И других методов анализа
Как и любая другая не полностью конвенциальная наука, институциональная экономика применяет разные методы анализа. К ним относятся традиционный микроэкономический инструментарий, эконометрические методы, анализ статистической информации и др. В данном разделе кратко рассмотрим применение теории игр, экспериментальной экономики и других методов, адаптированных к институциональному анализу. Теория игр. Теория игр – аналитический метод, получивший развитие после второй мировой войны и используемый для анализа ситуаций, в которых индивидуумы стратегически взаимодействуют. Шахматы – это прототип стратегической игры, так как результат зависит от поведения противника, так же как и от поведения собственно игрока. Из-за аналогий, найденных между стратегическими играми и формами политического и экономического взаимодействия, теории игр уделяется повышенное внимание в общественных науках. Современная теория игр начинается с работы Д. Неймана и О. Моргенштерна «Теория игр и экономическое поведение» (1944, русский вариант – 1970). Теория исследует взаимодействие индивидуальных решений при некоторых допущениях, касающихся принятия решения в условиях риска, общего состояния окружающей среды, кооперативного или некооперативного поведения других индивидов. Очевидно, что рациональному индивиду приходится принимать решения в условиях неопределенности и взаимодействия. Если выигрыш одного индивида является проигрышем другого, то это игра с нулевой суммой. Когда каждый из индивидов может выиграть от решения одного из них, то имеет место игра с ненулевой суммой. Игра может быть кооперативной, когда возможен сговор, и некооперативной, когда преобладает антагонизм. Одним из известных примеров игры с ненулевой суммой является дилемма заключенного (ДЗ). Этот пример показывает, что, вопреки утверждениям либерализма, преследование индивидом собственного интереса ведет к решению менее удовлетворительному, чем возможные альтернативы. Предельная теорема Ф.И. Эджуорта рассматривается как ранний пример кооперативной игры n участников. Теорема утверждает, что по мере увеличения числа участников в экономике чистого обмена сговор становится менее полезным, а множество возможных равновесных относительных цен (ядро) уменьшается. Если число участников стремится к бесконечности, то остается только одна система относительных цен, соответствующая ценам общего равновесия. Понятие оптимального (равновесного) по Нэшу решения является одним из ключевых в теории игр. Оно было введено в 1951 г. американским экономистом-математиком Джоном Ф. Нэшем. В данном контексте достаточно рассмотреть это понятие применительно к теоретико-игровой модели двух лиц25. В этой модели каждый из участников располагает некоторым непустым множеством стратегий Si, i = 1, 2. При этом выбор конкретных стратегий из числа доступных игроку осуществляется таким образом, чтобы максимизировать значение собственной функции выигрыша (полезности) ui, i = 1, 2. Значения функции выигрыша заданы на множестве упорядоченных пар стратегий игроков S 1 ´ S 2, элементами которого выступают всевозможные сочетания стратегий игроков (s 1, s 2) (упорядоченность пар стратегий заключается в том, что в каждом из сочетаний на первом месте стоит стратегия первого игрока, на втором – второго), т.е. ui = ui (s 1, s 2), i = 1, 2. Иными словами, выигрыш каждого игрока зависит не только от выбираемой им самим стратегии, но и от стратегии, принятой его противником. Оптимальным по Нэшу решением признается пара стратегий (s 1*, s 2*), si *Î Si, i = 1, 2, обладающая следующим свойством: стратегия s 1* обеспечивает игроку 1 максимальный выигрыш, когда игрок 2 выбирает стратегию s 2*, и симметрично s 2* доставляет максимальное значение функции выигрыша игрока 2, когда игроком 1 принимается стратегия s 1*. Пара стратегий приводит к равновесию по Нэшу, если выбор, сделанный игроком 1, оптимален при данном выборе игрока 2, а выбор, сделанный игроком 2, оптимален при данном выборе игрока 1. Понятие оптимальности по Нэшу очевидным образом обобщается на случай игры n лиц. Следует заметить, что существование равновесия по Нэшу не означает его Парето-оптимальности, а Парето-оптимальный набор стратегий не обязательно должен удовлетворять равновесию по Нэшу. Обращение к этому методу опирается на его явную силу в освещении причин и последствий институционального изменения. Способность теории игр помочь анализировать последствия изменения правил бесспорна; ее сила в раскрытии причин неоднозначна. Любой теоретико-игровой анализ должен предполагать предшествующее определение основных правил игры. Так, О. Моргенштерн в 1968 г. писал: «Игры описаны путем определения возможного поведения в пределах правил игры. Правила являются в каждом случае однозначными; например, в шахматах определенные ходы разрешены для специфических фигур, но запрещены для других. Правила также ненарушаемы. Когда социальная ситуация рассматривается как игра, правила даны физической и юридической окружающей средой, в пределах которой имеют место действия индивидуумов»26. Если эта точка зрения принимается, нельзя ожидать, что теория игр объяснит причину изменения в фундаментальных правилах организации экономической, политической и социальной жизни: определение таких правил, очевидно, является предварительным условием для проведения такого анализа. Для понимания значения институтов используются модели координационной игры и дилеммы заключенных.
Обобщенная проблема координации существует, если матрица выигрышей такова, что в любой точке равновесия никто из игроков не имеет стимула изменить свое поведение при данном поведении других игроков, но и никто из игроков не желает, чтобы какой-либо другой игрок изменил его. В этом случае каждый предпочел бы скоординированный результат не скоординированному, но, Дилемма заключенного часто приводится как пример проблемы установления кооперации между индивидами. В игре участвуют два игрока, два заключенных, которые разделены своими надзирателями. У каждого есть два выбора: кооперироваться, т.е. хранить молчание, или отказаться от кооперации, т.е. предать другого. Каждый должен действовать, не зная, что предпримет другой. Каждому говорят, что признание, если другой молчит, ведет к свободе. Отказ от признания в случае предательства другого означает смерть. Если оба признаются, то проведут вместе несколько лет в тюрьме. Если каждый из них откажется от признания, то будет на короткое время арестован и затем освобожден. Предполагая, что тюрьма предпочтительнее смерти, а свобода – наиболее желаемое состояние, заключенные сталкиваются с парадоксом: хотя они оба предпочли бы не предавать друг друга и провести недолгое время в тюрьме, каждый окажется в лучшем положении, предав другого, не считаясь с тем, что предпримет другой. Аналитически способность заключенных установить связь находится на заднем плане, так как стимулы к предательству остаются одинаково сильными при наличии или без наличия связи. Предательство остается доминирующей стратегией. Этот анализ помогает объяснить, почему эгоистично-максимизирующие агенты не могут рационально приходить к кооперативному результату или поддерживать его (парадокс индивидуальной рациональности). Он полезен в объяснении ex post распада картеля или другого кооперативного соглашения, но не объясняет, каким способом сформирован картель или кооперативное соглашение. Если заключенные способны достичь соглашения, то проблема исчезает: они договариваются не предавать друг друга и прийти к тому, чтобы максимизировать совместные выигрыши. Итак, достаточно вступить в соглашение, которое совместно желательно, но делает каждого в отдельности потенциально более уязвимым к ущербу, чем в отсутствие такого соглашения. Этот анализ обращает внимание на институты, которые с индивидуальной точки зрения могут превратить такие соглашения в менее рискованные. В теоретической литературе дается различие между анализом кооперативных и некооперативных игр. Как уже описано, игроки способны заключать связывающие их соглашения. Гарант таких соглашений – неявный. Многие теоретики игр настаивают на том, что обман и разрыв соглашений – общие черты человеческих взаимоотношений, поэтому такое поведение должно оставаться внутри стратегического пространства. Они пытаются объяснить возникновение и сохранение кооперации в модели некооперативных игр, особенно в модели бесконечно повторяющейся последовательности игр ДЗ. Конечная последовательность игр не даст результата, потому что с момента, когда доминирующая стратегия в последней игре станет явно отступнической, и с момента, когда она станет ожидаемой, то же самое будет верно для предпоследней игры и так далее, до первой игры. В бесконечных сериях игр при определенных предположениях о дисконтировании выигрышей может появиться кооперация как равновесная стратегия. Таким образом, некооперативный анализ не избегает потребности принять основные правила игры как часть описания стратегического пространства. Он просто предполагает отличный и менее ограничительный набор правил. В отличие от кооперативного анализа соглашения могут быть разорваны по желанию. С другой стороны, выход из непрерывной игры ограничен. Ни один подход не избегает потребности определять правила игры, перед тем как начать анализ. Одним из наиболее интересных недавних достижений в исследовании ДЗ была организация турниров между предопределенными стратегиями для проведения конечно повторяющихся игр ДЗ с двумя участниками. Первый из них был организован Робертом Аксельродом (описан в 1984 г.) и включал игру последовательностью в Р. Аксельрод сообщил игрокам, что стратегии будут оценены не по числу побед, а согласно сумме очков против всех других стратегий, причем три очка каждый получает за взаимную кооперацию, одно очко за взаимное отступничество и выигрыш 5 к 0 за отступничество/кооперацию. Как отмечено ранее, аналитически ясно, что отступничество – доминирующая стратегия последней игры и, следовательно, каждой предыдущей игры. Рассмотрим матрицу выигрышей в ДЗ, анализируемую Р. Аксельродом27 (рис. 2.3). Независимо от того, что делает другой игрок, предательство дает более высокое вознаграждение, чем кооперация. Если первый игрок думает, что другой игрок будет молчать, то ему выгоднее предать ($5>$3). С другой стороны, если первый игрок думает, что другой предаст, ему все равно выгоднее предать самому ($1 лучше, чем ничего). Следовательно, искушение склоняет к предательству. Но если оба предают, то оба получают меньше, чем в ситуации кооперации ($1+$1<$3+$3).
Рис. 2.3. Матрица выигрышей в дилемме заключенного Дилемма заключенного – знаменитая проблема в экономике – показывает: то, что рационально или оптимально для одного агента, может не быть рациональным или оптимальным для группы индивидов, рассматриваемых совместно. Эгоистичное поведение индивида может быть вредным или разрушительным для группы. В повторяющихся играх ДЗ соответствующая стратегия неочевидна. Чтобы найти хорошую стратегию, и были организованы турниры. Если выигрыш был бы получен строго на основе победа–проигрыш, то каждый участник турнира должен был предложить непрерывное отступничество. Однако правила выигрыша дали понять, что организация некоторой кооперации могла бы привести к более высоким общим результатам. К удивлению многих, победила простая стратегия «зуб за зуб», предложенная А. Рапопортом: игрок кооперируется на первом шаге и затем делает тот ход, который другой игрок делал на предыдущем шаге. Во втором турнире участвовало гораздо больше игроков, в том числе профессионалов, а также тех, кто знал о результатах первого раунда. Итогом была еще одна победа стратегии копирования («зуб за зуб»). Анализ результатов турниров выявил четыре свойства, приводящие к успешной стратегии: 1) стремление избежать ненужного конфликта и кооперироваться так долго, как это делает другой; Р. Аксельрод показал, что кооперация может начаться, развиваться и стабилизироваться в ситуациях, которые в противном случае являются экстраординарными, не обещая ничего хорошего. Можно согласиться с тем, что стратегия «зуб за зуб» в аналитическом смысле иррациональна в конечно повторяющейся игре, но эмпирически, очевидно, нет. Если бы стратегия «зуб за зуб» состязалась с другими аналитическими стратегиями, все из которых состояли из непрерывных отступничеств, она не смогла бы победить в турнире. Теория игр может быть важным инструментом для изучения человеческого взаимодействия в ограниченных правилами обстоятельствах. Благодаря своим возможностям изучать последствия разных институциональных соглашений она также может быть полезна с точки зрения государственной политики при проектировании новых институциональных соглашений. Теория игр использовалась в анализе общественных благ, олигополии, картеля и сговоров на рынках товаров и труда. При всех своих достоинствах теория игр обладает и относительными слабостями. Некоторые авторы высказали сомнения относительно применения модели дилеммы заключенного в социальной науке. Например, М. Тейлор в 1987 г. предположил, что такие игры соответствуют обстоятельствам обеспечения общественными благами. В 1985 г. Н. Шофилд утверждал, что агенты должны формировать согласованные понятия об убеждениях и желаниях других агентов, включая проблемы познания и интерпретации, которые не просты для моделирования28. Многие экономисты отмечали, что использование теории игр без оговорок может свести экономическую деятельность к слишком статичной схеме. В частности, нобелевский лауреат Р. Стоун в 1948 г. писал: «Главная черта, благодаря которой теория игр впадает в противоречие с живой действительностью, заключается в том, что объект исследования ограничен во времени – игра имеет начало и конец. Об экономической действительности этого не скажешь. Именно в возможности обособить ²партию² от ²игры² и заключается глубокое расхождение теории с реальностью, а это расхождение ограничивает ее применение»29. Однако с тех пор неоценимо много сделано для сглаживания этого расхождения и расширения применения теории игр в экономике. Экспериментальная экономика. Другим методическим подходом, использующимся для проверки постулатов экономической теории и смежных наук, а также объяснения институциональных проблем является экспериментальная экономика. Влияние проектируемых институтов на эффективность размещения ресурсов не всегда можно предсказать ex ante. Один из вариантов экономии на издержках ех post – имитация работы институтов в лабораторных условиях. Вообще экономический эксперимент – это воспроизведение экономического явления или процесса с целью изучения в наиболее благоприятных условиях и дальнейшего практического изменения. Эксперименты, которые осуществляются в реальных условиях, называются естественными, или полевыми, а эксперименты, проводимые в искусственных условиях, – лабораторными. Последние зачастую требуют использования экономико-математических методов и моделей. Естественные эксперименты могут проводиться на микроуровне (эксперименты Р. Оуэна, Ф. Тейлора, по внедрению хозрасчета на предприятии и т.п.) и на макроуровне (варианты экономической политики, свободные экономические зоны и пр.). Лабораторные эксперименты – это искусственно воспроизведенные экономические ситуации, некие экономические модели, чья среда (условия протекания эксперимента) контролируется исследователем в лаборатории. Американский экономист Эл. Рот, с конца 70-х гг. работающий в области экспериментальной экономики, отмечает ряд преимуществ лабораторных экспериментов перед «полевыми»30. В лабораторных условиях возможен полный контроль экспериментатора над средой и поведением субъектов, в то время как при «полевых» экспериментах можно контролировать лишь ограниченное число факторов среды и почти невозможно – поведение экономических субъектов. Именно благодаря этому лабораторные эксперименты позволяют более точно определять условия, при которых можно ожидать повторения отдельных явлений. Кроме того, естественные эксперименты дорогостоящи, и в случае неудачи затрагивают судьбы многих людей. Область интересов экспериментальной экономики достаточно обширна: положения теории игр, теории отраслевых рынков, модель рационального выбора, феномен рыночного равновесия, проблемы общественных благ и др. Для примера остановимся на результатах исследования сравнительной эффективности институтов рынка, которые опубликованы Ч.А. Холтом и представлены А.Е. Шаститко31. В исследовании сопоставляются выводы теоретической и экспериментальной моделей рынка, полученные с помощью контролируемых экспериментов. Результаты поведения агентов измеряются с помощью коэффициента исчерпания суммы потенциальных рент покупателя и продавца, что соответствует эффективности обмена. Коэффициент исчерпания – отношение фактически (экспериментально) полученной ренты к максимально возможной величине – изменяется от 0 до 1. Сравнение проводилось по следующим формам рынка: двусторонний аукцион, торговля на основе ценовых заявок одной из сторон, расчетная палата, децентрализованные переговоры о цене, торговля на основе заявок с последующими переговорами. Наиболее интересные результаты экспериментов получены разными группами исследователей по двум первым формам рынка (табл. 2.1). Таблица 2.1 Сравнительная рыночная эффективность институтов торговли (%)
Двусторонний аукцион позволяет обеспечить наиболее интенсивный обмен информацией, что в итоге приводит к результатам, наиболее близким к потенциальным. Средний результат по этой форме торговли равен 96,83 %. В свою очередь, средний результат аукционов на основе ценовых заявок составил лишь 85,83 %. Кроме того, имеется более значительный разброс результатов в случае проведения аукциона на основе ценовых заявок. Методы эмпирических исследований. Больших успехов новая институциональная экономическая теория добилась в проведении эмпирических исследований. Для этого используются следующие методы. Во-первых, в рамках НИЭТ достаточно широко распространено применение такого метода исследований, как анализ ситуаций (case studies). Данный подход не нов, его использовали представители немецкой исторической школы, а также американские институционалисты конца XIX – начала XX вв. Однако существенной особенностью НИЭТ является наличие довольно четко оформившегося концептуального ядра. Его использование позволяет избежать изъянов, связаных с «рассказыванием сказок» как доминирующим методом анализа в традиционном институционализме. Анализ ситуаций позволяет учесть большое количество факторов, параметризация которых в формализованной модели при существующем уровне развития техники исследований может быть затруднена. В числе классических исследований, основанных на анализе ситуаций, можно отметить работы Б. Клейна, посвященные истории вертикальной интеграции «Дженерал моторс» и «Фишер боди»; О. Уильямсона, показывающие значимость специфических инвестиций для франчайзинга в условиях естественной монополии (на примере кабельного телевидения); П. Джоскоу, анализирующие результаты применения инструментария НИЭТ к исследованию (в ходе антимонопольного расследования) дела «Кодак»; К. Менара, содержащие детальный анализ различных форм гибридных институциональных соглашений в сфере выращивания домашней птицы и т.п. Во-вторых, формирование на основе полевых исследований анализируемой статистическими методами базы данных, отражающих особенности изучаемого класса явлений. В числе такого рода исследований можно отметить работы, выполненные в рамках проектов Всемирного банка и отражающие процессы реформирования предприятий, находящихся в государственной собственности, регулирования естественных монополий, а также исследования, посвященные проблемам неполноты контрактов, доверия В-третьих, использование общедоступной статистики. Данный метод используется, как правило, в том случае, если требуется собрать и обработать большой массив информации, предполагающий существование унифицированных баз данных по разным странам или регионам. Вместе с тем эти данные могут не учитывать множества существенных деталей, которые важны для объяснения различий в уровне и путях развития экономик. В научных исследованиях обычно используются различные методы анализа. Другие методы исследования. Важность изучения процедуры принятия решений и способов обоснования действий требует применения аппарата моделирования экономических процессов, отличного от неоклассического инструментария, основанного на принципах маржинализма. Так, для анализа ситуаций в дефицитной экономике Я. Корнаи использует не традиционные функции полезности и издержек, спроса и предложения, равновесие фирмы и потребителя, а блок-схемы экономических процессов, обычно применяемые для описания алгоритмов (некие поведенческие модели). Фрагмент одной из блок-схем, касающейся поведения потребителя при формировании спроса32, дан на рис. 2.4. Алгоритмы принятия решений в различных ситуациях могут быть отображены и проанализированы с помощью теории графов. Институциональная экономика развивается на стыке различных наук, в том числе социологии, политологии и права, а значит, может применять методы и инструменты анализа этих наук. С точки зрения применимости важным методом сбора первичной информации о конкретных фактах являются анкетные опросы. Анкета (или опросный лист) – это «объединенная единым исследовательским замыслом система вопросов, направленная на выявление мнений и оценок респондентов и получение от них информации о социальных фактах»33. Анкетные вопросы – это целевые вопросы, сформулированные в форме, доступной для восприятия респондентов, и минимизирующие получение ложной информации. Вопросы могут задаваться рядом способов: а) устно при интервьюировании исследователем респондента; б) самораспространением и получением ответов; в) отправлением анкет по почте; г) другими способами. Выбор здесь зависит от характера изучаемых проблем, сложности и типа вопросов, предполагаемых затрат. Результаты разных опросов составляют эмпирическую основу не только социологических, политологических, но и институционально-экономических исследований. В нашей стране анкетные опросы и глубокие интервью с руководителями фирм проводятся научными институтами, университетами, фондами, организациями, например Российским экономическим барометром, а также отдельными исследователями. Особенно интересны результаты опросов, касающихся поведения предприятий в России, а именно их приспособления к спросу, инвестиционной политики, изменения структуры собственности, мотивации деятельности, трудовых отношений и т.п.
Рис. 2.4. Формирование первоначального и измененного спроса Выводы. Обобщая вышеизложенное, можно отметить, что институциональная экономика внесла значительный вклад в экономическую науку. Однако в настоящее время исследования не превратились в компактную, единую теорию. Современный институционализм, включающий несколько направлений, характеризуется разными моделями и методами, что соответствует сегодняшнему состоянию развития науки. Осознание границ и возможностей моделей обусловит применение адекватных методов, а также типов ситуаций, для которых они являются валидными. Дальнейшие исследования могут дать интересные результаты в деле развития предметных областей и методов институциональной экономической теории. ___________________ 1 Алле М. Экономика как наука / Пер. с франц. И.А.Егорова. – М.: Наука для общества, РГГУ, 1995. – С. 32, 34. 2 Шаститко А.Е. Новая институциональная экономическая теория: особенности предмета и метода. – М.: ТЕИС, 2003. – С. 26–27. 3 Введение в институциональный анализ: Учеб. пособие / Под. ред. 4 Фридмен М. Методология позитивной экономической науки // THESIS. – 1994. – Т. II. – Вып. 4. – C. 29. 5 Алле М. Указ. соч. 6 Hutchison T.W. Institutionalist Economics Old and New // The New Institutional Economics. Introduced and editd by E.G.Furubotn and R.Richter. – Texas A&M University Press, College Station, 1991. – P. 42. 7 Саймон Г.А. Рациональность как процесс и продукт мышления // THESIS. – 1993. – Т. 1. – Вып. 3. – С. 24. 8 Введение в институциональный анализ. – С. 44. 9 Шаститко А.Е. Указ. соч. – С. 28. 10 Там же. – С. 19. 11 Саймон Г.А. Указ. соч. – С. 36. 12 Бруннер К. Представление о человеке и концепция социума: два подхода к пониманию общества // THESIS. – 1993 – Т. 1. – Вып. 3. – С. 55. 13 Вольчик В.В. Курс лекций по институциональной экономике. – Ростов-на-Дону: Изд-во Рост. ун-та, 2000. – Лекция 7. – http//www.ie.boom.ru. 14 Вебер М. Избранные произведения. – М.: Прогресс, 1990. – 15 Саймон Г.А. Указ. соч. 16 Уильямсон О.И. Поведенческие предпосылки современного экономического анализа // THESIS. – 1993. – Т. 1. – Вып. 3. – С. 39–49. 17 Dugger W. M. Williamson, Oliver E. // The Elgar Companion to Institutional and Evolutionary Economics. – England: Edward Elgar Publishing LTD, 1994. – V. 2 – P. 378–380; Литвинцева Г.П. Введение в институциональную экономическую теорию: Учеб. пособие. – Новосибирск: Изд-во НГТУ, 1999. – С. 39–43. 18 Олейник А.Н. Институциональная экономика: Учеб. пособие. – М.: ИНФРА-М, 2000. – С. 21–24. 19 Там же. – С. 58–62. 20 Тевено Л. Множественность способов координации: равновесие и рациональность в сложном мире // Вопросы экономики. – 1997. – № 10. – С. 74–75. 21 Институциональная экономика: Учеб. пособие / Под рук. 22 Там же. – С. 163–165. 23 Там же. – С. 167. 24 Хайек Ф.А. Происхождение и действие нашей морали: проблема науки // ЭКО. – 1991. – № 12. – С. 185. 25 Вэриан Х.Р. Микроэкономика. Промежуточный уровень. – М.: ЮНИТИ, 1997. – Гл. 27. 26 Field A.J. Game Theory and Institutions // The Elgar Companion to Insti-tutional and Evolutionary Economics – England: Edward Elgar Publishing LTD, 1994. – V. 1. – P. 272. 27 Axelrod R.M., Hodgson G.M. Cooperation, The Evolution of // The Elgar Companion to Institutional and Evolutionary Economics – England: Edward Elgar Publishing LTD, 1994. – V. 1. – P. 81. 28 Axelrod R.M., Hodgson G.M. – Op. cit. 29 Лутченко В., Макаренко В. Ученые-экономисты – лауреаты Нобелевской премии 1994 г. (Джон Нэш, Рейнхард Зельтен и Джон Харшани) // Маркетинг. – 1995. – № 2. – С.131–138. 30 Яковлева Т. Экспериментальная экономика (критический обзор) // Вопр. экон. – 1995. – № 7. – С. 137–141. 31 Kagel J.H., Roth A.E. The Handbook of Experimental Economics. – Princeton, Princeton University Press, 1995. – P. 349–444; Шаститко А.Е. Неоинституциональная экономическая теория. – М.: Экон. фак. МГУ, ТЕИС, 1999. – С. 83–86. 32 Корнаи Я. Дефицит. – М.: Наука, 1990. – С. 470. 33 Социология: Учеб. пособие / Под ред. В.И. Игнатьева, М.В. Ромма. – Новосибирск: Изд-во НГТУ, 2000. – С. 229. Вопросы для повторения
|
Рассмотрим проблему чистой и обобщенной координации. Чистая координационная игра показывает, что экономические агенты не могут гарантированно реализовать взаимные выгоды кооперации, даже если отсутствует конфликт интересов. Другими словами, в ситуации «чистой» координации имеется множественное равновесие, которое одинаково предпочитается каждой стороной. В этом случае нет конфликта интересов, но нет гарантии, что все будут стремиться к одному равновесному результату. Известный пример – выбор стороны дороги (правой или левой), по которой люди должны ездить (рис. 2.1). Данная игра имеет два равновесия по Нэшу, соответствующих наборам стратегий (левая, левая) и (правая, правая). Никто заранее не возражает ездить справа или слева, но достижение скоординированного результата при большом количестве участников переговоров потребует высоких трансакционных издержек. Необходим институт, который бы выполнил функцию фокальной точки, т.е. ввел согласованное решение. Таким институтом может быть результат общего знания, полученного на основе однотипного анализа ситуации, а может быть и государство, которое вмешивается, чтобы ввести правило координации и сократить трансакционные издержки. В целом институты выполняют координационную функцию, снижая неопределенность.
возможно, каждый захочет предпочесть особый скоординированный результат (рис. 2.2). Например, два производителя А и Б используют различную технологию X и Y, но хотят ввести национальный стандарт изделия, который вызовет сетевые внешние эффекты. Производитель А больше выиграет, если стандартом станет технология Х, а производитель Б – технология Y. Выигрыш оказывается распределенным асимметрично. Итак, производитель А (Б) предпочтет, чтобы стандартом стала X (Y)-технология, но оба предпочтут любой из скоординированных результатов не скоординированному. Трансакционные издержки в этой модели будут выше, чем в предыдущей (особенно при участии большого количества сторон), так как налицо столкновение интересов. Замена частных попыток координации государственным вмешательством позволила бы уменьшить трансакционные издержки в экономике. Примерами являются государственное введение технологических стандартов, стандартов измерения и качества и т.д. Обобщенная координационная модель иллюстрирует важность не только координационной функции институтов, но и распределительной, от которой зависит способ, ограничивающий возможные альтернативы игроков, и в конечном счете результативность взаимодействия.
