображала, отлично училась и имела множество друзей в Равенкло и Пуффендуе, что было хорошим подспорьем для их планов. Она была также бывшей девушкой Безиана Муна и поэтому знала достаточно много о Слизерине. Гарри и другие гриффиндорцы подписали контракт, чтобы быть уверенными в лояльности Су, и она быстро стала одним из их лучших помощников.
В то время как в Равенкло изучали заклинания и тактические зелья, пуффендуйцы были задействованы как шпионы. Это было просто - Пуффендуй всегда был в центре информационных потоков Хогвартса. Они распространяли новости по школе с сумасшедшей скоростью.
Неделя наказания подходила к концу, но Гриффиндор планировал держать оборону и на следующей неделе. В следующие выходные намечался поход в Хогсмит, и тогда они показали бы тяжелую артиллерию.
Они собирались взломать особняк Малфоев.
Звук хихикающих девушек вывел Гарри из задумчивости и заставил обратить внимание на пространство за ними, где кучка четверокурсников с Гриффиндора и девушки из Пуффендуя толпились вокруг...
Гарри зашипел и толкнул Рона локтем.
Рыжеволосый проследил за его взглядом и остолбенел:
- Ублюдок!
Лаванда и остальные в смущении смотрели на них.
- Пойдем, - тихо сказал Гарри
Группа поспешила к лестнице.
- Затем кот попытался поймать птичку, и Снейп, у которого на птицу были свои планы, всячески пытался помешать коту, но, в конце концов, потерпел неудачу. Тогда он начал торговаться… -молодой парень из Слизерина с короткими темными кудрями, один из тех, кто был с Паркинсон на аллее Мрака, говорил в раздражающей манере, заставляя Гарри вспомнить о Драко. Девушки внимательно слушали, радостно смеясь.
- Эй! - рявкнул Рон, прерывая его.
- Как ты думаешь, что здесь происходит? - Гарри угрожающе прорычал в лицо парню, свирепо глядя на девушек, взбешенный тем, что они находились здесь, разговаривали с врагом. Они отдавали себе отчет о том, что происходило. Это было предательство!
Слизеринец принял вид оскорбленной невинности:
- Я всего лишь говорил со своими друзьями, - он сделал жест в сторону девушек.
- Давай схватим его, Гарри, - мрачно сказал Рон. - посмотрим, что он знает. Он оглянулся на Дина. "Этот мелкий подонок был там, когда Малфой похитил Гермиону". Дин помрачнел и вместе с Симусом быстро переместился за спину Рона, готовый к атаке.
Предложение Рона звучало заманчиво. Схватить маленького паршивца и посмотреть, что из этого выйдет. Это было не слишком опасно, ведь вокруг полно свидетелей.
- Эй! - неуверенно сказала одна из девушек. - Скай просто сказал «Привет!»"
- Да, он ничего не делал! - добавила другая.
Гарри проигнорировал их, внимательно рассматривая лицо парня, как будто мог найти на нем ответ на вопрос.
- Так где она, а? - обманчиво мягко спросил он, подходя ближе вместе с остальными. - Ты знаешь, где она?
- Я не понимаю о чем ты, - сказал парень тихо.
- Черта с два ты не знаешь! - Рон зарычал и попытался схватить его. Но Скай был быстрее, рванув за пределы его досягаемости.
- Я ничего не делал! - он взвизгнул, пятясь. Гарри должен был понять, что он говорит правду, потому что мальчишка смотрел на него огромными глазами, полными ужаса, его голос ломался от страха. - Оставьте меня в покое!
- Прекратите! - пожаловалась девушка с длинными черными волосами - Если вы причините вред Скаю, я все расскажу директору, и вас исключат!
- Селия, не надо! - Скай тяжело дышал и нервно косился на Гарри. Это было прекрасное представление. "Ты не хочешь, чтобы он рассердился на тебя. Я… Я просто уйду, хорошо? Пока, Селия". И он быстро исчез.
- Скай, подожди! - Селия заплакала. - "Скайлер!" Она смотрела, как он уходит, а потом резко повернулась к Гарри и пронзительно закричала: "Ты просто кретин! Скай был моим другом еще с тех пор, когда мы были детьми! Прекрати клеветать на него!"
- ЭТО НЕ ЛОЖЬ! - закричал Гарри, - мы были там. Малфой похитил Гермиону и этот мелкий ублюдок помог ему! Он опасен! Держись от него подальше!
Симус и другие замерли, пораженные его вспышкой гнева, девушки в страхе прижались друг к другу.
Гарри мгновенно остыл, видя шокированное выражение на лице каждого, его самого удивило насколько жестоким и злым он был. Он был настолько взбешен, что его трясло.
Он снова вышел из себя.
Селия обернулась, в её глазах стояли злые слезы, нижняя губа тряслась:
- Не думай, что раз ты популярен, то можешь указывать людям, что делать!
Она повернулась и сбежала по лестнице. Остальные девушки сверлили его взглядом.
Он выдохнул:
- О, черт. Эй, я не хотел кричать. Но это правда...
Девушки только недоверчиво фыркнули и повернулись спиной к нему, загораживая лестницу.
Он проследил за ними, понимая, что только что лишился поддержки у половины четверокурсников. И никто не знал, на что пойдет озлобленная маленькая девочка, чтобы кое-кому отомстить.
- Упс… - произнес Дин в наступившей тишине.
- Ты поступил слишком жестко с ними, - сказала Парвати с мягким укором.
- Черт, - пробормотал Гарри, по привычке устало потирая шрам, начинающаяся головная боль росла как снежный ком в основании его черепа. Он заплатит за это. На обеде эта новость облетит всю школу. Гарри Поттер повел себя как отвратительный огр, доведя до слез маленькую девочку и напав на маленького мальчика. Он не собирался их переубеждать.
Внезапно Рон выругался:
- Смотри!
Тот парень, Скай, смотрел на них с одного из нижних пролетов. Маленький ублюдок скалил зубы и показывал на них.
- Не очень благородно вышло, да, Поттер? – усмехнулся он и бросился прочь.
Их подставили, с ужасом понял Гарри. Мальчишка прекрасно знал, как он отреагирует, когда обнаружит, что он проник в закрытую зону. Что он набросится на него.
Симус хлопнул его по плечу:
- Пойдем. Мы ничего не сможем сделать прямо сейчас. Мы ответим им позже.
Гарри кивнул, поджал губы, и они пошли вниз по лестнице.
Большой зал бы уже полон шума, когда они вошли. Гарри увидел Панси и её эскорт во главе стола. Слизеринцы все
