Кризис средневековой экономики

В 1348 г. эпидемия бубонной чумы, Черная смерть, пришла в Европу из Азии. Быстро распространяясь по главным торговым путям и снимая наибольшую жатву в малых и крупных городах, она два года бушевала по всей Европе от Сицилии и Португалии до Норвегии, от Московского государства до Исландии. В некото­рых городах вымерло более половины населения. В целом числен­ность населения Европы сократилась примерно на одну треть. Более того, эпидемии вспыхивали вновь через каждые 10 или 15 лет до конца столетия. В дополнение к бедствиям чумы в XIV —XV вв. войны, как гражданские, так и международные, до­стигли предела интенсивности и жестокости. В ходе Столетней войны (1338—1453 гг.) между Англией и Францией огромные ре­гионы западной Франции были опустошены в результате целена­правленной политики грабежа и разрушений, в то время как на востоке древняя Византийская империя пала под ударами турок-османов.

Черная смерть была наиболее драматичным эпизодом кризиса средневековой экономики, но она не была причиной или истоком этого кризиса. К концу XIII в. демографический рост двух или трех предыдущих столетий прекратился. В первой половине XIV в. неурожаи и голод стали все более частыми и жестокими. Из-за этого численность населения, возможно, стала сокращаться еще до 1348 г., хотя это и не доказано. Великий голод 1315 — 1317 гг. охватил всю Северную Европу от Пиренеев до России. Во Фландрии, самом населенном регионе Европы, смертность подскочила в 10 раз. Растущие перебои с поставками продоволь­ствия вкупе с перенаселенностью городов и низким уровнем сани­тарии сделали население более уязвимым перед эпидемиями, самой страшной из которых была Черная смерть.

Кроме того, существуют свидетельства того, что в XIV в. про­изошли неблагоприятные климатические изменения. Зимы, по крайней мере в Северной Европе, стали более длинными, холод­ными и влажными. В Англии прекратилось выращивание виногра­да, в Норвегии перестали созревать хлебные злаки. Три раза Бал­тийское море полностью замерзало, а в Германии и Нидерландах наводнения стали более частыми и суровыми. Но как бы ни были серьезны эти причины, они вряд ли полностью объясняют застой и упадок всей экономики. Более серьезным объяснением является относительная перенаселенность по отношению к доступным ре­сурсам и технологиям.

К концу XIII в. прекратилась интенсивная вырубка лесов, ха­рактерная для прежних столетий. Для таких регионов, как Ита­лия и Испания, есть данные о том, что она привела к эрозии почвы и понижению ее плодородия. В более северных регионах феодалы запрещали вырубать лес, стремясь сохранить свои охот­ничьи привилегии, в то время как крестьяне нуждались в лесе для

4-5216

заготовки дров и выпаса скота. Между феодалами и крестьянами возникало множество споров из-за использования лесов, которые зачастую приводили к вспышкам насилия. Ввиду того, что расчистка лесов прекратилась, в пашню обращались пастбища, верес­ковые пустоши и сенокосы. Это вело к падению поголовья скота, а значит, понижению содержания белков в пище и уменьшению производства навоза для удобрения почвы. Недостаток удобрений являлся постоянной проблемой в манориальной экономике, а со­кращение поголовья скота только усугубило ее. Сбор зерновых падал, несмотря на расширение обрабатываемых площадей. Такие попытки повысить продуктивность, как внедрение четырехполья, более сложного севооборота и использование удобрений расти­тельного происхождения имели определенный эффект в некото­рых регионах, но внедрение этих новшеств не было достаточно быстрым, а их результат не был достаточно значительным, чтобы компенсировать убывание отдачи от истощенных земель.

В период экспансии средневековой экономики, как мы видели, среди части феодалов существовала тенденция заменять трудовые повинности денежной рентой и сдавать свои земли в аренду пре­успевающим крестьянам. По мере роста численности населения и городов цены на сельскохозяйственную продукцию росли одно­временно с падением заработной платы. В этих условиях многие феодалы для поддержания своих падающих доходов и для ис­пользования выгодного соотношения товарных цен и заработной платы вновь обратились к обработке своих земель, подчас увели­чивая их за счет пастбищ и даже крестьянских наделов, и пыта­лись восстановить трудовые повинности. Хотя эти попытки встре­тили сильное сопротивление и имели в Западной Европе лишь ог­раниченный успех, землевладельцы в Восточной Европе оказа­лись достаточно сильными, чтобы добиться своих целей. В любом случае, вследствие устойчивого падения заработной платы для за­падно-европейских землевладельцев было экономически выгодно обрабатывать свои земли с помощью наемной рабочей силы. Даже состоятельные крестьяне могли позволить себе это, увеличивая тем самым свое богатство. Но положение большинства крестьян постепенно ухудшалось. Отчасти по этой причине, а также из-за возросших налогов социальная напряженность возрастала и иног­да приводила к восстаниям, как это случилось во время великого голода 1315 — 1317 гг., когда фламандские крестьяне и рабочие поднялись против своих господ.

Черная смерть в огромной степени усилила социальную напря­женность и социальные противоречия. Диспаритет между заработ­ной платой и ценами решительно изменился. С резким падением численности городского населения и спроса на зерно и другие продукты питания цены на них тоже упали, в то время как зар­плата росла из-за дефицита рабочей силы. Первой реакцией влас­тей было введение контроля за уровнем заработной платы. Это только усилило недовольство крестьян и рабочих, которые обхо-

лили этот контроль, где это только было возможно, и восставали против него, когда предпринимались серьезные попытки обеспе­чить выполнение соответствующих мер. Во второй половине XIV в. восстания, революции и гражданские войны происходили по всей Европе. Не все они были вызваны введением контроля за заработной платой, но все были так или иначе связаны с резким изменением экономических условий, вызванным неурожаями, эпи­демиями и войнами. В 1358 г. крестьяне по всей Франции подня­лись против своих сеньоров и правительства. В Англии серия ло­кальных восстаний предшествовала восстанию 1381 г., в котором смешение религиозных и экономических требований почти приве­ло революционеров к триумфу. В Италии насильственных вы­ступлений было в основном не больше, чем в период борьбы ком­мун за автономию в XI —XII вв., но в 1378 г. рабочие шерстяной промышленности Флоренции временно захватили контроль над городом и изгнали «толстяков» — своих хозяев. Схожие восста­ния крестьян или рабочих, или тех и других вместе, происходили в Германии, Испании и Португалии, Польше и России. Все они без исключения, независимо от степени их первоначального успе­ха, с большой жестокостью были подавлены феодалами, прави­тельствами городов или нарождающихся национальных монархий.

Хотя-восстания редко достигали своих целей, в Западной Ев­ропе изменившиеся экономические условия принесли крестьянам свободу от манориальных уз. Несмотря на увеличение политичес­кой и военной силы правящих классов, они не смогли вернуть трудовые повинности или утвердить контроль за заработной пла­той, поскольку феодалы конкурировали друг с другом в привле­чении крестьян для обработки своих земель на условиях либо по­лучения заработной платы, либо выплаты ренты. В Англии после потрясений конца XIV в. подобное развитие событий породило феномен, который один автор XV в. назвал «золотым веком анг­лийского сельскохозяйственного рабочего». Реальная зарплата — т.е. отношение заработной платы к ценам на потребительские то­вары — была выше, чем когда-либо прежде или в будущем вплоть до XIX в. Повсюду в Западной Европе рыночные силы привели также к отказу от прикрепления крестьян к земле и к росту заработной платы и уровня жизни крестьян. Низкие цены на зерно из-за сокращения спроса со стороны городов и относи­тельное изобилие земли способствовали подъему животноводства и переходу от зернового хозяйства к выращиванию корнеплодов и кормовых культур. Чума и связанные с ней бедствия XIV в., сколь бы ужасны они ни были, ознаменовали глубокий катарсис, который открыл дорогу новому периоду роста и развития начиная с XV в.

В Восточной Европе возобладал другой путь эволюции. Насе­ление здесь и прежде было более редким, чем в Западной Европе, города — менее многочисленными, а рыночные силы — более слабыми. После Великой чумы городская жизнь практически угасла, рынки приходили в упадок, а экономика возвращалась к

натуральному хозяйству. В этих условиях у крестьян не было альтернативы феодальной зависимости, кроме побега на незасе­ленные и неизвестные земли, который имел свои собственные ми­нусы. В результате феодалы, не сдерживаемые верховной влас­тью, поставили своих крестьян в положение крепостной зависи­мости, неизвестной в Западной Европе, по крайней мере, с IX в.

Города в Западной Европе, хотя и жестоко пострадавшие от чумы, выжили и впоследствии оправились от потрясения. Сово­купный объем производства и торговли в начале XV в. был, веро­ятно, ниже, чем в начале XIV в. Однако в XV в. в различных регионах Европы началось (хотя и не одновременно) восстановле­ние численности населения, объемов производства и торговли, и к началу XVI в. эти показатели, возможно, превзошли ранее до­стигнутый уровень. Тем временем произошла значительная пере­группировка сил. Ремесленные цехи, реагируя на резкое падение спроса, усилили внутренний контроль, чтобы более эффективно осуществлять картельное регулирование предложения. Они огра­ничили выпуск, ужесточили правила ведения операций и устано­вили принцип, согласно которому на цеховое членство могли пре­тендовать только сыновья и родственники мастеров. Для рациона­лизации своих операций купцы ввели двойную бухгалтерию и другие методы финансового контроля. Компании XV в. не могли соперничать по размеру с компаниями Барди или Перуцци, но крупнейшие из них, такие как Банк Медичи во Флоренции, а также многие другие, усвоили форму организации, схожую с со­временными холдинг-компаниями, что сократило риск банкротст­ва в случае краха отдельных филиалов. Ремесленники, столкнув­шись с ростом заработной платы, искали новые трудосберегающие методы производства или перебирались в сельскую местность, чтобы избежать сковывающих деятельность цеховых правил.

В результате возросшей конкуренции произошли также и реги­ональные сдвиги в производстве и торговле. Некоторые города, такие как Флоренция или Венеция, не отказались от использова­ния военной силы для сокрушения своих врагов и расширения своего господства над соседями. Женевская ярмарка постепенно заняла то место, которое в XIV в. принадлежало ярмаркам Шам­пани, но затем ее позиции в конце XV в. пошатнулись вследствие конкуренции со стороны Лионской ярмарки. На севере Антверпен постепенно вытеснил Брюгге с позиций главного центра торговли с Италией. Немецкая Ганза официально оформила свой статус в 1367 г., что было отчасти обусловлено реакцией на сокращение спроса и на попытки соперников лишить ее купцов их привиле­гий. Почти столетие ганзейские купцы господствовали в торговле на Балтийском и Северном морях, но в конце XV в. они получили сильных конкурентов в лице голландских и английских купцов, перевозчиков и рыбаков. Итальянские города, взятые вместе, со-• храняли свое первенство в торговле, но стали уступать торговым центрам Северной Европы, что явилось предвестником последую- ., щих решительных перемен XVI и XVII вв.