Осада Константинополя персами, аварами, славянами

(Феофан Исповедник, «Хронография»)

 

Феофан Исповедник (ок. 760-818 гг.) – византийский монах, летописец, почитается православной церковью как преподобный, исповедник. Является авторм произведения «Хронография».

 

Год 617. В этом году царь персов Хосрой набрал новое войско, собрав иноземцев, граждан, рабов и людей всякого рода. Это войско он отдал под командование военачальника Саиса, присоединив к нему еще пятьдесят тысяч, взятых из войска Сарвара, назвал их «носителями золотых копий» и послал против императора. Сарвара же с оставшимся у него войском он послал на Константинополь, чтобы, договорившись с западными гуннами (их называют также аварами), с аварами, склавинами и гепидами, тот двинулся вместе с ними на город и осадил его. И узнав это, император разделил свое войско на три части: одну он послал защищать город, другую отдал под командование своему брату Феодору, приказав ему идти войной на Саиса, а третью часть взял сам и двинулся в Лазику...

А Сарвар подошел к Халкидону, и авары из Фракии, приблизившись к городу, хотели захватить его. Придвинув к нему множество машин, они в несметном множестве, превосходя числом [противника], приплыли с Истра на выдолбленных челнах и заполнили весь залив «Рога». И после десяти дней осады города с суши и с моря они были побеждены благодаря силе и помощи бога и молитвам непорочной девы богородицы. И, потеряв великое множество на суше и на море, они отступили с великим стыдом. А Сарвар, осадивший Халкидон, не отступил, но перезимовал там, производя набеги и опустошая земли и города на другом берегу.

 

(Феодор Синкелл, Проповедь от 7 августа 627 г.)

 

Феодор Синкелл (VII в.) служил скевофилаком и пресвитером Св. Софии, а также был синкеллом патриарха Сергия. Его перу принадлежат «Слово на перенесение честной ризы Богородицы во Влахернах» и проповедь «О безумном нападении безбожных аваров и персов на богохранимый Град и об их позорном отступлении благодаря человеколюбию Бога и Богородицы». Проповедь была произнесена в первую годовщину осады – 7 августа 627 г. Свидетельства эти весьма ценны, ибо он являлся не только очевидцем осады, но и активным участником событий – «Пасхальная хроника» упоминает Феодора Синкелла как одного из членов византийского посольства к хагану.

 

О безумном нападении безбожных аваров и персов на богохранимый Град и об их позорном отступлении благодаря человеколюбию Бога и Богородицы.

(рассказ о прибытии к хагану византийского посольства, в котором участвовал автор. Хаган хвалится, что вскоре к нему прибудут подкрепления от его союзников персов.)

«...и действительно, мы своими глазами видели персов, посланных от Сарвараза и принесших хагану дары. Мы слышали также, будто они заключили соглашение о том, чтобы были посланы славянские моноксилы и в них персидское войско из Халкидона¹ пересекло море».

Так сказали послы. А варвар [хаган] просил у персов войско не потому что нуждался в союзниках – ведь и земля, и море были заполнены подвластными ему свирепыми племенами, но дабы показать нам единодушие, которым отличался его союз с персами против нас. И вот этой ночью посланы были моноксилы к персам, и на них множество славян отплыло, чтобы привезти персидское союзное войско. Ведь славяне приобрели большой навык в отважном плавании по морю с тех пор, как они начали принимать участие в нападениях на ромейскую державу².

(Штурм 7 августа.)

На море были снаряжены славянские моноксилы, чтобы в одно время и в один час против города началась одновременно и сухопутная, и морская война. [Хагану] удалось превратить в сушу весь залив [Золотой] Рог, [заполнив] его моноксилами, везущими разноплеменные народы. Он считал, что именно это место подходит для нападения на город...

И по всей стене и по всему морю раздавался неистовый вопль и боевые кличи... А в заливе [Золотой] Рог [хаган] заполнил моноксилы славянами и другими свирепыми племенами, которые он привел [с собой]. Доведя число находившихся там варварских гоплитов³ до огромного множества, он приказал [флоту] налечь на весла и с громким криком двинуться против города. [Сам он] начал приступ, мечтая о том, что его воины на суше низвергнут стены города, а моряки проложат легкий путь к нему по заливу⁴. Но повсюду Дева Владычица сделали его надежды тщетными и пустыми. Такое множество убитых врагов [пало] на каждом участке стены и столько повсюду погибло неприятелей, что варвары не смогли даже собрать и предать огню⁵ павших.

А в состоявшемся на море сражении Богородица потопила их моноксилы вместе с командами перед собственным ее Божиим храмом во Влахернах, так что весь этот залив заполнился мертвыми телами и пустыми моноксилами, которые носились по воле волн, плавали бесцельно, если не сказать бессмысленно. Всего этого было так много, что по заливу можно было [ходить], словно посуху. Что одна только Дева вела это сражение и одержала победу, несомненно явствовало из того, что сражавшиеся на море в наших судах были обращены в бегство первым же натиском вражеских полчищ. Дело уже шло к тому, чтобы [они] поворотили корму и открыли врагам легкий доступ [к городу]⁶, если бы человеколюбивая Дева не упредила этого своим могуществом и не явила бы свою силу. Не так, как Моисей, который растворил Чермное море жезлом, а потом снова [сдвинул воды], – но [одним только] мановением и велением [Богородица] опрокинула в море фараоновы колесницы и все его воинство⁷ и потопила в воде разом всех [варваров] вместе с их плотами и лодками⁸. Некоторые говорят, что наши [воины] были подвигнуты к отступлению не страхом перед противником, но что сама Дева, желая показать свою власть творить чудеса, приказала им притворно отступить, чтобы варвары потерпели полное крушение около ее святого храма, нашей спасительной пристани и тихой гавани – Влахернского храма Богородицы. И можно было видеть дивное зрелище и великое чудо: весь залив сделался сушей от мертвых тел пустых моноксил, и по нему текла кровь. А те немногие из варваров, которым удалось благодаря умению плавать добраться до северного берега и избежать гибели в море, – даже и они бежали в горы, хотя никто их не преследовал.

Говорят, что нечестивый тиран [хаган], сам ставший свидетелем этого позора... бил себя кулаками в грудь и в лицо. Прошло много дней прежде чем наши сумели с большим трудом поднять находившихся в воде мертвых варваров и собрать для сожжения их моноксилы. Когда те, кто противостоял врагам со стен, услыхали радостную весть о гибели варваров на море и тем более увидали множество голов, [насаженных] на копья, (они совершили вылазку).

 

¹ Халкидон лежал напротив Константинополя на другом берегу Босфора. Там стояла персидская армия Шахрвараза (Сарвараза византийских источников).

² Славяне освоились в искусстве мореплавания и наведения водных переправ уже к 70-м годам VI в., когда они строили переправы для аваров, а на рубеже VI-VII вв. славянские дружины выходили на лодках в море и грабили острова.

³ Видимо, тяжеловооруженными воинами были авары, тогда как подвластные им славяне, гепиды и протоболгары – гребцами и легковооруженными.

⁴ Также и по словам Никифора, славяне сами не должны были штурмовать города. Кроме того, косвенно из слов автора можно подтвердить догадку, что со стороны залива Константинополь не был защищен стеной.

⁵ Баришич использует это замечание как самое раннее письменное свидетельство обряда трупосожжения у славян.

⁶ Кроме автора, об отступлении византийского флота не сообщает ни один источник. Видимо, в действительности морской бой был более ожесточенным, чем можно заключить из поэм Писиды.

⁷ Исх. 14.27-28.

⁸ Из сообщения автора, равно как «Пасхальной хроники» и Писиды, не вполне ясно, считал ли он, что Богородица подняла в заливе настоящую бурю или она потопила моноксилы каким-то мистическим образом.