ПОЛИТИЧЕСКИЙ РЕЖИМ. Клан Саудидов в системе власти.Саудовский монархический режим, сложившийся к началу 30-х годов, за несколько десяти­летий претерпел определенные изменения

Клан Саудидов в системе власти. Саудовский монархический режим, сложившийся к началу 30-х годов, за несколько десяти­летий претерпел определенные изменения. Клан Саудидов с его ответвлениями, и так достаточно многочисленный в период соби­рания аравийских земель вокруг Эр-Рияда, вырос, используя полигамию, настолько, что превратился как бы в господствую­щее племя. Только мужчин в нем было в середине 70-х годов от 2 тыс. до 5 тыс. ¹. Именно Саудиды распоряжались основными ресурсами страны, ее нефтяными доходами, именно им служил государственный аппарат, верхушку которого они возглавляли. Однако сам государственный механизм вырос и усложнился, несколько модернизировался, приобрел новые функции.

Король, естественно, остался центральной фигурой в системе власти, будучи одновременно имамом, военачальником, верхов­ным судьей. Хотя формально он не считался законодателем, так как в шариате все законы были изложены раз и навсегда, он издавал декреты, которые регулировали ситуации, не охвачен­ные шариатом. В личности монарха сосредоточивалась высшая исполнительная, законодательная и судебная власть. На практи­ке король передавал эти функции государственным учреждениям, институтам или личностям — совету министров или дворцовому дивану, заместителю председателя совета министров, если король был главой правительства, бюро жалоб при совете министров и министерству юстиции, министерству обороны, штабу воору­женных сил и командующему Национальной гвардией («белой армией»), консультативному совету, который вырабатывал реко­мендации, ложившиеся в основу королевских декретов ².

Власть короля ограничивалась необходимостью считаться с интересами и требованиями самых влиятельных групп в правя­щем клане Саудидов, улемов, а за последние годы представите­лей новых, зачастую еще аморфных социальных слоев, связан­ных с современными секторами в экономике, вооруженных силах, бюрократическом аппарате. Важные решения он в принципе должен был принимать, лишь прощупав мнение главных правя­щих групп ³. При этом использовался традиционный принцип консультаций. Было принято, чтобы король совещался с влиятель­ными членами клана Саудидов, с главными шейхами племенных конференций или племен, эмирами главных провинций, улемами.

«Его величество король известен своим страстным желанием уважать принципы мусульманской религии,— говорилось в одном из официальных сообщений о деятельности короля Фейсала.— Один из этих принципов состоит в том, что правительство должно советоваться. Так, его величество никогда не придерживается произвольного мнения, а знакомится с мнением государственных деятелей, улемов, знающих и знатных людей страны. Все это — несмотря на то, что мнение его величества — всегда самое луч­шее мнение» ⁴.

Одна из основ устойчивости власти клана Саудидов заклю­чалась в сохранении его единства. Члены семейства Ааль Саудов помнили, что обострение борьбы за власть между Саудом и Фейсалом в 1958—1964 гг., бунт «свободных эмиров» и раскол королевской семьи на враждующие группировки сопровождались резким ослаблением и кризисом режима. Единство клана дости­галось методом согласия — консенсуса (иджма) его главных представителей. Из 2—5 тыс. его членов в принятии важнейших решений участвовал сравнительно узкий крут лиц числом не более ста. 68 подписей, которые появились 2 ноября 1964 г. на решении королевской семьи о передаче трона Фейсалу, пока­зывают примерные размеры группы, которая определяла поли­тику и «выбирала» главных лиц, проводивших ее ⁵.

В эту сотню «делателей королей» входили авторитетные лидеры влиятельных ветвей многочисленного «племени» Ааль Сауд, между которыми шла скрытая борьба, не позволявшая ни одной из группировок монополизировать власть.

Старшая ветвь королевской семьи была представлена в 50— 60-е годы тремя оставшимися в живых братьями основателя Саудовской Аравии Абд аль-Азиза — Абдаллахом, Ахмедом и Мусаидом. Абдаллах был посредником между Фейсалом и Саудом в период их борьбы за власть, а Мусаид, который родился через пятнадцать лет после появления на свет своего племянника, будущего короля Фейсала, стал министром финан­сов и национальной экономики в его кабинете в 1962 г. ⁶.

Самые важные решения по текущим делам принимала не­большая группа лиц, окружавших короля. При Фейсале в нее входили кроме его дядей сводные братья — наследный принц Халид, эмир Фахд, командующий Национальной гвардией Абдал­лах, министр обороны и авиации Султан. Эта группа, собрав несколько десятков ведущих представителей клана Саудидов, смогла обеспечить гладкую передачу власти после убийства Фейсала 25 марта 1975 г., когда королем и премьер-министром стал Халид, наследным принцем и первым заместителем премье­ра — Фахд, вторым заместителем премьер-министра — коман­дующий Национальной гвардией Абдаллах — шестой из остав­шихся в живых сыновей Абд аль-Азиза ⁷.

Выходя несколько за хронологические рамки нашего исследования, отметим, что короля Фейсала убил его двоюродный племянник Фейсал ибн Мусаид. Его отец был 14-м сыном основателя королевства. Молодой принц только что вернулся из США, где провел несколько лет в школе и университете. Его мать происходила из клана Рашидидов. Старший брат убийцы — Халид, религиозный фанатик, был убит полицией, когда возглавлял демонстрацию против открытия телевизион­ной станции, которую считал противоречащей шариату, запрещающему человеческое изображение. Молодой принц был обручен с дочерью короля Сауда. Были предположения, что Ибн Мусаидом руководила американская рука, которая мстила королю Фейсалу за нефтяное эмбарго 1973 г., и это должно было послужить предупреждением другим членам семьи. Но как бы то ни было, истинные мотивы не были объявлены, и убийцу обезглавили ⁸.

Коронация Халида не означала ни прямую линию наследо­вания, ни соблюдение порядка старшинства в чистом виде. После убийства Фейсала следующим по старшинству был его брат Мухаммед—четвертый сын основателя королевства. «Выбор» короля, видимо, определялся и его личными качества­ми, и соотношением сил между соперничающими группами ⁹.

Король Халид был через мать связан с могущественной ветвью Ааль Джилюви, полуавтономных наследственных правителей Восточной провинции. После смерти Абдаллаха Ааль Джилюви, двоюродного братаоснователя королевства, правителем провинции стал его сын Сауд, а затем другой сын — Абд аль-Мухсин, сохранивший этот пост до середи­ны 70-х годов. Другие важные посты в Эль-Хасе также занимали выходцы из клана Ааль Джилюви. Мать короля Халида, Джаухара бинт Мусаид, была из этого семейства, как и одна из жен короля Фейсала ¹⁰.

Эмир Фахд, ставший в 1975 г. наследным принцем, возглав­лял так называемую «семерку Судайри». Вместе с ним в нее входили еще шесть родных братьев, сыновей Абд аль-Азиза от его жены из могущественного феодального неджийского клана Ааль Судайри. Тесно связанные друг с другом, они образовали влиятельную группу. Султан, 12-й сын Абд аль-Ази­за, был в 60—70-е годы министром обороны и авиации; Турки, 20-й сын, — его заместителем; Найиф, 23-й сын,— министром внут­ренних дел; Сальман, 26-й сын, — губернатором провинции Эр-Рияд; Ахмед, 28-й сын, — заместителем губернатора Мекки; Саттам, 29-й сын, — заместителем губернатора Эр-Рияда ¹¹. Абд аль-Азиз несколько раз женился на женщинах Ааль Судайри, и кроме этой семерки у него было еще шесть сыновей от других жен из этого клана ¹².

У эмира Абдаллаха, ставшего третьим лицом в королевстве, не было родных братьев, но его мать вышла из могуществен­ного северного племени шаммаров ¹³.

Группировка родных братьев Саада, Мусаида и губерна­тора Медины Абд аль-Мухсина пока ничем себя не прояви­ла ¹⁴.

Еще одна влиятельная ветвь правящего клана — Ааль Сунайян. Они происходят от Сунайяна — брата Мухаммеда ибн Сауда, основавшего династию в XVIII в. Абдаллах Ааль Сунайян правил в Неджде в 1841 — 1843 гг. Члены этого клана жили в Турции. Ахмед Ааль Сунайян вернулся в Неджд, стал доверенным лицом Абд аль-Азиза и ездил с Фейсалом в Лондон и Париж в 1919 г. Он умер в 1921 г. В 1930 г. Фейсал проездом в Стамбуле посетил его вдову, пригласил ее в Саудовскую Аравию и женился на ее дочери Иффат, которая стала его любимой и самой влиятельной женой. Несколько Сунайянов переселились из Турции в Саудовскую Аравию и приобрели влияние и богатство. К концу правления Фейсала Иффат называли «королевой» в знак особого уважения к ней, так как жен королей никогда в Саудовской Аравии не считали королевами. Она активно занялась бизнесом ¹⁵.

Внуки Абд аль-Азиза — особая группа, которая стала приобретать вес благодаря полученному образованию. Это так называемые «королевские технократы». Среди них выделились дети короля Фейсала, кооптированные в систему власти. Сауд аль-Фейсал, получивший образование в Принстоне, стал министром иностранных дел, Халид—губернатором юго-запад­ной провинции Асир, Мухаммед возглавил департамент ирригации, Абдуррахман был командиром бронетанковой бригады, Саад — заместителем директора ПЕТРОМИН, Бандар — офи­цером в ВВС, Турки — заместителем директора департамента внутренней разведки, Абдаллах — поэтом и бизнесменом ¹⁶.

Сыновья свергнутого короля Сауда числом около сорока оказа­лись выброшенными из круга тех, кто принимал решения в клане и имел какую-то власть. Они образовали группу недовольных ¹⁷.

После окончания фронды «свободных эмиров» Таляль перестал принимать участие в политической жизни. Но Бадр стал заместителем командующего национальной гвардией ¹⁸.

Потенциальное влияние среди клана Саудидов могут приобрести «араифы» — «опознанные». Они — потомки Сауда ибн Фейсала, который правил в Эр-Рияде в 70-х годах прошло­го века во время смуты среди сыновей эмира Фейсала. «Араифы» не раз выступали против основателя королевства Абд аль-Азиза, но потом вынуждены были к нему присоеди­ниться. Глава этой ветви — Мухаммед Сауд аль-Кабир по старшинству считал себя идущим вслед за королем ¹⁹.

Клан Саудидов вступал в родственные отношения с кланом Ааль аш-Шейха — потомков основателя ваххабизма, с феодаль­ной семьей Ааль Судайри и с феодально-племенной аристо­кратией самых «голубых кровей» Аравии. Женщины играли важную роль в создании особо тесных уз между своими сыновья­ми и братьями ²⁰.

В саудовской печати было запрещено публиковать что-либо, касающееся королевской семьи, кроме официальных сообщений. Внутри королевской корпорации могла идти борьба, но она не должна была становиться предметом публичного обсуж­дения. Религиозные, административные и судебные власти практически обращались с членами королевского клана как с лицами, стоящими над законом. Например, когда один из принцев убил английского консула на приеме в Джидде, он был приговорен к пожизненному заключению, но факти­чески остался жить на семейной вилле со всем комфортом ²¹.

При короле Фейсале дотации членам королевской семьи были формально уменьшены. В середине 70-х годов, по офи­циальным данным, на семью Ааль Сауд тратилось около 300 млн. долл. в год, но подлинная цифра неизвестна и, видимо, в десятки раз выше. На принца формально шло от 60 тыс. до 150 тыс. долл. в год. Неизвестно, сколько выделялось для примерно двух тысяч женщин — членов королевской семьи ²².

Многие Саудиды занялись большим бизнесом. Принцы обога­щались на земельных спекуляциях и получали комиссион­ные за импортные сделки на миллиарды долларов или же за правительственные контракты. Многие из них владели земельными участками рядом с крупными городами. Когда там намечалось промышленное или жилищное строительство, они делали бешеные деньги на продаже этой земли иногда государству, иногда частным компаниям ²³.

Выходя опять-таки за хронологические рамки нашего исследования, отметим, что к концу 70-х годов клан Саудидов стал самой богатой «семьей» мира. Он фактически контроли­ровал национальный доход страны, поднявшийся до пример­но 90 млрд. долл. в год, и он же направлял за границу потоки саудовских инвестиций, превысившие, по некоторым данным, 100 млрд. долл. Сотни принцев стали мультимиллионерами ²⁴.

Улемы. Влияние улемов в Саудовской Аравии несколько уменьшилось за два-три десятилетия «нефтяной эпохи» в резуль­тате распространения образования, появления современных отраслей промышленности, новых видов хозяйственной и административной деятельности, частых поездок саудовцев за границу, приезда иностранцев, использования транзистор­ных радиоприемников. Однако главные позиции религиозной знати, связанной с кланом Саудидов, остались неприкосновен­ными. Богословы представляли собой консервативную силу, с которой правительство всегда должно было считаться. Когда, например, в 1950 г. была предпринята попытка ввести подоходный налог, под влиянием улемов этот налог распространился только на иностранцев.

Решение о свержении с трона Сауда и провозглашении королем Фейсала в 1964 г. было одобрено фетвой, подписан­ной двенадцатью улемами, пользующимися наиболее высоким престижем ²⁵.

В качестве имама, главы саудовских мусульман, король всегда подчеркивал свою верность религии, что подразуме­вало консультации с улемами и признание их высокого авто­ритета. Фейсал, будучи еще наследным принцем, но фактически главой государства, выступая в Мекке в мае 1963 г., говорил: «Мы должны верить в Аллаха, ислам и в Мухаммеда, нашего пророка. Но что значит эта вера? Вера означает и верование и действие. Недостаточно для человека говорить: „Я верующий", чтобы быть настоящим верующим. Недостаточно просто гово­рить: „Я искренний", чтобы быть по-настоящему искренним. Надо еще тяжело и много работать. Мы обладаем величайшим и благороднейшим наследием — Кораном. Мы должны следовать его заветам и воздерживаться от того, что он запрещает... Мы должны попытаться понять его правильное значение и его дух. Мы не можем соглашаться, чтобы о нашей религии говорили как о религии отсталости, косности и упадка» ²⁶.

В руках улемов сохранилось сильное орудие воздействия на общество—комитеты общественной морали. Созданные в 20-е годы с целью навязывать ваххабитскую доктрину, эти комитеты по-прежнему диктовали обществу нормы морали, быта, поведения, следили за неукоснительной сегрегацией женщин, запретом курения, алкоголя и танцев ²⁷. В 60-е годы ревнители общественной морали смирились с появлением музы­кальных проигрывателей, продажей табака, частными кинопрос­мотрами, распространением иллюстрированных газет и журналов, работой женщин на радио²⁸. Но дальше этого богословы не отступили. Подчиняясь требованию улемов, министерство финансов и национальной экономики запретило ввозить в Сау­довскую Аравию изображение человека или человеческой фигуры, любые товары, форма и упаковка которых напоминала бы крест ²⁹.

Местные комитеты общественной морали подчинялись провинциальным комитетам в Хиджазе, Неджде и Восточной провинции, а те, в свою очередь, — великому муфтию — глав­ному кади, как правило самому влиятельному лицу из семьи Ааль аш-Шейха. Верховный контроль над ними осуществлял король. Хотя после смерти великого муфтия в 1970 г. новый не был назначен, клан потомков вероучителя по-прежнему пользовался огромным влиянием ³⁰. В 1971 г. Ибрагим Ааль аш-Шейх был назначен министром юстиции, что вернуло в руки клана контроль над судебной системой ³¹.

Позиции улемов объективно укрепляло положение Саудов­ской Аравии в качестве родины ислама, где находятся две его главные святыни. Поддержание исламских канонов, институтов и морали отвечало не только внутренним задачам сохранения важнейшей, религиозной базы режима, авторите­та короля в качестве имама и улемов как хранителей шариата, но и задачам упрочения международных позиций Саудовской Аравии. Наличие Мекки и Медины на ее территории всегда придавало ей особо высокий престиж в мусульманском мире. Современные коммуникации, воздушные, морские и сухопут­ные, повышение мобильности людей в мусульманских странах привело к резкому увеличению числа паломников.

В 1972 г. в первый раз за тринадцать веков существования ислама их число превысило миллион человек, хотя большая часть паломников была из самой Саудовской Аравии. Для участия в хадже прибыло 479 тыс. иностранцев. Примерно треть паломников составляли женщины ³². Большинство паломников были пожилые люди. Все они требовали питания, крова, медицинского обслуживания, транспорта ³³.

Для приема такого наплыва паломников в Хиджазе сооружались автострады, аэродромы, гостиницы. Доходы от хаджа уже перестали играть существенную роль в экономике страны, расходы на организацию паломничества все более возрастали. Большие средства шли на ремонт и расширение святых мест ³⁴.

Опираясь на каноны ислама и используя авторитет богосло­вов для укрепления своей власти внутри страны, клан Саудидов вышел со знаменем ислама и на международную арену. Естественно, что такой курс находил поддержку улемов и способствовал сохранению их влияния.

Органы безопасности и вооруженные силы. Хотя в 60—70-е годы саудовский режим не сталкивался с серьезной внутренней угрозой, министерство внутренних дел продолжало укрепляться. В совете министров должность главы ведомства внутренних дел всегда считалось одной из ключевых и занималась людьми, наиболее приближенными к королю или представляющими наи­более влиятельные группировки внутри клана Саудидов. Наследный принц Фахд ибн Абд аль-Азиз, например, долгое время был министром внутренних дел. В состав министерства входили генеральный директорат общественной безопасности, который контролировал национальную полицию, директорат охраны побережья и пограничной полиции, директорат пожарных бригад и генеральный директорат расследования уголовных дел. Отдельно существовал департамент внутренней разведки. В Мекке в 1960 г. был создан полицейский колледж³⁵. Национальная гвардия, очень мобильная и хорошо вооружен­ная, подчинялась до начала 60-х годов непосредственно королю, а затем влиятельному члену клана Саудидов — Абдаллаху ибн Абд аль-Азизу. Она помогала полиции в поддержании безопасности и порядка и служила для противовеса армии. Члены Национальной гвардии набирались из «благородных племен», преданных королю, в то время как полиция и армия рекрутировались из всех групп населения. Подразделения Национальной гвардии обычно изолировались от населения³⁶. До начала 60-х годов формально, а в 60-е годы фактически местные эмиры-губернаторы, кроме полиции, находившейся в системе министерства внутренних дел, имели собственную гвардию. Личная гвардия Ааль Джилюви использовалась, например, для расправы с забастовщиками — рабочими АРАМКО в 1953 и 1956 гг. Армейские части регулярно патрулировали портовые районы и обычно помогали полиции и Национальной гвардии поддерживать порядок во время рамадана и сезона паломничества.

Развитие регулярной армии началось после второй мировой войны. Расходы на вооруженные силы росли из года в год. В Египет и Судан были посланы курсанты для обучения на механиков. В стране появились британская и американская военные миссии ³⁷.

После войны была вновь открыта военная школа для подготовки офицеров, а также школы связи, летная, воен­но-медицинская. Созданы военные мастерские для ремонта автомобилей, военный госпиталь в Эт-Таифе на 500 коек. Выпускников летной школы в Эт-Таифе посылали на учебу в Англию, тех же, кто проходил летную подготовку на американ­ской базе в Дахране, — в США. Министерство обороны стало создавать соответствующие департаменты и управления по родам войск ³⁸.

В 50-е годы армия продолжала увеличиваться и совершен­ствоваться. Хотя после войны с Йеменом в начале 30-х годов Саудовская Аравия не участвовала ни в одном крупном воен­ном конфликте, ее расходы на вооружение как в абсолют­ных размерах, так и в процентах к валовому национальному продукту были среди самых высоких на Ближнем и Среднем Востоке.

В 1965 г. вооруженные силы насчитывали около 40 тыс. человек, включая армию, небольшие ВВС, очень маленький флот, а также Национальную гвардию. Регулярная армия и Националь­ная гвардия имели примерно по 20 тыс. человек. Прежняя королевская гвардия из 4 тыс. человек весной 1964 г. была включена в регулярную армию в качестве пехотного полка³⁹. Высшие командиры армии и Национальной гвардии на­бирались из членов королевской семьи с безупречной лояль­ностью королю. Армейское офицерство вербовалось главным образом из Арида. Армии было запрещено заниматься поли­тикой специальным декретом от 20 марта 1960 г.⁴⁰.

Саудовская армия сначала была расположена гарнизо­нами около главных городов. После начала гражданской войны в Йемене контингента саудовских и иорданских войск были сконцентрированы в районах Джизана и Наджрана⁴¹.

Саудовские ВВС были разделены между двумя главными аэродромами — в Джидде и Дахране.

После второй мировой войны главным поставщиком во­оружения были США. Они же направляли большую часть инструкторов. По соглашению 1947 г. США создали подготови­тельную базу в Дахране. В том же году англичане начали готовить механизированную дивизию по образцу арабского легиона в Иордании. В 1951 г. США и Саудовская Аравия подписали соглашение о взаимопомощи и обороне. США сохранили базу в Дахране и предоставили новое оружие и военное снаряжение. Для подготовки саудовской армии в 1952 г. США направили специальную миссию вместо английской, отозванной в результате англо-саудовского конфликта из-за Элъ-Бурайми. В 1957 г. на пять лет продлилась аренда Дахрана, и США продолжали участвовать в подготовке саудовских вооруженных сил. В 1962 г. саудовское правительство отказа­лось возобновить сдачу в аренду базы в Дахране. Однако военная миссия американских инструкторов сохранилась ⁴².

В 1950 г. Саудовская Аравия присоединилась к пакту о совместной обороне в рамках Лиги арабских стран, а в 1951 г. в саудовские ВВС была направлена египетская миссия. Но никаких военных акций в рамках этого пакта Саудовская Аравия не предпринимала. В октябре 1955 г. Саудовская Аравия и Египет подписали пакт о совместной обороне, который предусматривал объединенное командование вооруженными силами в условиях войны и мира. Спустя два с половиной года, выступив против Объединенной Арабской Республики, король Сауд выслал египетскую миссию.

В военной области «Саудовская Аравия ориентируется в основ­ном на США, ее офицеры проходят подготовку в американских военных школах и академиях,— констатировал „Региональный справочник". — США выступают в качестве союзника и контролируют подготовку армии, авиации и флота» ⁴³.

Вооруженные силы Саудовской Аравии быстро росли. К концу 60нх годов в армии, авиации и флоте было 36 тыс. человек, из них в авиации —5 тыс. и во флоте 1 тыс. Опять-таки, выходя за хронологические рамки нашего исследования, отметим, что в 1976 г. регулярные вооруженные силы насчитывали 42 тыс. человек, а Национальная гвардия —33 тыс.⁴⁴. К концу 70-х годов в армии было 45 тыс. человек, имевших на вооружении 75 танков, 150 легких танков, 400 бронетранспортеров, в авиации—15 тыс. человек (полторы сотни современных боевых самолетов, 33 транс­портных, четыре десятка вертолетов), в ВМФ—2500 человек. Вооружение ввозилось в основном из США, но также из Велико­британии и Франции⁴⁵.

Армия была наемно-профессиональной и пополнялась добро­вольцами (срок контракта — пять лет с правом его последующего продления). В армию вступали мигранты из сельской местности.

Унтер-офицерами в пехоте, как правило, были отслужившие свой срок солдаты, но в технических частях среди них находилось немало выходцев из более образованных городских слоев. Офи­церский корпус комплектовался из выпускников средних школ, в большинстве случаев сыновей чиновников, офицеров, купцов, предпринимателей. Среди офицеров было немало представителей феодально-племенной аристократии и членов правящей династии. Правительство высоко оплачивало личный состав вооружен­ных сил. Кроме основных окладов, которые в целом соответствова­ли шкале жалованья гражданских чиновников, военнослужащие получали многочисленные надбавки, «обязательные» и «техни­ческие». К «обязательным» относились надбавки на пошив об­мундирования, наем жилья и питание, а для офицеров — и на оплату слуги. «Технические» включали надбавки личному составу ВВС, ВМС и технических родов войск. Общий размер этих надба­вок обычно составлял около 40—50% к основному окладу.

Военнослужащие пользовались другими привилегиями, в том числе бесплатным медицинским обслуживанием. В целом доходы военнослужащих были выше, чем у гражданских чиновников. В 60—70-е годы им несколько раз повышали оклады, вводили новые и увеличивали старые надбавки ⁴⁶.

Привилегированное положение военнослужащих отражало стремление королевской семьи обеспечить лояльность армии ре­жиму. Ставка на «подкуп» сочеталась с репрессиями в отношении всех политически неблагонадежных элементов внутри армии. Од­нако неоднократные заговоры с целью переворота, особенно в 60-х годах, показывали, что армейское офицерство не было пол­ностью преданно династии. Среди части молодых офицеров находили отклик революционно-демократические настроения. Имен­но поэтому вместе с армией укреплялась и вооруженная Нацио­нальная гвардия, сформированная из более отсталых, бедуинских слоев населения.

В 70-х годах армия была удалена из обжитых районов в спе­циально созданные военные городки и лагеря. Ее место в стра­тегически важных центрах заняла Национальная гвардия.

Механизм власти. Администрация. Пропаганда. Правитель­ственный и административный аппарат Саудовской Аравии стал изменяться и усложняться с начала 50-х годов. Декретом от октября 1953 г. был создан совет министров для всего королев­ства. До этого формально в компетенцию совета министров (маджлис аль-вукаля) входили только дела Хиджаза, хотя фактически в некоторых сферах его деятельность распространялась на всю Саудовскую Аравию. После смерти Ибн Сауда уже не назначался ни вице-король Хиджаза — пост, занимаемый ранее Фейсалом, ни эмир Неджда, которым раньше был наследный принц Сауд ⁴⁷. Департаменты королевского дивана — канцелярии — по-преж­нему могли вмешиваться в деятельность совета министров, но это не регулировалось какими-либо положениями, а зависело от реальной власти короля по отношению к премьер-министру и веса отдельных лиц в дворцовых ведомствах.

Королевский диван занимался частными делами короля и вместе с правительством ведал такими центральными органами, как министерство финансов и национальной экономики и иностран­ных дел. У короля было также несколько советников по специальным делам ⁴⁸.

Королевским декретом от 12 мая 1958 г. были определены новая структура и функции совета министров. В состав прави­тельства входили назначаемые королем премьер-министр, его за­меститель и министры, которых рекомендовал премьер-министр. В кабинет могли быть введены министры без портфеля и королев­ские советники. Министром мог стать только подданный Саудов­ской Аравии.

Члены правительства несли ответственность перед премьер-министром, который, в свою очередь, отвечал перед королем. Премьер-министр мог просить короля освободить любого члена правительства от его обязанностей. Выход в отставку премьер-министра означал выход в отставку всего кабинета. Премьер-министр нес ответственность за общую политику государства. Правительство разрабатывало бюджет и являлось высшей властью под руководством короля в финансовых делах. Кабинету минист­ров подчинялась местная администрация.

Международные соглашения должны были одобряться советом министров, а затем королем. Две трети членов правительства составляли кворум, решения принимались большинством голосов. В случае равного разделения голосов слово премьер-министра было определяющим. У короля сохранялось право вето. Но пре­мьер-министр мог принять любые меры, которые он считал необ­ходимыми, если король не предпринимал никаких действий в тече­ние тридцати дней ⁴⁹.

При вступлении на пост министр произносил присягу: «Я кля­нусь великим Аллахом, что буду преданным моей религии, королю и стране. Буду хранить государственные тайны, охранять госу­дарственные интересы и режим, выполнять мои обязанности чест­но, преданно и верно» ⁵⁰.

Членам кабинета министров за время их нахождения в пра­вительстве запрещалось покупать и арендовать прямо или через посредников государственную собственность или продавать что бы то ни было государству ⁵¹. Это требование диктовалось воз­росшей коррупцией среди верхушки королевской семьи. Факти­чески министры продолжали наживаться через подставных лиц. В Саудовской Аравии сохранился консультативный совет, ко­торый к середине 60-х годов состоял из 34 членов. Он вырос из регионального консультативного совета, созданного в Хиджазе, и распространил свою компетенцию на всю страну. Этот орган вырабатывал рекомендации, которые ложились в основу королев­ских декретов и уставов ⁵².

В начале 60-х годов был основан институт администрации для подготовки служащих государственного аппарата. Это одна из мер, на которых настаивала миссия МБРР. За десятилетие этот институт подготовил более 10 тыс. чиновников⁵³. Хотя саудовские деятели стали много говорить об улучшении государст­венного аппарата, дело кончилось лишь непомерным раздутием штатов.

Все гражданские государственные служащие разбиты на две категории: «классифицированные», т. е. собственно чиновники, и «неклассифицированные» — вспомогательный и обслуживающий персонал, а также рабочие государственных учреждений и пред­приятий. В отличие от «классифицированных» служащих катего­рия «неклассифицированных» по своему составу была неоднород­на. Например, в 1966 г. из 45,5 тыс. «неклассифицированных» служащих около 4 тыс. были промышленными рабочими и желез­нодорожниками, примерно 14 тыс. — работниками сферы обслуживания, 7 тыс. — стражниками и полицейскими, более 3 тыс.— служащими комитетов общественной морали ⁵⁴. В зависимости от образования, должности, стажа работы чиновнику присваивал­ся тот или иной ранг, а служащему — разряд. Каждому рангу и разряду соответствовало определенное жалованье. Кроме того, чиновники и служащие пользовались привилегиями в медицинском обслуживании, обеспечении жильем. «Неклассифицированные» служащие получали от 250 до 800 риалов в месяц, низшее чинов­ничество — от 400 до 1000, среднее — от 1200 до 3500, высшее — от 3 тыс. до 6 тыс., министры и их заместители — от 8 тыс. до 10 тыс. риалов в месяц ⁵⁵.

В октябре 1963 г. было введено новое провинциальное деление, в результате которого правительство получило больший контроль над местной администрацией. Государство было разбито на четыре главные провинции (мукатаа) во главе с губернатором (хаким) и вице-губернатором (вакиль хаким). Губернатор являлся ад­министративным главой провинции и представлял в ней пра­вительство ⁵⁶. Его кандидатуру рекомендовало министерство внут­ренних дел, а назначался он королевским декретом по предложе­нию главы правительства, хотя фактически главных губернаторов подбирал сам король. Губернаторы давали присягу на верность религии, стране и королю. Среди функций губернатора было исполнение судебных приговоров, поддержание безопасности и порядка, сотрудничество с советом провинции в муниципальных делах ⁵⁷.

Провинции делились на округа (минтака) во главе с префекта­ми (мухафиз) и районы (маркяз) во главе с начальником района — раисом. Кроме провинций Неджда, Эл'ь-Хасы, Хиджаза и Асира была выделена Северная пограничная провинция, ад­министрации которой подчинялись бедуины на границах с Ираком и Иорданией и вдоль трансаравийского нефтепровода ⁵⁸. В 50-е годы Наджран и Биша еще считались эмиратами, подчиненными непосредственно Эр-Рияду ⁵⁹. Неясно, изменился ли их статус после введения нового уложения о провинциях.

Совет министров по рекомендации министра внутренних дел назначал провинциальные советы в составе не более 30 членов. Большая часть доходов этих советов поступала от центрального правительства, хотя кое-какие налоги собирались на месте ⁶⁰.

Границы провинций и округов были подвержены изменениям и зависели, в частности, от личности губернатора, его взаимо­отношений с племенами, его престижа в определенном районе, его семейных связей ⁶¹.

Места губернаторов провинций считались денежными и пре­стижными и распределялись среди членов клана Саудидов и из­давна преданного ему семейства Ааль Судайри ⁶². В некоторых делах местная администрация продолжала действовать с большой степенью автономии ⁶³. Влияние прочно укоренившихся местных кланов, например ветви Ааль Джилюви в Восточной провинции, сохранилось. Многие декреты и постановления, хотя и имели какое-то влияние, на практике проводились в жизнь в той мере, в какой они соответствовали интересам местной знати.

В середине 70-х годов Саудовская Аравия была разделена на 18 провинций. Но пять из них считались главными — Мекка, включая Джидду и Эт-Таиф, Эр-Рияд, Восточная провинция, Северная пограничная провинция и Хаиль, а также две несколько меньшие по значению— Касим и Медина. Они подчинялись непо­средственно министру внутренних дел, остальные — его замести­телю ⁶⁴.

В каждом маленьком селении был староста — шейх, занимав­ший свой пост благодаря клановым связям, богатству, мудрости и зрелости, умению разбирать споры в селении, поддерживать хорошие отношения с соседями и кочевыми племенами, сотруд­ничать с высшей администрацией. В более крупных селениях или оазисах местный эмир или шейх добивался признания своего назначения ведущими знатными гражданами, улемами, местными кади, купцами. Должность административного главы селения или оазиса утверждалась главой более крупной административной единицы. В селениях, где сохранились крепкие племенные связи, шейхи обычно выходили из семей племенной аристократии. Но в деревнях, где эти связи были ослаблены, такой принцип не считался обязательным ⁶⁵.

Более половины населения Саудовской Аравии все еще было организовано в племена, и даже жители деревень и городов поддерживали широкие клановые связи. Шейхи племен и в 50-е годы были наследственными, точнее, подбирались из семей знати. Центральное правительство контролировало кочевые племена при помощи администрации территориальных провинций. Налоги со­бирались с племен агентами эмиров, как и в 30—40-е годы, но для кочевников закят превратился в символическую плату.

Король, как и раньше, считался главным шейхом. Еще в 1954 г., когда король Сауд посетил северную часть страны, ему оказала гостеприимство племенная знать из Сирии и Ирака, которая перешла границу, чтобы приветствовать его как своего «шейха шейхов». По мнению авторов сборника «Саудовская Аравия: народ, общество, культура», это был «ясный случай, который показывал, что преданность по племенному признаку имела преи­мущества над чисто географическими соображениями» ⁶⁶. На са­мом же деле племенная знать, скорее всего, просто ожидала богатых подарков от короля, не очень заботясь, как на это по­смотрит администрация Сирии или Ирака, или же надеялась на лучшие пастбищные земли на территории Саудовской Аравии.

Получение и распределение централизованным путем колоссальных доходов от нефти имело еще одно бесспорное значение — оно резко ослабило, а может быть, и ликвидировало центробежные силы в аравийском обществе. До «нефтяной эпохи» в Саудовской Аравии различалось несколько основ­ных районов: Неджд как политический центр государства, родина ваххабизма и средоточие наиболее преданного Саудидам насе­ления, Хиджаз с его святыми местами и торговой активностью, связанной с паломниками, Асир с его сельскохозяйственным по­тенциалом, Восточная Аравия с ее торгово-экономическим зна­чением, хотя и меньшим, чем у Хиджаза. Но создание нефтяной промышленности сделало эконом