Что значит быть свидетелями Христа

 

Память св. мчц. Ирины 17.05.1978г.

Дорогие братья и сестры!

Сейчас мы с вами совершили всенощное бдение накануне памяти святой славной мученицы Ирины. Мы совершали торжественное всенощное бдение не только потому, что Ирина очень распространенное и любимое имя в нашей стране, и мы имеем много тех, кто празднует сейчас день Ангела, но еще и потому, что это в какой-то степени наш храмовой праздник. Дело в том, что здесь недалеко была церковь, посвященная памяти мученицы Ирины. Сейчас этой церкви нет, и прихожане, община той церкви влилась в общину, в приход нашего собора. Таким-то образом память мученицы Ирины стала для этого собора в какой-то степени храмовой памятью — так же, как память святого праведного Алексия, человека Божия, храм которого здесь был недалеко; (а также) великомученицы Варвары, великомученицы Екатерины — мы их имена всегда, за каждым отпустом поминаем здесь, ибо это вместе с тем и наши как будто бы принадлежащие к нашему собору храмовые святые.

Мы называем мученицу Ирину святой славной мученицей Ириной. Почему ее называют славной? Может быть, простой ответ заключался бы в том, что славной ее называют потому, что она славно пострадала за Христа. Но, во-первых, все мученики и мученицы славно пострадали за Христа, не только мученица Ирина. Во-вторых, не в страданиях суть мученичества.

Мы с вами привыкли, когда произносим слово «мученик», «мученица» обращать внимание на эту физическую сторону их подвига за Христа, на их мучения, на то, что их истязали, пытали, хотели от них добиться отречения от Христа, и они страдали физически, кровью своей, членами тела своего они как бы свидетельствовали о Христе. А потом жизнь свою полагали за Него.

Это, конечно, верно, эта сторона — физические мучения, боль, истязания, пытки, пролитие крови и смерть за Христа — она, конечно, есть в каждом мученичестве, но не в этом суть мученичества. Древняя церковь, первые христиане, среди которых появились первые мученики и мученицы за Христа называли мученичество — «тайупа», мученика — «таггуг», что значит свидетель за Христа. Не то, что он отдал тело свое, кровь и жизнь за Христа, а то, что он свидетельствовал о Христе и за Христа, и для Христа — вот что первые христиане считали самым важным.

Конечно, для нас с вами будет яснее, что значит это свидетельство о Христе, если я вам в нескольких словах скажу, как понималось свидетельство в то древнее время в Римской империи, где зародилось христианство, где возникли первые мученицы и мученики. Свидетели выступали на суде, как и сейчас. Но тогда судопроизводство было жестоким судопроизводством. Считалось, что если человек привлечен в качестве свидетеля, если он должен сказать, что он видел, что произошло там в том деле, которое разбирал суд, то этого человека надо бить, надо пытать, истязать, чтобы он сказал правду. Если ты его не будешь бить, пытать, истязать, он может не сказать правду. И тогда быть свидетелем было разнесчастное дело, никто не хотел быть свидетелем. Между прочим, у нас, конечно, давным-давно прошли те времена и те обычаи. Но эта психология, что надо избегать свидетельства, избегать быть свидетелем — на все времена у многих народов осталась и до сего времени.

И вот готовность идти на этот допрос с пристрастием, с пытками, чтобы засвидетельствовать, как было дело — вот это и было ценно, вот это и называлось таггупа. Когда первые христиане пошли с проповедью о Христе по всему миру — подумайте, дорогие братья и сестры, чем они, собственно говоря, могли убедить людей, чтобы люди уверовали во Христа, что Христос — это Спаситель мира, который пришел, пострадал, воскрес для спасения рода человеческого. Что они могли такого сказать остальным людям? О Христе тогда почти никто ничего не знал, только те, кто непосредственно видели и общались с Ним; а если пройти сто-двести-триста-пятьсот-тысячу километров в то время, — кто о нем что знал?

Самые первые христиане, самые первые проповедники не были люди какие-то выдающиеся, ученые, могущественные, имеющие власть, имеющие силу воздействия на людей. Это были, в основном, простые галилейские рыбаки — апостолы, и потом первые христиане были, в основном, из рабочего люда; выражаясь нынешним языком — городские пролетарии, ремесленники — бедняки; в основном, в городах начало распространяться христианство, потом из городов уже стало распространяться по деревням. Но начало христианство тогда распространяться в городах и крупных промышленных, торговых и культурных центрах греко-римской империи, и распространялось как раз среди бедного народа и бедным народом. Что они могли сказать при встречах с учеными, могущественными, сильными, имеющими власть в то время? Они проповедовали о Христе: пришел Христос, Спаситель мира, творил такие чудеса, Он учил так и так жить. Но чем они могли доказать, что это так, что этот Христос, неизвестный какой-то Христос, Которого римский чиновник распял на кресте, как преступника, что этот Христос есть Спаситель мира?

И вот тогда они предлагали свое свидетельство. Свидетельство своей жизнью, вот так, как на суде: хочешь ты мне верить — я готов жизнь свою отдать, здесь кровью своей, жизнью своей, всем своим существом засвидетельствовать, что это верно, что я тебе говорю, что я тебе говорю правду, что это истина. Я тебе даю самое ценное, что я имею — самого себя, жизнь свою. И вот тогда-то, когда они полагали жизнь свою, как доказательство истинности своей проповеди, вот тогда-то и возникло мученичество — то, что называлось таггупа — свидетельство. Конечно, это свидетельство, эта таггупа сопровождалось пролитием крови, страданиями, пытками. И поэтому, когда на Русь пришло христианство, то нас поразила вот эта вторая сторона свидетельства — чисто физические переживания, и мы назвали это уже не свидетельством, а мученичеством.

Дорогие братья и сестры! Что же за особое такое мученичество Ирины, что она у нас считается славной мученицей Ириной? Дорогие братья и сестры, не мученичество ее как таковое, не те истязания, боли, пытки, которые она переживала, конечно, нет. Это у всех мучеников имелось. И обыкновенно, как вы знаете, народное предание, народная молва эту сторону всегда разукрашивала, преувеличивала. Шли века, и к этому добавлялось и добавлялось, потому что людская психология, людская природа, к сожалению, любит вот эту физическую, жестокую сторону страданий человека. Вот его мучили таким образом и таким образом — люди по слабости своей любят эту сторону, любят писать об этом, любят говорить об этом. Их поражает героизм, их поражает терпение, что вот — вытерпел, перенес, — герой! И поэтому к этим мукам, к факту историческому, действительно имевшему место, потом нарастают всякого рода сказания, всякого рода добавления, которые через сотни и тысячи лет превращаются в так называемые жития, где красочно-красочно описываются со всеми большими подробностями, смакованиями вот эти, так сказать, мучительства, эти переживания.

Дорогие братья и сестры, актов мученичества Ирины не сохранилось. Дело в том, что актами мы называем подлинные документы того времени: ведение суда, свидетельские записи. О всех мучениках и мученицах, о которых мы имеем акты, мы можем точно сказать, как происходило это. У тех, у кого актов не сохранилось, естественно, потом было своего рода творчество народное об этом. Актов святой мученицы Ирины не сохранилось, хотя исторический факт ее мучения не подлежит никакому сомнению. И поэтому как раз не эта сторона ее страданий за Христа привела к тому, что мы называем ее славной мученицей Ириной, а другое. Дело в том, что она была таким славным свидетелем, свидетельницей о Христе, что при первом ее страдании, когда семья ее ополчилась на нее — отец ее, то при первом периоде ее страданий она обратила ко Христу три тысячи язычников в Македонии. Сама она была крещена апостолом Тимофеем и происходила из знатного рода. Отец ее сначала был благосклонен, затем очень против нее, и на этой почве начался конфликт и ее первое мученичество. Потом второе ее мученичество, уже когда и отец уверовал, но тогда она пострадала уже от государственной власти, которая не признавала христианства, гнало и преследовало, запрещало христианам существовать в то время. Второе ее мученичество привело ко Христу десять тысяч человек.

Дорогие братья и сестры, когда мы говорим десять тысяч человек, это не значит, что точно 10 тысяч человек, — их никто в то время не считал. Но греческое слово «10 тысяч» — то, что по-русски мы говорим «многое множество», «тьма». Вот когда мы по-русски говорим «многое множество», то греки говорили «десять тысяч». Это настолько много, что и сосчитать трудно. Одним словом, не важно, что три тысячи, не важно, что десять тысяч, а важно, что и при первом ее мученичестве, и при втором обратилось великое множество людей ко Христу. Вот в этом и слава ее. Поэтому мы и называем ее славной мученицей, то есть славной свидетельницей за Христа, которая своим свидетельством, стоянием за Христа привела ко Христу множество народа.

Дорогие братья и сестры, вот и наша с вами сейчас задача — быть свидетелями о Христе, свидетелями за Христа, свидетелями для Христа. От нас сейчас не требуется ни мученичества в смысле физическом, ни пролития крови — времена изменились. Да, но от нас требуется то, что и тогда требовалось, одинаково: быть свидетелями Христа в нашей жизни в таких формах и такими способами, какие сейчас доступны и какие находятся в нашем распоряжении, как мы сейчас можем. И не думайте, дорогие братья и сестры, что если сейчас эта физическая сторона страданий за Христа исчезла, если сейчас никого не истязают, не мучают, членовредительством не занимаются, не убивают за Христа никого, — времена другие, — то не думайте, что сейчас свидетельство о Христе, за Христа легче, чем тогда. Потому что в каждой эпохе есть свои формы свидетельства и свои формы трудностей, так есть и в нашей жизни.

Иногда (я думаю, те, кто были на войне, знают это), когда человек придет в возбуждение великое, идет в атаку, и когда это длится короткое время, он готов на любую смерть. Он даже не слышит, если его ранят, он бежит и не чувствует боли, так он возбужден. Но это возбуждение, эта мобилизация всех сил человека бывает временной. И поэтому иногда легче сказать: «Я умру за Христа вот сейчас, если надо» (но никто от нас этого не требует), чем жить десять, двадцать, тридцать лет, пятьдесят лет, всю жизнь свидетелем о Христе в особых обстоятельствах, когда на каждом шагу чувствуешь последствия своего свидетельства: последствия общественные, семейные — везде, везде, где ты ни пойдешь, если ты свидетель о Христе, ты встречаешь к себе отрицательное отношение. И в семье, и на службе, и на работе, и у друзей, и у знакомых — везде.

И это отнюдь не легко. Иногда это тяжелее даже, чем то, что полчаса постою за Христа — и иду на смерть! А никто не требует от тебя этого. А от тебя сейчас требуется всю жизнь свидетельствовать за Христа. Всю жизнь быть в каком-то таком положении, когда жизнь тебя теснит за твое свидетельство, а ты свидетельствуешь о Христе. Вот, дорогие братья и сестры, и сейчас в настоящее время, в настоящей форме нашей жизни это свидетельство о Христе — очень важное свидетельство. Это и есть то, к чему мы призваны — быть всем свидетелями о Христе, за Христа и для Христа; свидетелями в той форме, свидетелями таким образом и в той среде, где Господь сейчас нас поставил жить, верить и свидетельствовать о Нем.

Дорогие братья и сестры я еще хочу сказать вам просто одно слово, что, конечно, храма Ирины в Москве сейчас нет. Но не это важно. Важно — люди. Может быть очень много храмов и мало людей. Мы сейчас переживаем такой период. А если мы будем с вами верными, стойкими свидетелями о Христе, за Христа и для Христа, то придет время, когда и храмы святой мученицы Ирины появятся — там и тогда, когда это будет нужно, ибо Христос воскрес и победил ад!

Христос воскресе!