Прекраснейшая волшебная сказка

 

Вот последний факт.

Среди этого невероятного маскарада, стоя в толпе и глядя на белую фигурку под вращающимися лопастями вентиляторов, мы имели самое сильное переживание в своей жизни. Другие переживания были невозможны, мы окаменели от удивления, а голова от боли едва не раскололась. Мы просто смотрели — без молитвы в сердце, без чего бы то ни было. Если бы Мать встала, чтобы уйти от неправдоподобной шумихи, нам бы это показалось единственным осмысленным событием. Она не встала, но что-то вдруг овладело нами, и буквально вырвало нас из головной боли и призрачной толпы, а потом... потом нахлынул прилив. Сила — мы знали ее; Мать не зря брала нас за руку, чтобы и мы пережили Ее опыт. Но здесь «переживала» не личность, опыт происходил как бы вне нас, мы были никем: просто присутствовали при событии. Нас увлек прилив Силы, словно созданный из радости, — может быть, из любви, но тогда радость и была любовью, — радость, подобная неиссякаемому водопаду, и послышался перезвон: весь мир наполнился им. Открылись все шлюзы. В наших ушах звучали слова, громкие, но как бы без голоса: «НИКАКИХ ПРЕПЯТСТВИЙ... НИЧТО НЕ МЕШАЕТ... НИКАКИХ ПРЕПЯТСТВИЙ... НИЧТО НЕ МЕШАЕТ...» Они повторялись без конца, и каждое слово звучало как удар в бронзовый колокол: «НИКАКИХ ПРЕПЯТСТВИЙ... НИЧТО НЕ МЕШАЕТ... НИКАКИХ ПРЕПЯТСТВИЙ... НИЧТО НЕ МЕШАЕТ...» Господи, какая радость, триумф! Что-то смеялось — весело и громко — и опрокидывало на своем пути весь мир, ломало стены, разбивало шлюзы — ничто не мешает... Властное, как Страшный суд. Катаклизм радости.

Мы продержались четверть часа, а потом вышли на улицу, иначе просто лопнули бы. Перезвон не утихал. Мы подошли к морю; тело дрожало. Затем все успокоилось. Не было ни «Матери», ни «нас», ни опыта, — или опытом стал весь мир. Да, кажется, что в мире впервые проявилось «нечто». Можно наклеить ярлык, но что ярлыки для «этого»? Это огромный Факт. 18 ноября что-то случилось.

Быть может, пришла первая волна радости нового мира.

Вот тут все причитания и восхитительные ближайшие ученики, столько проплакавшие по случаю смерти, вполне достойные внешне, но внутри переполненные вопросами денег, вопросами престижа, вопросами... ох! вопросов было очень много: они готовились поднять свои дела на самый высокий уровень, — все это стало просто смешно. Да, маскарад. Мать смеялась, Она заливалась смехом в наших ушах и опрокидывала как соломинку и Ашрам, и его смешные стены, и все святыньки, которые ученики собирались прилепить к Ней — «НИКАКИХ ПРЕПЯТСТВИЙ... НИЧТО НЕ МЕШАЕТ... НИКАКИХ ПРЕПЯТСТВИЙ...»

Они говорили: ах, трансформация остановилась, ох, час Бога упущен, ах, Момент ушел, мир не готов — глупцы! Неужели питекантропы остановили поток ментальной эволюции и помешали людям появиться на земле? Неужели ученики верили, что Мать можно удержать в четырех стенах ашрама и смертных условностях? Она была здесь, в наших глазах, переполненная сознанием. Она спустилась в могилу лишь потому, что только там ученики могли стерпеть Ее, — и они действительно стали терпеливыми. Но Она смеялась.

Только это мы и знаем. Радостный перезвон над миром.

Факт.

Но что это значит?

Мы и правда дошли до конца леса Матери; больше нам ничего неизвестно. Прошел уже год и одиннадцать месяцев с тех пор, как они закопали Ее заживо. Год и одиннадцать месяцев мы спрашиваем: что это значит? Это наш собственный перезвон. Что это значит, действительно, что это значит, что случилось, в чем истина, истина... Мы вспоминаем слова Шри Ауробиндо:

Заблудившись в полном пустынном молчании,

В решительный час судьбы мира...

Наедине с собой, с судьбой и смертью,

Словно на гребне меж временем и безвременьем

Когда существование должно прерваться

Или жизнь должна перестроить свое основание,

Она должна победить в одиночку или погибнуть в одиночку [27].

Теперь Она в «полном молчании», во мраке, в коконе из серого мрамора. Бетон слева, справа, сверху, ночь, плиты: сплошное молчание. Клетки повторяют Мантру, как в золотистой дрожи. Мать переживает опасную операцию. Она перестраивает основание жизни, «процесс» продолжается. К этому Ее готовили долгие месяцы («мое тело приучают к иному»); Ей ничего не говорили лишь потому, что Она должна была сойти в смерть живой — мы до сих пор слышим вскрик, вырвавшийся у Матери, когда Она впервые увидела свою смерть: «Ничто, ничто не получается нормально! Тело больше не может есть... А Сознание, пытающееся помочь ему, со-вер-шен-но ясно дает понять, что уход — не решение. Даже если раньше было любопытно узнать, что получится, теперь любопытства нет. Желание остаться, таким образом, давным-давно пропало; желание уйти появляется, когда я начинаю... задыхаться, но тело понимает, что это ничего не изменит. Итак, остается одно: приспособиться. Вот и все. Единственное утешение (пока) таково: то, что делаешь, полезно для тебя, но совершается не ради тебя, маленькой глупой личности, а для всего творения... Не знаю, не знаю я, что получится. Я просто хочу... чтобы меня не клали в ящик и не закапывали вот так... ведь тело будет знать это... оно почувствует, и к нынешним бедам добавится еще одна. Я говорю это тебе, а ты скажешь другим, если понадобится... [Они сообщили нам о случившемся через девять часов после ухода Матери.] Тело этого не хочет, но страха нет — все будет так, как должно быть. Просто оно желает, чтобы его поняли, и не... не запирали в ящик, и не забрасывали землей. Ведь даже после того как врачи засвидетельствую смерть, оно останется сознательным. Клетки сознательны. Вот и все».

Она там, живая.

Орфей и Эсхил бледнеют перед этой историей.

И правда, в этой ужасной трагедии винить некого; каждый из статистов делал то, что должен был делать. Помнится, в 1969 году Мать рассказала нам о волнующих обстоятельствах «случайной» смерти одной девушки из Ашрама; все, казалось, сговорились, вступили в союз, чтобы довести ее до смерти, все до мельчайшей детали было за это: как будто люди совершали необходимые поступки, не обращали внимания на то, что нужно, забывали то, что нужно, опаздывали на решающие три минуты. А Мать знала, что девушка должна была умереть, что она хотела умереть, и что ее друг организовал все, чтобы «облегчить» ее уход: «Удивительно; когда смотришь на вещи с этим Сознанием, видишь невероятно совершенный порядок... почти пугающий. Все наши эмоции, реакции кажутся полным ребячеством. Малыш, ничего мы не знаем! Я убеждаюсь в этом с каждым днем и каждой ночью: ничего мы не знаем. Думаем, думаем... и ничего не знаем. Рядом с нами спрятаны чудеса, но мы не замечаем их из-за собственной глупости. Шри Ауробиндо писал: "Бог растет на земле", — Бог РАСТЕТ, а человек... [Мать рассмеялась]. А мудрец говорит и спит. И никто ничего не заметит, пока работа не завершена. Вот так».

Но что скрывается за невероятным зрелищем «конца» Матери, какая «Ужасная стратегия Вечности» [28], как писал Шри Ауробиндо? Какие чудеса? Какое полное молчание? Вообще, что?

Какой замысел?

Нам вспоминаются другие слова Матери: «Видя, каков мир сегодня и каким он неизбежно должен стать, человеческий интеллект объявляет, что эта вселенная не может не быть ошибкой Господа... Но всевышний Господь отвечает, что комедия еще не доиграна и добавляет: "Подожди последнего акта "».

Каков этот последний акт, сердце леса Матери? Последняя дорога земли?

Перезвон возвращается.

 

НИКАКИХ ПРЕПЯТСТВИЙ, НИЧТО НЕ МЕШАЕТ

 

И «ничего мы не знаем».

Ничего не знаем. Каких только чудесных слов мы не произносим, однако не они нужны миру. Ему все уши прожужжали всевозможными теориями. Зазвучит ли над землей перезвон, услышит ли мир?

Зазвучит ли?

Мы можем сказать: однажды лучезарная Мать выйдет из могилы, и трансформация завершится. Может быть, так и будет. Но Матери не хотелось потрясать окружающих. Землю изменят вовсе не зрелища! Нужно более глубокое чудо, изменение субстанции наперекор всем нашим соображениям, желаниям, словам, вере и неверию. Жизнь — физиологическая жизнь — должна перестроить свое основание. Она должна быть захвачена, поймана, проглочена чудом. Она должна выйти из угольного пласта и взорвать его, покинуть смехотворные мозги аксолотля, смехотворные панацеи и маленькое, слишком маленькое человечество. Какой инструмент совершит чудо, какой рычаг, какой Сезам в этой упрямой субстанции?

Кажется, мы видим его.

Разделение. Великое разделение.

Древнее, отжившее, вздорное, неисправимое человечество стремительно приходит в негодность. Оно состоит исключительно из фальшивой материи, к которой прилеплен галстук, только и придающий ей видимость единства, или белые одежды, или застывшая йогическая улыбка. Оно умирает от своей собственной смерти. Необратимый процесс разрушения все стремительнее и стремительнее захватывает его. Это последнее удушье. Двигаться больше некуда, и человечество торжественно падает в пыль. И вот...

 

Когда сгустится ночь

И сдавит грудь Земли,

Телесный разум человека

Останется единственным источником света [29]

 

...что-то очень юное и новое стучится со всех сторон. Новый вид не знает, что он — новый вид, просто он хочет другой воздух. Тогда...

Тогда чудо сможет произойти.

У нас есть Сезам.

Вся настоящая работа Шри Ауробиндо и Матери была направлена на то, чтобы открыть сознание клеток, открыть эту крепость. Уничтожение старого генетического кода: старой манеры видеть, понимать, чувствовать — старой манеры умирать. Разрушение пещеры аксолотлей. В клетках разворачивается новая вибрация. Надо схватиться за нее, как прошлый вид хватался за вибрацию Разума в начале этой чертовой истории. Это не трудно, далеко ходить не надо; ни к чему строить сверхмозг и предаваться сверхмедитациям: достаточно Мантры. Пароль — он может быть каким угодно, главное, чтобы он был криком нашего существа, дыханием нашего дыхания среди всеобщего разложения, проводником. Последним бакеном. И мы уцепимся. Мы будем повторять Мантру, пока не пробьем корку, банальность, обыденную глупость, миллионы и миллионы пустых мгновений, проживаемых ради того, что никогда не придет. Мы упрямо, как мулы, будем повторять мантру, пока клетками не овладеет вибрация призыва — тогда уже они будут повторять ее день и ночь, без остановки, автоматически, идиотски... чудесно. Ведь здесь начинается Чудо. Физиологическое, клеточное Чудо. Мать и Шри Ауробиндо открыли дорогу. Нам не надо идти сквозь непроницаемые слои: дорога открыта. Теперь все возможно. Это мир, в котором возможно все, — невозможность происходила лишь от надуманных нами трудностей. Нет даже нужды в вере: надо просто идти туда, на тот уровень. Надо коснуться этого. Чудо происходит, когда прикасаешься к этому; новый мир строится сам, даже не пытаясь найти или понять: это происходит стихийно, самопроизвольно, самозаконно. Это строится само. Движение меняется, не зная, как это происходит, вещи устраиваются, не зная, как это происходит; мы видим все возможные смыслы там, где прежде была лишь непроницаемая мгла; все неожиданные дороги начинают пересекаться — это сплошной заговор всего мира. И еще сила... странная сила, в которой нет ничего сильного, ничего невероятного, но которая настолько волшебна, что рассеивает все препятствия, все тени, все страхи, все болезни — призраки изгнаны. Но надо хранить Отношение: это. Всегда, при любых обстоятельствах: это, Мантра, новая Истина, новая высшая Возможность. Мы держимся этого, вот и все.

И тогда не десятки, но тысячи и даже сотни тысяч юных ростков в мире поймают, поймут рычаг и потянут это, захотят этого, призовут это... Каждый миг их будет прибывать! Великое заражение, как будто единственная пережитая и призванная Возможность вызывает к жизни тысячи других Возможностей — усиливает Возможность. Мир начнет меняться, физически, материально. Старые законы лопнут. Один взгляд, и они растают. Вот и все. С ними покончено. Мы засмеемся, увидев это, коснувшись этого, пережив это, и оно развернется, вырастет в чудесную улыбку, словно только улыбка и была нужна — повсюду и всегда. Конец разумного Призрака.

Вот и все. Экран падает.

Мать здесь, настоящая земля здесь.

Конец аксолотлям.

Настоящая земля находится всего-навсего в нашей невозможной могиле, в которую опустили Мать, потому что никто не хотел верить, что это возможно.

Матери не потребуется «выходить» и потрясать окружающих, ибо все станет Чудом. Просто Она находится за нашим Экраном невозможности. Чуда совершать не надо: оно уже совершилось. Его не надо изобретать: оно уже изобретено. Чудо везде. Чудо земли. Надо дойти туда, до настоящего уровня Чуда.

Может быть, смерть постигнет тех, кто не сумеет увидеть Чуда. Они в одиночестве задохнутся в своих могилах от чистого воздуха.

Разделение произойдет само собой.

Мертвые к смерти, живые — к жизни.

Маленькая золотая вибрация в клетках тела.

Сезам настоящей земли.

Перезвон, разносящийся над развалинами Разума.

Никаких препятствий, ничто не мешает.

Мать не умерла! Она жива, Она смеется, Она здесь, Она ждет, когда мы избавимся от нашей глупости — Ей не от чего избавляться! Нам...

Когда угольная корка износится, даже тело Ее засмеется вместе с нами. Она истощает Смерть изнутри. На самом деле, Ее тело сошло в могилу только затем, чтобы истощить нашу собственную смерть. Это последнее жертвоприношение нашей невозможной Лжи. Она ждет, когда мы захотим увидеть ТО, ЧТО ЕСТЬ. Она истощает Ирреальность.

Спящая красавица.

 

Она жила наперекор смерти, она еще сражается [30].

 

Спящей красавице нужен прекрасный принц. Вероятно, понадобится много прекрасных принцев... Ведь Ее прекрасный принц — это душа земли, томящаяся в смерти.

Она медленно ведет мутацию смерти в клетках. Каждая клеточка — как призыв к истине земли, а в теле миллиарды клеток. Когда нам надоест маскарад, наш крик сольется с Ее криком, и маски упадут.

Это будет «концом смерти»[31].

А если нам немного помочь?

Мутация смерти происходит на наших глазах.

«Представьте себе вот что. Вы видите жизнь, видите, что она собой представляет, вы привыкли к унылому и печальному существованию (некоторым это нравится, но лишь потому, что нравится им очень немногое), а за ним разворачивается волшебная сказка. За видимостью подготавливается нечто прекрасное. Мы примем в нем участие. Вы не знаете и думаете, что после смерти вы забудете и покинете все, но это не так! Все, кто хотят прекрасной, светоносной, радостной жизни, будут так или иначе участвовать в этом. Пока вы не знаете, но через некоторое время узнаете об этом. Вот. Да, славная история. Шри Ауробиндо попытался вытянуть ее на землю, так что она неминуемо произойдет... Если хотите, вы можете помочь вытянуть ее...»

Так не потянуть ли нам?

Маленькая золотая вибрация в клетках.

Новый лучезарный вид.

Тело нашей радости.

«Это правда! Это самая прекрасная на земле волшебная сказка. Лучше ее нет — я расскажу вам самую прекрасную в мире историю...»

 

Вот, Мать, твой географ закончил карту:

да будет земля истинной.

 

Олений Дом

Нанднанам

2 6 октября 1975 года

 

OCR ~ Алексей Якименко

Spellcheck ~ Александр Аникин

 

[1] Savitri, 1.2.19

[2] Savitri, 1.4.55

[3] No man's land (англ.) — ничейная земля

[4] The Supramental Manifestation upon Earth, 16.2.17

[5] Sri Aurobindo, Unpublished Letter, Mother India (September 1975)

[6] Savitri, 2.12.278

[7] Savitri, 10.3.638

[8] «Как шарик от пинг-понга по сравнению с бейсбольным полем в Хьюстоне», говорил американский ученый Джастроу, характеризуя расстояние между ядром и атомами. (Des Astres, de la Vie et des Hommes, Editions du Seuil, 1972.)

[9] Шри Ауробиндо употребляет английское слово permeation (прохождение, просачивание, промокание), которому Мать позднее найдет буквальный французский аналог.

[10] Letters on Yoga, 22.340

[11] White Roses (28.8.66)

[12] Thoughts and Aphorisms, 17.145

[13] Работы профессора X. Атлана Факультета Медицины в Париже

[14] Collected Poems, 5.101

[15] Последняя, недавно обнаруженная, частица «пси» заставила ученых задуматься, сколько основных составляющих элементов имеется в Материи: 4, 6, или все 18. При этом искомая простая единица отодвигается все дальше. Может быть, они стоят на ложном пути, ведь последняя фундаментальная единица Материи, будучи неделимой, по определению не должна иметь поверхности — а как измерить то, что не имеет поверхности? Этот элемент есть всеобъемлющий Сверхразум, плотный и неделимый: недостающая часть атома. Фундаментальная единица Материи.

[16] Entretiens, 20.5.53

[17] Savitri, 3.3.317

[18] Savitri, 1.1.7

[19] Entretiens (1930-31) Aphorismes et Paradoxes, p. 49.

[20] Entretiens, 28.12.50

[21] White Roses (6.12.65)

[22] Savitri, 1.4.55

[23] Mother India (April 74)

[24] Отметим, что эта неподвижность не имеет ничего общего с неподвижностью, лежащей на другом полюсе, где сознание растворяется в заоблачных сверхкосмических высотах, а тело погружается в транс забытья. Нет, в этой физической, точнее, физиологической неподвижности всякое телесное движение замирало, а восприятие обострялось в противоположность сну или трансу: ощущалось все — люди, вещи, часы, мысли, малейшие вибрации — далеко вокруг, как будто ты физически распространялся во все стороны и, желая того или нет, мог услышать ходики в Нью-Йорке, так же отчетливо, будто они находились рядом. Ты был полностью погружен в Материю. Но совершенную Материю.

[25] Savitri, 4.3.370

[26] Savitri, 6.2.461

[27] Savitri, 6.2.461

[28] Savitri, 1.2.17

[29] Savitri, 1.4.55

[30] Savitri, 9.2.584

[31] Savitri, 11.1.708