Классификация канонов

Для исправления подобного недостатка формальные каноны должны быть рассмотрены как обязательства и запрещения, нарушение которых ведет к тюремному заключению или остракизму в любом типе общества. Иначе говоря, для канонов, которые рассматриваются как формальные, государство не является необходимым. Например, племя и государство – это политические сообщества, которые пытаются формально предотвратить чрезмерное использование общего ресурса. Так, запрет рыбной ловли в чрезмерных объемах в озере, принадлежащем племени, можно рассматривать как незрелую форму современных государственных лицензий.

Неформальные каноны устанавливают необязывающие ограничения на действия, которые должны облегчить и сделать более приятной общественную жизнь. Нарушение неформальных канонов не влечет за собой наказания, а в худшем случае вызывает осуждение. Иными словами, неформальные каноны обычно обязывающие, но не в такой степени, как формальные.

Неформальные каноны обязательны только в моральном смысле или в свете приличия и хорошего вкуса. Хотя большинство формальных канонов также отражают неформальные ограничения, многие из них не становятся формальными. Это значит, что формальные каноны узаконены с более широких, привычных позиций и общественного мнения. Тем не менее формальные каноны могут оказаться вне того, что является неформальным, и успешно направить общество к новому устройству (при институциональном изменении). Каждое общество по-разному определяет границу, разделяющую формальные и неформальные каноны.

При всей важности формального аспекта большое внимание уделяется вертикальной оси (см. табл. 3.1), т.е. вопросу рациональности. По М. Веберу, существует различие между канонами как правилами или средствами достижения результата и канонами как принципами или целями. Принципы выражают склонности более высокого порядка, такие как свобода слова, право выбора, право на жизнь, право на работу и т.д.

Чтобы различать принципы, с одной стороны, и правила, с другой, нужно установить ряд ограничений, которые они накладывают. Хотя правила могут ограничивать возможности выбора, принципы выражают вкусы и ценностные стремления, простирающиеся от порядочности, благоразумия, цены и обязательств до одежды и досуга. Приведем пример, касающийся высшего образования. Для аудиторных лекций установлены правила относительно времени, стиля докладов, расписания занятий, методов обсуждения вопросов и т.д. Но ни одно из этих правил не гарантирует получения качественного образования. В данном случае организация (университет) есть набор принципов высокого уровня в приобретении знаний и навыков. Такие принципы выражают цели действия и поэтому побуждают студентов действовать способами, которые они иначе не могли бы применить. Дух команды, ясные права собственности, распределение денежных вознаграждений помогает кристаллизации мотивации, которая действует как источник нового поведения.

Э.Л. Халил допускает, что правила имеют тенденцию изжить свою первоначальную функцию и стать принципами поведения. Это значит, что через привыкание правила начинают функционировать как принципы мотивации и поведенческие установки, которым следуют; они становятся символами власти, чести и даже смыслом жизни. Например, национальная валюта, которая заменила местные деньги на ранней стадии развития капитализма, позволила получить больше выгод от торговли. Однако некоторая страна может отказаться вступить в валютный союз и принять новую единую валюту, потому что национальная валюта стала принципом, выражающим национальные интересы.

В новой институциональной экономике в качестве рабочего предлагается использовать определение правил как общепризнанных и защищенных предписаний, которые запрещают или раз­решают определенные виды действий одного индивида или группы людей при взаимодействии их с другими индивидами или груп­пами⁴.

Правила, формирующие институт, имеют смысл только тогда, когда они применяются более чем к одному человеку⁵. В.Л. Тамбовцев и другие экономисты отмечают, что индивидуальные правила структурируют аутистический обмен. Аутистическим называется обмен человека с самим собой, когда одно его состояние меняется на другое. Поэтому любой институт определяется через правила, но не всякие правила могут рассматриваться как институты. Этим обосновано раздельное исследование этих категорий.

Правила, обеспечивающие структуризацию отношений между людьми, принимают форму прав, если рассматривать их с позиции отдельного человека, а точнее – возможностей реализации им свободы воли. Права определяются как набор разрешенных или незапрещенных действий. Вот почему права рассматри­ваются как продукт правил. Таким образом, особенности пра­вил определяют специфику прав, которыми обладают те или иные люди (или группы). Например, расширение или закрепление прав одного индивида, обычно означает ограничение прав другого, в том числе на извлечение дохода в той или иной форме.

Как уже отмечалось, не существует единой классификации правил и общепринятой классификации прав. Однако в зависимости от того, по какому принципу будут классифицированы правила, можно говорить об определенной классификации правомочий.

Одна из классификаций прав и правил предложен­а Э. Шлагер и Э. Остром (табл. 3.2). Она основана на разде­лении правил, а следовательно, и прав на два уровня: правила коллективного действия и операциональные правила. Операциональные правила определяют взаимоотноше­ния между людьми по поводу пользования тем или иным редким ресурсом и распределения дохода. От правила коллективного действия зависит порядок изменения и применения операцио­нальных правил. С этой точки зрения правила коллективного действия оказываются правилами более высокого порядка, а значит, требуют более высоких издержек для корректировки, чем опера­циональные правила.

Таблица 3.2